вольствием пустили бы его по миру, разорили подчистую и
тому подобное. Но отравить? Впрочем, что я  знаю?  Я  много  лет  провел  за
границей, о домашних делах у меня смутное представление.
   - Именно об этом я и хотел спросить вас, мистер Фортескью. Ваш  брат  дал
мне понять, что вы с отцом многие годы не общались. Расскажите, если сочтете
это возможным, почему вы решили вернуться домой.
   - Пожалуйста, инспектор. Я  получил  письмо  от  отца,  это  было..,  да,
полгода назад. Вскоре после того, как я женился. В письме он намекал, что не
худо бы забыть старые обиды. Предложил мне вернуться в Англию и  работать  в
фирме. Но выражался при этом как-то туманно, и я не был  уверен,  что  нужно
согласиться. Одним словом, я приехал в Англию в августе..,  да,  в  августе,
три месяца назад. Мы встретились у него  дома,  в  "Тисовой  хижине",  и  он
сделал  мне,  надо  признаться,  довольно  соблазнительное  предложение.   Я
ответил, что хочу подумать и посоветоваться с женой. К этому  он  отнесся  с
пониманием. Я вернулся в Восточную Африку  и  все  обговорил  с  Пэт.  Одним
словом, отцовское предложение я решил принять. Надо было сворачивать дела  в
Африке, но я пошел и на это - обещал отцу, что все сделаю к  концу  прошлого
месяца. И пришлю ему телеграмму с датой моего возвращения в Англию.
   Инспектор Нил кашлянул.
   - Мне показалось, что вашего брата ваш приезд застал врасплох.
   Ланс неожиданно ухмыльнулся. В его красивых глазах запрыгали чертенята.
   - Боюсь, для старины Перси мой приезд - как снег на голову, - сказал  он.
- Когда я заявился в Англию три месяца назад, он проводил отпуск в Норвегии.
Подозреваю, старик специально подгадал время, решил встретиться со мной  без
его ведома. Больше того, я очень даже склонен думать, что  отец  сделал  мне
предложение после того, как в пух и прах разругался с беднягой  Перси..,  он
предпочитает, чтобы его называли Валь. Так вот, Валь, как я понимаю, пытался
стариком командовать. А старик этого терпеть не может. Что именно они там не
поделили, не знаю, но старик метал громы и молнии. И, видимо, ему  пришло  в
голову, что, вызвав меня, он вставит бедняге Валю хороший фитиль. Кстати, он
никогда не жаловал жену Перси, а мой брак пришелся ему по  душе  -  он  ведь
большой сноб. Такая шутка вполне  в  его  духе  -  притащить  меня  домой  и
поставить Перси перед свершившимся фактом.
   - Сколько времени вы провели в тот раз в "Тисовой хижине"?
   - Час-два, не больше. Остаться на ночь он мне не  предложил.  Думаю,  эта
встреча и мыслилась как тайный сговор  за  спиной  Перси.  И  слуги,  как  я
понимаю, должны были держать язык за  зубами.  Сошлись  мы  на  том,  что  я
подумаю, поговорю с Пэт, а потом напишу ему о своем решении, что я и сделал.
Написал, когда примерно приеду, а вчера из Парижа дал телеграмму.
   Инспектор Нил кивнул.
   - Эта телеграмма удивила вашего брата до крайности.
   - Могу себе представить. Но Перси, как всегда,  остается  в  выигрыше.  Я
приехал слишком поздно.
   - Да, - задумчиво произнес инспектор, - вы приехали слишком поздно.  А  в
ваш прошлый приезд, в августе, - деловито продолжил он, - с кем-то из членов
семьи вы встречались? Кроме отца?
   - За чаем была моя мачеха.
   - Раньше вы были знакомы?
   - Нет. -  Он  неожиданно  ухмыльнулся.  -  Старик  всегда  умел  выбирать
отменный товар. Она ведь как минимум на тридцать лет моложе его.
