глазах  самых  широких  масс  является вождем,
организатором и вдохновителем победы революции"25.

     Статья Сталина в "Правде" 15 дек. 1923 г.
     Тринадцатая Конференция РКП(б). Москва, Госполитиздат, 1951,
     пр. 191.


     Чтобы показать, что оно не "травит" Троцкого, а занимает в борьбе с ним
объективную позицию, Политбюро сочло нужным сделать следующее заявление:
     "Будучи несогласным  с т. Троцким в  тех  или иных  отдельных  пунктах,
Политбюро в то же время отметает как злой вымысел предположение,  будто в ЦК
партии есть хотя бы один товарищ, представляющий себе работу Политбюро, ЦК и
органов  государственной  власти  без   активнейшего  участия  т.  Троцкого.
Подобное представление распространяется лишь из явно фракционных соображений
и  рассчитано  только на обострение разногласий  и  внутрипартийной  борьбы,
какого  во  что бы  то  ни  стало  необходимо  избежать.  Находя  совершенно
необходимым дружную и  совместную работу  с  т.  Троцким во всех руководящих
учреждениях  партии  и   государственной  власти,  Политбюро  считает  своею
обязанностью  сделать  все  возможное  для того, чтобы дружная  работа  была
обеспечена и впредь"26.
     Заявление глубоко лживое. При ненависти Политбюро -- особенно тройки --
к  Троцкому дружная  работа  с ним  была немыслима.  Но  заявление Политбюро
интересно вот  с какой стороны.  В это время Политбюро еще  не  думало,  что
победа над Троцким и оппозицией ему обеспечена. Соотношение борющихся сил не
было ясно, и в Политбюро могли  думать,  что для собственного спасения может
быть придется пойти на особый "пакт" с Троцким.  У Зиновьева одно время даже
был проект о каком-то высшем органе,  состоящем из него, Троцкого и Сталина.
Что  же  касается  самого  Троцкого, то вот что  он писал  позднее  в  своих
воспоминаниях: "В 1923 г. было вполне возможно  завладеть командной позицией
открытым натиском на быстро складывающуюся фракцию национал-социалистических
чиновников, аппаратных узурпаторов, незаконных наследников Октября, эпигонов
большевизма".  Почему  же  этот  "открытый  натиск"   не   удался?  Говорят,
Бородинское  сражение французы  не выиграли  потому,  что  у  Наполеона  был
насморк.  Не будь его, распоряжения Наполеона были бы  гениальными,  русской
армии  не удалось бы  уйти,  она была бы раздавлена. Нечто подобное будто бы
помешало

     26. Дискуссия 1923 года, стр. 23-26.


     и Троцкому  выиграть  победу  над  "незаконными наследниками  Октября".
Отправившись в самом  конце октября на охоту на уток, Троцкий промочил ноги,
простудился,  заболел инфлюэнцей  и у  него  началась  какая-то  "криогенная
температура". Врачи запретили  ему вставать с постели. "Так я пролежал  весь
остаток  осени и  зиму. Это значит, что я прохворал дискуссию 1923 г. против
троцкизма". И Троцкий  меланхолично заключал: "Можно предвидеть  революцию и
войну, но нельзя предвидеть последствия осенней охоты на утку"27.
Неприятные "исторические" последствия охоты на  утку сказались в  том, что в
дискуссии  на стороне оппозиции не выступил  во  плоти  и  крови  блестящий,
находчивый,  едкий,  первоклассный  оратор, каким  был  Троцкий.  Отсутствие
подобной силы  сказалось на  ходе дискуссии, ослабляло оппозицию.  А  говоря
это, нельзя отбросить естественно рождающийся вопрос: что произошло бы, если
бы Троцкому удалось опрокинуть тройку? Было бы наивно думать, что его победа
создала бы какую-то  "внутрипартийную" демократию и  свободу. Ни Троцкий, ни
люди,  идущие с  ним, "демократами"  не были. Дух  демократизма вообще  чужд
самому  существу  той  диктаторствующей  ленинской  партии,  к  которой  они
принадлежали. Произошла бы лишь замена  лиц  и победители-троцкисты стали бы
бороться  с фракционностью и внутрипартийными  группировками совершенно  так
же, как их предшественники  и противники. Иначе  в случае победы было  бы  в
области общей государственной экономической политики: линия оппозиции весьма
и весьма отличалась от существовавших тогда взглядов Политбюро. Характеризуя
оппозицию, Политбюро указывало,  что часть ее "отдает обильную  дань  "левой
"фразе   против  НЭПа  вообще,  делая  такие  заявления,  которые  бы  имели
какой-либо смысл тишь в случае,  если  бы эти товарищи предлагали отказаться
от НЭПа  и вернуться к  военному коммунизму". Нужно с максимальным вниманием
отнестись к этому  совершенно правильному указанию.  Здесь ключ  к пониманию
многих крайне важных близких и  дальних событий.  Итак, среди оппозиции были
люди, желавшие отказаться от НЭПа и вер-

