т   обвинение  в  недооценке
крестьянства. "Оценивать" нужно крестьянство  не  само по  себе  взятое, а в
рамках подвижного равновесия классов. Заранее данной математической формулы,
которая говорила  бы,  до  какой линии нужно  итти в  согласовании интересов
пролетариата  и крестьянства, и где  остановиться, не  существует на  свете.
Ориентироваться  и  прощупывать  обстановку  приходится  путем   постоянного
активного маневрирования. Это маневрирование, однако, никогда не имело и  не
будет  иметь  у  нашей  партии  характера  беспринципного  лавирования  (как
изображают это меньшевизм и анархизм). Наше маневрирование,  и хозяйственное
и политическое, сводится к  такой цепи  мероприятий, при  помощи которых, на
основе  союза рабочих и крестьян, обеспечивается диктатура  пролетариата, а,
следовательно, и возможность  дальнейшего  социалистического  строительства.
Это и есть наш верхний критерий.
     Упорное и неправильное  в своей односторонности обвинение в "недооценке
крестьянства"  тем более вредно, что  оно  неминуемо порождает - совершенно,
разумеется,  необоснованные  опасения,  будто это  есть  лишь  теоретическая
подготовка  к  смене  курса  --  от  социалистической  диктатуры  в  сторону
крестьянско-рабочей  демократии. Это, конечно, вздор! Наша партия,  сохраняя
за собой полную свободу  маневрирования, сверху донизу объединена программой
социалистической перестройки общественных отношений. Это есть главный из тех
заветов Ленина, которые мы все единодушно и до конца обязались выполнить.  И
мы его выполним!
     Л. Троцкий ноябрь 1924 г.
     ЗАПИСКА КРАСИНА ТРОЦКОМУ
     Л. Д.!
     Обращался ли  к Вам во  время  отпуска  [М. Я.] Лапиров-Скобло?  Мы его
думали назначить в Лондон, в технический отдел Торгпредства, а он ставил это
в зависимость от Вашего согласия. Я думаю, он мог бы там работать и для НТО.
Прожив год-другой в Лондоне, научился бы многому.
     [1924 г.] [Красин]


     1925 год
     ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ НАБРОСОК ТЕЗИСОВ О ПОЛИТИКЕ КОМИНТЕРНА
     Со времени Пятого съезда Коминтерна произошел ряд событий,
     доказывающих с полной ясностью, что основная линия взятая Пятым
     съездом по вопросам тактики Коминтерна и его организационной поли
     тики не соответствует интересам рабочего движения, что она не только не
     в состоянии привести к большевизации компартий Запада, но, наоборот,
     привела к возникновению "левого" отзовистского крыла и последова
     тельно - к срыву связи Коминтерна с широкими рабочими массами. Рас
     ширенному Исполкому Коминтерна, а после его созыва ИККИ пришлось
     принимать меры для спасения положения в Германии, Чехословакии,
     Польше. Меры эти чисто эмпирические, не продуманные до конца, ни, что
     касается их предпосылок, ни, что касается их последствий, и поэтому не
     могли ни принести действительного оздоровления в жизнь партии, кото
     рых касались, ни пресечь дальнейшее проведение в жизнь ошибочной по
     литики Пятого конгресса в странах, в которых Коминтерн не успел еще
     задержать "левого" рвения товарищей. В промежуток времени, отделяю
     щий нас от Пятого конгресса, произошли события, доказывающие, что по
     стоянному провозглашению необходимости централизованного руковод
     ства со стороны ИККИ не соответствовали факты. Пока не происходили
     катастрофы, ИККИ занимался персональным составом Центральных ко
     митетов, но не их политикой. Основные вопросы, стоящие перед Комин
     терном, которые решить самостоятельно компартии Запада не в состоя
     нии, которые могут быть решены только совместными усилиями лучших
     элементов Интернационала, не выдвигаются и не разрабатываются ИККИ.
