писателя  Пильняка.  Сталин  немедленно  конфисковал
рассказ  и  подверг  автора официальной  опале.  Пильняк  должен  был  позже
публично каяться в совершенной им ,,ошибке''.
     Со своей  стороны,  Сталин  счел нужным опубликовать документы, которые
должны были косвенно установить его  невиновность  в смерти Фрунзе. Права ли
была в  этом случае партийная молва, я не знаю; может быть, никто никогда не
узнает. Но характер подозрения сам по себе знаменателен. Во всяком случае, в
конце 1925 года власть Сталина была уже такова, что он смело мог  включать в
свои административные рассчеты покорный консилиум врачей и хлороформ,  и нож
хирурга".
     Говоря   о   писателе  Б.   Пильняке,   Троцкий  имеет  ввиду  "Повесть
непогашенной луны".  Законченная в  январе 1926 г. и опубликованная в "Новом
мире", No 5, 1926, повесть  не увидела света, так как весь тираж журнала был
конфискован(4).  Пильняк был информирован об обстоятельствах  смерти Фрунзе,
так как  дружил со многими партийными деятелями. Вот что  вспоминает жена Л.
П.  Серебрякова  Галина:  "Воронский  обычно  приводил  с  собой  писателей.
Тогда-то зачастил к нам Всеволод Иванов, затем Есенин, Клюев, Пильняк, так и
оставшийся близким к Серебрякову. Позже они вместе ездили в Японию. Мы также
бывали у Пильняка и его красивой жены, артистки Малого театра"(5).
     Серебряков, в свою  очередь, был  посвящен в  дело Фрунзе,  так  как  с
незапамятных  времен  дружил  с Дзержинским.  Бывал  и Ягода,  про  которого
сегодня  есть  все основания  считать,  что именно  он  по  приказу  Сталина
устранял  Фрунзе:  "Приезжал Ягода поиграть в китайскую  игру мадзян. Он был
азартен,  нетерпим,  если  проигрывал. Однажды  он  привез  и  назвал  своим
приятелем   Суварина,   юркого   маленького   француза"(6)   --   тогдашнего
руководителя  французской компартии, с которым позже будет  вести оживленную
переписку Б. И. Николаевский.
     Получалось, что  Фрунзе  убили,  чтобы подчинить армию  контролю  ОГПУ,
которым  руководил  Дзержинский. Это  означало,  что следующее  столкновение
произойдет между секретариатом Сталина и ОГПУ Дзержинского. Победитель этого
борьбы нам известен: 20 июля 1926  года Дзержинский  скоропостижно скончался
от сердечного приступа.
     Трагической  смертью,  то  ли  от  рук  Сталина,  то  ли  в  результате
самоубийства  умирает  жена Сталина  Н.  С. Аллилуева. 10  апреля  1956 года
парижская  газета  "Русская  мысль"  опубликовала  на эту тему  заметку  под
недипломатичным названием "Сталин -- убийца Аллилуевой". Газета писала:
     ,,Согласно   сообщениям   "Юнайтед  Пресс"  из  Лондона,   Форейн  Офис
подтвердил полученные сообщения, что  в Москве  открыто  обвиняют  Сталина в
убийстве его второй жены Надежды Аллилуевой. Впервые эти сведения  появились
в лондонских газетах 3 апреля,  с ссылкой  на московское  издание "Советский
коммунист",  в котором указывалось, что Сталин "лично застрелил свою  вторую
жену".  Позднее  стало известно,  что  обвинение  это  прочитывается на всех
собраниях коммунистической  партии  по всему Советскому Союзу,  что именно и
было подтверждено заведующим  отделом печати  Форейн Офиса. Аллилуева умерла
при  таинственных  обстоятельствах  в  1932  году. Как  известно,  советское
правительство  объявило,  что  она умерла  "после продолжительной  и  тяжкой
болезни".  Однако  в  Москве  не  верили  этому  сообщению  и  говорили, что
Аллилуева покончила жизнь самоубийством [...]"''.
     В 1934 году умирает сменивший  Дзержинского на посту председателя  ОГПУ
В. Р. Менжинский. На открытом московском процессе 1938 года обвиняемый Г. Г.
