этих  требований  от  конкретных  условий
времени и места.
     п.  4. Теоретическая основа для всех  переходных и частичных требований
должна быть  дана в общей программе, причем IV конгресс  решительно осуждает
как  попытки рисовать  в виде оппортунизма введение переходных  требований в
программу, так


     37


     и  попытки  затушевывания  коренных  революционных  задач  и замены  их
частичными требованиями.
     п. 5. В общей программе должны быть ясно очерчены основные исторические
типы  переходных требований  тех  или  иных  национальных секций,  сообразно
коренным различиям политической и экономической  структуры различных  стран,
например, Англии, с одной стороны, Индии -- с другой и т. д."
     После  IV конгресса в  сентябре  1923  года  Коминтерн  выдвинул лозунг
Социалистических  соединенных  штатов  Европы61  как  необходимый
внешнеполитический  лозунг, который был затем включен в манифест V конгресса
и утвержден  последним. Но ни этот лозунг,  ни выдвинутые  раньше внутренние
политические лозунги в проект программы не вошли.
     Постановление IV конгресса  не  было  выполнено при выработке проекта V
конгресса.  Туда  были вставлены четыре  строки,  в которых  говорилось, что
"отказ от  выдвигания частичных требований и переходных лозунгов несовместим
с  принципами   коммунизма"  и  что   "тактика   единого   фронта  и  лозунг
рабоче-крестьянского  правительства  входит  важнейшей  составной  частью  в
тактику компартии на весь предреволюционный период". Но во всем проекте  нет
и  намека  на попытку  "ясного  и  энергичного" теоретического  обоснования,
конкретизации этих лозунгов и разбивки их по историческим типам стран,  чего
требовал IV конгресс. Внесенные сначала в бухаринский проект поправки в этом
смысле были оттуда  вычеркнуты при окончательном редактировании.  Докладывая
на V  конгрессе  об  изменениях, внесенных в проект  программной  комиссией,
Бухарин коротко заявил, как будто  бы  речь шла о  чем-то второстепенном или
бесспорном:
     "Следующее  более важное  изменение  сводится к  известному  сокращению
тактико-стратегической  части. Мы  дали  обоснование  нашей  стратегии: роль
партии,  общие  основания,  а также  определение  нашей  тактической  линии.
Дальнейшее  развитие  тактики единого  фронта и лозунга рабоче-крестьянского
правительства мы вычеркнули (Протоколы, с. 971)".
     Такое формальное и  по существу пренебрежительное  отношение к решениям
IV конгресса  стало возможным, во-первых, вследствие  господствовавшего на V
конгрессе  скептицизма  по  отношению к тактике  единого фронта в результате
германских  событий  1923 г.,  во-вторых, потому  что Ленина  уже  не было в
живых, а  исход внутрипартийной борьбы того времени лишил влияния на решения
V конгресса инициаторов решения IV конгресса --  товарищей Радека, Троцкого,
Тальгеймера и "до молчания" перепугал тов. Варгу.
     Но об отношении Ленина к вопросу о частичных или переходных требованиях
коммунистов до завоевания власти мы знаем не только по решениям IV конгресса
и русской  делегации  на нем, но  и по  спору,  который  происходил по этому
вопросу  между Лениным и Бухариным в 1917  г. в связи с выработкой программы
РКП. Ленин предложил  проект коренных  изменений  программы-минимум, которые
шли в направлении большей демократизации государства и включения в программу
государственно-капиталистических  требований  (контроль  над  производством,
национализация банков, синдикатов и т.п.),  Бухарин выступил  против этого с
"кажущимся  радикальным",  по словам  Ленина,  предложением:  удалить  вовсе
программу-минимум, еще до свержения власти буржуазии.
     Возражая    Бухарину,   Ленин    писал,    что    "смешно    выкидывать
программу-минимум,   которая  необходима,  пока  мы  еще   живем   в  рамках
буржуазного  строя,  пока  мы  еще  этих рамок не разрушили,  основного  для
перехода  к  социализму  не  осуществили,  врага (буржуазию)  не  разбили и,
разбив, не уничтожили" (т. XIV, 22, с. 465-66).