     27 Л. Троцкий. Моя жизнь, Изд. Гранит, Берлин, 1930, т 2, стр 219


     нуться к военному коммунизму. Проанализируем это желание. Ленин,  вводя
НЭП,  писал:  "Мы  рассчитывали,  поднятые  волною  энтузиазма,  осуществить
великие  экономические  цели. Мы  предполагали,  без  достаточного  расчета,
непосредственным велением пролетарского государства наладить государственное
производство и государственное  распределение продуктов по-коммунистически в
мелкокрестьянской   стране.   Жизнь   показала  нашу   ошибку"28.
Возвращаясь к  тому  же  вопросу, Ленин в докладе  на съезде  Политпросветов
говорил: наша  (до НЭПа) экономическая политика "безрас-счетно предполагала,
что   произойдет  непосредственный   переход  старой   русской  экономики  к
государственному   производству   и    распределению   на   коммунистических
началах"29.  В  речи 29 октября 1921 г. на Московской  губернской
конференции он к этому прибавил:
     "При  оценке возможного развития мы исходили  большей частью, я даже не
припомню  исключений, из  предположений,  не  всегда,  может  быть,  открыто
выраженных, но всегда молчаливо подразумеваемых, о непосредственном переходе
к  социалистическому  строительству.  Я  нарочно  перечитал  то,  что у  нас
писалось, например, в  1918 г. и  убедился,  что такое предположение  у  нас
действительно было"30.
     Спустя  четыре года  Зиновьев  на  XIV  съезде  партии  дал  интересные
добавления к словам Ленина:
     "Если бы нас спросили в тот момент, когда  мы начинали нашу  революцию,
сколько  времени требует  наша партия на то, чтобы завершить свою программу,
едва ли кто-либо стал тогда говорить о десятилетиях. Если бы  нам тогда дали
пять  лет,  мы все считали бы, что срок этот  весьма значителен и достаточен
вполне"31.
     Это  была  коллективная  вера  партии  в чудо. Будто  пяти  лет  вполне
достаточно,  чтобы  превратить   старорусскую  экономику  с  ее  господством
мелкокрестьянского хозяйства в

     Правда, 18 октября 1921 г.
     Ленин. Сочинения, т. 33, стр. 39.
     Там же, т. 33, стр. 63.
     Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б),
     18-31 декабря 1925 г. Стенографический отчет. Москва-Ленинград, ГИЗ,
     1926, стр. 99-100.


