ва
его  не убили, хотя ни в  чем он не  обвинялся, и  спасти его удалось только
польскому консулу, которого известили прихожане.
     Аресты  священнослужителей  православных  церквей  производились  почти
везде,   где  появлялись   и  задерживались   хотя  бы   на  несколько  дней
красноармейские части. Аресты эти никогда  не оканчивались так благополучно,
как  в  вышеописанном  случае  с ксендзом  римско-католического костела.  За
православных священников  некому  было  заступиться,  и их  аресты в  лучшем
случае кончались  заключением в  тюрьму,  а в худшем --  смертью, причем и в
том,  и   в  другом   случае  священнослужители   подвергались  беспримерным
оскорблениям   и   издевательству.   Обычно   предъявлялись   обвинения    в
"контрреволюционности",  в  приверженности   "к  кадетам"  и  "буржуям",   в
произнесении   проповедей,   осуждающих   советскую   власть,   в   служении
напутственных   молебнов  проходившим   частям   Добровольческой   армии,  в
погребении  "кадетов"  и  т.  п., и  этого было достаточно  для того,  чтобы
предать служителей Церкви смерти с жестокими мучениями.
     Так,  в  станице  Барсуковской  весной  1918  года  священник  Григорий
Златорунский, 40  лет, был убит красноармейцами за то, что служил молебен по
просьбе казаков об избавлении от красноармейцев.
     В  станице  Попутной  протоиерей  Павел  Васильевич  Иванов,   60  лет,
прослуживший в этой станице 36 лет, был заколот красноармейцами за то, что в
проповедях указывал, что они ведут Россию к гибели.
     В  станице Вознесенской  священник Троицкой церкви Алексей Ивлев, 60  с
лишним лет, был  убит  на  площади  за то,  что сам происходил из казаков  и
когда-то служил в гвардии.
     Священник  станицы Владимирской Александр Подольский, 50  с лишним лет,
окончивший университет по юридическому факультету, был  зверски  убит за то,
что  служил   молебен  перед  выступлениями  своих  прихожан-казаков  против
красноармейцев.  Перед  тем, как его убили,  его  долго  водили  по станице,
глумились  и  били его,  и  потом  вывели за село, изрубили его и бросили на
свалочных  местах,  запретив кому  бы то ни было  его хоронить. Один пожилой
прихожанин, желая оградить тело покойного от растерзания его собаками, ночью
прошел туда и стал его закапывать,  но был замечен  пьяными красноармейцами,
был тут же изрублен и брошен там же.
     В  станице Удобной  священник  Федор  Березовский, более 50  лет,  убит
красноармейцами  также  с  запрещением  погребать его  тело за  то,  что  он
отзывался неодобрительно о большевиках.
     Священник станицы  Усть-Лабинской Михаил Лисицын,  около 50 лет,  убит,
причем  перед  убийством  ему  накинули на шею  петлю и  водили  по станице,
глумились и  били его, так что под конец он уже сам,  падая на колени, молил
поскорее с ним  покончить. Жене его пришлось  заплатить 600 рублей, чтобы ей
разрешили его похоронить.
     Священник станицы Должанской  Иоанн Краснов, 40 лет,  убит за  служение
молебна перед выступлением прихожан против большевиков.
     Священник станицы Новощербиновской Алексей Малютинский, 50 лет, убит за
осуждение  красноармейцев в том,  что они  ведут Россию к  гибели, и  служил
молебен перед выступлением казаков-прихожан.
     Священник  станицы  Георго-Афонской  Александр  Флегинский,  50  лет  с
лишним,  после того как  был  избит,  с  бесконечным глумлением  выведен  за
станицу и убит. Тело его было найдено много времени спустя.
     Священник  станицы  Незамаевской Иван  Пригорский, 40 лет,  направления
крайне левого, в великую субботу выведен из храма на церковную площадь,  где
с  руганью  набросились на него красноармейцы, избили его, изуродовали лицо,
окровавленного  и  полуживого  вытащили  за станицу и  там  убили,  запретив
хоронить.
     В  селе  Бешнагырь  красноармейцы  явились  в  дом  священника  Дмитрия
Семенова, потребовали еды и после угощения обещали, что священник будет цел,
и ушли, но затем прислали за ним, после  чего на утро его тело было  найдено
брошенным за селом.