Ягода, бывший нарком внутренних дел, признал, что он  организовывал убийство
Менжинского с помощью врачей. В черновых записях к  незаконченной  биографии
Сталина Троцкий пишет:
     ,,Доктор  Казаков  показал:  "Вследствие  моего  разговора  с  Ягодой я
выработал вместе с Левиным способ лечения Менжинского, который действительно
разрушал его последние силы и ускорял  его  смерть. Таким образом, Левин и я
практически  убили  Менжинского.  Я  дал  Левину  смесь лизатов,  которая  в
сочетании  с  алколоидами  вызвала  намеченный   результат,  т.   е.  смерть
Менжинского"''.
     Коллега Казакова,  лечащий  врач  советских руководителей  Левин  также
подтвердил, что по  приказу  Ягоды ускорял смерть Менжинского.  Но можно  ли
верить  протоколам открытых процессов? Вопрос этот крайне сложен и  простого
ответа на него нет. Правда и  вымыслы московских процессов  --  отдельная  и
крайне сложная тема.
     С  1932 по  1939  год  секретарем  и телохранителем Троцкого в  Турции,
Франции, Норвегии и Мексике был Жан ван  Ейженорт, француз по происхождению.
В 1939 г. он покинул  Троцкого и уехал в Нью-Йорк. С троцкизмом окончательно
порвал в 1948 году.  В 1950-е был  преподавателем математики в  Нью-Йоркском
университете,  а с 1965 по 1977 гг. преподавал  историю и философию логики в
Брандайском  университете,  под Бостоном.  В  течение  30  лет Ейженорт  был
консультантом   архива  Троцкого   в  Хогтонской   библиотеке   Гарвардского
университета,   написал  книгу  "С  Троцким  в   ссылке:  от   Принкипо   до
Койоакана"(7).  В 1986 году  он был убит собственной женой,  по злой  иронии
судьбы -- в Мексике. Иными словами,  трудно найти человека, ближе знавшего в
те  годы  Троцкого.  Между  тем  одно  очень  важное высказывание  Ейженорта
осталось  историками незамеченным. Касаясь  московских процессов, он  как-то
сказал   странную   фразу:   "Излишне   говорить,   что   ничего   не   было
фальсифицировано и ничего не было сокрыто"(8).
     Это заявление озадачило биографа  Ейженорта  Фниту Феферман. "Почему бы
Троцкому,  бывшему наркому  обороны, действительно не планировать вернуться?
Почему  бы  не  быть  многим заговорам  против Сталина со  стороны  тех, кто
чувствительно  и  болезненно  реагировал  на  его дьявольскую  жестокость  и
безапелляционность?"(9) Незадолго до смерти Ейженорт ответил на эти вопросы:
     "Да,  таково  мое мнение.  На  самом  деле  было  очень много всего. Вы
знаете, что в  личности  Сталина было что-то  очень специфичное.  В нем было
что-то  похожее  на  маниакального  убийцу,  чего не  было  в  Бухарине  или
Зиновьеве. Поэтому имело прямой смысл убить лично Сталина. Но Троцкий всегда
говорил: "Мы против индивидуального  террора".  Я  считаю,  что  это ерунда.
Конечно же  Сталин должен  был быть уничтожен.  Откровенно, Киров  послал  в
Париж человека  для встречи с  Троцким.  Но  Троцкого там  не  оказалось,  и
человек  вместо  этого  встречался  со  Львом  Седовым.  Дальнейшие  события
развивались слишком стремительно. Правда также и  то, что в Советском  союзе
назревало  очень  много  разных событий, начиная с 1932 года и  до  убийства
Кирова в 1934 году.  Но Троцкий никогда не был их инициатором. Он  был плохо
информирован и ни в коей мере не был их движущей силой"(10).
     Движущей  силой  был Сталин. 1 декабря 1934  года Киров был убит. Может
быть до Сталина дошла информация о свидании его представителя с Л. Седовым?
     Меньжинский умер 10 мая 1934 года. На следующий день умер сын Горького,
Максим  Алексеевич Пешков. Четыре  года спустя, на  том  же  процессе Ягода,
Казаков и доктор лечебно-санитарного управления Кремля Л. Г. Левин сознались
в  убийстве В. В.  Куйбышева  (1888-1935) и  Горького  (1868-1936).  Троцкий
пишет:
     ,,По  показанию  секретаря  и доверенного  лица Буланова (этот  Буланов
вывез меня и мою жену в 1929 году  из Центральной Азии в Турцию), Ягода имел
особый  шкаф ядов, откуда  по мере надобности извлекал драгоценные флаконы и
передавал их своим агентам с соответствующими инструкциями. В отношении ядов
начальник  ГПУ,  кстати  сказать, бывший фармацевт, проявлял  исключительный
интерес. В его распоряжении состояло несколько токсикологов, для  которых он
воздвиг особую лабораторию, причем средства на нее отпускались неограниченно
и без  контроля.  Нельзя,  разумеется, ни на  минуту  допустить,  чтоб Ягода
соорудил такое  предприятие для  своих личных потребностей.  [...]  Рядом  с
Ягодой на скамье подсудимых сидели четыре кремлевских  врача, обвинявшихся в
убийстве  Максима  Горького  и  двух  советских  министров:  "Я признаю себя
виновным в том, -- показал маститый доктор  Левин, который некогда был также
и  моим  врачом,  --  что я  употреблял  лечение, противоположное  характеру
болезни". Таким  образом "я причинил преждевременную смерть Максиму Горькому
и Куйбышеву"''(11).
