была переслана пространная телеграмма за  подписью Крыленки о
прекращении   войны,    демобилизации    и   "уводе   войск   с    передовой
линии"5.
     По возвращении в Петроград Троцкий выступил на заседании Петроградского
совета.  Он указал, что Германия скорее  всего  не  сумеет  "выслать  войска
против социалистической республики. 90 шансов из  100 за то, что наступление
не удастся  и только 10 шансов за  наступление. Но я уверен, что наступления
не   будет"6.   "Это   был   единственно  правильный  выход,   --
комментировал Зиновьев. --  [... ] Мы,  несмотря на все [...] крики отчаяния
"правых",   глубоко   убеждены,   что   наступления   со   стороны  немецких
империалистов быть в данный момент не может"7.
     Петросовет  поддержал решение советской делегации в Бресте большинством
голосов8.  Днем  раньше Исполком петроградского  комитета  партии
также высказался за раз-
     254
     рыв    переговоров    с    немцами,    против    политики    "похабного
мира"9. 30  января  (по ст. ст.) за разрыв  переговоров  выступил
Моссовет10.    Позиция   Троцкого    была    поддержана    левыми
эсерами11 и  одобрена немецкими  коммунистами. Последние,  как  и
Троцкий, считали, что "при крушении переговоров  Центральные империи вряд ли
будут в состоянии причинить  России новый крупный военный ущерб, несмотря на
нынешнее состояние русских армий. Война на русской границе все больше должна
была  бы  сходить  на  нет"12.  Такого  же  мнения  придерживался
считавшийся экспертом по Германии Радек13.
     Политические деятели  Австро-Венгрии,  уведомленные о намерениях немцев
объявить перемирие прекращенным с  17 февраля, были повергнуты этим решением
в растерянность. "Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия,
в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами",
--   сообщал  из   Вены  в  МИД  Германии  15  февраля  германский  посол  в
Австро-Венгрии Б. Ведель. Австрийский посол в Берлине К. Мерей был буквально
"ошеломлен" и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего
сделано  пока еще не было,  разрывать  перемирие,  исчисляя от  10  февраля,
невозможно14.  Тогда 16 февраля  в телеграфное  бюро Вольфа  было
передано для  публикации  официальное сообщение германского правительства  о
том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров
и  перемирия. "Датой  разрыва перемирия,  --  указывалось  в  сообщении,  --
следует рассматривать 10 февраля" и "по истечении предусмотренного договором
семидневного   срока   германское  правительство   считает  себя   свободным
действовать в любом направлении"15.
     Копия   сообщения   в  агентство  Вольфа  была  переслана  командованию
германского Восточного фронта. Последнее 16  февраля в 7.30 вечера известило
генерала Самойло, что "с 12 часов  дня 18 февраля между Германией и  Россией
возобновляется  состояние  войны".  По крайней мере, именно  так  17 февраля
передал по прямому проводу из Бреста  в Петроград  генерал Самойло. В  13.42
Троцкий послал спеш-
     255


     ный запрос в Берлин,  где указал, что  советское правительство  считает
телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила
отказаться от перемирия, "оповещение об этом должно происходить  по условиям
перемирия  за  семь  дней,  а  не  за   два,  как  это  сделано".  Советское
правительство    в    связи   с   этим    просило    немедленно   разъяснить
недоразумение16.
     18  февраля германское  главнокомандование  в разъяснении  за  подписью
Гофмана  указало  что  заявление  Троцкого   "основывается  на  неправильных
предпосылках,  предполагающих,  что  для  возобновления  состояния  войны  с
Россией с германской стороны требуется  заблаговременное ясное оповещение  о
разрыве  перемирия  за  семь  дней.  [...  ]  Предусмотренный  в  договоре о
перемирии  семидневный срок, -- указывали немцы,  -- начался, таким образом,
10 февраля  и  истек  вчера.  В  связи  с  тем,  что  русское  правительство
отказалось  заключить мир с  Германией, Германия  считает  себя свободной от
любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям,
которые она сочтет нужными"17.