     Таких и  более ужасных по подробностям случаев запротоколировано  очень
много, но изложить их в краткой записке не представляется возможности.
     В  настоящее   время,   благодаря  расстройству  способов  сообщения  с
отдаленными    местностями   обследуемой   епархии,    благодаря    страшной
терроризованности  населения  и  опасений  с  его  стороны   нового  прихода
большевиков, нет  возможности собрать сведений  о  всех  случаях  насилия  и
убийствах священнослужителей, но уже теперь в  распоряжении комиссии имеется
материал  об убийствах в пределах этой сравнительно небольшой  территории 32
священников, 4 дьяконов, 3  псаломщиков и 1 ктитора, и есть полное основание
утверждать, что общее число погибших значительно больше.
     Все  вышеописанные  тяжкие  гонения на Церковь  и  ее  служителей,  так
противоречащие  провозглашенному официально большевистской  властью принципу
свободы вероисповеданий и так возмущающие душу не только верующих, но вообще
людей, уважающих чужие мнения и верования, побудили екатеринодарскую Церковь
составить  обращение к христианским церквам всего мира, указывая на огромную
опасность для христианства со стороны большевизма, обольщающего темные массы
обещанием земного рая, с одной стороны, а с другой -- по справедливым словам
этого обращения - являющегося лютым  врагом Спасителя  и всего христианства.
Копия этого обращения при сем прилагается.

     Обращение
     Церкви Екатеринодарской к христианским Церквам всего мира
Благодать Вам и Мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа
     Возлюбленные во Христе братья!
     В минуты небывалого потрясения и грозной опасности, переживаемой чадами
Российской  Православной церкви, в эпоху, когда перед христианами всего мира
воздвигается общая угроза их вере и совести,  Православная церковь вынуждена
безмолвствовать.  Первосвятитель  ее святейший  патриарх  Тихон29 не пожелал
покинуть свою московскую паству, разделяя ее тяжелую участь. Местные церкви,
входящие в состав Российской  Православной церкви,  живут пока каждая  своею
отдельною жизнью, молясь о скорейшем своем общем воссоединении.
     Вот почему  Церковь  Екатеринодарская,  сама  недавно освободившаяся от
гнета  большевиков,  дерзает возвысить свой  слабый голос  в надежде, что он
будет услышан братиями христианами всего мира.
     Братия!  Страдания  наши переполнили чашу  испытаний.  На  Православную
церковь  в  России  воздвигнуто жестокое гонение. Святыни веры  безнаказанно
оскверняются дерзкими кощунниками.  Престолы в алтарях  разрушаются, частицы
Святого   Тела  Христова  из  дарохранительниц  выбрасываются.  Святые  мощи
глумливо обнажаются и церковная утварь беспощадно расхищается.
     Много храмов  -- или красноармейцами разрушены, или советскими властями
запечатаны, или в места увеселения, в тюрьмы и даже в места свалки  нечистот
обращены.  14 епископов, сотни  священников, в особенности  из  выдававшихся
твердостью защиты  веры  и проповедническим  даром -- расстреляны, повешены,
утоплены,  сожжены,  причем  казни священнослужителей  часто  сопровождаются
жесточайшими пытками. Так, например, епископу  Пермскому Андронику  выкололи
глаза,  вырезали  щеки, и  его,  истекающего  кровью, с насмешками водили по
городу.  В Херсонской  губернии священника распяли  на кресте.  Такие  факты
бывали  в  каждой   епархии.  В  нашей  же   Кубанской   области   мы  можем
засвидетельствовать следующие случаи жестокой расправы со служителями Алтаря
Христова: в станице Незамаевской священник о[тец] Иоанн  Пригоровский в ночь
под  Пасху, пред  началом чтения  деяний  Апостольских  посредине  храма был
зверски замучен: ему выкололи глаза, отрезали уши и нос и размозжили голову.
