опрос о
целях войны, поставив  в этом вопросе лицом к лицу народы и правительства во
всех странах,  и тем  самым развязать  революционные  силы  Европы.  История
произнесет  свой  приговор  над  оборонцами всех стран, но  в  отношении вас
приговор этот произнесен раньше, чем в отношении других.
     Вопрос о  мире, неразрывно связанный  с вопросом о  власти, не является
делом прошлого,  но  и  настоящего,  поскольку  мы  сейчас можем  добиваться
всеобщего   демократического   мира    только   путем    общедемократической
концентрации, а не той общенациональной, о которой говорил Потресов.
Речь Юдина
     Наша  задача  не в  том,  чтобы раскрывать  ошибки  одних  и раскрывать
преступления других, а в  том, чтобы найти выход из создавшегося  положения.
Политика  большевиков  объективно  является политикой германского штаба. Они
стремятся поставить Учредительное  Собрание  перед фактом  сепаратного мира.
Наша  партия совместно  с  другими  партиями должна  стремиться не допустить
этого.  Нужно громко  крикнуть, чтобы разбудить силы страны.  Эти силы есть:
находятся  же  они для гражданской  войны.  И  большевики не  опубликовывают
германских условий  перемирия именно потому,  что  боятся протеста  здоровой
части страны.
     Наше  спасение  в том,  чтобы  добиться Учредительного Собрания,  чтобы
использовать силы  наших  союзников,  восстановив с ними  связь, разорванную
большевиками. Тов.  Астров отвлеченно говорил о двух империализмах, но  ведь
непосредственно угрожает  германский империализм.  Если положение может быть
улучшено при помощи французского и  английского империализма, то и это нужно
использовать.   Кроме    того,    мы   вправе    обратиться   к   германским
с[оциал]-д[емократам] с  призывом не  совершать  преступления против русской
революции. И прежде всего  это обязаны  сделать интернационалисты, которые в
свое время  боялись нашего наступления из опасения повредить делу мира. Если
мы  пойдем  по  этому пути,  то  есть  еще  надежда на  спасение. Не все еще
погибло.
Речь Романова
     Мы  должны  признать,  что  партия,  ведя оборонческую линию, не сумела
подчинить  себе солдатскую  стихию  и справиться  с  хозяйственной разрухой.
Игнорирование невозможности выполнить  эти  две  задачи составляет  основную
ошибку  оборонцев, ослаблявшую борьбу за мир.  Благодаря этому вся  реальная
сила революционной демократии не была своевременно брошена на чашу весов.
     Абрамович говорил о необходимости более энергичной тактики. Но ведь для
укрепления наших финансовых сил  "Заем  свободы"664 был необходим. Между тем
интернационалисты  клеймили  всех,   кто  высказывался  за   заем.  Потресов
перегибает   палку   в   другую   сторону,  обвиняя   интернационалистов  за
Стокгольм665:  нельзя выступать  только с защитой страны, а интернационализм
оставлять в стороне.
     Наша задача  в  настоящее  время --  объединение  сил  пролетариата для
борьбы с распродажей России.
Речь Мартова
     Часть съезда превратила дебаты по вопросу о войне и перемирии в суд над
интернационалистами.  Это делается с целью использовать крах большевизма для
дискредитирования интернационализма и для подновления национальной идеи.
     Вчера  нам  кричали: "Что  вы  сделали!"  Но  ведь  мы  самостоятельной
политики  в  отличие  от нашей666  не  делали. Когда  3--5  июля  большевики
призывали на улицу, проводя свою политику,  мы не пошли за ними. Мы не пошли
за ними и тогда, когда они  переводили на фронте на свой язык наши идеи.  Мы
не делали этого потому,  что не верили в интернационализм и  социализм масс.