     Они оставлены случайным решениям парламентских фракций и решаются
     без всякой продуманной общей линии. Если, несмотря на это, в ряде
     стран мы замечаем снова известное улучшение положения компартии, то
     это происходит только благодаря росту гнета политики стабилизации
     капитализма, которая толкает рабочие массы налево. Характерно, что
     самый сильный сдвиг налево происходит в Англии, где компартия незна
     чительна; он идет по линии сближения английских и советских профсою
     зов, а не по руслу Коминтерна.
     Политическая линия Пятого конгресса Коминтерна основана была
     на следующих предпосылках: ввиду возможности стабилизации капита
     лизма на более длительный период времени необходима передача руко
     водства компартией в руки молодых левых элементов, которые не про
     шли социал-демократической школы и поэтому легче смогут повести
     борьбу против социал-демократии, как левого фланга фашизма, которые


     решительнее  смогут  мобилизовать рабочие массы под знамена  ленинизма.
Как гарантия против  отрыва  этих  левых элементов от  масс,  им  было  дано
напутствие  бороться за  завоевание профсоюзов.  Перед  лицом  происходящего
процесса  стабилизации  капитализма,   который   выражался  в   стабилизации
германской  и  польской  валюты,  в  начинающемся  восстановлении  кредитной
системы,  выработке  доклада   экспертов,  съезд  Коминтерна  не  только  не
попытался  довести  до  конца  дискуссию о программе,  но даже не  выработал
связанной платформы требований,  направленных против попыток  международного
капитализма свалить на пролетариат все тяжести стабилизации капитализма.
     На  основе  решений  Пятого  съезда Коминтерна произошло отстранение от
руководства партии  всей спартаковской  группы в Германии, основной польской
руководящей  группы  (Барский,  Валецкий, Костржева, Прух-няк),  фактическое
удаление  от  руководства чешской партией  товарищей,  наиболее  связанных с
массами:  Шмераля, Муны,  Запотоцкого, Край-биха,  устранение от руководства
голландской  компартией  ее  основателей: Вейнкупа, Равестайна  и Сэтона;  в
Норвегии  после   раскола,   проведенного   еще  до  съезда  Коминтерна,  от
руководства  партии отстранен был  фактически  наиболее связанный  с массами
тов.  Шефло. В  "Воркерс парти"  в  Америке, уже в момент поворота  от  этой
политики в других странах,  от руководства партии устранен один  из немногих
ее членов, имеющих связь с массами тов. Фостер,  руководитель крупных стачек
в Америке,  известный широчайшим  массам. Руль партии был вынут из  его рук,
несмотря  на  то,  что  его  единомышленники   имели  на  партийном   съезде
значительное большинство.
     Левое крыло Коминтерна, пришедшее  к власти во всех партиях Коминтерна,
под  непосредственным давлением ИККИ,  не было в состоянии хоть мало-мальски
справиться  с задачей коминтерновской пропаганды. Повторяя  на каждом  шагу:
большевизация  и  ленинизм,  оно,   не  прошедши  в  прошлом  никакой  школы
марксизма, не смогло  даже поставить марксистско-ленинской пропаганды. В его
защиту можно только сказать, что  оно  не находило никакой помощи со стороны
ИККИ. Единственное, что удалось издать для пропаганды  ленинизма Коминтерну,
--  это один том  избранных  сочинений Ленина на немецком языке. Если  перед
Пятым   конгрессом   Коминтерна   компартии    издавали   хоть    популярную
пропагандистскую литературу или переводили  соответственные русские  работы,
то  и  это  теперь  вполне приостановилось.  Единственная  "самостоятельная"
работа, которая  должна была служить пропаганде ленинизма, -киша Маслова "17
год"   была  правильно   объявлена  Коминтерном  шарлатанской,  безграмотной
попыткой   ревизии  ленинизма,   после  того,  как   в  продолжении  месяцев
распространялась  при помощи  рекламы, неслыханной в истории  соц. движения.
Радиус агитации компартии неслыханно сузился,  ибо они  не умели вести ее на
почве каждодневных требований  пролетариата, в той очень сложной обстановке,
переживаемой  им  во всем  мире. Парламентская  трибуна,  которой  до  этого
времени  компартии  не  умели  достаточно  пользоваться  для четкой и  ясной
комагитации, оказалась в  руках  "левых" средством компрометации  коммунизма
там, где им


     удалось  вышибить  из  фракций т. н.  правые  элементы.  За  все время,
отделяющее нас от Пятого съезда, в первый раз Коминтерн может перепечатать в
качестве  агитационной брошюры парламентскую речь, но это речь Клары Цеткин.