   - Извините, что спрашиваю, но  вас  не  покоробило  от  этого  отцовского
брака, вас или Персиваля. Лицо Ланса отразило удивление.
   - Вовсе нет, да и Перси, я думаю, тоже.  В  конце  концов,  наша  матушка
умерла, когда нам было.., десять, двенадцать  лет.  Скорее  надо  удивляться
тому, что он не женился гораздо раньше.
   - Но жениться на женщине много моложе тебя - это довольно  рискованно,  -
заметил инспектор Нил.
   - Это вам сказал мой дорогой брат?  Очень  на  него  похоже.  Туманные  и
грязные намеки - его  стихия.  Что,  расклад  именно  таков,  инспектор?  Вы
подозреваете мою мачеху в том, что она отравила моего отца?
   На лице инспектора Нила не дрогнул ни один мускул.
   - Говорить что-то определенное пока рано, мистер Фортескью, -  дружелюбно
сказал он. - Можно узнать, каковы ваши планы?
   - Планы? - Ланс задумался, - Планы, по всей видимости,  придется  менять.
Где сейчас моя семья? Все в "Тисовой хижине"?
   - Да.
   - Пожалуй, прямо туда и поеду. - Он повернулся к жене. -  Пэт,  ты  лучше
отправляйся в гостиницу.
   - Нет, нет, Ланс, - запротестовала она, - я поеду с тобой.
   - Не стоит, дорогая.
   - Я так хочу.
   - Лучше не надо, уверяю тебя.  Поезжай  в...  Господи,  я  так  давно  не
останавливался в Лондоне.., в "Барнс". В  этом  отеле  когда-то  было  очень
уютно и тихо. Надеюсь, там и сейчас так?
   - Да, конечно, мистер Фортескью.
   - Вот и хорошо. Пэт, поселю тебя туда, если будет свободный номер, а  сам
поеду в "Тисовую хижину".
   - Но почему ты не хочешь взять меня с собой, Ланс? Лицо Ланса  неожиданно
посуровело.
   - Откровенно говоря, Пэт, я не уверен, что меня там  ждет  теплый  прием.
Меня ведь приглашал отец, а он умер. Кто там теперь хозяин, я не знаю. То ли
Перси, то ли  Адель.  Короче,  прежде  чем  везти  туда  тебя,  хотелось  бы
посмотреть, как встретят меня самого. К тому же...
   - Что "к тому же"?
   - Я не хочу, чтобы ты находилась под одной крышей с отравителем.
   - Что за ерунда.
   - Когда речь идет о тебе, Пэт, - решительно возразил Ланс, - я  не  желаю
рисковать.

Глава 11

1

   Мистер Дюбуа был раздражен. Он разорвал письмо Адель Фортескью на  мелкие
кусочки и выбросил в корзину для мусора. Потом,  вспомнив  об  осторожности,
выудил обрывки из корзины, чиркнул спичкой.., и они превратились в пепел. Он
пробормотал себе под нос:
   - Что за идиотки эти женщины! Где здравый смысл,  благоразумие,  в  конце
концов...
   "Впрочем, - мрачно подумал  мистер  Дюбуа,  -  когда  это  женщины  могли
похвастаться благоразумием?" Чего нет, того нет, этим их недостатком он  сам
не раз пользовался, но сейчас.., как неблагоразумно! Сам он принял все  меры
предосторожности. Если миссис Фортескью позвонит, ей скажут,  что  его  нет.
Собственно, Адель Фортескью звонила уже трижды, а  теперь  еще  и  написала.
Кстати говоря, письмо - это еще хуже. Чуть подумав, он подошел к телефону.
   - Можно попросить миссис Фортескью? Да, мистер Дюбуа.
   Через минуту он услышал ее голос.
   - Вивиан, наконец-то.
   - Да, да, Адель, но будь осторожна. Откуда ты говоришь?
   - Из библиотеки.
   - Уверена, что в холле никто не подслушивает?
   - Почему кто-то должен подслушивать?
   - Мало ли. Полиция еще в доме?
