я можешь к чаю не ждать, Гризельда? - заявил Деннис.
   - Ах ты разбойник! - воскликнула Гризельда.
   Деннис благоразумно спасся бегством, а мы с Гризельдой перешли ко мне в
кабинет.
   - Ума не приложу, кого бы еще позвать, - сказала Гризельда,  усаживаясь
на мой письменный стол. - Может,  доктора  Стоуна  и  мисс  Крэм?  И  еще,
пожалуй, миссис Лестрэндж. Между прочим, я  к  ней  вчера  заходила  и  не
застала ее. Да, миссис Лестрэндж надо непременно подать к чаю.  Она  такая
таинственная - приехала, сняла дом в деревне и носа из него не  кажет,  а?
Сразу приходят в голову детективные романы. Представляешь - "Кто была  эта
таинственная дама с бледным и прекрасным лицом? Что таилось в ее  прошлом?
Никто не ведал. В ней было нечто роковое". По-моему, доктор Хэйдок  что-то
про нее знает.
   - Ты читаешь слишком много детективов, - кротко заметил я.
   - А ты-то сам? - парировала она. - Я вчера весь дом перевернула, искала
"Пятно на лестнице", пока ты писал тут проповедь. Наконец прихожу спросить
тебя, не попадалась ли книга тебе, и что я вижу?
   У меня хватило совести покраснеть.
   - Да я просто нечаянно на нее наткнулся. Потом какая-то фраза  случайно
попалась мне на глаза, и...
   - Знаю  я  эти  случайные  фразы,  -  сказала  Гризельда.  И  напыщенно
произнесла, словно читая по книге: - "И тут случилось нечто  поразительное
- Гризельда встала, прошла через всю комнату  и  нежно  поцеловала  своего
пожилого мужа". - Сказано - сделано.
   - Это и вправду "нечто поразительное"? - спросил я ее.
   - Ты еще спрашиваешь, - ответила Гризельда. - Ты хоть  понимаешь,  Лен,
что я могла выйти замуж за министра, за баронета, за процветающего дельца,
за трех младших офицеров и бездельника с изысканными манерами, а я  вместо
этого выбрала тебя? Разве это не поразило тебя в самое сердце?
   - Тогда - поразило, - признался я. - Я частенько задумывался, почему ты
так поступила.
   Гризельда залилась смехом.
   - А потому, что я почувствовала себя такой  неотразимой,  -  прошептала
она. - Остальные считали, что я просто чудо, и, разумеется, для каждого из
них я была бы отличной женой. Но ведь я -  воплощение  всего,  что  ты  не
любишь и не одобряешь, а ты передо мной  не  мог  устоять!  Мое  тщеславие
просто не выдержало  этого.  Знаешь,  куда  приятнее,  когда  тебя  втайне
обожают, сознавая, что это грех, чем когда  тобой  гордятся  и  выставляют
напоказ. Я причиняю тебе кучу неудобств, я  тебя  непрерывно  шокирую,  и,
несмотря ни на что, ты любишь меня до безумия. Ты меня любишь до  безумия,
а?
   - Разумеется, я к тебе очень привязан, дорогая.
   - Вот как! Лен, ты меня обожаешь. Помнишь, как я осталась в  городе,  а
тебе  послала  телеграмму  -  ты  ее  не  получил,   потому   что   сестра
почтмейстерши разрешилась двойней и она забыла  ее  передать?  Ты  потерял
голову, принялся звонить в Скотленд-Ярд и вообще устроил жуткий переполох.
   Есть вещи, о которых вспоминать бывает весьма неприятно.  В  упомянутом
случае я действительно вел себя довольно глупо. Я сказал:
   - Извини, дорогая, но я хотел бы заняться своей речью для МКАЦ.
   Гризельда страдальчески вздохнула, взъерошила, потом  снова  пригладила
мои волосы и сказала:
   - Ты меня недостоин. Нет, правда! Закручу роман с художником.  Клянусь,
что закручу. Представляешь себе, какие сплетни пойдут по всему приходу?
