о  отрадным постольку,  поскольку  кое-что  представилось
иначе, чем можно было бы предположить.
     ...
     Теперь  я  хотел бы упомянуть, что  здесь  находится  известный  старый
основатель и руководитель швейцарской  социал-демократии  Карл Моор и  что я
имел с ним  вчера  трехчасовую беседу.  Г-н  Моор прибыл  через Стокгольм из
России, где он находился  8 месяцев, постоянно общаясь  с Лениным, а также с
Троцким. Г-н  Моор  заявил, что сообщения Антанты о Колчаке на 9/10  - ложь.
Возможно,  у Колчака  вполне  приличная  армия,  но  она  никогда  не сможет
покорить   Россию,   главным   образом   потому,  что  положение  Советского
правительства  сейчас прочнее,  чем  когда-либо.  Ленин  уже сейчас  получил
перевес над Троцким и начинает становиться умереннее. Он высокий  идеалист и
абсолютно  прислушивается  к  доводам   рассудка.  Он   совсем  не  холодный
кровопийца, каким его часто изображают, "но", - говорит г-н Моор, -  "я могу
Вас уверить, что  я освободил  многие сотни  людей из  тюрьмы, сказав Ленину
несколько  слов о  их судьбе. Насколько Антанта преувеличивает, видно уже из
того,  что я  был в  Петербурге в те  дни,  когда  они сообщали  об  ужасных
восстаниях, о  тысячах трупов, о смертях от  голода и т.  д.  Я не заметил в
Петербурге  даже  намека  на что-либо подобное. В  Петербурге  было  гораздо
спокойнее, чем в Берлине. Вообще удивительно, в каком спокойствии происходит
переход к социалистическому государству без промежуточной  капиталистической
стадии."
     Касаясь  Германии и  России, г-н  Моор  сказал: "Мне  абсолютно понятна
позиция правых социалистов. Я сам левый,  но здешние  независимые  стали для
меня слишком космополитами. Я полностью разделяю чувства правых социалистов.
Если бы они наконец ответили бы на  радиограммы  русских, выражающие высокую
степень  симпатии  к  Германии.  Это  прежде  всего  привело  бы  Антанту  в
смертельный  ужас,  так как, насколько я знаю, она ничего  не боится больше,
чем возникновения  восточного союза  народов, который  вскоре будет  сильнее
Антанты, особенно  в  Европе."  Г-н  Моор  полагает,  что нет  необходимости
говорить непосредственно  о союзе,  что сам факт  переговоров и  завязывания
отношений может произвести впечатление катастрофы. Затем он  сказал, что, по
его  убеждению,  необходимо  послать  к  Ленину  искусного  человека,  чтобы
обсудить  с  ним перспективы на будущее. При правильном подходе к Ленину его
легко можно  будет убедить  в том, что советское  правительство  в  Германии
невозможно,  и  что  Германия  должна быть  средней  пропорциональной  между
западным и восточным социальным и политическим устройством. Г-н Моор выразил
готовность сопровождать такого посланника.
     Я должен  честно признаться  Вашему  Превосходительству,  что аргументы
господина Моора, которые во многом совпадают с моими собственными взглядами,
снова произвели на  меня глубокое впечатление.  Кроме того, я думаю, что нам
уже, собственно говоря, нечего терять, поэтому мы можем только выиграть. Вот
почему  я должен  сказать,  что на  месте  Вашего  Превосходительства  я  бы
согласился с предложением  Моора и быстро послал кого-нибудь, чтобы  вначале
провести  с ним ни  к чему не обязывающую беседу. Просто  изображать овечку,
блеять и говорить: "Я не защищаюсь, можешь меня забить," - этим мы немногого
добьемся, мы должны думать о будущем и о наших действиях в нем.
     Это  тем более важно, так  как  в  Южной  Германии, как  я неоднократно
докладывал, существует опасность  роста сепаратистского  движения. Сегодня у
меня был один генерал, который приехал из Штутгарта и сообщил мне, что и там
настроение очень неустойчивое. Оно едва ли выдержит большие испытания. То же
самое происходит  в Баварии, о чем я могу и не упоминать, так как это хорошо
известно  Вашему Превосходительству.  Нужно  попытаться сделать  все,  чтобы
сохранить юг и запад. Если же это не получится, то мы должны подготовить все
для того,  чтобы  после войны начать  восстановление с востока, а  это будет
возможно только  при  наличии  поддержки на востоке.  Я был бы за  то. чтобы
правительство,  выдержав вначале какое-то время в Берлине, затем переехало в
какой-нибудь город  в Померании  и  оттуда начало восстановительную  работу.