     Спор был решен тем, что русский пролетариат завоевал власть,  благодаря
чему стало необходимым составление программы государственных мероприятий для
перехода  к  социализму вместо  программы переходных  лозунгов  в борьбе  за
власть  и конечную цель. Бухарин, однако, счел  это  за  победу своей  точки
зрения над  ленинской  и  отмечал  на Седьмом съезде РКП,  что  вот-де Ленин
оказался вынужденным  согласиться  с его предложением  и  уничтожить деление
программы на максимум и минимум. Этим, по-видимому, и объясняется то, что из
двух  вопросов (об анализе  ранних стадий капитализма и про-грамме-минимум),
по  которым он  спорил  против  Ленина при  выработке  программы  РКП, он не
решился при выработке  программы Коммунистического] И[нтернационала] поднять
снова вопрос  о  развитии раннего  капитализма  в наше время  (подняв его  в
теперешнем проекте) и в то же время с очень большой (сначала) решительностью
выдвинул  вопрос  о  программе-мини-мум  или,  по  позднейшей  терминологии,
программе частичных требований.
     б)  "Программа  действий" нового проекта и  вопрос  о содержании  нашей
работы в профсоюзах
     Как  решает  новый проект  эти жизненной важности вопросы  нашей  эпохи
между двумя революциями? Какие лозунги борьбы выдвигает он перед компартиями
Запада  на  весь  предреволюционный  период,  который  и  при  благоприятных
условиях будет длиться ряд лет? Посвященная этому вопросу по-


     39


     следняя  глава   нового  проекта  ("Путь  к  диктатуре")  разрослась  в
три-четыре раза против прежнего. Она  получила громкое заглавие "Стратегия и
тактика Коммунистического] Щнтерна-ционала]". Тем  самым вопросы тактики как
будто получают законное  место в программе,  в то  время как на IV конгрессе
тов. Бухарин не хотел их пускать в это "святилище". Но что мы находим на тех
четырнадцати страницах, которые следуют за этим заголовком?
     Первая треть посвящена (в плохое подражание Коммунистическому манифесту
Маркса--Энгельса) абсолютно бесполезным
и са
     для определения  нашей  тактики характеристикам анархизма04,
синдикализма63,   конструктивного   и   гильдейского  социализма,
суньятсенизма,   гандизма  и   социал-демократии.  Свободной  характеристики
последней и нашей  тактики в отношении ее нет.  Зато  не забыты  и заботливо
перечислены давно уже  почившие старички (политически умершие еще при жизни)
Кропоткин64,  Жан  Грав65,  Корнелисен66  и
плодящие много литературы, но  абсолютно лишенные влияния в  рабочем  классе
Пенти67,         Оранж68,         Гобсон69,
Коул70  и  т. п. Вторая  треть главы занята общими местами  вроде
того, что  в тактике надо учитывать внутреннюю и внешнюю  обстановку и т. п.
Наконец,  добираемся до одной  единственной 82-й странички, на  которой речь
идет о лозунгах для компартии на ближайшие годы, и там читаем:
     "При отсутствии революционного подъема коммунистические  партии должны,
исходя  из повседневных  нужд трудящихся, выставлять частичные требования  и
лозунги,  развивая их  и увязывая их с коренными задачами Коммунистического]
Щнтер-национала].  Отказ от частичных требований  и  переходных лозунгов  не
совместим  с  тактическими принципами коммунизма,  ибо он  на  деле обрекает
партию на пассивность и отрывает ее от масс. При этом тактика единого фронта
входит  важнейшей   составной   частью   в   тактику   компартий   на   весь
предреволюционный период.
     К числу частичных требований  и лозунгов относятся: в  области рабочего
вопроса в узком смысле слова --  вопросы экономической борьбы (борьбы против
наступления   трестифицирован-ного  капитала,   вопросы  заработной   платы,
рабочего дня,  принудительных третейских судов, безработицы), переходящие  в
вопросы  общеполитической  борьбы  (крупные  промышленные  конфликты,  право
союзов и стачек, политические права профсоюзов).