Петиция, занимаемая парламентскими фракциями по самым злободневным вопросам,
это в  лучшем  случае  вульгарно  социал-демократическая  позиция  (податной
вопрос),  в  худшем, - либеральная  (речь левого  Розенберга  по  вопросу  о
таможенных   пошлинах).  Единственным  светлым   пунктом  являются   дельные
выступления  французских  товарищей  по вопросу  о Марокко  или  выступлений
Шмераля  и  Крайбиха  в  чехословацком  парламенте. Значение  этого неумения
использования парламентской трибуны тем  более значительно, что агитационная
роль парламентской трибуны в период стабилизации капитализма выросла.
     Наиболее  ярко  выразилось  банкротство  "левого" курса  в  профсоюзах.
Уменьшение  влияния  коммунистов в профсоюзах  или, по меньшей мере,  полная
стагнация замечается во всех странах, за  исключением Англии. Причины  этого
бесспорного  факта не злая воля левых руководителей, хотя стоило много труда
заставить их понять значение профсоюзов. Левые не могли  бороться за влияние
в профсоюзах  потому,  что:  а) опираясь  на наиболее нетерпеливые,  молодые
элементы  рабочего класса, не  могли  через  эти  элементы пробраться в гущу
рабочих масс (в некоторых странах,  как в Германии, снят был с  профсоюзного
движения и партийных  постов  весь  наш слой  опытных профессионалистов, как
"правый"); б) считая борьбу за податные требования и т.  д. реформизмом, они
приходили в  профсоюзы с пустыми  руками;  в) не  делая различия  в агитации
между  социал-демократическими  массами и  социал-демократическими  вождями,
третируя социал-демократию  в целом, как левое крыло фашизма,  они, понятно,
должны были отталкивать от себя рабочие массы.
     Во Франции  выборы показали  слабость  коммунистов  в округах  наиболее
промышленных, в  Германии,  как  на днях признала "Роте Фане",  мы  потеряли
почву именно в крупных  фабриках,  где когда-то мы  были очень сильны. "Роте
Фане"  открыто   заявляет,  что  причина   этого  не   только  преследования
коммунистов  со  стороны предпринимателей, а неумение  коммунистов подойти к
основным массам рабочих. Все это привело к падению числа голосов, отдаваемых
на коммунистов в Германии, где они от весны 1924 г. до мая 1925 г. потеряли,
по крайней мере, 2,5 млн голосов. Во Франции коммунальные  выборы показывают
падение голосов или стагнацию. Факт, что в Чехословакии противникам нашим не
удалось  разбить  партию, является  результатом  того,  что  левые элементы,
устранившие  на  предпоследнем съезде  партии  наиболее связанных с  рабочей
массой в руководстве  партией,  не имели кем заменить  их  в низших массовых
организациях,  и  поэтому  партии  удавалось через т. н.  "правых", удержать
связь с массой. Вдобавок, борьба, проведенная дружно  т. н. "левыми" с т. н.
"правыми"  против  действительных  ренегатов  коммунизма  (группа  Бубника),
воссоздание руководства, отвечающего  составу  партии на  последнем  съезде,
позволило наверстать потерянное.
     Способность  компартий  для  проведения каких  бы то  ни  было массовых
движений, выходящих за рамки собраний и уличных демонстраций,


     значительно понизились. Достаточно указать,  что после года финансового
кризиса  во  Франции,  роста дороговизны, мароккского и  сирийского кризиса,
попытки компартии Франции организовать забастовку протеста  12 октября  1925
г., кончились полным банкротством.
