дит по Лондону! Но в тумане
это пугает. Я остановилась,  прислушалась,  шаги  как  будто  затихли,  и  я
решила, что мне это померещилось. Я уже была возле отеля.
   - А потом?
   - А потом внезапно раздался  этот  выстрел.  Как  я  уже  говорила,  пуля
просвистела  около  моего  уха.  Швейцар,  который  стоит  у  дверей  отеля,
подбежал, оттолкнул меня и потом... И потом еще один выстрел. Он... Он упал,
и я закричала.
   Эльвира вновь задрожала, - Спокойно,  девочка!  -  сказала  Бесс  низким,
твердым голосом. - Спокойно!
   Так  Бесс  обращалась  к  своим  лошадям,  и  этот  тон  оказал   должное
воздействие и на ее дочь. Эльвира заморгала, глядя на мать,  встряхнулась  и
успокоилась.
   - Умница, - сказала Бесс.
   - А потом пришли вы,  -  продолжала  Эльвира,  обращаясь  к  Деду.  -  Вы
засвистели, потом велели полисмену увести меня в отель. Когда  я  вошла,  то
увидела.., увидела маму. - Она оглянулась на Бесс Седжвик.
   - Скажите, вы знаете человека по имени Ладислав  Малиновский?  -  спросил
Дед. Он задал этот вопрос небрежным тоном, как бы между прочим.  На  Эльвиру
Дед не смотрел, но, поскольку слух его был напряжен, от него  не  ускользнул
быстрый, легкий вздох, вырвавшийся у девушки. Он  не  смотрел  на  дочь.  Он
смотрел на мать.
   - Нет, - сказала Эльвира почти без заминки. - Нет. Я его не знаю.
   - Вот как! А мне казалось, что вы могли бы его знать. Думаю, он мог  быть
здесь сегодня вечером.
   - Да? Почему это?
   - А его автомобиль за углом. Поэтому я и подумал, что он здесь.
   - Я его не знаю, - повторила Эльвира.
   - Значит, я ошибся, - сказал Дед. - Но вы-то его знаете? - Он  повернулся
к Бесс.
   - Еще бы, - ответила Бесс Седжвик. -  Знаю  много  лет.  -  И  с  улыбкой
добавила:
   - Знаете, он сумасшедший. Водит так, что когда-нибудь сломает  себе  шею.
Он уже однажды разбился, полтора года назад.
   - Помнится, я об этом читал,  -  отозвался  Дед,  -  Он  ведь  больше  не
выступает, а?
   - Пока что нет. И думаю, не будет.
   - Можно, я пойду спать? - жалобно попросила  Эльвира.  -  Я...  Я  ужасно
устала.
   - Конечно, это вполне понятно, - согласился Дед. - Вы  сказали  нам  все,
что вспомнили?
   - Да, конечно.
   - Я пойду с тобой.
   Мать и дочь вышли вместе.
   - Она прекрасно его знает! - сказал Дед.
   - Вы так думаете, сэр? - спросил сержант Уэдел.
   - Уверен. Она пила с ним чай в парке Бэттерси. Их там видела одна  старая
дама. Была этим встревожена. Сочла, что он не компания для юной  девушки.  И
это истинная правда.
   - В особенности если он с ее матерью... - Уэдел не  кончил  фразы.  -  Об
этом все говорят.
   - Да, я тоже слышал...
   - Тогда кто ему нужен - мать или дочь?
   Дед, пропустив эту реплику мимо ушей, распорядился:
   - Необходимо его задержать. Он мне нужен. Его машина тут за углом.
   - Вы полагаете, он остановился в этом отеле?
   - Не думаю. Он не вписывается в "Бертрам". Если он сюда явился, то затем,
чтобы встретиться с девушкой. А она-то определенно шла на свидание с ним.
   Открылась дверь, и появилась Бесс Седжвик.
   - Я вернулась, чтобы поговорить с вами. Но нельзя ли без свидетелей?