     Германский   ультиматум   не   был    поддержан   союзником    Германии
Австро-Венгрией, чье  правительство высказалось против возобновления военных
действий18  и   передало  по  этому  поводу   Германии
официальный   протест19.  Немцы,  впрочем,  попросили  австрийцев
"подождать с  провозглашением своей позиции" до тех  пор,  пока о германских
условиях   не   будут  формально  уведомлены  Советы20.  Чер-нин,
разумеется,  ответил  согласием,   обещав  "ничего  не   предпринимать",  не
Связавшись  предварительно  с  Берлином21. В это  время  на столе
Чернина  уже   лежала  радиограмма   Троцкого   с   вопросом,   "считает  ли
австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с
Россией", и если нет, то находит ли  оно "возможным  вступить в практическую
договоренность"22.  Кроме  того, было  хорошо известно, что немцы
провели  передислокацию всех  боеспособных  частей  с  Восточного  фронта на
Западный23. Наконец, в  Петрограде  все еще оставались германские
посланники, прибывшие с дипломатическими
     256
     поручениями 16  (29)  декабря:  граф Мирбах,  возглавлявший  германскую
экономическую  миссию24, и вице-адмирал Р. Кейзерлингк, начальник
военно-морской  миссии  (наступление  Германии,  как  и  планировали  немцы,
началось 18 февраля, немедленно после их отъезда). Таким образом, оставалась
надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен.
     Исходя из этого, состоявшееся вечером 17 февраля заседание  ЦК отвергло
6  голосами против  5  предложение  Ленина о немедленном согласии  подписать
германские  условия и поддержало  формулу  Троцкого, постановив  обождать  с
возобновлением мирных переговоров до  тех  пор, пока не проявится германское
наступление и не обнаружится его влияние  на  пролетарское  движение Запада.
Против  немедленного возобновления переговоров даже под  угрозой германского
нашествия  голосовали  Троцкий,  Бухарин,  Ломов,  Урицкий,  Иоффе  и Н.  Н.
Крестинский. За предложение Ленина --  Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга
и сам Ленин25.
     На заседании ЦК РСДРП  (б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была
провалена  перевесом в один голос: 6 против 7. Новое заседание  назначили на
вечер.  Только вечером,  после продолжительных  споров  и  под  воздействием
германского  наступления,  7  голосами  против  5  предложение  Ленина  было
принято. За  него  голосовали  Ленин,  Троцкий,  Сталин, Свердлов, Зиновьев,
Сокольников  и   Смилга.  Против   --   Урицкий,   Иоффе,   Ломов,  Бухарин,
Крестинский26.  Подготовка   текста  обращения  к   правительству
Германии поручалась  Ленину и  Троцкому. Пока  же  ЦК постановил  немедленно
послать немцам радиосообщение о согласии подписать  мир. Свердлов  между тем
должен   был   отправиться  к  левым   эсерам,   известить   их  о   решении
большевистского ЦК  и  о том, что решением  советского  правительства  будет
считаться  совместное  постановление   центральных  комитетов  РСДРП  (б)  и
ПЛСР27.
     О левых  эсерах  было создано несколько устоявшихся легенд. Одна из них
--   левые   эсеры   как  принципиальные  противники   заключения   мира   с
Германией28. Между тем
     257


     первоначально  позиции  большевиков  и  левых  эсеров  в  вопросе  мира
совпадали. Обе  партии выдвинули  лозунг  "общего перемирия  на  фронтах"  и
"начали   вести   переговоры  с   представителями   всех  воюющих   стран  о
перемирии"29.  Как  и  большевики,   левые  эсеры  в   вопросе  о
подписании мира не были едины. Спиридонова первоначально поддерживала Ленина
и  выступала за подписание  соглашения30;  на  заседании  ВЦИК  8
декабря в  речи,  посвященной  мирным  переговорам,  она  заявила о  "полном
доверии",  которое  оказывают  левые   эсеры   большевикам  в  деле  ведения
переговоров в Бресте31. Камков 27 ноября, на  Первом съезде ПЛСР,
провозгласил требование  "немедленного ликвидирования войны"32; а
Карелин на  Всероссийском съезде  железнодорожников в  начале января сказал,
что  мирная  политика  "правительства  комиссаров"   встречает  "единодушное
одобрение и поддержку  со  стороны всех партий, стоящих на позиции советской
власти"33. Часть левых эсеров стояла за мир, так как не  верила в
быструю  победу  революции   на  Западе34.  Другие  считали,  что
российские "ресурсы не так велики, как требовали бы этого стоящие на очереди
вопросы", т. е. недостаточны для  ведения революционной  войны35.