В станице Усть-Лабинской священник о[тец] Михаил Лисицын был мучим в течение
трех дней -- с пятницы до воскресенья. Убили его 22 февраля 1918 года. Когда
тело  его было  найдено,  то на  нем  оказалось более 10  ран,  голова  была
изрублена  в куски.  В  станице Георго-Афонской священник  о[тец]  Александр
Флегинский был изрублен в  куски.  В станице  Пластуновской священник о[тец]
Георгий Бойко  был убит мучительным  образом: на  горле у него была  ужасная
рана  -- очевидно, горло было как-то  разорвано. В  станице Кореновской  был
убит священник Назаренко,  а  в храме были произведены  всяческие глумления:
алтарь  был  обращен в отхожее место и даже пользовались при этом священными
сосудами. В Екатеринодаре было несколько случаев издевательства над иконами:
в церкви Епархиального училища и в Духовном училище, где на образе Святителя
Николая были вырезаны глаза, а затем самый образ был брошен в навозную кучу.
     Школьная  молитва  запрещена.  Из  общественных  зданий,  несмотря   на
протесты верующего населения, Св. Иконы удалены насильственно, в  частных же
домах они  обложены  налогом.  При  гонении  на христианскую  веру  содомски
цинично попирается и  нравственность. В священном для  русских  православных
людей в московском Кремле совершаются оргии разврата.
     Пред  нравственными  испытаниями  и  насилием   над  верой  и  совестью
отступают  испытания  материальной  жизни,  но  Церковь не может  равнодушно
пройти   мимо  того  гнета   и  невероятных  страданий,   коим   повсеместно
подвергается  жизнь, свобода и имущество ее чад и которые приводят  к общему
разрушению  России.  О  них мы не  будем  говорить,  предоставляя  печати  и
политическим деятелям правдиво  изобразить картину ужасов, от которых стонет
Россия.   Нас   пугает   нравственное   одичание,   являющееся   результатом
братоубийственной резни и неслыханного насилия большевиков. Попирая все, что
дорого народу в области веры и почитания, большевики стараются разжечь в нем
ненависть и  грабительские  инстинкты. Полное разнуздание страстей и похотей
является главной приманкой для темной  массы народа.  На этом  и на  терроре
большевики строят свою власть. Как на яркий пример -- укажем на издававшиеся
по местам  декреты о социализации женщин, которыми они сводятся на положение
самок,  обреченных в  жертву любому  похотливому развратнику. Невинные  дети
декретами о социализации  детей  беспощадно вырываются из-под крова родного,
от  любви  родителей,  и  бросаются   в  омут  безбожной  и  безнравственной
атмосферы. Но чтобы  ужасы всей этой русской тирании не стали известны миру,
в  областях,  томящихся  под  советской  властью, задушено  всякое  свободно
правдивое слово,  и могут  выходить в  свет  газеты  и  книги  исключительно
большевистско-анархического  содержания и направления. Между  тем захватчики
власти --  русские тираны, с Ульяновым-Лениным30 и  Бронштейном-Троцким31 во
главе, при густом мраке безгласности в своих лживых изданиях силятся убедить
иностранцев, что их жестокие опыты над  несчастной страной  проделываются по
воле  народа. На самом же деле -- главными проводниками  в  жизнь их злобных
декретов  и  совершителями  пыток, казней над мирным населением --  являются
китайцы и предатели-латыши. Весь же народ, за исключением преступной части и
жалких вырожденцев, ненавидит кровавую  тиранию, но беззащитный, безоружный,
задавленный казнями --  по  неволе  молчит,  люто  страдает и  с мольбой  ко
Господу ждет не дождется своего  милосердного самарянина32,  который избавил
бы его от современных свирепых разбойников.
     Все эти  ужасы,  ежедневно  уносят  в могилу тысячи  жертв,  размножают
эпидемии, ожесточают народ и всячески разоряют страну.
     Возлюбленные  братья!  Мы молим Бога,  чтобы  вас  не посетили  скорби,
обрушившиеся  на нас, но мы не можем не предостеречь вас от того, чтобы  зло
не перекинулось  от  нас  к вам.  Антихристианский большевизм  есть  грозная
опасность  для  всего  христианского мира. Слишком  велики  его соблазны для
темной  массы, для всех обездоленных и  недовольных, которых всегда много --
при всяком строе, но которые  охотно прислушиваются к обещаниям земного рая,
на которые не скупятся большевики.
     Повторяем,  в   этом  кроется  опасность,   угрожающая  христианству  и
цивилизации всего мира.  Она должна сплотить воедино  христиан всех Церквей.