   - Не вижу препятствий. - Старший инспектор Дэви сделал  знак,  и  молодой
полицейский, взяв свой блокнот, вышел. За ним последовал сержант Уэдел.
   Леди Седжвик уселась за стол напротив Деда.
   - Эта идиотская история об отравленных конфетах... Совершенная чепуха. Не
верю ни единому слову!
   - Считаете, что ваша дочь все это выдумала?
   - Да. Но зачем?
   - Ну, если вы не знаете зачем,  то  откуда  знать  мне?  Она  ваша  дочь.
Предполагается, что вы ее знаете лучше, чем я.
   - Я совершенно ее не знаю, - с горечью отозвалась Бесс Седжвик. - Я ее не
видела и не имела с ней никаких контактов с тех пор, как сбежала  от  своего
мужа, а тогда ей было два года.
   - Да-да. Мне это известно. И я нахожу это странным. Ведь вы знаете,  леди
Седжвик, что суд обычно отдает ребенка  матери,  коль  скоро  мать  об  этом
просит, даже будучи стороной виновной. Видимо, вы сами этого не хотели?
   - Я решила, что лучше - не надо.
   - Почему же?
   - Посчитала, что так будет для нее безопаснее.
   - С точки зрения морали?
   - Нет. Не морали! Адюльтером сегодня никого не удивишь. Дети  должны  это
знать.., к этому легко привыкнуть... Нет.., понимаете,  находиться  рядом  с
такой, как я, рискованно. Жизнь, какую я веду,  опасна.  Ничего  не  могу  с
собой поделать  -  я  рождена,  чтобы  играть  с  огнем,  к  тому  же  я  не
законопослушна, враг всяческих условностей. И  я  думала,  что  для  Эльвиры
будет лучше, если она  получит  традиционное  английское  воспитание,  будет
окружена вниманием, заботой...
   - Но лишена материнской любви?
   - Я думала, что, если она будет любить меня, это  принесет  ей  горе.  Вы
можете не верить мне, но именно так я чувствовала.
   - Верю. Вы до сих пор считаете, что были правы?
   - Нет. Не считаю. Теперь я думаю, что была совершенно не права.
   - Ваша дочь знакома с Малиновским?
   - Убеждена, что нет. Вы же слышали, что она сказала!
   - Слышать-то слышал... Но, понимаете,  она  была  взволнована,  испугана.
Наша профессия такова, что мы сразу улавливаем, когда собеседник нервничает,
боится... Откуда этот  страх?  Конфеты  или  что  другое,  но  на  жизнь  ее
покушались. Эта история насчет метро вполне правдоподобна...
   - Дичь какая-то. Детективный роман!
   - Быть может. И все же подобные вещи случаются, леди Седжвик.  Чаще,  чем
вы думаете. Есть у вас хоть какая-то догадка о том,  кто  хотел  убить  вашу
дочь?
   - Ни малейшей!
   Голос ее звучал со страстной убежденностью.
   Старший инспектор Дэви вздохнул и покачал головой.

Глава 22

   Старший инспектор Дэви терпеливо ждал, когда у  миссис  Мелфорд  иссякнет
поток слов. Беседа с этой дамой не дала  ровно  ничего.  Эта  кузина  Милред
мыслила бессвязно, была мелочно подозрительна, и вообще в голове у нее каша.
Такое, во всяком случае, сложилось впечатление у Деда. Сведения о прекрасных
манерах Эльвиры, ее  добром  сердце,  неприятностях  с  зубами  перемежались
недоумением по поводу  ее  исчезновений  и  странных  оправданий.  Из  всего
рассказанного в конце концов можно  было  сделать  только  один  вывод,  что
Бриджет - вряд ли подходящая подруга для Эльвиры. Миссис Мелфорд  ничего  не
знала, ничего не слыхала и, очевидно, не была  способна  прийти  к  каким-то
выводам.