   - Нет, сейчас их здесь нет. Вивиан, дорогой, как все это ужасно.
   - Да, да,  я  тебя  хорошо  понимаю.  Но  учти,  Адель,  мы  должны  быть
осторожны.
   - Конечно, дорогой.
   - Не называй меня "дорогой" по телефону. Это опасно.
   - Ну, Вивиан, это уж чересчур. Сейчас все друг другу говорят "дорогой".
   - Да-да, ты права. Вот что. Не звони сюда и не пиши.
   - Но, Вивиан...
   - Пока все не утихнет, понимаешь? Мы должны быть осторожны.
   - О-о. Хорошо. - В голосе слышалась обида.
   - И еще, Адель. Мои письма. Ты ведь их сожгла? После секундного колебания
Адель Фортескью сказала:
   - Конечно. Я же тебе сказала, что сожгу их.
   - Тогда все в порядке. Ладно, я вешаю трубку. Не звони  мне  и  не  пиши.
Придет время, я дам о себе знать.
   Он нажал на рычаг. Задумчиво потер щеку. Это секундное колебание  ему  не
понравилось. Сожгла она его письма или нет?  Женщины,  все  они  одинаковые.
Обещают письма сжечь, а сами оставляют их на память.
   Н-да...  Получать  письма  -  это  они  любят.  Он   старался   соблюдать
осторожность, но бывает, как ни старайся... Несколько писем Адель  Фортескью
он все-таки написал. Что в них? Обычная дребедень, мрачно подумал он. Но нет
ли там слов или фраз, которые в полиции, если захотят, истолкуют так, как им
это выгодно? Ему вспомнилось дело Эдит  Томпсон.  Вроде  бы  в  его  письмах
ничего компрометирующего нет, но на сто процентов он не уверен... Тревога не
унималась, только росла. Допустим, Адель не сожгла его письма  до  сих  пор,
теперь-то у нее хватит ума их сжечь? Или они уже в руках полиции? Интересно,
где она их держит? Наверное, в своей гостиной, наверху.  В  этом  аляповатом
шкафчике. Мишура под Людовика XIVI. Что-то она ему говорила  насчет  тайного
ящичка. Тайный ящичек! Полиция, слава Богу, и  не  такие  тайны  раскрывает.
Впрочем, сейчас полицейских в доме нет. Так сказала Адель. Были с  утра,  но
теперь все уехали.
   Пока они, скорее всего, искали возможные источники, как яд мог попасть  в
пищу. И едва ли обыскали комнату за комнатой. Для этого им нужен  ордер  или
хотя бы разрешение хозяев. И если не терять времени...
   Перед его глазами ясно возникла "Тисовая хижина". Скоро сумерки.  Подадут
чай, либо в библиотеке, либо  в  зале.  Все  соберутся  внизу,  слуги  будут
попивать чаек в комнате для прислуги. Наверху не будет никого. Он проберется
через сад вдоль тисовой изгороди - отличное укрытие. Потом  откроет  боковую
дверку со стороны террасы. Ее запирают только на ночь.  Улучит  минуту  -  и
проскользнет незамеченным наверх.
   Вивиан Дюбуа задумался - а что  делать  дальше?  Припиши  полиция  смерть
Фортескью  сердечному  приступу  или  чему-то  в  этом  роде,   что   вполне
естественно, тогда он был бы спокоен. А так.., береженого Бог бережет.

2

   Мэри Доув медленно спускалась по широкой лестнице. На минуту остановилась
у окна  между  этажами,  через  которое  день  назад  увидела,  как  приехал
инспектор  Нил.  За  живой  изгородью  из  тиса  мелькнула  фигура  мужчины.
Наверное, это Ланселот Фортескью, блудный сын. Отпустил  машину  у  ворот  и
пошел садом - вспомнить старые  добрые  времена  перед  встречей  с  семьей,
настроенной, скорее всего, враждебно. "Что ж, - подумала Мэри Доув, -  этому
Лансу можно посочувствовать". С полуулыбкой на губах она спустилась в  холл.