Мы  не верили в  мир помимо  и против  большинства  демократии. Поэтому наша
борьба   была  направлена  на  завоевание  этой  демократии,   на  классовое
просветление  масс, которые шли за нами. И поскольку ваша политика  отгоняла
массы от социал-демократии, мы удерживали их, хотя бы в минимальной степени.
Успехи наши  невелики:  это  показали выборы.  Но успехи  есть:  от съезда к
съезду наши силы внутри партии растут.
     Мы не  можем непосредственно  отвечать  за то,  что  было  сделано  для
достижения мира. Но нельзя нас обвинять и  в том, в чем виноваты большевики,
так   как   мы   всегда   боролись   против   большевистского   истолкования
интернационалистских   идей.  Нас  обвиняют  в  выступлениях  против  "Займа
свободы". Мы выступали против него  не  потому, что деньги эти  должны  были
быть  израсходованы на пушки и ружья, а потому, что они  предназначались для
ненужных  пушек  и  ружей.  Для  нас  уже  в  июне  ясна  была необходимость
сокращения армии. Между тем только в сентябре Верховский выступил с проектом
такого сокращения,  и именно благодаря этому он должен  был уйти. Уменьшение
вооруженных  сил допускалось  в  угоду союзным империалистам  и  в интересах
наших промышленников.
     Вопрос о будущем существовании  России не решается  ни  перемирием,  ни
миром,  заключенным  до Учредительного  Собрания,  или  тем  миром,  который
вынуждено  будет  признать  Учредительное Собрание. Вопрос о будущем  России
может быть  пересмотрен.  Необходимо отказаться  от политики коалиции,  крах
которой  доказан  тем,  что  не  состоялись  ни Стокгольмская,  ни  Пражская
конференции.  Мы  должны  поставить  партию  на  рельсы  классовой борьбы  и
помнить, что наши  надежды должны  покоиться не  на  возможности  реванша, а
исходить из расчета на демократическое движение на Западе. Таким путем можно
добиться,  чтобы  и большевистское  восстание оказалось шагом вперед в  ходе
революции.
Речь Горнштейна
     Те методы за лучший мир, о которых  говорили интернационалисты, и те, о
которых  говорил  Дан,   неудовлетворительны,   так  как   в  обоих  случаях
предполагается заместительство. Массы  оставляются  в стороне в бездействии;
им говорят: умри,  а мы  за тебя  сделаем.  Здесь  предлагают  обратиться  к
западноевропейскому  пролетариату  с  призывом  не допускать гибели  русской
революции. Но если с таким призывом обратится партия, а не сам  пролетариат,
то голос этот не будет услышан.
     Нельзя идти к Интернационалу с одними жалобами на наши несчастья. Пусть
армия  разложилась. Но если армия отойдет  от большевиков,  то  она  отойдет
также  и  вследствие  внешней  политики  большевизма.  Мы   должны  показать
Интернационалу, что русская революция еще не погибла и что поэтому  интересы
международного пролетариата не допускают ликвидацию войны за счет России. Мы
должны призвать всех,  кто способен, к борьбе за  элементарное существование
России. Пусть уходит с фронта тот, кто не способен к этой борьбе. В здоровой
части демократии  должна найтись эта замена. Только этим мы  покажем, что не
признаем похабного мира.
Заключительные речи докладчиков
Речь Потресова
     Чтобы  воздействовать  на  Европу,  революционная  Россия  должна  была
создать внутри  себя революционный подъем, необходимый для выполнения задач,
поставленных войной и революцией. Однако такого подъема у интернационалистов
и вообще  у революционной демократии  не  наблюдалось. Мы "спекулировали  на
демократическое движение  в  Европе  и  проспекулировались".  Именно к этому
привела  та  агитация,  которую вели интернационалисты.  Они приехали сюда с
определенным   предрассудком,   что   в   настоящей  войне,  как   в   войне
империалистской, социалисты  не должны применять свою обычную  тактику;  что
оборона страны должна быть заменена  "спекуляцией".  Эта  тактика могла быть
еще применима  в стране  побеждающей, в  стране же поражаемой вы  лишь сеяли
вредные иллюзии,  мешая  возникновению национального  подъема.  И в конечном
итоге вы явились лишь тем удобрением, на котором вырос большевизм.