   Телефонный звонок к опекуну Эльвиры полковнику Ласкому дал и того меньше,
но, к  счастью,  полковник  оказался  немногословным.  Положив  трубку,  Дед
пробормотал, обращаясь к сержанту:
   - Еще один китайский болванчик: "Ничего не вижу, ничего не слышу,  ничего
не скажу!" Беда в том, что все, кто опекают эту  девицу,  люди  старомодного
воспитания, которые не допускают мысли о существовании зла. Не  то  что  моя
старая дама!
   - Из отеля "Бертрам"?
   - Именно! Она за свою долгую жизнь научилась распознавать  зло  и  с  ним
бороться. Ну-с, поглядим, что нам удастся вызнать  у  этой  ее  подружки,  у
Бриджет!
   Главная  трудность  их  беседы  заключалась,   во-первых,   во-вторых   и
в-третьих, в присутствии мамы Бриджет.  Старшему  инспектору  Дэви  пришлось
пустить в ход все свое умение, такт и  даже  лесть,  чтобы  разговаривать  с
Бриджет без активного участия мамы. Надо признаться, ему в этом помогала,  и
довольно умело, сама Бриджет. В конце концов она сказала:
   - А знаешь, мама, тебе ведь уже  пора  идти  на  заседание  комитета.  Ты
говорила, что это очень важно!
   - Ах, Боже мой. Боже мой! - запричитала мама.
   - Они же там без тебя совершенно запутаются, мамочка!
   - Да-да, конечно, но, с другой стороны, быть может, я должна...
   - Ради Бога, не беспокойтесь, мэм! - сказал Дэви,  придавая  своему  лицу
добрейшее, отеческое выражение. - Идете, куда вам нужно. Все важные  вопросы
мы уже обсудили. Остались кое-какие мелочи насчет этого пансиона в Италии, и
я думаю, мисс Бриджет сможет мне помочь.
   - Ну если ты справишься, Бриджет...
   - Справлюсь, мамочка, справлюсь! О Господи! - тяжело  вздохнула  Бриджет,
когда она вернулась к инспектору, затворив за матерью входную дверь. -  Нет,
в самом деле! Нелегко нам с нашими родительницами!
   - Что верно, то верно - согласился старший инспектор.  -  Многие  молодые
леди,  с  которыми  мне  доводилось  встречаться,  жаловались  на  некоторые
разногласия в семье... Ну-с, а теперь, я надеюсь, вы сможете рассказать  мне
побольше.
   - Я не могла быть откровенной в мамином присутствии! Но  я  понимаю,  как
все это важно. Мне известно, что Эльвира была чем-то  ужасно  обеспокоена  и
чего-то боялась.
   - Прежде всего, я хотел бы выяснить насчет той коробки конфет.  Я  понял,
что конфеты были отравлены. Бриджет изумленно округлила глаза:
   - Отравлены? Нет-нет. Не думаю... Впрочем...
   - Так что-то было?
   - Ну да. Была коробка конфет, и Эльвира съела их довольно много и в ту же
ночь захворала. Сильно захворала.
   - И она подозревала, что в конфетах яд?
   - Нет. Впрочем, да, она говорила, что кто-то хочет  нас  отравить,  и  мы
стали рассматривать конфеты, чтобы посмотреть, не трогал ли их кто-нибудь.
   - И что же?
   - Ничего. Во всяком случае, мы не смогли ничего обнаружить.
   - Но ваша подружка, мисс Эльвира, продолжала так думать?
   - Возможно, - но ничего такого не говорила.
   - Но вы считаете, что Эльвира чего-то опасалась?
   - В то время я ничего не замечала. Это было уже здесь, позже.
   - А что вы знаете о Гвидо? Бриджет хихикнула:
   - Ох, он жутко влюбился в Эльвиру!
   - И вы с вашей подругой с ним встречались.
   - Вам  я  могу  сказать.  Вы  ведь  полиция.  Такого  рода  вещи  вас  не
интересуют,  и  вы  поймете.  Графиня  Мартинелли  была  жутко  строгая  или
воображала, что строгая. Ну и, конечно, нам приходилось всячески  крутиться.