Там  ей  встретилась  Глэдис,  горничная,   которая   даже   подскочила   от
неожиданности.
   - Я слышала, кто-то звонил по телефону. Кто это был? - осведомилась Мэри.
   -  Ошиблись  номером.  Им  нужна  была  прачечная.  -  Глэдис   почему-то
запыхалась, будто после бега. -  А  до  этого  звонил  мистер  Дюбуа.  Хотел
поговорить с хозяйкой.
   - Понятно. - Мэри пересекла холл. Повернув голову, бросила:
   - По-моему, пора пить чай? Вы еще его не подавали?
   - А что, мисс, уже половина пятого?
   - Без двадцати. Подайте чай, будьте так любезны. -  Мэри  Доув  прошла  в
библиотеку. Там на диване, глядя отсутствующим взглядом на огонь  в  камине,
сидела Адель Фортескью и перебирала  пальцами  маленький  кружевной  платок.
Капризным тоном она спросила:
   - Где чай?
   - Сейчас принесут, - ответила Мэри Доув. Из камина на решетку  выкатилось
бревнышко, Мэри Доув наклонилась и водрузила его на место щипцами, подложила
еще немного дров и добавила угля.
   При появлении Глэдис на  кухне  раскрасневшаяся  миссис  Крамп,  месившая
тесто в большой кастрюле, окрысилась на нее:
   -  Колокольчик  в  библиотеке  звонит  и  звонит.  Где  это  ты,   милая,
болтаешься! Чай пора нести.
   - Несу, несу, миссис Крамп.
   - Уж Крампу от меня сегодня достанется,  -  пробурчала  миссис  Крамп.  -
Получит он у меня взбучку.
   Глэдис прошла в буфетную. Бутербродов она не сделала. Не сделала и ладно,
вот так-то. И без этого господа с голоду не  помрут.  Два  пирога,  печенье,
ячменные  лепешки,  мед.  Свежее  немагазинное  масло.   Обойдутся   и   без
бутербродов. Некогда ей было кромсать бекон да помидоры, и все тут. А миссис
Крамп, того и гляди, лопнет от злости, не иначе  потому,  что  мистер  Крамп
куда-то уехал. А чего не проветриться, раз у  человека  выходной?  Правильно
сделал, что уехал.
   - Чайник кипит, вот-вот крышка  свалится,  -  крикнула  из  кухни  миссис
Крамп. - Будешь ты этот чертов чай готовить или нет?
   - Бегу.
   Кинув на глаз горстку чая в большой заварной чайник, она  вылила  в  него
кипяток. Поставила оба чайника на внушительный серебряный поднос  и  понесла
его через весь дом в библиотеку, где и водрузила на столик около  дивана.  И
сразу же поспешила за другим подносом, на котором стояло  сладкое.  В  холле
она едва не выронила поднос из рук - это неожиданно заурчали старинные часы,
готовясь отбить четверть часа.
   Тем временем Адель Фортескью еще более капризным тоном  спросила  у  Мэри
Доув:
   - Куда все подевались?
   - Сама не понимаю, миссис Фортескью. Мисс Фортескью недавно вернулась.  А
миссис Персиваль, кажется, пишет письма в своей комнате.
   - Письма, письма, - продолжала Адель сварливо. - Она только и знает,  что
писать письма.  Вот  уж  точно  представительница  своего  класса!  Для  нее
праздник, когда кто-нибудь умирает  или  у  человека  какое-то  горе.  Какая
мерзость. Противно.
   - Я скажу ей, что чай готов, - тактично пробормотала Мэри.
   Она направилась к выходу, но в дверях ей пришлось отступить -  в  комнату
вошла Элейн Фортескью. - - Как холодно. - Элейн поежилась  и,  бухнувшись  в
кресло у камина, стала потирать руки перед языками пламени.