     страну с коммунистическим производством и  распределением.  Разумеется,
такая вера не  имела ничего общего с основными воззрениями марксизма, до сих
пор господствовавшими  в России,  начиная с  1883-84  гг. Она была  каким-то
воскрешением   или   продолжением  --   но  в   марксистском  облачении   --
народнических  и  народовольческих   верований.   При  введении   НЭПа   эту
предшествующую ему политику назвали  "военным коммунизмом", т.е. коммунизмом
не  настоящим,   а,  как  объяснял   Ленин,  продиктованным   соображениями,
потребностями, условиями только военными, а не экономическими. Ленин заявил,
что необходимость отхода от военного коммунизма никто не отрицал и что новая
политика  принята  партией   "совершенно   единогласно".  Это  абсолютно  не
соответствовало действительности. По словам того же  Ленина, замена военного
коммунизма   НЭПом   вызвала    в   партии   "панику",   "жалобы,    уныние,
негодование"32.  В партии был и в 1923 г. продолжал существовать,
в частности среди  подписавших  заявление 46-ти,  значительный  слой  (и  не
маленьких  людей)  считавших,  что  в  своей основе  военный  коммунизм  был
стройной  системой,  подлинно  коммунистической  политикой,   только  потому
сопровождавшейся  неудачами,  что  она  не могла во  время гражданской войны
выявить  все  присущие  ей  качества.  В  военном  коммунизме ценили  полное
уничтожение  им  какой-либо организационной формы промышленного  и торгового
частного капитала и властное воздействие на сельское хозяйство с устранением
в  нем  зажиточных "кулацких"  элементов.  Особенно ценили  основной принцип
военного коммунизма --  централизованное планирование, охватывающее все  без
исключения области хозяйства.  На IX  съезде  Советов  в  декабре  1921  г.,
настаивая  на  том, что  военный  коммунизм  не мог  решить "навязанные  нам
задачи",  Ленин тем  не  менее  объявил, что "прошлый  опыт был великолепен,
высок, величественен,  имел всемирное  значение". Именно гак  и  смотрели на
военный коммунизм многие партийцы. Они были  уверены, что они-то и  являются
законными   наследниками    Октября,   верными   последователями   принципов
"ве-личественного, великолепного опыта". Они были убеждены,

     32.  И  даже  самоубийства.  Так, в отчаянии  от НЭПа  и  созданной  им
обстановки застрелился видный член партии -- рабочий Лутовинов.


     что нужно возможно скорее  уйти  от  НЭПа. Это было их  убеждение, а не
просто  "левая  фраза".  Внимательно присматриваясь  к  докладу  Троцкого  о
промышленности,  сделанном  в  апреле  на съезде 1923 г.ЗЗ, можно
усмотреть, что хотя  он шел от имени Политбюро, тогда полностью стоявшего за
НЭП, в  нем явно  чувствуется  противоборствующая  НЭПу  тенденция.  Троцкий
признает, что нужно пройти через НЭП,  но нужно делать это ускоренным ходом,
"по сокращенному учебнику".  Он  пугает  грозными последствиями,  созданными
тем, что "вызван рыночный дьявол на свет". "Начинается эпоха роста капитала,
причем этот зверь прыгает большими прыжками. Кто знает, не придется ли нам в
ближайший   год,  в  следующий  год,  каждую  пядь   нашей  социалистической
территории отстаивать зубами, когтями  против центробежного влияния частного
капитала". Два  года  не прошли  с тех пор, как Ленин ввел  НЭП,  а  из речи
Троцкого видно, что уже следует думать о "диалектических победах над НЭПом".
Нужно,  чтобы   "развитие  производительных  сил  шло  по  социалистическому
каналу", а это невозможно без охватывающего все хозяйство  плана. Если этого
не  будет,  "наш транспорт,  наша тяжелая промышленность  пойдет на  слом  и
промышленность   через   рынок   возродится    как   частнокапиталистическое
предприятие".
     Антинэповская   мысль  еще   более  выражена  у   одного  из  виднейших
оппозиционеров -- Пятакова. В 1923 г. он постоянно твердил, что после отказа
от военного коммунизма  и  введения НЭПа  "зародыш капиталистической системы
вырос, окреп и грозит в дальнейшем развитии неисчислимыми опасностями только
что  складывающимся  зачаткам  социалистического хозяйства".  НЭПу  надлежит
противопоставить  подлинную  коммунистическую  политику,  и  утверждая  это,
Пятаков  несомненно  инспирировался духом  военного  коммунизма.  "Очередной
нашей задачей является  собирание  всех государственных  предприятий  в одну
систему  государственного  хозяйства,  объединенного,  сознательно,  планово
направляемого в ту сторону,  которая нам  необходима. Кто этого не понимает,
тот не понимает, что в борьбе между частно-капи-

     33. См. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927, т. 1, стр. 35-48.
- Прим. ред.