И мы все покрывали друг друга. Ну, вы понимаете!
   - И приходилось обманывать, надо полагать?
   - Приходилось, - признала Бриджит. - А что делать, когда тебя  все  время
подозревают?
   - Итак, вы встречались с Гвидо. Он угрожал Эльвире?
   - Да нет, не по-серьезному!
   - Быть может, она еще с кем-то встречалась?
   - Ну, этого я не знаю.
   - Пожалуйста, мисс Бриджет, будьте откровенной. Это может оказаться очень
важным!
   - Да-да, понимаю. Там был один. Не знаю, кто он,  но  знаю,  что  он  был
небезразличен Эльвире. Она очень серьезно к нему относилась.  Это  было  для
нее крайне важно!
   - Они встречались?
   - Думаю, что да. Она говорила, что встречается  с  Гвидо,  но  это  не..,
всегда был Гвидо. Это был тот, другой.
   - Вы имеете представление о том, кто он?
   - Нет. - В голосе Бриджет послышалась неуверенность.
   -  Может  быть,  автогонщик  Ладислав  Малиновский?   Бриджет   удивленно
уставилась на Дэви:
   - Так вы знаете?
   - Значит, это так?
   - Да, как будто. У нее была его фотография,  вырезанная  из  газеты.  Она
прятала ее в комоде под чулками.
   - А может, он просто кумир?
   - Может, и так, только я не думаю.
   - А здесь, в Англии, она с ним встречалась?
   - Не знаю. Я не очень-то в курсе того, что она делала, когда вернулась из
Италии.
   - Она приехала в Лондон к зубному врачу, - быстро подсказал Дэви.  -  Или
так сказала. Вместо этого  явилась  к  вам.  Позвонила  Мелфордам  и  что-то
наплела о старой гувернантке.
   Бриджет отозвалась тихим хихиканьем.
   - Значит, это было не правдой? - улыбнулся старший инспектор. -  Куда  же
она поехала на самом деле? После некоторого колебания Бриджет вымолвила:
   - В Ирландию.
   - В Ирландию? Зачем?
   - Не сказала. Сказала лишь, что ей надо кое-что выяснить.
   - Вы знаете, в какой именно город в Ирландии она ездила?
   - В точности -  нет.  Но  что-то  вроде  Балли..,  что-то...  Баллигауан,
кажется.
   - Так. Вы уверены, что она ездила в Ирландию?
   - Я сама ее провожала в Кенсингтонский аэропорт.
   - А когда она вернулась?
   - На следующий день.
   - Тоже самолетом?
   - Да.
   - Вы уверены, что она вернулась самолетом?
   - Ну, я так думаю.
   - Она брала обратный билет?
   - Нет, не брала. Я помню.
   - Значит, не обязательно самолет? Не могла ли она, к  примеру,  вернуться
ирландским экспрессом?
   - Этого она мне не говорила.
   - А говорила ли она вам, что прилетела?
   - Нет. Но зачем ехать паромом и поездом, если можно самолетом?
   - Ну, если она узнала то, что  хотела,  и  ей  негде  было  остановиться,
возможно, она решила, что ей лучше вернуться поездом.
   - Что ж, возможно. Дэви чуть улыбнулся.
   - Думаю, что нынешние леди не мыслят себе дороги без самолета.
   - Думаю, это так, - согласилась Бриджет.
   - Хорошо. Во всяком случае, она вернулась. А  затем  что  произошло?  Она
пришла к вам или же позвонила? И в какое время дня?
   - Позвонила. Это было утром.  Что-то  вроде  одиннадцати  или  двенадцати
утра... Позвонила и спросила, все ли в порядке.
   - И все ли было в порядке?
   - Ох, нет, не было, потому что, понимаете, позвонила миссис Мелфорд, и  к
телефону подошла мамочка, все жутко  запуталось,  и  я  не  знала,  что  мне
говорить. Поэтому Эльвира сказала, что она к  нам  не  приедет,  а  позвонит
своей кузине Милдред и что-нибудь ей соврет.