   Минутку Мэри постояла в холле. На одном из сервантов она увидела  большой
поднос с пирогами. В  холле  заметно  потемнело,  и  Мэри  зажгла  свет.  Ей
показалось, что из верхнего коридора доносятся шаги Дженнифер Фортескью.  На
лестнице, однако, никто не появился, и Мэри поднялась наверх сама.
   Персиваль Фортескью с женой занимали изолированные комнаты в одном  крыле
дома. Мэри постучала в дверь их гостиной. Миссис Персиваль  считала,  что  в
дверь нужно обязательно стучаться, прежде чем входить, за что Крамп презирал
ее еще больше.
   Из комнаты раздалось деловитое:
   - Войдите.
   Мэри открыла дверь и негромко объявила:
   - Сейчас подадут чай, миссис Персиваль.  К  своему  удивлению,  Дженнифер
Фортескью она застала в верхней одежде. Та как раз разоблачалась  -  снимала
длинное пальто из верблюжьей шерсти.
   - Я и не знала, что вы куда-то уходили, - сказала Мэри. Миссис  Персиваль
еще не успела перевести дух.
   - Просто была в саду, вот и все. Захотелось подышать свежим воздухом.  Но
на улице очень холодно. Я с радостью спущусь к камину. И  почему  так  плохо
работает отопление... Пусть кто-то скажет об этом садовникам, мисс Доув.
   - Скажу, - пообещала Мэри.
   Бросив пальто на спинку  стула,  Дженнифер  Фортескью  вышла  из  комнаты
следом за Мэри. На лестнице Мэри пропустила ее вперед. В  холле  мисс  Доув,
опять-таки к своему удивлению, заметила: поднос со сладким стоит на  прежнем
месте. Она уже направилась в буфетную  кликнуть  Глэдис,  но  тут  в  дверях
библиотеки появилась Адель Фортескью и раздраженно вопросила:
   - Нам собираются что-нибудь подавать к чаю? Мэри быстро подхватила поднос
и внесла его в библиотеку, расставила тарелки и вазочки со сладким на низких
столиках у камина.  Когда  выходила  с  пустым  подносом  в  холл,  в  дверь
позвонили. Положив поднос, Мэри сама  пошла  открыть.  Если  это  наконец-то
блудный сын, любопытно будет на него посмотреть. Ведь он  совсем  не  такой,
как остальные Фортескью... Открыв  дверь,  она  увидела  перед  собой  худое
смуглое лицо, на губах незнакомца была чуть заметная улыбка.
   - Мистер Ланселот Фортескью? - осведомилась она.
   - Он самый.
   Мэри глянула ему за спину.
   - Вы с багажом?
   - Такси я отпустил. Это все, что  у  меня  есть.  -  Он  поднял  среднего
размера спортивную сумку на молнии.
   Стараясь не выдать легкого удивления, Мэри понимающе произнесла:
   - А-а, так вы подъехали на такси. А я подумала, может,  захотите  немного
пройтись. А ваша жена?
   Лицо Ланса чуть помрачнело, и он строгим голосом ответил:
   - Жена не приедет. По крайней мере, в ближайшее время.
   - Понятно. Проходите, пожалуйста, мистер  Фортескью.  Все  в  библиотеке,
пьют чай.
   Она подвела его к двери библиотеки и там оставила. А про  себя  подумала:
этот Ланселот Фортескью - очень интересный мужчина.  Тут  же  пришла  другая
мысль: наверное, она  не  первая,  кому  Ланселот  Фортескью  казался  очень
интересным.

3

   - Ланс!
   Элейн бросилась ему навстречу. Обхватила шею руками и стала тискать  его,
забыв обо всем на свете, с непосредственностью  юной  школьницы,  чему  Ланс
заметно удивился.
   - Здравствуй. Да, это я, собственной персоной. Он мягко  высвободился  из
ее объятий.
   - А это Дженнифер?
   Дженнифер Фортескью смотрела на него во все глаза, сгорая от любопытства.
   - К  сожалению,  Валь  задержался  в  городе,  -  объявила  она.  -  Сами
понимаете,  столько  свалилось  дел.  Отдать  все  распоряжения,  обо   всем
договориться.  Кто  еще  это  сделает?  Все  на  его  плечи.  Вы   даже   не
представляете, каково нам сейчас.