Вот  почему мы обращаемся к вам -- во имя Господа Иисуса Христа, Бога любви,
правды и  мира, во имя человеколюбия,  во  имя защиты всего  человечества от
большевизма  -- стать на защиту христианства от его современных  гонителей и
быть  русскому  народу  благодетельным  самаритянином,  а  всему  остальному
человечеству -- своевременным защитником от угрожающего большевизма,  лютого
врага Христа Спасителя и всего христианства.
     СПИСОК
     священнослужителей,  убитых   большевиками  в  пределах  Ставропольской
епархии (Ставропольская губерния и Кубанская область) при двукратном захвате
ими этой местности в первой половине 1918 года и в октябре того же года
     [I]
     1.   Священник   станицы   Барсуковой,  Кубанской   области,   Григорий
Златорунский, 40 лет.
     2.  Священник станицы  Попутной,  Кубанской области,  протоиерей  Павел
Васильевич Иванов, 60 лет (прослужил в этой станице 36 лет).
     3. Священник станицы Вознесенской, Кубанской области, Алексей Ивлев, 60
лет.
     4. Священник станицы  Удобной, Кубанской области, Федор Березовский, 50
лет.
     5.  Священник  станицы  Новощербиновской,  Кубанской  области,  Алексей
Мелиоранский, более 50 лет.
     6.  Священник станицы  Георго-Афонской,  Кубанской  области,  Александр
Флегинский, 50 лет.
     7. Священник станицы Должанской, Кубанской области,  Иоанн  Краелов, 40
лет.
     8  и  9. Священники станицы  Поповичевской, Кубанской  области, Николай
Соболев и Василий Ключанский.
     10. Священник станицы Придорожной,  Кубанской  области, Петр Антониевич
Танцгора, 41 года (осталось 5 человек детей).
     11. Священник станицы Спокойной,  Кубанской области,  Александр Бубнов,
53 лет.
     12. Диакон станицы Урюпской, Кубанской области, Василий Нестеров.
     13. Священник станицы Ключевой, Кубанской области, Моисей Тырышкин.
     14.   Священник   станицы   Убинской,   Кубанской    области,   Аркадий
Добровольский.
     15. Диакон станицы Успенской, Кубанской области, Котлов.
     16.  Священник  станицы   Некрасовской,  Кубанской   области,   Георгий
Руткевич.
     17.  Священник села Ореховского, Ставропольской  губернии, Илья Лавров,
60 лет.
     18.  Священник   села   Бешнагир,   Ставропольской   губернии,  Дмитрий
Евтихиевич Семенов.
     19.  Священник  села  Архиповского,  Ставропольской  губернии,  Дмитрий
Голубинский.
     20. Священник села Тахры, Ставропольской губернии, Николай Лосинский.
     21.  Псаломщик  села  Преградского,  Ставропольской  губернии,  Георгий
Русецкий.
     22.  Священник села Новогригорьевского, Ставропольской губернии, Виктор
Дьяковский.
     23.   Дьякон    села   Кугульмы,   Ставропольской   губернии,   Василий
Рождественский и четыре прихожанина его прихода, заступившиеся за него.
     24.  Села  Горькая  Балка,  Ставропольской губернии,  священник Василий
Богданов, (тяжело ранен и брошен, как убитый, но остался жив).
     25. Того же села священник Гавриил Соболев.
     26. Тоже ктитор Минко.
     27. Тоже псаломщик Слинко.
     Убиты  в  указанных  станицах  и  селах  проходившими  красноармейскими
частями  по  обвинению  в  сочувствии  "кадетам  и   буржуям",  в  осуждении
большевиков в проповедях, в том, что служили молебны  для проходивших частей
Добровольческой  армии;  во  многих случаях тела убитых  были  выброшены  за
селениями  с  запрещением  их  хоронить;  в отдельных  случаях  родственники
убитого покупали право похоронить его за большие деньги.
     28.  Священник  станицы Владимировской,  Кубанской  области,  Александр
Подольский,  50  лет,  окончивший университет  по  юридическому  факультету.
Зверски убит красноармейцами за то, что  служил  молебен  перед выступлением
своих прихожан-казаков  против красноармейцев.  Прежде чем  убить, его долго
водили по станице, глумились и били его, а потом вывели за  село, зарубили и
бросили на  свалочном месте. Один из прихожан, пришедший его похоронить, был
тут же убит пьяными красноармейцами.