   - Это все, что вы знаете?
   - Все, - ответила Бриджет, решив и кое-что утаить. Она думала  о  мистере
Болларде и о браслете. Уж об этом-то она не собирается ставить в известность
старшего инспектора!
   Дед прекрасно понял, что от него что-то скрыли. Он лишь надеялся, что это
не имеет существенного значения для дела. И снова спросил:
   - Вы  действительно  считаете,  что  ваша  подруга  боялась  кого-то  или
чего-то?
   - Да, считаю.
   - Она сама говорила вам об этом? Вы ее спрашивали?
   - Да, я прямо спросила ее. Сначала она отрицала, а потом  созналась,  что
боится. Так оно и было! Она чувствовала себя в опасности! Но я не знаю,  что
именно ей угрожало.
   - Вы поняли, что ей что-то угрожает, в то утро, когда  она  вернулась  из
Ирландии?
   - Да. В тот день я это поняла.
   - Именно в тот  день,  когда  она  могла  приехать  в  Лондон  ирландским
экспрессом?
   - Нет, не думаю,  что  она  ехала  поездом.  Почему  вы  ее  об  этом  не
спросите?
   - Вероятно, спрошу. Но я не хочу пока привлекать к этому ее внимание. Для
нее это может быть опасно. Глаза Бриджет расширились.
   - Что вы имеете в виду?
   - Вы, вероятно, забыли, мисс Бриджет, что именно в ту ночь или, вернее, в
то утро было совершено нападение на ирландский экспресс.
   - И вы думаете, Эльвира была там и ничего мне об этом не сказала?
   - Согласен, что это несколько не правдоподобно. Однако мне сейчас  пришло
в голову, что она там могла что-то или кого-то увидеть или стать  свидетелем
инцидента, связанного с этим нападением. Ну, например, она увидела  кого-то,
кого знала, и это для нее опасно.
   - Ах вот как! - сказала Бриджет. И добавила, подумав-- Вы имеете в  виду,
что какой-то ее знакомый участвовал в ограблении?
   Старший инспектор Дэви поднялся со стула.
   - Ну, полагаю, это все. Вы уверены, что вам нечего  мне  больше  сказать?
Куда, например, ваша подруга ходила в тот день? Или накануне?
   Видение - мистер Боллард и Бонд-стрит - вновь промелькнуло перед  глазами
Бриджет.
   - Нет, - ответила она.
   - А мне кажется, вы что-то от меня скрываете! Бриджет радостно ухватилась
за соломинку.
   - Да-да, я забыла. Она ходила к каким-то адвокатам, своим  опекунам.  Она
хотела что-то выяснить.
   - Вот как. И вы знаете их фамилии?
   - Эгертон... Эгертон, Форбс и еще кто-то. Там много фамилий.
   - И что же она хотела выяснить?
   - Она хотела узнать, сколько у нее денег.
   - Чрезвычайно интересно, - сказал Дэви. - А  почему  ей  самой  это  было
неизвестно?
   - Потому, что от нее вечно все скрывали. Почему-то они  считают,  что  ей
лучше не знать, сколько у нее денег.
   - А ей необходимо было это выяснить, так?
   - Да, - ответила Бриджет. - Думаю, она считала, что это очень важно.
   - Что ж, благодарю вас. Вы очень помогли мне.

Глава 23

   Ричард Эгертон снова посмотрел  на  удостоверение,  лежавшее  перед  ним,
затем поднял взгляд на старшего инспектора Дэви.
   - Отель "Бертрам", - сказал Эгертон. - Туман. Да, вчера ночью был плотный
туман. В такой туман многое можно сотворить Вырвать сумку, например?
   - Все было не совсем так, - откликнулся Дед. - У мисс Блейк никто  ничего
не пытался отобрать.
   - Откуда в нее стреляли?
   - Из-за тумана у нас нет твердой уверенности. Она и сама как  следует  не
знает. Но нам кажется, что стреляли из цветника у черного хода отеля.