   -  Их  и  без  того  предостаточно,  -  мягко  заметил   я.   Гризельда
расхохоталась,  послала  мне  воздушный   поцелуй   и   выпорхнула   через
застекленную дверь.



2

   Нет, с Гризельдой нет никакого сладу! После ленча я встал из-за стола в
прекрасном  настроении,  чувствуя,  что   готов   написать   действительно
вдохновенное обращение к Мужской Конгрегации Англиканской  Церкви.  И  вот
никак не могу сосредоточиться и места себе не нахожу.
   Когда я, успокоившись, был готов приступить к работе, в кабинет  словно
ненароком  забрела  Летиция  Протеро.  Я  не  случайно   употребил   слово
"забрела". Мне приходилось читать романы, в которых  молодые  люди  просто
лопаются от бьющей  через  край  энергии  -  joie  de  vivre  -  волшебной
жизнерадостной юности... Но мне лично почему-то попадаются  молодые  люди,
скорее напоминающие бесплотные призраки.
   В этот день Летиция была особенно похожа на бесплотную тень. Она  очень
хорошенькая девушка, высокая, светленькая, но какая-то  неприкаянная.  Она
забрела  ко  мне,  рассеянно  стащила  с  головы  желтый   беретик   и   с
отсутствующим видом пробормотала:
   - А! Это вы...
   От Старой Усадьбы идет тропа через лес, прямо к нашей садовой  калитке,
поэтому гости по большей части проходят в эту  калитку  и  прямо  к  двери
кабинета - дорогой в обход идти далеко, только ради того,  чтобы  войти  с
парадного входа. Появление  Петиции  меня  не  удивило,  но  ее  поведение
вызвало легкую досаду.
   Если человек приходит в дом священника,  стоит  ли  удивляться,  увидев
самого священника?
   Она вошла и упала,  словно  подкошенная,  в  одно  из  больших  кресел.
Подергала себя, непонятно для чего, за прядку волос, уставилась в потолок.
   - А Денниса тут у вас нет?
   - Я его не видел после ленча. Насколько  я  понял,  он  собирался  идти
играть в теннис на ваших кортах.
   - А-а... - протянула Летиция. - Лучше бы он не ходил. Там ни души нету.
   - Он сказал, что вы его пригласили.
   - Может, и пригласила. Только в пятницу. А сегодня вторник.
   - Среда, - сказал я.
   - Ой! Кошмар. Значит, я в третий раз позабыла, что меня звали на ленч.
   Впрочем, это ее не особенно беспокоило.
   - А где Гризельда?
   - Я думаю, вы найдете ее в мастерской в  саду,  она  позирует  Лоуренсу
Реддингу.
   - У нас тут из-за него такая склока разгорелась, - сказала  Летиция.  -
Сами знаете, какой у меня папочка. Жуткий папочка.
   - Какая скло... - то есть, о чем вы говорите? - спросил я.
   - Да все из-за того, что он меня пишет.  А  папочка  узнал.  Интересно,
почему это я не имею права позировать в купальном костюме? Если я на пляже
в нем сижу, то могу и на портрете, а?
   Летиция помолчала, потом снова заговорила.
   - Чепуха какая-то - отец, видите ли, отказывает  молодому  человеку  от
дома. Мы с  Лоуренсом  прямо  обалдели.  Я  буду  ходить  сюда,  к  вам  в
мастерскую, можно?
   - Нельзя, дорогая моя, - сказал я. - Если ваш отец запретил - нельзя.
   - Ох, боже ты мой, - вздохнула Летиция. - Вы все как  сговорились,  сил
моих нет! Издергана. До предела. Если бы у меня были деньги, я бы сбежала,
а без денег куда  денешься?  Если  бы  папочка,  как  порядочный  человек,
приказал долго жить, у меня бы все устроилось.