     29.  Священник  станицы  Незамаевской,   Иоанн  Пригоровский,  40  лет,
крайнего левого направления.  В  Великую Субботу 1918 года из храма,  где он
находился  и  где в это  время  богослужение совершалось другим священником,
выведен красноармейцами  на церковную площадь, где они с руганью и бранью на
него набросились,  избили его, изуродовали лицо,  окровавленного  и избитого
вытащили за станицу и там убили, запретив хоронить.
     30.  Священник  Марии-Магдалинского   женского   монастыря,   Кубанской
области, Григорий  Никольский,  за 60  лет,  пользовался  большой  любовью и
уважением   прихожан   и  всех   окружающих;   глубоко   верующий   человек,
исключительно даровитый оратор. 27 июня 1918 года после литургии, за которой
приобщал  молящихся, был взят красноармейцами, выведен за  ограду и там убит
выстрелом из  револьвера в рот, который его заставили открыть при криках "мы
тебя приобщим".
     31.  Священник  села  Соломенского,  Ставропольской  губернии, Григорий
Дмитриевский,  27 лет. Выведенный  красноармейцами за село на казнь,  просил
дать  ему помолиться  перед смертью; опустился  на  колени и  молился вслух,
осыпаемый насмешками  по  поводу произносимых молитв и требованиями  кончать
молитву скорее;  не  дождавшись  этого,  красноармейцы  бросились  на  него,
коленопреклоненного,  с шашками и  отрубили ему сначала  нос и уши,  а потом
голову.
     32. Заштатный священник Золотовский, старец  80 лет, проживавший в селе
Надежда,  близ города Ставрополя. Был захвачен  красноармейцами во время сна
после обеда. Красноармейцы вывели его на  площадь, нарядили в женское платье
и требовали, чтобы он танцевал перед  народом, а когда старик отказался, они
его тут же повесили.
     33. Заштатный священник Павел Калиновский, 72 лет, проживавший в городе
Ставрополе.  Во   время   захвата   этого   города  в  октябре   1918   года
красноармейцами был арестован за  то, что имел внуков офицеров, и приговорен
к наказанию плетьми. Умер под ударами.
     34.  В  селе Безопасном  убиты  священник  Серафимовской церкви  Леонид
Соловьев 27 лет и дьякон Дмитриевской церкви Владимир Остриков 45 лет. Убили
их местные  большевики, они были захвачены,  причем их  вывели на место, где
раньше  закалывали  чумной скот. Велели им самим себе рыть  могилу,  а затем
набросились на них, зарубили  шашками и недорубленных, полуживых закопали  в
наполовину вырытую могилу. Никаких особенных обвинений им не  предъявлено, а
просто признали нужным извести как священников.
     35.  Военный  священник,   фамилию  которого  не  удалось   установить,
проезжавший через село Воронцово-Николаевское, Ставропольской губернии (близ
станицы  Торговой),  возвращался  из  своего  полка   на   родину.  Задержан
красноармейцами, которые тут же  его  убили, нанеся ему многочисленные  раны
штыками  и шашками, кощунственно уподобляя это гнусное дело  священному акту
приобщения со лжецы таин Христовых.
     36. Священник хутора Полайко,  Черноморской губернии,  Иоанн Малахов  и
жена его Анна Малахова. 3 августа 1918 года были приведены красноармейцами в
станицу  Мингрельскую,   Кубанской   области,  и   после   издевательств   и
надругательств над обоими, особенно над матушкой, расстреляны.
     37.  Псаломщик   Свято-Троицкой  церкви  станицы  Восточной,  Кубанской
области, Александр Михайлович  Донецкий был приговорен за "принадлежность  к
кадетской партии"  к заключению в тюрьму,  но по  дороге  сопровождавшим его
отрядом  был  9  марта  1918 года  убит  и  изрублен красноармейцами.  По их
распоряжению тело убитого зарыто на местном кладбище без отпевания.
     Список  этот  далеко  не  полный,  так  как  получение  соответствующих
сведений крайне затруднено отсутствием правильного  почтового и телеграфного
сообщения,  затруднитель