     Версия об убийстве Куйбышева выглядит правдоподобной еще и  потому, что
через три года был расстрелян  брат В. В.  Куйбышева  Николай, военачальник,
командир корпуса, герой  гражданской войны, награжденный  четырьмя  орденами
Красного Знамени, трижды раненный в боях. В момент ареста он был командующим
Закавказским военным округом. Его вызвали из Тбилиси в Москву и арестовали в
дороге  в поезде,  ночью.  По свидетельству  генерала-лейтенанта  Александра
Тодорского, Н. В.  Куйбышева на допросе  1  августа  1938 года  в  Бутырской
тюрьме застрелил лично Берия.
     История смерти  Горького в последние годы  внимательно изучалась  целым
рядом  исследователей.  Не  повторяя   сказанного,   вернемся  к  протоколам
судебного процесса 1938 года, где,  похоже, и в  данном случае все сказанное
следует считать правдой. Цитирует по черновикам Троцкого:
     ,,Казаков был в этом отношении особенно полезен,  так как он, по словам
доктора  Левина,  оперировал  при   помощи  медикаментов,  которые   он  сам
изготовлял без всякого контроля в своей  лаборатории, так что он  один  знал
секрет  своих  инъекций...  "Я  никогда  не  сомневался, что это было  делом
Казакова," --  говорит  Левин. [...]  Ягода находил, что сын Горького  ведет
дурной  образ жизни, оказывает  неблагоприятное влияние на отца  и  окружает
отца  "нежелательными людьми", отсюда он  приходит к выводу устранить сына и
предлагает доктору Левину оказать ему содействие в ликвидации сына Горького.
Так показывает сам Левин.
     Ягода сказал [П.  П.]  Крючкову, секретарю  Горького  и своему  агенту:
"Нужно  уменьшить  деятельность  Горького,  деятельность  Горького  стесняет
известных лиц".  Буланов, со своей  стороны, свидетельствует,  что  "Алексей
Максимович...  с   исключительным   восторгом   говорил  каждый   раз,   как
представлялся случай, о роли  Сталина [...]". А Бухарин в  своих  показаниях
называет  Горького  сталинцем,   сторонником  политики   сталинской  партии:
"Горький  непоколебимый сторонник сталинского  руководства". [...] Показание
доктора  Левина,  68-летнего   старика,  производило  наиболее   потрясающее
впечатление.  По  его  словам  он  намеренно  содействовал ускорению  смерти
Менжинского,   Куйбышева  и  самого  Максима  Горького.  Он   действовал  по
требованию Ягоды, ибо боялся "истребления  своей семьи".  [...] Доктор Левин
говорил  доктору  [Д.  Д.] Плетневу,  что  в  случае  ослушания  "Ягода  нас
наверняка уничтожит, и вы  все  не спасетесь от Ягоды. Он не останавливается
ни  перед чем, он не  забывает ничего". Эти слова относятся не  к Ягоде, а к
его хозяину, который не останавливается  ни перед чем, не забывает ничего. В
руках  Ягоды сосредоточивалась охрана Кремля и  в  частности охрана Сталина.
Если б он был заговорщиком, а не  агентом Сталина,  он  мог  бы найти каждый
день благоприятную  обстановку  для  того,  чтобы расправиться с диктатором.
Плетнев,   Казаков,   Крючков,   все   участники   действительных  и  мнимых
преступлений объясняют свое поведение страхом перед Ягодой. И это объяснение
приемлется как вполне естественное. Размах этих  преступлений  поражает. Они
далеко переросли личность Сталина.