Лангверт и  я  полностью  единодушны  в этом  отношении.  Возможно,  закалка
иностранной  оккупации поможет  нашему люмпенизированному народу  в средней,
западной  и  южной  Германии  понять,  насколько  полезно  ему  национальное
чувство, а тогда все снова придет в порядок.
     Позвольте выразить Вашему  Превосходительству мое глубокое  почтение, с
которым остаюсь покорный слуга Вашего Превосходительства
     Науманн.



Отто-Эрнст Шюддекопф
Карл Радек в Берлине
Глава германо-русских отношений в 1919 году*

     Для развития  немецкой революции 1918-19  гг.  решающими оказались  два
обстоятельства.  Некогда  глубокая и в конечном счете непреодолимая пропасть
между  правым  и  левым  крылом  социал-демократии с 1914  года,  которую не
удалось преодолеть  даже  в совместном  противоборстве с правыми, но которая
как раз  в  значительной  степени  способствовала союзу  между  большинством
социал-демократии  и  старой  армией,  была  решающим  элементом  внутренней
политики. Во внешней политике  таким  элементом была уверенность Ленина, что
Германия  созрела  для  революции и  что активная часть  немецких трудящихся
возьмет на себя руководство мировой  революцией. Это  ожидание было основано
на  убеждении  в том,  что  такое  развитие,  безусловно,  необходимо, чтобы
революция в России в течение короткого времени не потерпела неудачу.
     Оба эти обстоятельства  во многом объясняют нервозность, спонтанность и
вынужденность многих  поступков руководителей революции в  Германии,  как  и
поведение

     ------------------------------------
     *)  Otto-Ernst   Schuddekopf.  Karl  Radek  in   Berlin.  Ein   Kapitel
deutsch-russischer  Beziehungen  im  Jahre  1919,  pp.  87-109.  Archiv  fur
Sozialgeschichte, Band II,  1962. Verlag fur  Literatur  und  Zeitgeschehen.
Публикуется в переводе с немецкого с сокращениями, обозначенными [...].
     советского  правительства по  отношению  к  германским  революционерам.
Трудности  внутри  страны   и  угроза  вторжения  создавали  крайне  сложное
положение,  времени было  в  обрез, и  они не думали, что могут рассчитывать
только на спонтанность  масс, либо на  революционную  элиту. Поэтому русские
революционеры, отвечавшие  за  политику  Германии, стремились к  тому, чтобы
учесть оба этих фактора в успешных совместных действиях.
     Одной  из важнейших  фигур  в этом плане  был Карл  Радек.  Его  роль в
немецкой революции  до  сих пор  во многом остается неясной, и мы попытаемся
рассмотреть ее здесь на основе всех доступных материалов.
     [...] Джон  У. Уилер-Беннетт,  опираясь  на  данные  Даниэля, говорит о
знаменитом  предложении Радека Германской республике союза против Запада(1).
[...] Лионель Кохан утверждает, что в тюрьме большевику Радеку было  "вполне
уютно"(2) [...]
     Вальтер  Ратенау,  посетивший  в 1919 году,  в  качестве  представителя
власти Радека в  тюрьме и с блеском зачитавший ему свои элегантные тезисы, в
1922 году назвал его "бесспорно умным, но грязным парнем, подлинным образцом
мерзкого еврея". [...]