     Далее   следуют  уже   вопросы,  имеющие  непосредственно  политический
характер (налоги, дороговизна, фашизм,  преследование  революционных партий,
белый террор, вопросы текущей политики правительства вообще)".
     Затем идет такая же  номенклатура  самых разнообразных  вещей под видом
частичных лозунгов в области мировой политики и крестьянского вопроса. Среди
первых  отсутствует выдвинутый  в  сентябре  1923  года и  подтвержденный  V
конгрессом лозунг Социалистических соединенных  штатов  Европы.  В связи  со
вторым вопросом упоминается  лозунг рабоче-крестьянского правительства,  как
будто  это  есть  специфически крестьянское требование. Но и тут этот лозунг
только   упоминается   без  малейшей  попытки   теоретического  обоснования,
конкретизации его содержания, указания на условия его осуществления в разных
по   типу    странах,   что    считал   столь   необходимым   IV    конгресс
К[ом-мунистического] Щнтернационала]. Нет и попытки определить сущность всей
тактики  единого фронта  и  форм  ее  применения  в разных странах. Все  это
предоставляется  предусмотрению  "практиков",  т.е. эмпирики,  и  ни  единой
попытки теоретического  обобщения  практического опыта, который накопился за
семь лет применения  тактики единого фронта,  нет во всем  этом  выросшем до
громадных  размеров  проекте программы.  А  между  тем именно на  правильной
программе  действий будет  испытываться  в течение  ближайших  лет  жизнь  и
дееспособность всех компартий капиталистических стран.
     "Программа    действий",   которая    дана    в    проекте    программы
Коммунистического] Щнтернационала],  есть  что угодно, только  не программа:
во-первых, там нет совсем лозунгов, а есть перечисление вопросов, по которым
надлежит  выдвигать лозунги; во-вторых, перечисленные вопросы подобраны так,
что среди них нет ни единого  принципиально затрагивающего капиталистическую
частную  собственность   и  прямо  или  косвенно  затрагивающего  господство
финансового  капитала  в  современном  буржуазном  государстве;  тем  самым,
в-третьих, эта  "программа действий" К[оммунистического] Щнтернационала]  не
выходит   за   рамки   старой  социал-демократической   программы-минимум  и
отличается от  последней только полной  неопределенностью и  расплывчатостью
формулировок.  Ибо в старой социал-демократической  программе-минимум ясно и
точно говорилось: требовать замены косвенных  налогов прямым, отмены налогов
на  зарплату,  восьмичасового  рабочего  дня,  установления государственного
минимума зарплаты и т. д. А в только  что цитированной "программе  действий"
говорится  вообще, что "к числу частичных требований и лозунгов относятся...
борьба  против  капитала...  вопросы  заработной  платы...  рабочего  дня...
безработицы...  право  союзов  и  стачек... политические  права  профсоюзов,
налоги, дороговизна,  фашизм... белый террор... вопросы текущей политики..."
Нет   даже  никакой   попытки   провести   грань  между  нашими  переходными
требованиями


     41


     и           реформистскими           требованиями           современной
социал-демократии71. А мы ведь отличаемся от последней "не только
лозунгом диктатуры и советской власти, но и нашими переходными требованиями.
В то время  как требования  всех социал-демократических партий рассчитаны на
осуществление   не  только  на  почве  капитализма,  но  именно   путем  его
преобразования,  наши  переходные  требования  служат  борьбе  за завоевание
власти пролетариатом, за сокрушение капитализма. Это  должно найти выражение
в  нашей  переходной  программе"  (К.  Радек.  Пять  лет  Коммунистическому]
Щнтернационалу], часть II, с. 175).
     Почему стала возможной такая вещь? Потому что автор  проекта  программы
как   огня   боится  госкапиталистических   лозунгов  рабочего  контроля   и
огосударствления трестов или отдельных  отраслей промышленности. Потому  что
тов. Бухарин, руководясь  своей теорией госкапитализма, как и в 1917 -- 1918
гг., считает госкапитализм  при всех  условиях  "злом"  для  пролетариата  и
"благом" для финансового капитала и  служащей ему  социал-демократии.  В уже
цитированной  речи  на XV  партсъезде  тов.  Бухарин говорил,  возражая тов.