   - Летиция, такие слова говорить не следует.
   - А что? Если  он  не  хочет,  чтобы  я  ждала  его  смерти,  пусть  не
жадничает, как последний скряга. Неудивительно, что  мама  от  него  ушла.
Знаете, я много лет думала, что она  умерла.  А  тот  молодой  человек,  к
которому она ушла, - он что, был симпатичный?
   - Это случилось до того, как ваш отец приехал сюда.
   - Интересно, как она жила потом. Я уверена, что Анна  вот-вот  закрутит
роман с кем-нибудь. Анна меня ненавидит - нет, обращается нормально, но  -
ненавидит. Стареет, и ей это не по вкусу. В таком возрасте и срываешься  с
цепи, сами знаете.
   Хотел бы я знать - неужели Летиция собирается до вечера сидеть у меня в
кабинете?
   - Вам мои граммофонные пластинки не попадались? - спросила она.
   - Нет.
   - Вот досада! Я их где-то забыла.  И  собака  куда-то  сбежала.  Часики
тоже, наручные - только они все равно не  ходят.  Ох,  спать  хочется!  Не
пойму, отчего, - я встала только  в  одиннадцать.  Жизнь  так  изматывает,
правда? Господи! Надо идти. В три часа мне покажут раскоп, который  сделал
доктор Стоун.
   Я взглянул на часы и заметил, что уже без двадцати пяти четыре.
   - Ой! Не может быть! Кошмар. Ждут ли  они  меня,  или  уже  ушли?  Надо
пойти, посмотреть...
   Она встала и побрела из комнаты, бросив через плечо:
   - Вы скажете Деннису, ладно?
   Я механически ответил "Да", а когда понял, что не  имею  представления,
что именно надо сказать Деннису, было уже поздно. Но поразмыслив, я решил,
что это, вероятно, не имело  никакого  значения.  Я  задумался  о  докторе
Стоуне - это был знаменитый археолог, недавно он остановился  в  гостинице
"Голубой  Кабан"  и  начал  раскопки  на  участке,  входящем  во  владения
полковника Протеро. Они с полковником уже  несколько  раз  спорили  не  на
шутку. Забавно, что он пригласил Летицию посмотреть на раскопки.
   Мне  подумалось,  что  Летиция  Протеро  довольно  остра   на   язычок.
Интересно, поладит ли она с секретаршей археолога, мисс Крэм. Мисс Крэм  -
пышущая здоровьем особа двадцати пяти лет, шумная, румяная, переполнена до
краев молодой жизненной энергией, и рот у нее полон зубов  -  кажется,  их
там даже больше положенного.
   В деревне мнения разделились: одни считают, что она такая же, как  все,
другие придерживаются  мнения,  что  это  молодая  особа  строгих  правил,
которая намерена при первой же возможности сделаться миссис Стоун. Она  во
всем - полная противоположность Летиции.
   Насколько я понимал, жизнь в  Старой  Усадьбе  действительно  текла  не
очень счастливо. Полковник Протеро женился второй раз лет пять тому назад.
Вторая миссис Протеро отличалась замечательной, хотя несколько  необычной,
красотой. Я и раньше догадывался, что у нее не очень хорошие  отношения  с
падчерицей.
   Меня прервали еще раз. На этот раз пришел мой помощник, Хоуз. Он  хотел
узнать подробности моего разговора с  Протеро.  Я  сказал,  что  полковник
посетовал на его "католические пристрастия", но что цель его  визита  была
иная. Со своей стороны я тоже выразил протест  и  недвусмысленно  дал  ему
понять, что придется следовать моим указаниям. В общем,  Хоуз  принял  мои
замечания вполне мирно.
   Когда он ушел, я стал винить себя за то, что не могу относиться к  нему
теплее.  Я  глубоко  убежден,  что  христианину  совершенно  не   подобает
испытывать такие безотчетные симпатии и антипатии к своим ближним.