     Радек  как до  ареста, так и во  время содержания  под  стражей  развил
бурную  публицистическую  деятельность  и  опубликовал  при содействии своих
друзей  из КПГ ("Союз Спартака")  большое число брошюр. В первой из них была
помещена его приветственная речь на Учредительном съезде КПГ 30 декабря 1919
г. "Русская  и германская революция и мировая обстановка"(3). Второму съезду
КПГ  в октябре 1919  г.  Радек  адресовал  свое письмо  "Развитие германской
революции и задачи  Коммунистической партии"(4), которое было опубликовано в
1919  г.  в  Берлине  под  псевдонимом Арнольд Штрутан и  вторым изданием  в
Гамбурге в 1920 г. совместно с  памфлетом, направленным против  гамбургского
национал-коммунизма  Лауфенберга--Вольфхайма "Современная политика  немецких
коммунистов и гамбургский национал-коммунизм"(5).  Этот  памфлет был впервые
опубликован  в  гамбургской  газете КРПГ  "Коммунистише Арбайтерцайтунг"  No
173-176 от 1919 г., а затем в журнале "Ди Интернационале" от 20 декабря 1919
г.  В  следующем  году появились  многочисленные  отдельные выпуски  в  виде
брошюр, в частности совместно  со статьей А. Тальхаймера  в  брошюре "Против
национал-большевизма"(6).  На  основе  тезисов Первого  конгресса Коминтерна
Радек  написал  в ноябре  1919  г. в тюрьме на  Лертер-Штрассе теоретическую
статью  "Развитие  мировой революции  и тактика  коммунистических  партий  в
борьбе  за диктатуру пролетариата", которая была  опубликована КПГ  также  в
1919 г. В  Моабитском изоляторе  Радек пишет статью для "правоверных буржуа"
на  тему  "Германия и  Россия",  которую  Гарден опубликовал  в  газете  "Ди
Цукунфт" от 7 ноября 1920 г. и затем в  сборнике "Руссише Корреспонденц". Во
время  содержания  под стражей Радек  подготовил  к публикации сборник своих
статей,  написанных  в  1909--1919  гг.  под названием  "В  рядах германской
революции"(7), который  был  издан  в  1921 г.  в  Мюнхене  Куртом  Вольфом.
Публикации  этого  сборника,  посвященного Радеком своей жене Розе,  им было
уделено  особенно  много  внимания,  поскольку  он стремился  доказать,  что
участвовал в немецком рабочем  движении. Предисловие к сборнику в  1920 году
было написано Паулем Фрслихом.
     Помимо  этих  брошюр, служивших для  повседневной политической  борьбы,
имеется   ряд  письменных  документов,   дававших  основание  еще  во  время
Веймарской   республики  получить  непредвзятое  и   до   известной  степени
объективное представление о деятельности  Радека в Германии в 1918--1919 гг.
В марте 1919  г. Радек из заключения пишет письмо писателю Альфонсу Пакве, с
которым он познакомился  в Москве в 1918 г. во время деятельности последнего
в  качестве  представителя  газеты  "Франкфуртер  Цайтунг".  Это письмо было
передано рейхсминистру иностранных дел Брокдорф-Рантцау и затем опубликовано
в  книге "Дух русской революции"(8).  Интересные данные о  личности Радека и
его отношении к Германии были опубликованы А. Пакве в том же году в книге "В
коммунистической  России. Письма  из  Москвы"(9).  Письмо было  перепечатано
также центральным органом социалистической молодежи Германии "Ди Юнге Гарде"
(Берлин,  28  июня  1919 г.).  В  подобном  же  журнале,  органе  молодежной
организации КПГ  от 1  мая  1920  г., Максом  Бартелем был  опубликован  ряд
историй  из   революционного  прошлого   Радека,  рассказанных  им  друзьям,
посещавшим его в Моабите.
     Однако  наиболее важными печатными источниками являются письмо Радека в
адрес  ЦК  КПГ  от 9  января 1919  г.,  опубликованное  в 1929  г.  в  книге
"Иллюстрированная  история  революции  в  Германии"(10),  и  его  письмо  II
Конгрессу  Советов рабочих,  крестьянских  и солдатских  депутатов  (Берлин,
8--14  апреля  1919  г.). Это  письмо было  опубликовано в  стенографическом
отчете Конгресса(11) и в журнале "Ди Републик" от 12 апреля 1919 г.,  No 95.
Они  упоминаются  в   опубликованном  в  1942  г.  Гансом  Фольцем  сборнике
документов "Ноябрьский переворот и Версальский мир"(12).
     [...] В последующие  годы  о Радеке было опубликовано  немного.  Журнал
"Дас Тагебух" (Берлин), поместил в 1923 г. "Письмо к Радеку" Т. Верлина (Th.
Wehrlin)  и  в  1924  г.  очерк  Радека  "В  запломбированном  вагоне  через
Германию".  В сборнике "Десять  лет  истории Германии,  1918--1928  гг."(13)
бывший министр рейхсвера Густав Носке писал о роли Радека в 1919 г.  в своей
статье  "Контрразведка  большевизма",  отмечая,  что  хотя  Радек  и  считал
январское  восстание  ошибкой и  резко  критиковал его, но  "его соучастие в
коллективной  интеллектульной  ответственности"  из-за   этого   отнюдь   не
устраняется.  Ценные свидетельства и  оценка Радека содержится  в книгах  В.