     талистическим        началом,        которое       развивается,       и
государственно-социалистическим   --  неизбежно  поражение   будет   терпеть
государственно-социалистическое  начало". Также как Троцкий, выдвинувший для
усиления  планирования   предложение   о   придании   законодательных   прав
Госплану34,  Пятаков  стоит за властное планирование хозяйства. В
записке,  составленной  им,   Преображенским,  В.  Смирновым   и  Осин-ским,
отправленной  в конце  декабря 1923 г. в Политбюро  -- се авторы доказывают,
что разрешение  всех хозяйственных вопросов  упирается в  плановое начало, и
вне планирования деятельность Политбюро перестает быть социалистической.
     Главным теоретиком, обосновавшим экономическую политику, оппозиционного
течения,  скоро   названного   троцкистским   --  стал  Е.   Преображенский,
выступивший  со статьей  по  этому  вопросу в  октябре 1923  г.  в "Вестнике
социалистической   академии"   (ее    вскоре    переименовали   в   академию
Коммунистическую).  Он   доказывал,  что  в   рамках  единого  национального
хозяйства не могут  "рядом существовать социалистическая  система и  система
частно-торгового  производства. Одна система  должна пожирать  другую.  Либо
социалистическое   производство   будет   себе   подчинять   мелкобуржуазное
хозяйство, либо оно само будет рассосано стихией товарного производства. Тут
полное  отрицание НЭПа. Это совсем не сходилось со словами  Ленина, что  НЭП
вводится  "всерьез  и  надолго".   К  теории  Преображенского  еще  придется
возвратиться в связи  с "платформой", защищавшейся оппозицией в  1926 и 1927
гг.  Пока  же  отметим,  что  для  выхода  из  НЭПа Преображенский  требовал
ускоренного  и  максимального  развития промышленности,  долженствующей,  по
выражению   оппозиционеров,   занять   в   хозяйстве  "диктаторское"  место.
Максимальное развитие промышленности, опирающееся на максимальное увеличение
ее  основного капитала,  должно стать, согласно  Преображенскому,  первейшею
задачей планового руководства страною.

     34.   К  предложению   Троцкого,  но   с  очень  большими   поправками,
присоединился  Ленин.  В  четырех  записках,  продиктованных  Лениным  27-29
декабря 1923,  он разбирает этот вопрос, вводя в его  рассмотрение несколько
любопытных замечаний о  Кржижановском и Пятакове.  Записки  Ленина  оглашены
после 1956 г., см. т. 36 его сочинений, стр. 548-551.


     Необходимые   средства  для   этого   должны   приноситься   тем,   что
Преображенский  назвал  "первоначальным  социалистическим  накоплением"   --
увеличением ресурсов из "досоциалистических форм хозяйства", главным образом
с помощью  сурового налогового  обложения крестьянства. Требование нажима на
крестьянство с целью превращения сельского хозяйства в своего рода кормильца
промышленности в  форме  обнаженной  или  слегка  прикрытой  вошло составной
частью в слагавшуюся доктрину оппозиции. В этом пункте она явно склонилась к
тому отношению  к  крестьянству,  которое практиковалось военным коммунизмом
1918-1920 гг. Здесь было расхождение и с последними наставлениями Ленина,  и
с политикой  Политбюро,  подготовлявшего  пуск лозунга  "лицом  к  деревне".
Резолюция  XII  съезда  о  сельском  хозяйстве   и  крестьянстве  во  многих
отношениях интересна. Вполне соответствуя троцкистским взглядам  на значение
международной  революции  для построения  социализма  в  России,  она далеко
отходит от них, отвергая "нажим" на крестьянство:
     "Сельское хозяйство,  несмотря на  то  что все еще  находится у нас  на
низком техническом уровне, имеет первенствующее значение для  всей экономики
Советской России. Как долго  будет  длиться  период  преобладающего значения
крестьянского хозяйства в экономике  нашей федерации  -- это определится  не
только  внутренними нашими хозяйственными успехами, которые могут иметь лишь
постепенный характер, но  и ходом развития за пределами России, т.е.  прежде
всего  ходом  революции  на   Западе  и  Востоке.  Низвержение  буржуазии  в
какой-либо из передовых капиталистических стран очень скоро отразилось бы на
всем темпе нашего  хозяйственного развития,  умножив материально-технические
ресурсы   социалистического    строительства.   Имея    перед    собой   эту
интернациональную перспективу, наша  партия  в то же  время не должна ни  на
минуту  забывать  при  оценке любого своего шага  фактически  преобладающего
значения  крестьянского  хозяйства.  Недостаточно  внимательное отношение  к
этому обстоятельству было бы чревато неисчислимыми опасностями как в области
экономической, так и политической, ибо неизбежно подрывало бы  или ослабляло
тот   союз   пролетариата  и   крестьянства,  то   доверие  крестьянства   к
пролетариату, которое для данного исторического переход-