   Я вздохнул, заметив, что стрелки часов на письменном  столе  показывают
без четверти пять, что на самом деле означало половину пятого, и прошел  в
гостиную.
   Четыре моих  прихожанки  сидели  там,  держа  в  руках  чашки  с  чаем.
Гризельда  восседала  за  чайным  столом,  стараясь  выглядеть  как  можно
естественнее  в  этой  обстановке,  но,  напротив,  казалась   еще   более
неуместной, чем в обычное время.
   Я пожал руки всем по очереди и сел между мисс Марпл и мисс Уэзерби.
   Мисс Марпл - седовласая старая  дама  с  необыкновенной  приятностью  в
манерах, а мисс Уэзерби - неиссякаемый  источник  злословия.  Мисс  Марпл,
безусловно, гораздо опаснее.
   - Мы тут как раз говорили о докторе Стоуне и мисс Крэм, -  сладким  как
мед голоском сказала Гризельда.
   У меня в голове промелькнули дурацкие стишки, которые сочинил Деннис:
   "Мисс Крэм даст фору всем".
   Меня обуревало невесть откуда накатившее желание  сказать  эту  строчку
вслух и посмотреть, что будет, но, к счастью, я совладал с собой.
   Мисс Уэзерби выразительно сказала:
   - Порядочные девушки так  не  поступают,  -  и  неодобрительно  поджала
тонкие губы.
   - Как не поступают? - спросил я.
   - Не идут в секретарши к холостому  мужчине,  -  сказала  мисс  Уэзерби
замогильным голосом.
   - О, дорогая моя, - сказала мисс  Марпл.  -  _По-моему_,  женатые  куда
хуже. Вспомните бедняжку Молли Картер.
   - Конечно, женатые мужчины, когда живут не дома, ведут себя из рук  вон
плохо, - согласилась мисс Уэзерби.
   - И даже когда живут дома, с женой, - негромко заметила мисс  Марпл.  -
Помнится...
   Я поспешил прервать эти небезопасные воспоминания.
   - Помилуйте, - сказал я. - В наше  время  девушка  может  поступить  на
службу, как и мужчина.
   - И выехать за город? И остановиться  в  той  же  гостинице?  -  сурово
произнесла миссис Прайс Ридли.
   Мисс Уэзерби шепнула мисс Марпл:
   - Спальни на одном этаже...
   Мисс Хартнелл, дама закаленная и жизнерадостная -  бедняки  боятся  ее,
как огня, - заявила громогласно и энергично:
   - Бедняга не успеет оглянуться, как его опутают по рукам и ногам. Он же
прост, как нерожденное дитя, - всякому видно.
   Удивительно, куда нас иногда заводят привычные выражения!  Ни  одна  из
присутствующих дам и помыслить не могла о том, чтобы упомянуть о настоящем
младенце, пока он не воркует в колыбельке, у всех на глазах.
   - Позорище - иначе не скажешь, - продолжала мисс Хартнелл с присущей ей
бестактностью. - Он же на добрых двадцать пять лет старше ее!
   Три женских голоса, наперебой, словно стараясь заглушить  эту  неловкую
фразу, заговорили хором и невпопад о Пикнике  для  мальчиков  из  хора,  о
неприятном случае на последнем Митинге матерей,  о  сквозняках  в  церкви.
Мисс Марпл смотрела на Гризельду ласково сияющими глазами.
   - Вам не кажется, - сказала моя жена, - что мисс Крэм  просто  нравится
интересная работа? А доктор Стоун для нее просто руководитель, и только.
   Ответом было полное молчание. Все  четыре  дамы  были  явно  с  ней  не
согласны. Молчание нарушила мисс Марпл; погладив Гризельду  по  руке,  она
сказала:
   - Душечка, вы так молоды. Молодость так неопытна и доверчива!
   Гризельда возмущенно отпарировала, что она вовсе не так уж  неопытна  и
доверчива.