     [...] В дни процесса, основной фон которого составляла ложь, обвинения,
как  и  признания  в отравлении  старого  и  больного  писателя казались мне
фантасмагорией.  Позднейшая   информация   и   более   внимательный   анализ
обстоятельств заставили  меня изменить эту оценку.  Не все  в процессах было
ложью.  Были отравленные  и были  отравители. Главный  из  них руководил  то
телефону судом. [...]
     Горький  представлял  серьезную  опасность.  Он находился в переписке с
европейскими писателями, его  посещали иностранцы, ему жаловались обиженные,
он формировал общественное мнение. Никак  нельзя было заставить его молчать.
Арестовать его,  выслать, тем более расстрелять -- было еще  менее возможно.
Мысль ускорить ликвидацию больного Горького "без пролития крови" через Ягоду
дожна была представиться при этих условиях  хозяину  Кремля как единственный
выход. Голова Сталина так устроена, что подобные решения возникают в  ней  с
силою рефлекса. [...]
     Почему, однако, авторитетные и  заслуженные  врачи Кремля не жаловались
членам правительства, которых они близко знали как своих пациентов? В списке
больных  у одного  доктора Левина  занчились  24 высоких  сановника,  сплошь
членов Политбюро  и  Совета Народных Комиссаров!  Разгадка в том, что Левин,
как и  все  в Кремле и  вокруг Кремля, отлично  знал, чьим агентом  является
Ягода.  Левин  подчинился Ягоде,  потому  что  был  бессилен  сопротивляться
Сталину.
     О недовольстве Горького, об его попытке вырваться за границу, об отказе
Сталина в  заграничном паспорте в Москве  знали и  шушукались. После  смерти
писателя  сразу возникли подозрения,  что Сталин слегка помог разрушительной
силе природы. Процесс Ягоды имел попутной задачей  очистить Сталина от этого
подозрения. Отсюда притворные утверждения Ягоды, врачей и других обвиняемых,
что Горький был "близким другом Сталина"''(12).

     Перелистывая биографии советских и партийных деятелей сталинской эпохи,
мы ловим  себя на том, что почти никто их них не  умер собственной  смертью.
Сегодня много написано и о подозрительной  смерти Горького, и о таинственной
смерти  Сталина(13), убитого  четырьмя  заговорщиками:  Берией,  Маленковым,
Хрущевым и Булганиным.  Как  несправедливое  воспринималась  история  смерти
кровавый  палача   сталинских   времен  генерального  прокурора   московских
процессов А. Я.  Вышинского, умершего в своей постели в Нью-Йорке  22 ноября
1954 года в должности представителя СССР  в  ООН. Однако сталинская система,
по  инерции  еще  работавшая  в 1954 году,  и  здесь  не сделала исключения:
Вышинский был отравлен. Под таким названием 24 апреля 1956 года опубликовала
статью "Русская мысль":
     ,,По строго  секретным данным,  которыми  располагает Си-Ай-эй (Сентрал
Интеллидженс Эдженси), Андрей Януарьевич  Вышинский, главный делегат СССР  в
ООН,  не  умер  собственной  смертью  22  ноября  1954 года,  а был отравлен
специально подосланным агентом из Москвы. Доклад Си-Ай-Эй сейчас составлен в
этом духе.  В  конце октября или  в начале  ноября  1954 года Вышинский  был
вызван  в  Москву  тогдашним  правительством Маленкова, но  он  уклонялся от
возвращения  под всякими предлогами.  Предполагают, что  Вышинский готовился
стать  невозвращенцем и просить  американское правительство о предоставлении
ему  убежища, как политическому эмигранту. Подлинная роль Вышинского в делах
Советского  Союза  до  сих  пор недостаточно  раскрыта. Формально  в течение
послевоенных лет он числился в дипломатах,  но в  действительности всем было
известно  его  очень  близкое  участие в деятельности НКВД (потом МВД),  его
постоянная близость с Лаврентием Берия. И в то же время наиболее посвященным
было  ясно, что  даже в делах Наркоминдела, во главе которого стоял Молотов,
подлинным оком Сталина  был не министр иностранных дел  Молотов,  а  тот  же
Вышинский, бывший любимцем диктатора и исполнителем его воли.