     Наши  надежды  сводятся  к  тому,  что  Учредительное Собрание  создаст
подлинную  власть, и эта власть  сможет обратиться  к правительствам воюющих
стран    и   к   международному   социализму   с   предложением    всеобщего
демократического  мира. Но нужно помнить, что внешняя политика тесно связана
с политикой внутренней. Поэтому, чтобы  наша деятельность в области политики
внутренней не оказалась парализованной, мы не должны порвать всякую  связь с
инициаторами сепаратного мира.
Речь Абрамовича
     Лишь потому, что я не хотел повторять зады, Либер пришел к  выводу, что
моя позиция отлична от прежней политики интернационалиста. Такого различия в
действительности нет; и все, что  говорилось  нами раньше,  я могу полностью
подтвердить и сейчас.
     С другой стороны, Потресов пытался подсунуть нам идею сепаратной войны.
Между  тем   я  говорил  только,  что  мы  не  верим  в  прогрессивную  роль
империализма  и не  ждем от  войны  разрешения всех  проблем,  стоящих перед
международной  демократией.   Кроме  того,  мы  полагали,  что  для  России,
благодаря объективным обстоятельствам, окончание войны без некоторого ущерба
недостижимо. Но  мы  совсем не  говорили,  что мир  должен  быть сепаратным.
Вместе  с  тем,  подобно  Потресову,  мы  исходили  из  определенного  учета
международного  положения,  и  на  основании этого  учета я и сейчас  считаю
возможным   надеяться,   что   заключенный   большевиками  мир  окажется  не
сепаратным, а общим.
     Интернационалисты  не  поддержали борьбы  за  повышение  боеспособности
армии потому,  что  боеспособность  служила  лишь  псевдонимом  определенной
политики пленения России  союзными  империалистами. По существу же мы всегда
были сторонниками двуединой тактики и расходились с центром лишь по  вопросу
о взаимоотношении двух элементов такой тактики.
Речь Дана
     В  качестве докладчика центра я  должен  был защищать  ту  политическую
линию, которой  придерживалась наша  партия,  от нападок со  стороны  левого
крыла. Мартов говорит, что интернационалисты не  ответственны за ход русской
революции  потому,   что  они  не  вели  самостоятельной  политики.  Но  они
требовали, чтобы мы вели эту их  политику нашими руками. А так как мы  этого
не делали, то теперь они  возлагают ответственность на нас. Именно потому  я
стремился показать  на примере  большевиков, к чему на практике  приводят те
лозунги, которые были выдвинуты интернационалистами.
     Если   теперь   лозунги   интернационалистов  оказываются   практически
приемлемыми, то лишь ввиду поражения революции.
     Я  с удивлением  услышал сегодня  от Абрамовича, что  интернационалисты
всегда являлись  сторонниками  двуединой тактики. До  сего времени мы  знали
лишь "единую тактику интернационалистов".
     В  ответ  Потресову  я  должен  сказать,  что, исходя из  факта  нашего
поражения,  нельзя приходить  к выводу  о продолжении войны. Неуместен также
его  последний красивый  жест. Если мы гибнем,  то наша гибель будет  так же
некрасива, как всякая гибель. Не согласен я с Потресовым также и в  том, что
гибнущая  русская  революция  не  должна  идти  к  Интернационалу.  Именно к
Интернационалу она и должна идти, так как в русской революции заинтересованы
не только мы, а и все международное рабочее движение.
Выступления по личному вопросу
     После  окончания  прений  с  краткими  заявлениями по  личному  вопросу
выступают тт. Мартов и Абрамович. Первый указывает, что Потресов неправильно
передал содержание  подписанного  Мартовым  документа, на который ссылался в
своей речи.