     3.   Левый   курс   в   Коминтерне   означал   не   только   отрыв   от
социал-демократических  масс, от  масс,  симпатизирующих  коммунизму,  но он
приводил с  роковой  необходимостью  к  отрыву от коммунистических партийных
масс.  Это случилось не только в странах, где левое руководство представляло
незначительную часть партии, но даже в странах, как Германия, где оно пришло
к власти на основе сдвига партийных масс налево, под  влиянием разочарования
к старому  руководству,  вызванного поражением в октябре  1923  г.  Так  как
"левые"  вожди  партии  объявили  весь старый  руководящий  слой  зараженным
оппортунизмом и так как  они знали, что к этому слою принадлежит большинство
активных элементов партии, и так как они не могли противопоставить какой  бы
то ни было широкий слой "левых" с партийным прошлым и опытом, то им пришлось
заморозить жизнь всех  низовых  парторганизаций. Снимая с постов,  травя как
зараженных  оппортунизмом  всякого члена партии,  который посмел бы на парт,
собраниях  критиковать,  даже  ошибки,  совершенные на  глазах  масс  новыми
вожаками, они добились состояния, в котором все молчали на собраниях партии,
превратившихся в место вырешания бюрократических вопросов. Результатом этого
было полное  падение  интереса партийных масс к  жизни партии, "единомыслие"
пустых  собраний.  Такое положение  существовало еще несколько  месяцев тому
назад в Германии, Чехословакии, существует еще  теперь во Франции. Элементы,
которые  пытались  вести  борьбу  за  приближение партии  к  массам, которые
добивались актуальной программы агитации, исключались в  Германии  из партии
(группа  Янака была, по существу,  исключена за выдвигание системы податей и
т. д. как средства мобилизации рабочих масс против доклада экспертов).
     Пытаясь  создать  в  короткое  время  новый  "левый"  партактив,  левые
выдвигали всякого "радикального крикуна", не спрашивая его ни о партии, ни о
личном  прошлом. Благодаря этому к  руководству в  Чехословакии и в Германии
пробрался  ряд  недоброкачественных элементов, которых пришлось  удалять.  В
низовых организациях Германии пошла полоса  систематических  растрат наскоро
завербованными "левыми" партчинов-никами. В результате, компрометация партии
в  глазах  коммунистов  и некоммунистов, которые, даже  не  зная  закулисных
скандалов, великолепно разбирались в моральном облике этих элементов.
     ИККИ не  только не  противодействовал  нагонке против  т. н. правых, но
снял их со  всех постов от него непосредственно  зависящих,  даже  если  они
соглашались во имя партинтересов  делать неруководящую  работу. В то  время,
как  ИККИ  запрещал  перепечатывание даже  из  "Правды"  или  из центральных
партиздательств статьи и брошюры Троцкого, Радека,  Тальгаймера, немецкий ЦК
заказывал  агитационные брошюры  у левых социал-демократов.  ИККИ пальцем не
тронул, когда  в Германии изгонялись из  партии около ста лучших  рабочих со
старым нелегальным и


     военным   стажем,  которые  всем  своим   поведением  после  исключения
доказали, что они принадлежат к самым  стойким, самым сознательным элементам
Коминтерна. ИККИ допустил  исключение из  французской компартии таких ценных
синдикэлементов, как Росмер и Монатт, которых  можно  было ассимилировать  и
которых,  вместо  этого, оттолкнули обратно к  синдикализму.  Уже  в момент,
когда ИККИ был принужден делать организационный поворот  в чешской партии  и
тезисах своих о большевизации, на бумаге  высказал приговор внутрипартийному
зажиму во всех партиях Коминтерна, ИККИ создает, на основе денуициации, дело
Брандлера, Радека и товарищей, одобряет  чудовищный приговор, запрещающий им
"вмешательство" в дела Коминтерна, чем  высказывает на деле свое согласие со
всем режимом полного зажима.