     В качестве главного прокурора Вышинский играл одну из руководящих ролей
в   осуществлении  плана  кровавых  ликвидаций.  Он   был  душой  московских
процессов,  закончившихся  казнью виднейших большевиков из  гвардии  Ленина:
Зиновьева,  Каменева,  Бухарина,  Рыкова,  Пятакова,  Радека  и   др.   Этих
соратников Ленина  именно  Вышинский заклеймил на процессах,  как  шпионов и
предателей,  фашистов и продажных агентов капиталистических правительств. По
сведениям  иностранных  дипломатов  в  Москве,  только  два  человека  имели
беспрепятственный доступ к  Сталину и пользовались его бессменным  доверием:
Берия и Вышинский. Даже Маленков и  Микоян только  редко пользовались  такой
милостью со  стороны  диктатора. Все  остальные вожди должны были запасаться
предварительными пропусками, чтобы появиться перед лицом Сталина.
     Известие о смерти Сталина застигло Вышинского в Нью-Йорке. Он выехал на
похороны и вернулся в Нью-Йорк, чтобы вновь возглавить советскую делегацию в
ООН.  Когда сообщение  о  казни  Берия (23  декабря  1953  года)  прибыло  в
Нью-Йорк, Вышинский понял, что и его карьера и жизнь висят на волоске. Люди,
наблюдавшие  его  тогда в  ООН,  единодушно  отмечали,  что Вышинский  сразу
поблек, постарел, как-то ослабил свою недавнюю  наглость  речи. Особенно это
бросалось  в глаза в осенние месяцы 1954 года. И, действительно, -- в  конце
октября или начале ноября его вызвали в Москву "для представления доклада  и
получения новых  инструкций". Вышинский сам не  раз  практиковал такого рода
"вызовы" дипломатов  и  прекрасно отдавал себе  отчет,  что ему  грозит. Под
различными предлогами он оттягивал свой отъезд в Москву -- и  не ехал. Тогда
Москва  направила  для переговоров  с  Вышинским  "специального человека"  в
Нью-Йорк.  Си-Ай-Эй  знает  имя этого человека, прибывшего в США в  качестве
дипломатического курьера за  три дня до смерти  Вышинского,  19  ноября 1954
года.
     В  9.15 утра  22 ноября советская  делегация в ООН  особым коммуникатом
сообщила  о смерти Вышинского  от  сердечного  припадка,  последовавшего  за
завтраком в помещении делегации -- 680 Парк  авеню.  Никто из посторонних --
ни  дипломаты, ни журналисты, ни полицейские в  помещение не  были допущены.
Самый акт  о  смерти Вышинского был подписан  "д-ром Алексеем  Т. Коссовым",
официальным врачом советского посольства в Вашингтоне и делегации ООН.
     Тогда  возник  конфликт  между   полицейскими  властями,  не  хотевшими
признавать акта, составленного "д-ром  Алексеем Коссовым", не имевшим  права
медицинской практики в нью-йоркском  штате,  и советской делегацией. Полиция
также хотела осмотреть труп Вышинского, но ее не допустили.
     Тогда  же советская  делегация  наняла специальный самолет и  утром  во
вторник 23  ноября аэроплан  улетел по направлению в Москву,  увозя с  собой
тело Вышинского, д-ра Алексея  Коссова и "дипломатического курьера", три дня
назад  прибывшего  из  Москвы. С  тех пор никто  больше не слышал  о докторе
Алексее Коссове''.

     Так  закончилась   эпоха  сталинизма   в   Советском  Союзе.  Партийные
руководители,  сменившие Сталина,  Берию и  Вышинского реформировали систему
коренным образом. Они  предоставили себе право умирать своей смертью  даже в
тех  случаях,  когда  подвергались  опале.  Это было новое  невиданное еще в
советской истории веяние. Вожди в законе прекратили массовые убийства членов
своей организации. Отменив систему массового террора как для самих себя, так
и в отношении остального населения, они втянулись во вкус мирной жизни, лишь
изредко  забавляясь  небольшими  военными  конфликтами локального характера.
Однако те, кто сменил Брежнева, не согласны были входить в историю кровавыми
палачами даже в масштабах афганской войны. У  коммунистического  руководства
СССР  сдали  нервы.  Продержавшись три  четверти  века,  оно бросило  власть
столько же поспешно, как и захватило ее.


     Примечания

     1. Волков. Взлет и падение Сталина, с. 36, 37.
     2. МИСИ,  кол. А. Бекмана, папка  III (10).  Письмо А. Бекмана  И.  Дон
Левину от 4 августа 1927 г. На англ. яз.
     3. МИСИ, кол. Б. К. Суварина, 11 апреля 1957 г. 1 л.
     4. В 1987 г. повесть была переиздана журналом "Знамя", No 12. С тех пор
проблема смерти Фрунзе неоднократно обсуждалась в литературе. См., например,