Марку "Силуэты истории"(14) и П. Шеффера "Семь лет Советского Союза"(15).
     Первые надежные данные о ранних контактах Радека с офицерами только что
учрежденного  рейхсвера, в частности  с генералом фон Сектом, привел Фридрих
фон Рабенау во втором томе своей биографии Секта, вышедшей в свет в  1940 г.
Рабенау упоминает лишь о двух беседах между Сектом  и Радеком в 1921 г. и 19
декабря 1922  г.  Шведский журналист  Арвид Фредборг  опубликовал 5 сентября
1949 г. в газете  "Свенска дагбладет" (Стокгольм) содержание своей беседы  с
бывшим  военным  атташе   в   Москве  генералом  Кестрингом--бывшим  близким
сотрудником генерала Секта, из которой следует,  что генерал Сект встречался
с Радеком еще в 1919 г. В своей книге, вышедшей в 1951 г. Фредборгу пришлось
назвать это утверждение недоразумением(16) [...].
     Б. И. Николаевский сообщил в издававшемся в Нью-Йорке  "Новом  журнале"
(No  1  за  1942 г.),  что  Радек  издал дневник  [1919  года]  с  детальным
воспроизведением  бесед  с  немецкими  офицерами  и  промышленниками  в  год
русско-французского  сближения  и   поэтому  его  откровения  можно  считать
сознательной бестактностью по отношению к  Германии. Когда Радек опубликовал
в  1927  г.  этот  дневник  повторным  изданием (что вообще  пока оставалось
незамеченным историками), эти  беседы,  по-видимому  по приказу  свыше, были
исключены. Николаевский  подчеркивает  даже, что  впоследствии  Радеку  было
полностью  запрещено  переиздавать этот дневник. Таким  образом,  становится
ясно, --  считал Николаевский, --  что Радек разболтал  секретные  сведения,
которые следовало хранить в тайне. С этим утверждением Николаевского  нельзя
не согласиться. [...]
     Рут Фишер в работе "Сталин и немецкий коммунизм"(17) во многих разделах
детально   и   частично  на  основании   собственного   опыта  рассматривает
деятельность Радека  в  Германии  в 1918--1919  гг. со  многими  интересными
подробностями,  но  не всегда  с достаточной  достоверностью.  Имеется также
диссертация Легтера "Карл Радек как рупор большевизма".  В  ней использованы
неопубликованные тезисы диссертации Барбары К. Беккер "Карл Радек в Германии
1918--1923  гг."(18),  но  по  существу   не  приводится   каких-либо  новых
материалов. Новые сведения имеются лишь в двух публикациях,  в которых кроме
уже названных использовались неопубликованные источники; это исследование Г.
Фройнда и уже упоминавшаяся работа Г. Гельбига(19).
     Гельбиг,   исследование  которого  посвящено   в   основном  графу  фон
Брокдорф-Рантцау, использовал соответствующие материалы политического архива
МИДа. Его в наибольшей  мере  занимало внешнеполитическое воздействие ареста
Радека в  Берлине,  поскольку  с  этим  была связана  деятельность  министра
иностранных  дел.  К  этому  обстоятельству  мы  еще  вернемся.  Г.  Фройнд,
напротив,  знакомился в Англии с архивом МИДа и занимался непосредственно  и
исключительно Радеком.
     [...] Теперь  назовем до сих пор не  опубликованные архивные материалы,
относящиеся в большей или меньшей степени к Радеку.
     1.  Дела,  касающиеся русского  большевика Карла  Радека  (Собельсона).
Политический архив  МИДа,  отдел  А.,  No 580--582. [...]  Эти дела, которые
впервые  были использованы Фройндом в  Англии, теперь имеются в политическом
архиве МИДа в Бонне [...].
     2. Наследие  графа фон Брокдорф-Рантцау, материалы за 1918/19  г. Дела:
публикации  в  печати и др. Политический архив МИДа, 7/1.11 "Р": H 23457-62.
Нами использованы и эти материалы.
     3.  События  после  революции 9  ноября  1918 г., том.  1:  1918/19  г.
Федеральный  архив,  Кобленц: Прусское  министерство юстиции. Р.  135/11759,
папки 1-226. Эти дела были сформированы впервые в  федеральном архиве. [...]