   - Естественно, - продолжала мисс Марпл, пропустив возражения мимо ушей,
- вы всегда думаете обо всех только самое хорошее.
   - А вы серьезно считаете, что она хочет выскочить замуж за этого лысого
зануду?
   - Насколько я понимаю, в средствах он не стеснен, - сказала мисс Марпл.
- Боюсь, что характер у него вспыльчивый. Вчера он повздорил с полковником
Протеро.
   Все дамы были заинтригованы.
   - Полковник Протеро назвал его неучем.
   - Полковник Протеро мог  сказать  такую  чепуху,  это  в  его  духе,  -
заметила миссис Прайс Ридли.
   - Конечно, в его духе, но я не уверена, что  это  такая  уж  чепуха,  -
сказала мисс Марпл. - Помните, как у нас тут побывала одна женщина,  -  по
ее словам, из общества социального обеспечения, - собрала пожертвования по
подписке и как в воду канула. Оказалось, что она не имела к этому обществу
никакого отношения. Мы все привыкли верить людям на слово - слишком уж  мы
доверчивы.
   Вот уж не подумал бы, что мисс Марпл может страдать от доверчивости!
   - Там был еще какой-то шум из-за молодого человека, художника - мистера
Реддинга - не так ли? - спросила мисс Уэзерби.
   Мисс Марпл кивнула.
   - Полковник Протеро отказал ему от дома. Кажется, он  писал  Летицию  в
купальном костюме.
   - А я с самого начала _видела_, что между ними что-то есть,  -  сказала
миссис Прайс Ридли. - Молодой человек вокруг нее слишком  увивался.  Жаль,
что у девушки нет родной матери. Мачеха никогда ее не заменит.
   - Я бы этого не сказала, - вмешалась мисс Хартнелл.  -  Миссис  Протеро
старается, как может.
   - Девушки всегда себе на уме, - посетовала миссис Прайс Ридли.
   - Настоящий роман, правда? - сказала сентиментальная мисс Уэзерби. - Он
такой красивый?
   - Но распущенный,  -  бросила  мисс  Хартнелл.  -  А  чего  еще  ждать?
Художник! Париж! Натурщицы! И без ничего!..
   - Писал ее в купальном костюме, - заметила миссис  Прайс  Ридли.  -  Не
совсем прилично.
   - Он и мой портрет пишет, - сказала Гризельда.
   - Но ведь не в купальном костюме, душечка, - сказала мисс Марпл.
   - Подумаешь - могло быть и хуже, - заявила Гризельда.
   - Шалунья! - сказала мисс Хартнелл, у которой  хватило  чувства  юмора,
чтобы понять шутку. Остальные дамы были слегка шокированы.
   - Милая Летиция уже рассказала вам об этих неприятностях? -  обратилась
ко мне мисс Марпл.
   - Мне?
   - Ну да. Я видела, как она прошла садом  и  повернула  к  двери  вашего
кабинета.
   От мисс Марпл ничто не  укроется.  Возделывание  клумб  -  превосходная
дымовая завеса,  а  привычка  наблюдать  за  птичками  в  сильный  бинокль
оказывается как нельзя более кстати.
   - Да, она об этом упомянула, - признался я.
   - У мистера Хоуза был очень встревоженный вид, - добавила мисс Марпл. -
Надеюсь, он не переутомился на работе.
   - Ах! - живо воскликнула мисс Уэзерби. - Совсем из головы  вылетело!  У
меня есть для вас новость. Я видела, как доктор  Хэйдок  выходил  из  дома
миссис Лестрэндж.
   Все переглянулись.
   - Может, ей нездоровилось, - сказала миссис Прайс Ридли.
   - В таком случае - болезнь скоропостижная, - сказала мисс Хартнелл. - Я
видела, как  она  расхаживает  по  саду  в  три  часа  дня,  и  с  виду  -
здоровехонька.