     Абрамович, отвечая Дану, указывает, что о признании интернационалистами
двуединой  политики в вопросе  о войне  им  отмечалось  еще на  августовском
съезде партии.
     Новый луч, 5 декабря 1917, No 4
ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РСДРП (объединенной)
Заседания 3 и 4 декабря
     На заседании 3 декабря происходили прения по вопросу о единстве партии.
Вечером происходили заседания секции по вопросу об автономии и федерации и о
рабочем контроле. Кроме того происходило  совещание  о постановке партийного
органа, бюро печати и брошюрного издательства, а также заседание комиссии по
выработке  резолюции  о  текущем  моменте.  После  внесения  ряда   поправок
резолюция была в комиссии принята единогласно.
     В  дневном заседании  4 декабря были  закончены  прения  по  вопросу  о
единстве партии и об автономии и федерации. По этому последнему вопросу была
принята за основу резолюция тов. Либера, которая затем в комиссии после ряда
поправок принята единогласно.
     В  вечернем заседании  была  окончательно с незначительными  поправками
принята резолюция о  текущем  моменте  (53 голоса  [--] за,  26 -- против, 2
воздержались) и об автономии.
     Новый луч, 5 декабря 1917, No 4
ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РДСРП (объединенной)
Заседание 3 декабря
     В начале  заседания делаются краткие сообщения о ходе работ в секциях и
комиссиях.  Решено  во  вторник  обязательно  окончить  все  работы  съезда;
соответствующие указания даны секциям.
     Затем съезд  переходит к голосованию  по текущему моменту. Предложены 4
проекта: тт. Потресова, Мартова, Либера и Дана. Резолюции голосуются в таком
же порядке.
     Перед  голосованием  тов.  Голиков   от  группы   оборонцев-потресовцев
заявляет, что в настоящий момент, по мнению  его группы, ответ партии должен
быть ясен и недвусмысленен. Поэтому их группа, считая возможным поддерживать
резолюцию Либера, будет голосовать  не только против резолюции Мартова, но и
против резолюции Дана.
     При  голосовании резолюция  тов.  Потресова  собирает 10  голосов, тов.
Мартова  --  50, тов. Либера  -- 13  и тов.  Дана -- 26.  Затем производится
проверка голосования: резолюция Мартова собирает за -- 50, против -- 31, при
8  воздержавшихся;  данная  резолюция  считается  принятой  за  основу;  для
редактирования и согласования  ее избирается комиссия из 7 лиц в составе тт.
Мартова,  Абрамовича, Югова, Дана,  Кипена  и Череванина.  Затем  избирается
комиссия  из  5  человек  для  разработки вопроса  об  отношении  к Советам,
Военно-революционным комитетам и т. п. организациям.
     В комиссию входят тт. Мартов, Мартынов, Бэр, Колокольников и Кибрик.
Единство партии
     После этого съезд переходит к обсуждению  вопроса о партийном единстве.
Докладчиком выступает тов. Мартов.
     Принципа  единства  во что бы то ни стало, по  мнению  докладчика,  для
партии быть  не  может.  Единство  было  обязательно  при  наличии  согласия
основных  принципов и  разногласий  лишь  в  области  одной  тактики.  Когда
разногласия доходят до основных принципиальных вопросов, то принцип единства
перестает  быть  обязательным.  Эти  соображения руководили меньшевиками все
время в  их  отношениях, например, к социалистам-революционерам. Поэтому как
только  стало ясно в  начале  войны,  что  наметившиеся разногласия касаются
основных принципиальных вопросов, для нас принцип  единства во что  бы то ни
стало стал пустой формулой. То же самое было и во всей Европе.