   - Да, вам сейчас очень тяжело. - Ланс сочувственно кивнул.
   Он повернулся к дивану, где с намазанной медом лепешкой  сидела  женщина,
сидела и спокойно разглядывала его.
   - С Адель вы, конечно, не знакомы? - спросила Дженнифер.
   - Представьте, знакомы, - пробормотал Ланс, беря Адель Фортескью за руку.
Он посмотрел на нее сверху вниз, и  ресницы  ее  затрепетали.  Она  отложила
лепешку,  которую  держала  в  левой  руке  и  слегка   пригладила   волосы.
Машинально. Просто потому, что в комнате появился видный мужчина.  Жест  был
чисто женским и кокетливым. Низким, бархатным голосом она сказала:
   - Сядьте рядом, Ланс. - Она налила ему чашку чаю. - Я очень рада, что  вы
приехали. Нам так нужен еще один мужчина в доме.
   - Я готов оказать любую посильную помощь, - предложил Ланс.
   - Вы уже знаете.., впрочем, наверное, еще нет.., в доме была полиция. Они
считают.., они считают... - Она не договорила и надрывно вскрикнула:
   - О-о, как это ужасно! Ужасно!
   - Я все знаю. - Голос Ланса  звучал  строго,  но  с  сочувствием.  -  Они
встретили меня в аэропорту.
   - Полиция? - Да.
   - И что сказали?
   - Ну, - Ланс развел руками, как бы не желая вдаваться  в  подробности,  -
объяснили, что произошло.
   - Его отравили, - проговорила Адель, - вот что они считают и не  скрывают
этого. И отравление не пищевое. Да-да,  не  пищевое,  кто-то  умышленно  его
отравил. И мне кажется, правда-правда, что они подозревают кого-то из нас.
   Ланс вдруг одарил ее быстрой улыбкой.
   - Пусть об этом голова болит у них, - успокоил  ее  он.  -  А  вам  зачем
беспокоиться? Но какой умопомрачительный чай! Давно не  доводилось  отведать
настоящего английского чая.
   Вскоре его настроение передалось окружающим. Адель неожиданно спросила:
   - А ваша жена.., разве вы не женаты, Ланс?
   - Женат. Жена сейчас в Лондоне.
   - Но может быть.., вам лучше привезти ее сюда?
   - Посмотрим, время есть, - уклонился он от прямого  ответа.  -  Вообще-то
Пэт.., ей хорошо и в гостинице.
   - Но ты  не  думаешь,  -  вдруг  вмешалась  Элейн,  -  что..,  ты  же  не
считаешь...
   - Какой  роскошный  шоколадный  торт,  -  перебил  ее  Ланс.  -  Придется
попробовать. - Отрезав кусочек, он спросил:
   - А тетушка Эффи еще жива?
   - Да, Ланс, жива. Она ест у себя в комнате и вообще к нам не  спускается,
но чувствует себя сносно. Только странная какая-то стала.
   - Она всегда была странная, - заметил Ланс. - Пожалуй, после чая я к  ней
поднимусь.
   - В ее возрасте, - пробормотала Дженнифер Фортескью, - ей бы самое  время
перебраться  в  какое-нибудь  заведение.  Где  за  ней  будут  как   следует
ухаживать.
   - Помоги Господи любому заведению для престарелых дам, которое даст приют
тетушке Эффи, - шутливо произнес Ланс. Потом добавил:
   - А кто мне открыл дверь? Этакая якобы застенчивая скромница?
   Адель удивилась:
   - Разве вам открыл не Крамп? Не дворецкий? Ах да, я  забыла.  Он  сегодня
выходной. Но про Глэдис не скажешь, что она...
   - Голубые глаза, - перебив ее, начал описывать  Ланс,  -  прямой  пробор,
ангельский голосок, тихоня тихоней. Ну, а что за вс