За подписание мира левые эсеры высказались и на Третьем всероссийском съезде
Советов  в  прениях  по  докладу  о  переговорах  в Брест-Литовске.  Камков,
выступавший от имени их фракции, заявил, что голосующие за продолжение войны
"в  данный момент  русской революции  на плечи взваливают  непомерно тяжелое
бремя",  что "осуществление в несколько дней лозунга --  мир без  аннексий и
контрибуций,  на  основе   самоопределения  народов  --  почти  невозможно",
поскольку  "разрешение полностью  и целиком всех этих мировых задач под силу
только  мировой  революции".   Обращаясь  к   противникам  заключения  мира,
меньшевикам и эсерам, Камков сказал: "Для  вас необходимо одно: воюй  во что
бы то ни  стало, воюй до последнего солдата, воюй, хотя бы это вело к гибели
революции". И  добавил: "Если на время нам  придется сделать уступки, то это
не наша вина"36.
     258
     Разумеется, в этой речи Камков преследовал прежде  нссго партийные цели
и  защищал  политику  советского  правительства  от  критики  меньшевиков  и
эсеров37.  Тем не  менее подобные заявления руководящих  деятелей
ПЛСР дали  Ленину основания считать, что его  точка зрения будет  поддержана
левыми эсерами. Ленин, как казалось,  не  ошибся. На состоявшемся 18 февраля
объединенном  засекший  центральных комитетов  РСДРП  (б)  и ПЛСР  последняя
проголосовала за принятие  германских  условий38.  Ленин  поэтому
поспешил  назначить  на 19  февраля  совместное  оседание  большевистской  и
левоэсеровской  фракций  ВЦИКа,   согласившись  считать  вынесенное  решение
окончательным.  Уверенный в  своей победе, Ленин  вместе с Троцким (согласно
постановлению ЦК)  в  ночь  на 19 февраля  составил  текст радиообращения  к
немцам.  Совнарком  ныражал  протест   по  поводу  германского  наступления,
начатого  против  республики,  "объявившей  состояние войны  прекращенным  и
начавшей  демобилизацию армии на всех фронтах", но заявлял "о своем согласии
подписать  мир  на  гсх  условиях,   которые  были   предложены  делегациями
Чет-керного союза в Брест-Литовске"39.
     Радиотелеграмма за подписями Ленина и  Троцкого  была передана утром 19
февраля и  уже в 9.12 получена немцами,  о  чем  был немедленно информирован
генерал  Гофман40. Все это Ленин проделал еще  до  того, как было
принято   формальное  совместное  решение  большевистской  и  левоэсеровской
фракций ВЦИКа. Но там, где  Ленин смог  обойти  формальную  сторону с левыми
эсерами,   он   не   смог  сделать   того   же  с  немцами.   Последние,  не
заинтересованные   в   приостановке   успешного   наступления,   потребовали
официального письменного документа41; и Ленин ответил, что курьер
находится в  пути42. Германия  приняла  заявление к  сведению, но
наступления не прекратила.
     Немцами были заняты в те  дни несколько  городов: 18 февраля -- Двинск;
19-го -- Минск; 20-го -- Полоцк; 21-го --  Режица и Орша;  22-го -- Вольмар,
Венден, Валк  и Гап-саль; в  ночь  на 24-е  --  Псков и Юрьев; 25 февраля --
Ьорисов и Ревель. Но самым удивительным было то, что
     259


     немцы  наступали  без армии. Они действовали  небольшими  разрозненными
отрядами в 100-200 человек, причем  даже не регулярными частями, а сборными,
из  добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении
мифических  германских  войск города  и станции  оставлялись без боя еще  до
прибытия противника.  Двинск, например, был взят  немецким отрядом  в 60-100
человек.   Псков  был   занят   небольшим  отрядом   немцев,  приехавших  на
мотоциклах43. В Режице германский отряд был столь малочислен, что
не смог занять телеграф, который  работал еще целые сутки44.  При
слабости одной стороны и панике  другой, русские  все-таки кое-где оказывали
сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта45.
     Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в
панике  поспешно отступавшей  русской армией  местности.  22  февраля 1918г.
военный  комиссар В.  Н. Подбельский  сообщал  с фронта  по прямому проводу:
"Проверенных  новых сведений не имею, кроме того, что немцы,  вообще говоря,
продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления"46.
     На  Украице  наступление  шло  в  основном вдоль железнодорожных путей,
принимая,     по    словам     Гофмана,     "темпы,    впечатляющие     даже
военных"47. Кое-где немцы встречали сопротивление. Его оказывали,
во-первых,  войска  советской   Красной  гвардии,  наступавшие  для  занятия
Украины, а  во-вторых -- чехословацкие части,  бои  с которыми были наиболее
упорными48.   Тем   не   менее   21   февраля   немцы   вошли   в
Киев49.
     19 февраля  Ленин  выступил с  защитой  тезисов  о подписании  мира  на
объединенном  заседании  большевистской  и  левоэсеровской  фракций  ВЦИК  с
двухчасовой речью. Вероятно,  он  рассчитывал на победу.  Но неожиданно  для
Ленина, как и для многих членов ЦК ПЛСР, большинство членов ВЦИК высказалось
против  принятия  германских условий  мира. Протокол заседания  ВЦИК  от  19
февраля   "не   сохранился",   но   на  следующий   день   орган  московской
большевистской организации газета "Социал-демократ" поместила  краткий отчет
о заседании фракций: "Большин-
     260
     ство стояло  на  той точке  зрения, -- писала  газета,  --  что русская
революция   выдержит   испытание;   решено   сопротивляться   до   последней
возможности"50.
     Тогда Ленин 19 февраля собрал  заседание Совнаркома,  на  котором  были
обсуждены  "вопросы  внешней  политики  в   связи  с  наступлением,  начатым
Германией,  и телеграммой", посланной Лениным в Берлин. Большинством голосов
против  двух   Совнарком  содержание  ночной  телеграммы  Ленина,  посланной
преждевременно  и вопреки воле ВЦИК, одобрил51.  А так как  Ленин
провел в свое время резолюцию, передающую в ведение СНК вопросы, связанные с
заключением мира, все необходимые формальности были выполнены.
     Видимо, в связи с  принятой  ВЦИКом резолюцией не подписывать мира,  19
февраля Совнарком поручил Военной  комиссии в составе Крыленко, Подвойского,
начальника Морского штаба Альфатера  и комиссаров  Дыбенко  и  Раскольникова
изучить вопрос "о возможности организации обороны"  и "ведения революционной
войны, если революция будет поставлена перед этой необходимостью".  Доклады,
сделанные  Крыленко   и  Альфатером  Совнарком   заслушал   в  9  вечера  20
февраля52.  В  этот же  день  Петроград  был объявлен  на военном
положении53,  а  как  действующий  орган  Совнаркома  был  создан
Временный  исполнительный комитет  СНК  во главе с  Лениным. Иными  словами,
Совнарком лишался власти, и она передавалась теперь узкому кругу лиц, членов
Совнаркома.  Тогда  же Петросовет  рассмотрел  вопрос о возможной  эвакуации
города.  Московский комитет партии, который  в случае оставления Петрограда,
становился столичным, 20 февраля подтвердил прежнее решение выступать против
подписания мира, за революционную войну54.
     21 февраля был  создан Комитет революционной обороны Петрограда. Он был
образован Петроградским  советом из 15  человек,  в том числе всего  состава
Чрезвычайного штаба Петроградского военного  округа, одного представителя от
комиссариата по военным делам,  пяти членов ВЦИКа  и двух пар представителей
от партий большевиков
261


     и левых эсеров55. Из большевиков в  комитет  вошли Зиновьев,
М. М. Лашевич, Трубачев, Васильев,  Володарский, С. И. Гусев, К. С. Еремеев,
Подвойский  и Урицкий56. Возглавил комитет Свердлов57.