   - Вы говорите, что стреляли дважды?
   - Да. Один раз промахнулись. Швейцар кинулся к ней и  заслонил  ее  своим
телом как раз во время второго выстрела.
   - Храбрый малый!
   - Да. Храбрый. Он бывший военный. У него превосходный  послужной  список.
Ирландец. Звали его Майкл Горман.
   - Майкл Горман, - нахмурился Эгертон. - Да нет. - И добавил:
   - Мне вдруг показалось, что это имя мне знакомо.
   - Распространенная фамилия. Так или иначе, он спас ей жизнь.
   - А почему, собственно, вы пришли ко мне, инспектор?
   - В надежде получить кое-какие сведения. Мы всегда стараемся получить как
можно больше информации относительно лица, на жизнь которого покушались.
   - Понятно, понятно. Но я лишь однажды видел Эльвиру с тех  пор,  как  она
стала взрослой.
   - Она была у вас неделю назад?
   - Именно так. Что, собственно, вы хотите  знать?  Если  речь  идет  о  ее
характере, подругах, приятелях, любовных ссорах  и  прочих  подобных  вещах,
обратитесь лучше к кому-нибудь из  женщин,  к  миссис  Карпентер,  например,
которая привезла ее из Италии, или к миссис Мелфорд, у которой она  живет  в
Кенте.
   - Миссис Мелфорд я видел. Толку никакого.  И  не  характер  девушки  меня
интересует, в конце концов, я и сам ее видел, сам слышал то, что  она  могла
или, скорее, пожелала мне сообщить...
   Быстрое движение бровей мистера Эгертона дало понять старшему инспектору,
что тот верно понял слово "пожелала".
   - Мне сообщили, что она была обеспокоена, встревожена, чего-то боялась  и
была убеждена, что жизнь ее  в  опасности.  Создалось  ли  у  вас  такое  же
впечатление?
   - Нет, - медленно протянул Эгертон. - Нет, я этого не почувствовал,  хотя
кое-что мне показалось странным.
   - А именно?
   - Она хотела узнать, кто унаследует ее состояние в  случае  ее  внезапной
смерти.
   - Вот как! Значит, она  думала  о  том,  что  может  внезапно  погибнуть!
Интересно!
   - Она также хотела узнать, сколько у нее  денег  или  сколько  их  будет,
когда ей исполнится двадцать один год.
   - Куча денег, надо думать?
   - Это очень крупное состояние, инспектор.
   - А почему ей хотелось это выяснить?
   - Насчет денег?
   - И насчет того, кто их унаследует.
   - Не знаю, - ответил Эгертон. - Даже не представляю. Она также  коснулась
вопроса о браке...
   - Не создалось ли у вас впечатления, что тут замешан мужчина?
   - Доказательств у меня, конечно, нет, но кажется, что -  да.  Я  убежден,
что у нее есть какой-то приятель на стороне. Обычно так и бывает! Ее опекун,
полковник Лас-ком, ничего об этом не знал. Но доброму старому Дереку Ласкому
вообще невдомек, что у девицы может быть дружок, и к тому же неподобающий.
   - Он и есть неподобающий, - сказал Дэви.
   - Вот как. Значит, вам известно, кто он?
   - Я в этом почти уверен. Ладислав Малиновский.
   - Автогонщик? В самом деле! Красивый черт! Нравится женщинам.  Интересно,
где он мог с ней познакомиться?
   Разве что в Риме пару месяцев назад?
   - Очень возможно. А быть может, их, познакомила ее мать?
   - Бесс? Нет, это исключено. Дэви кашлянул.
   - Говорят, что леди Седжвик и Малиновский - близкие друзья?
   - Да-да. Я слышал. Может, это правда, а может,  и  нет.  Они  друзья,  их
жизненные пути часто пересекаются. У Бесс, конечно, немало романов,  но  она
отнюдь не легкомысленная. Людям нравится  всякое  бол