Дела представителя обвинения, прокурора земельного суда 1 в Берлине, а также
дела следственного судьи, как показал запрос в Берлин, больше не существует.
     4. В деле М. А. 1943. А.  У. 413 Баварского секретного государственного
архива (дела бывшего МИДа) имеется ссылка на "Дело Радека".  Этот  документ,
как показала проверка, безвозвратно утерян.
     5.  Столь важный  вопрос  как внешнеполитическое  воздействие  поездки,
деятельности и ареста Радека в 1919 г. в  Германии,  можно в настоящее время
исследовать  лишь на основе материалов,  указанных в пунктах 1--3. Документы
немецкой комиссии по перемирию, в которых имеются некоторые интересующие нас
сведения, находятся теперь в Немецком центральном архиве в Потсдаме. [...]
     6. Архивы британского МИДа, как было сообщено официально, после 1910 г.
закрыты. Архивы французского МИДа за 1919--1921 гг. погибли во время войны в
1940--1944 гг. [...]
     Карл Радек до того, как он появился в конце декабря 1918 г.  в Берлине,
был  уже  известен немецким властям. Еще во  время первой мировой  войны  он
имел,  по-видимому,  контакты со  связными  немецкой военной разведки, среди
которых известную  роль  играл д-р  Липп,  будущий  министр  иностранных дел
Мюнхенской советской  республики(20). После  Октябрьской революции  он  имел
особо хорошие отношения с  майором  Шубертом из немецкого посольства.  Этого
офицера он вспоминал в  заключении в Берлине и пытался получить от Пакве его
адрес; майор Шуберт был единственным, который его знал и в качестве военного
чиновника мог и был  в состоянии  ему  помочь. О Шуберте Радек записал  и  в
своих дневниках.
     Радек  еще  в конце  апреля  1918 г.  и  еще  раз  в  августе во  время
переговоров о дополнительном соглашении в  Брест-Литовске  пытался поехать в
качестве делегата  в Германию. Немецкий  посол получил указание  из  Берлина
воспрепятствовать   этому    намерению,    что   является    доказательством
политического  веса,  который приобрел к тому времени  Радек.  После этого о
Радеке нет никаких упоминаний вплоть до рукописного доклада  в делах МИДа, в
котором сообщалось о появлении Радека на Учредительном съезде КПГ 31 декабря
1918  г.   в  Берлине.  (А.  547/9-180512  архива  МИДа:   580).  Германское
правительство протестовало  телеграммой  от 2 января 1919 г.  в Москву.  Оно
было обеспокоено  сообщениями  прессы  из Гааги,  согласно  которым  Антанта
намеревалась использовать действия Радека в Берлине в качестве предлога  для
срыва переговоров о перемирии. [...]
     Поездку в  Берлин Радек описывает  в дневниках достаточно подробно. Как
показало расследование, он ехал под  собственной фамилией Собельсон и прибыл
туда 19 декабря. Он отказался от появления на Конгрессе Советов, куда он был
собственно  делегирован и  который длился до 20 декабря, поскольку знал, что
там он ничего не сможет сделать. Когда же с 5 по 12 января 1919 г. в Берлине
происходили беспорядки  и  вооруженные выступления,  сразу же был заподозрен
Радек.  Министерство  иностранных  дел  Германии,  которое с  самого  начала
требовало   от   СНК  отозвать  Радека,  считало  себя  непричастным  к  его
деятельности.
     Ордер  на  арест  Радека  был  выдан  16  января, и сразу  же  начались
лихорадочные поиски по  всей территории Германии. Задержать  его  удалось 12
февраля  в  Берлине.   Как  свидетельствуют  архивные   документы  Прусского
министерства юстиции,  этот  успех  полиции  сразу же привел к  ожесточенным
спорам между военными и  органами юстиции. Полковник  Рейнгард,  подчиненные
которого  препроводили  Радека  в  Моабит  и  составляли  там  часть  охраны
политических  заключенных,  14  февраля  оправдывал перед  прокурором  д-ром
Вайсманом  из   земельного   суда  I  необходимость  содержажния   Радека  в
наручниках, применения других мер  безопасности и запрещения  свиданий  тем,
что  речь   идет  об  опасном  преступнике--"военнопленном,  шпионе  воюющей
державы".  Рейнгард  опасался  также   самоубийства,  бегства   или  попыток
освобождения извне. Именно он ходатайствал  о предании Радека военному суду,
так что Радек мог легко разделить учас