     4.   Непосредственно   составляя  ЦК,   непосредственно  руководя  всей
персональной политикой  Центральных комитетов всех компартий, ИККИ не  давал
самых примитивных директив Коминтерну. Мы уже говорили  о том, что Коминтерн
не помог  ни одной  партии  в выработке  позиций по  всем  очередным крупным
политическим  и  экономическим   вопросам.   Это   отсутствие  политического
руководства роковым  образом выразилось в  болгарских и  эстонских событиях,
как  и  в президентских  выборах  в  Германии. Мы  не знаем  действительного
отношения ИККИ  ни к болгарским, ни  к эстонским  событиям, мы  не знаем  не
только фактического отношения ИККИ к  этим событиям,  но  даже политического
суждения  о  них, ибо ИККИ отказался от  всякой ясной, публичной оценки этих
событий.  Тут  налицо только три возможности: или ИККИ несет ответственность
за эти события, что означало бы чистый авантюризм политический, или  ИККИ не
знал  о  подготовке   этих  событий,  что  было  бы  свидетельством  полного
отсутствия  руководства, или,  наконец,  ИККИ принимал участие  в начальных,
подготовительных шагах и, убедившись в их безнадежности, не  имело  отваги и
решительности  прекратить эти  подготовления и спасти  партии от разгрома на
много  лет.  Это  было  бы  тоже   свидетельство  беспримерного   отсутствия
руководства.  Мы  считаем  исключенным только  первый вариант. Происшествия,
имевшие место  при  выборах  президента  в  Германии, дают  картину  полного
отсутствия  руководства. Хотя  каждому известно  было, в  какой  срок должны
состояться  выборы  президента,  ИККИ  не  дал  компартии  Германии  никаких
директив. Партия  повела  кампанию, соответствующую линии  Пятого конгресса,
которая  сделала  ей  невозможным  применение  тактики  единого  фронта  при
перевыборах. Когда  в результате  получилось громадное поражение  компартии,
ИККИ, только по предложению Маслова, испугавшегося этого поражения, решается
предложить  компартии  применение  тактики  единого фронта, но и это решение
принимается с  опозданием  и попадает в Берлин после  того,  как  партия уже
выдвинула самостоятельно кандидатуру Тельмана. Это не мешает ИККИ напасть на
руководство  германской   партии,  которая,  в  свою  очередь,  в  публичном
заявлении устанавливает  неправильность  утверждения  ИККИ  о якобы  от ИККИ
исходящей  инициативе   применения   тактики  единого   фронта.   Отсутствие
руководства переходит в дезорганизацию партии ИККИ.


     Говоря  об  отсутствии  руководства  ИККИ  компартиями,  нельзя  обойти
молчанием  подбор   представителей  ИККИ  заграницей.  Представителями  ИККИ
посылались люди, не только доказавшие  в  октябре 23  г.  полное  отсутствие
всякого чувства  партийной  ответственности,  но  крупным  массовым  партиям
посылались  товарищи, не  имеющие опыта ни в организации рабочих масс, ни  в
политике партии.  Товарищи, которые  в РКП  не  играли  никакой политической
роли, посылались даже люди, которые  еще во время  войны играли  руководящую
роль в буржуазной националистической печати.
     Только перед лицом опасности распада партий ИККИ начал изме
     нять свою политику, уступая давлению абсолютной необходимости. Так
     например, на расширенном пленуме ИККИ сделал поворот в чешском
     вопросе, взяв курс на блок шмералистов с левыми, который в последнюю
     минуту спас партию от неминуемого раскола. В Германии понадобилось
     громадное поражение при президентских выборах, полная мертвечина
     (единомыслящего) партсъезда, как и сведения о начале попыток между
     народного соглашения "левых" для борьбы с ИККИ, который им казался
     недостаточно радикальным: только тогда выступил ИККИ с пресловутым
     открытым письмом, которое является документом банкротства не толь
     ко Рут Фишер и Маслова, но и всего левого курса ИККИ. В то время, ког
     да Зиновьев пытается в своем реферате на октябрьском пленуме ЦК РКП
     представить дело так, что ИККИ ошибся только в выборе двух руководя
     щих лиц, Мануильский признает в "Правде" открыто, что ИККИ ошибся
     в выборе целого партийного слоя, которому доверил руководство ком
     партиями. В Польше руководство, избранное при непосредственном уча
     стии ИККИ, оказалось неспособным к какой бы то ни было политичес-
     ской работе, зато способным к участию в создании "левого" фронта про
     тив ИККИ. После попыток доверения руководства партии пустому месту,
     ИККИ принужден снова восстановлять в руководстве партии только что
     исключенных им и оклеветанных так называемых правых руководителей.
     Являетс