   - Должно быть, они давно знакомы с доктором Хэйдоком, - сказала  миссис
Прайс Ридли. - Сам-то он об этом помалкивает.
   - Любопытно, - сказала мисс Уэзерби. - Ведь он об этом _ни словечка_ не
обронил.
   - Если хотите знать... - начала Гризельда тихим и таинственным голосом.
Все наклонились к ней, заинтригованные до крайности.
   - Мне  все  _доподлинно_  известно.  Ее  муж  был  миссионером.  Жуткая
история. _Его съели_, представляете себе? Буквально съели. А ее  заставили
стать главной женой их вождя. Доктор Хэйдок  спас  ее  -  он  там  был,  в
экспедиции.
   На некоторое время возникло всеобщее замешательство, а потом мисс Марпл
сказала с упреком, но не сдержав ласковой  улыбки:  "Какая  шалунья!"  Она
похлопала Гризельду по руке и наставительно заметила:
   - Очень  неразумно,  моя  душечка.  Когда  выдумываешь  небылицы,  люди
непременно им верят. А это может вызвать осложнения.
   В гостиной явно повеяло холодком. Две дамы встали и начали прощаться.
   - Интересно, есть ли что-нибудь между Реддингом и Летицией  Протеро,  -
сказала мисс Уэзерби. - Мне  кажется  это  вполне  вероятным.  А  как  вам
кажется, мисс Марпл?
   Мисс Марпл призадумалась.
   - Я бы этого не сказала. Только  не  Летиция.  По-моему,  тут  замешано
совсем иное лицо.
   - Но полковник Протеро считает...
   - Я всегда замечала, что он - человек недалекий, - сказала мисс  Марпл.
- Из тех упрямцев, которые если что заберут себе в голову, то  нипочем  от
этого не отступятся. Помните  Джо  Бакнелла,  прежнего  хозяина  "Голубого
Кабана"? Сколько шуму было из-за того, что его дочка якобы  встречалась  с
молодым Бейли. А на самом-то деле это была его жена, негодница этакая!
   Говоря это, она смотрела прямо на  Гризельду,  и  меня  вдруг  охватило
возмущение, с которым я не сумел совладать.
   - Вам не кажется, мисс Марпл, - сказал я, - что все мы слишком  склоним
злословить о ближних своих? Добродетель не мыслит злого,  как  вы  знаете.
Можно причинить  неисчислимый  вред,  позволяя  себе  болтать  глупости  и
распускать злостные сплетни.
   - Дорогой викарий, - ответила мисс Марпл. - Вы человек не от мира сего.
Боюсь, что от человеческой натуры, за которой мне довелось наблюдать столь
долгое время, хорошего ждать не приходится. Конечно, праздная  болтовня  -
это дело грешное и недоброе, но ведь она так часто оказывается правдой, не
так ли?
   Эта последняя, парфянская  стрела  попала  в  цель  [рассказывали,  что
парфянцы, якобы убегая, оборачивались  и  поражали  стрелами  преследующих
врагов].



3

   - Гадкая старая сплетница! -  сказала  Гризельда,  как  только  за  ней
затворилась дверь.
   Она скорчила гримаску вслед уходящим гостьям, взглянула  на  меня  и  -
рассмеялась.
   - Лен, неужели ты и вправду думаешь,  что  у  меня  роман  с  Лоуренсом
Реддингом?
   - Что ты, милая, конечно, нет!
   - Но ты же подумал, что мисс Марпл намекает на это. И ты  ринулся  меня
защищать - это было великолепно! Ты был похож на разъяренного тигра!
   Я на минуту почувствовал себя крайне смущенным. Служителю  англиканской
церкви отнюдь не подобает подавать повод к тому, чтобы  его  сравнивали  с
разъяренным тигром.
   - Я почувствовал, что в этом случае обязан выразить протест, -  ответил
я. - Но, Гризельда, мне бы хотелось, чтобы ты  все  же  выбирала  слова  и
думала, о чем говор