Лозовскому,    защищавшему   лозунг   национализации    отдельных   отраслей
промышленности:
     Ни национализация для  капиталистических стран, ни передача от  частных
капиталистов в руки государства, ни лозунг рабочего контроля,  ни  весь этот
комплекс  государственно-капиталистических  лозунгов  не  приемлемы с  точки
зрения Коминтерна.
     На  указание тов.  Лозовского,  что  фактически английская компартия  в
течение ряда  лет ведет борьбу  под лозунгом национализации горной и др[угих
отраслей]  промышленности  на  условиях конфискации,  противопоставляя  этот
лозунг агитации  рабочей партии  за  национализацию с выкупом, тов.  Бухарин
отвечает  с  присущим  ему пренебрежением  к  практическому  опыту:  "Второй
аргумент72  тов.  Лозовского   заключался  просто  в   ссылке  на
практику... Для Англии было сделано известное исключение, именно потому, что
это был лозунг,  который имел сильные традиции и на  котором фактически  уже
шла борьба."
     Но  едва через  месяц после  XV  съезда французская  комфрак-ция Палаты
депутатов выдвинула  (на основании  решений партийной  конференции  1928 г.)
требование конфискации трестов  во Франции,  и это требование стало одним из
лозунгов  предвыборной  борьбы  французской  коммунистической  партии.  Надо
думать, что, так как за  это требование уже шла борьба и начала складываться
традиция,  тов. Бухарин  согласится сделать исключение  для  Франции. Затем,
если  немецкие  товарищи  сумеют  сделать то же  у  себя,  исключение  будет
допущено и для Германии. Но где же будет "сфера действия" этой эклектической
и бес-
     принципной теории, если  практика будет отвоевывать  у  нее,  под видом
исключений, одну за другой страны развитого капитализма?
     Вопрос  о  лозунгах  в предреволюционный  период упирается  в вопрос  о
содержании  работы  коммунистов в  реакционных профсоюзах. На XV  партсъезде
тов. Бухарин  правильно  признал, что "у нас  в ряде коммунистических партий
есть не только недостаток, что мы все  еще плохо  работаем в  профсоюзах, но
очень часто есть и тот недостаток, что неизвестно,  в  чем  должна  состоять
коммунистическая работа в профсоюзах, неизвестно, что здесь нужно  выдвинуть
на первый план, что взять осью для этой работы в реакционных профсоюзах."
     Какую  же  ось  "дает  этой  работе"  цитированная программа  действий?
Комментарием к  ней  могут служить слова тов.  Бухарина в той же  речи на XV
партсъезде. Мы должны бороться в профсоюзах, говорил он, "за наиболее острую
постановку  вопроса о  зарплате,  за наиболее  острую постановку  вопроса  о
рабочем   дне,  за  обострение  стачечной  борьбы  против  всяких  тенденций
промышленного мира..."
     Этот комментарий Бухарина низводит нашу агитацию в профсоюзах до уровня
того анекдотического диалога двух рабочих, который передавали  в Германии по
поводу той  роли,  которую  играла  компартия Германии в забастовочной волне
начала этого года:
     "Вопрос: Чем отличаются коммунисты от социал-демократов?
     Ответ: Пятью пфеннигами; они всегда требуют на  пять пфеннигов  больше,
чем социал-демократы, в качестве прибавки к часовой зарплате."
     Или,   иными  словами:  прибавьте  к   каждому  социал-демократическому
требованию  слова  "наиболее  острую постановку"  и  вы получите бухаринскую
программу  действий,  изложенную   в  проекте  программы  Коммунистического]
И[нтернациона-ла]. И тов. Бухарин, по-видимому, совершенно искренне  думает,
во всяком случае, всерьез доказывает,  что эта его  "программа действий"  --
коммунистическая, а лозунг  огосударствления трестов на основе  конфискации,
при рабочем контроле и  развертывании борьбы в массах за рабоче-крестьянское
правительство  и  международный лозунг Социалистических  соединенных  штатов
Европы -- это оппортунистические и социал-демократические требования. Вот до
какой  слепоты можно дойти, отстаивая теорию, ложность которой доказана  и в
партийных дискуссиях, и фактическим историческим развитием.