Чуть    позже   туда   единогласно   был   кооптирован   Радек58.
Постановлением  СНК было объявлено  также  об  организации  социалистической
армии, поголовной мобилизации всех рабочих и  об отправке  всей буржуазии на
рытье окопов под Петроградом59. На следующий день  в  "Правде" за
подписью  Крыленко  было опубликовано воззвание  о создании, в  дополнение к
мобилизованным, добровольческих частей Красной армии60.
     Из-за  состоявшегося только что решения  подписать  мир  с Германией на
заседании  ЦК 22 февраля произошел фактический раскол большевистской партии.
Бухарин вышел из состава ЦК и сложил  с себя обязанности редактора "Правды".
Группа в  составе  Г. И. Ломова, Урицкого, А. С. Бубнова, В. М. Смирнова, И.
Н.  Стукова,  М. Г.  Брон-ского,  В.  Н.  Яковлевой, А.  П.  Спунде,  М.  Н.
Покровского  и  Г.  Л. Пятакова подала в ЦК заявление о  своем  несогласии с
решением ЦК обсуждать саму  идею подписания  мира и оставила  за собой право
вести в  партийных кругах агитацию против политики ЦК. Иоффе, Дзержинский  и
Кре-стинский также заявили о  своем несогласии с  решением ЦК подписать мир,
но  воздержались  от присоединения к группе  Бухарина, так  как  это значило
расколоть партию, на что они идти не решались61.
     В тот период  ПЛСР представляла для Ленина опасность меньшую, чем левые
коммунисты.  Когда  21  февраля  Совнаркомом  был утвержден декрет-воззвание
"Социалистическое  отечество в опасности!" и вечером того же дня  передан на
обсуждение во ВЦИК, левые эсеры поддержали декрет против эсеров, меньшевиков
и левых коммунистов62, а на следующий  день вместе с большевиками
приняли  участие  в  работе чрезвычайного заседания  расширенного президиума
ВЦИК, на  котором заслушивались соображения военных специалистов, только что
прибывших из Ставки, об обороне Петрограда63.
     262
     23 февраля в 10.30  утра  немцы предъявили  ультиматум,  срок  которого
истекал через  48 часов64. На  заседании  ЦК  ультиматум  огласил
Свердлов. Советское правительство  должно было согласиться  на независимость
Курляндии,  Лифляндии и  Эстляндии, Финляндии и Украины,  с которой  обязано
было  заключить мир; способствовать передаче Турции  Анатолийских провинций,
признать невыгодный для России русско-германский торговый договор 1904 года,
дать Германии право наибольшего благоприятствования в торговле до 1925 года,
предоставить  право свободного и  беспошлинного  вывоза  в  Германию  руды и
другого сырья; отказаться от всякой агитации и пропаганды против Центральных
держав  и  на  оккупированных  ими  территориях.  Договор  должен  был  быть
ратифицирован  в  течение  двух  недель65.  Гофман   считал,  что
ультиматум   содержал    все   требования,   какие    только    можно   было
выставить66.
     Ленин потребовал немедленного согласия на  германские условия и заявил,
что в противном случае уйдет в отставку. Тогда, видимо  по  предварительному
соглашению с Лениным, слово взял Троцкий:
     "Вести революционную войну при расколе в партии мы не можем. [... ] При
создавшихся условиях наша партия не в силах руководить войной [... ]. Доводы
В. И. (Ленина) далеко не убедительны; если мы  имели бы единодушие, могли бы
взять на себя задачу организации обороны, мы могли бы справиться с этим [...
], если бы даже принуждены были сдать Питер и Москву. Мы бы держали весь мир
в  напряжении.  Если мы подпишем сегодня германский ультиматум, то мы завтра
же можем иметь новый ультиматум. Все формулировки построены так,  чтобы дать
возможность  дальнейших ультиматумов. [... ]  С точки зрения международной ,
можно было бы многое выиграть. Но нужно было бы максимальное единодушие; раз
его   нет,   я   на   себя   не   возьму   ответственность   голосовать   за
войну"67.
     Вслед  за Троцким  отказались голосовать прот