     ного  периода  является   одной   из  самых  основных   опор  диктатуры
пролетариата,   основным   условием   устойчивости   Советской   власти,   а
следовательно, и основной задачей партии"35.
     При такой оценке политико-экономического положения не могло быть и речи
(вопреки Преображенскому),  что промышленность должна жить и укрепляться  за
счет сельского хозяйства и крестьянства.
     Троцкий,  Пятаков, Преображенский  и их  единомышленники имели  в  виду
образование некоего властного, планирующего всю экономику аппарата,  который
все  будет учитывать,  всему  давать директивы,  все  двигать  в согласии  с
поставленной   целью   --  направить   развитие  производительных   сил   по
"социалистическому каналу". На значение планирования  указывало и Политбюро,
но  мыслило  его  иначе, чем  оппозиция. Политбюро утверждало, что  при НЭПе
планирование не может  иметь такого характера, как  при  военном коммунизме.
"Главкократическое   администрирование   (военного   коммунизма)   сменяется
хозяйственным  маневрированием".   Плановые  методы  должны  проводиться  "с
чрезвычайной  осторожностью  путем  тщательного прощупывания  почвы".  "План
социалистического хозяйства не может  быть установлен  априори теоретическим
или  бюрократическим  путем". План определится,  станет жизненным  "только в
результате  длительного   подготовительного   опыта",  "непрерывных   усилий
практического согласования  работы разных отраслей  хозяйства  и правильного
учета результатов"36. Из сказанного видно, что взгляды оппозиции,
с ее  боязнью НЭПа, ненавистью  к НЭПу, с ее ностальгическим притягиванием к
прошлому "великолепному  и величественному  опыту" во многом  отличались  от
позиции  тогдашнего Политбюро.  И если бы в  развернувшейся в 1923 г. борьбе
победа  оказалась на  стороне Троцкого, Пятакова  и  их  единомышленников --
несомненно  началось бы  быстрое  возвращение к  какой-то  обновленной форме
военного коммунизма. Конец НЭПа был бы приближен на несколько лет. Но

     Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях, т. I,
     стр. 687-688.
     Там же, стр. 690, 692.


     экономическая  программа  оппозиции  в  1923  г.  особой  ясностью   не
отличалась.   На   авансцене   дискуссии   стояла  не   она,   а  вопрос   о
"внутрипартийной  демократии"  и   "бюрократизации  партии".   Однако  члены
Политбюро, с наибольшей авторитетностью защищавшие официальную хозяйственную
политику, а таковыми  тогда были  Рыков  и  Каменев,  усмотрели, куда  ведет
экономическая политика оппозиции. Рыков в речи 2 декабря 1923 г. заявил, что
мы живем  при НЭПе и никакого поворота к военному  коммунизму не  будет и не
может быть. Еще  раньше его  (27 декабря) такое же  категорическое заявление
сделал Каменев. Ссылаясь на "первенствующее  значение  в советской экономике
крестьянского  хозяйства",  он  указал, что это хозяйство "мелкобуржуазное и
прямого командования над ним мы не имеем и иметь не можем".
     Это был ответ апологетам "всеохватывающего планирования", не переставая
заявлявшим -- все вопросы упираются в "плановое начало".
     Осуждая тянувшуюся три месяца внутрипартийную борьбу, Зиновьев говорил:
"Партию  лихорадило,  она  не  спала. Дискуссии продолжались целыми  ночами.
Партия  была взбудоражена как  улей". В  середине декабря не было достаточно
ясно,  на чьей  стороне  может быть  победа, но  к началу  января  полностью
определился  перевес  сил на  стороне  Политбюро. В  его  руках был  аппарат
партии,  печать,  большее  число ораторов. Победе  Политбюро способствовали,
кроме того, три обстоятельства. Больной Троцкий с защитой своих  взглядов ни
разу не выступал и не  мог выступать на собраниях. Бюллетень о его здоровьи,