4. Переход к революционной тактике борьбы за власть
     а) Опасности тактики и лозунгов единого фронта


     43


     Тов.  Бухарин обычно  не  вспоминает  об отношении  Ленина к  вопросу о
пропаганде этих лозунгов  при нереволюционной  обстановке. Умалчивает он и о
том  факте,  что   Ленин  именно  такие  требования  включил  в  1917  г.  в
программу-минимум, которую он составлял на  случай, "если мы  не победим или
будем отброшены назад", как писал  Ленин в полемике против Бухарина. Но тов.
Бухарин нашел в решениях III конгресса73  одну цитату, которую он
привел в  защиту  своего взгляда.  Речь идет о том месте резолюции, принятой
III конгрессом по докладу тов. Радека, где говорится:
     "Выставляемое   центристскими   партиями  требование  социализации  или
национализации важнейших отраслей промышленности без победы  над  буржуазией
является обманом народных масс."
     Но то же самое приходится сказать и о всяком другом коренном требовании
--  лозунге  "рабоче-крестьянское  правительство",  в  первую  очередь:  без
подчеркивания  необходимости победы  над  буржуазией  этот  лозунг  стал  бы
контрреволюционным обманом масс и псевдонимом коалиционного  правительства с
буржуазией. Но отсюда вытекает для коммунистов не отказ от  этого лозунга, а
подчеркивание   в  нашей   агитации   того  положения,   что   условием  его
осуществления  является  победоносная,  внепарламентская борьба масс  против
буржуазии.
     Вообще же искать в резолюциях III конгресса ответ  на вопрос о том, как
конкретизировать тактику единого  фронта,  значит деградировать на семь лет,
подвергнуть  ревизии решения последующих конгрессов  -- прежде всего IV -- и
снова опуститься на тот уровень, на  котором находились тов.  Бухарин  и все
ультралевое  большинство  III  конгресса  в   отношении  понимания  вопросов
массовой борьбы.
     Тов. Бухарин говорит о III  конгрессе, что его  "можно  обвинить в  чем
угодно, только не в излишнем радикализме". Этими словами Бухарин, занимавший
на  конгрессе ура-левую позицию,  намеком говорит  то,  что многие  делегаты
тогда  открыто  высказывали:  Ленин  и  Троцкий  идут  вправо  и  навязывают
конгрессу  правые  резолюции  (см.,  например,  речь  Микалека74,
польского делегата, в протоколах конгресса, с. 522, немецкое издание) и речь
Роланд-1ольст75  (с.  347).  На  самом  же  деле,  на   конгрессе
преобладали   именно   "лево-радикальные"   настроения;   делегаты   были  в
большинстве  сторонниками "теории беспрерывного  наступления"  пролетариата,
что не могло не  отразиться на резолюциях, несмотря на всю  решительность, с
которой Ленин и Троцкий боролись против этого.
     В дискуссии по докладу и тезисам тов. Радека, на которые ссылается тов.
Бухарин, прения велись еще в плоскости вопро-
     са о том,  нужно ли компартиям до перехода к борьбе за власть завоевать
на свою  сторону  большинство рабочего  класса... Поправки  в  этом  смысле,
ослабляющие тезисы Радека, были внесены от имени трех  делегаций  (немецкой,
итальянской     и    австрийской),     по    требованию     которых     тов.
Террачини76  получил  час времени  для обоснования. Эти  поправки
были поддержаны  еще четырьмя  делегациями (венгерской,  польской, немецкой,
частью чехословацкой и  делегацией интернациональной молодежи)77,
несмотря на исключительно  резкие выступления  товарищей Ленина  и  Троцкого
против  этих  поправок. Из значительных европейских партий поправки  не были
поддержаны  только  чешской и английской  делегациями, которые  считались на
конгрессе  заведомо  оппортунистическими.  Тов.  Ленин  считался  в   начале
конгресса  с возможностью  остаться  в  меньшинстве  и вынужден  был поэтому
делать   некоторые  уступки  настроениям  большинства.  Начиная   свою  речь
(являющуюся  самой острополемической  из всех речей, какие  Ленин когда