     В  начале  революции  в  России  создавшийся  за  годы войны  раскол  в
меньшевизме не воспрепятствовал  созданию единой партии. Но практика  восьми
месяцев  доказала  невозможность  изжить  разногласия,  существующие  внутри
единой  партии. Теперь ясно, что стремление к единству во что бы то ни стало
может привести  больше вреда, чем пользы. И все попытки вождей всех  течений
бороться   с   все   усиливающимся  расхождением  оказались  бесплодными.  С
разногласиями  можно  было  мириться,  пока политическая  борьба  шла внутри
демократических организаций, где боролись различные социалистические партии;
там было возможно мириться даже с  выступлениями одних  членов  нашей партии
против   других.  Но   так   продолжаться  стало  невозможным,  как   только
политическая  борьба  была  перенесена на  всенародную  арену, в учреждения,
избранные на основе всеобщего и т. д. избирательного права.
     Оратор отказывается останавливаться на истории  разногласия и  не хочет
искать  виновников создавшегося  положения.  Он не думает  также все неудачи
партии  объяснять неправильностью  партийной политики, хотя  и  признает  ее
крупную  роль. Он центр тяжести переносит на невозможность сохранения такого
положения  в дальнейшем. Скованность действий  всей партии, благодаря  тому,
что  ни  одна  из  партийных  групп  не  считает  себя  связанной  партийной
дисциплиной,  фактически сводит партию с политической  арены. Особенно остры
разногласия  стали  с  того  момента,  когда  партия  стала  превращаться  в
оппозиционную. Дошло  даже  до  того,  что  отдельные  члены партии  считали
возможным, вопреки  партийному  решению,  принимать  участие  в  гражданской
войне.  Не  менее  опасными прецедентами  являются  выступления на выборах в
Учредительное  Собрание  с  двумя  партийными  списками. В  настоящее  время
внутрипартийная  обстановка  приближается к положению, подобному гражданской
войне.  При таких  условиях  позиция  центра с его  попытками  механического
сглаживания разногласий  путем  каучуковых формул  резолюций,  дающих  право
каждой  стороне  вкладывать  в  них   свое  собственное  содержание,  только
способствовала  усилению  партийной  разрухи.  Она   привела   к  тому,  что
центральные  учреждения партии  оказались лишенными возможности регулировать
партийную политику, влиять на партийную работу на местах.
     Все это заставляет оратора признать такой способ сосуществования внутри
партии,  какой существовал у  нас до сих пор,  невыносимым. Он  должен  быть
закончен. Опыт прошлого говорит, что единство возможно только тогда, [когда]
существует   достаточно   сильное  большинство,  которое  может  в  основных
политических вопросах выразить отчетливую  линию и  проводить  ее достаточно
энергично в жизнь, не нарушая, конечно, прав меньшинства на выражение мнений
внутри  партии. Если это окажется невозможным, то трудно сказать, что будет.
Раскол может привести к  распаду партии на четыре и больше фракций. Если  же
никто  не  возьмет  на себя  ответственности за начало  раскола,  то  партии
предстоит пережить период дальнейшего разложения.

     Дан. Я принадлежу  к той части ЦК, которая употребляла  все  усилия для
сохранения партийного единства. Мартов говорит, что  мы стремились сохранить
его  механическими  средствами. Но  что  он  сам предлагает? Его доклад  был
скорее  доклад  о   расколе,  чем  об  единстве.  В  качестве  представителя
большинства съезда он должен был указать платформу,  на  которой большинство
будет  строить  партийное  единство.  Он   обязан  был  задуматься,   какими
средствами  можно  добиться,  чтобы  отход  от  партии  был  бы  минимальным
количественно.  Вместо  этого  Мартов посвятил  свой доклад  доказательствам
необходимости и неизбежности раскола.
     Для всякого единства,  конечно,  нужна принципиальная основа, но  такое
положение, при  котором  люди, признавшие наличную  принципиальную основу  и
решившиеся  остаться в  партии при этой основе, производили  в  то  же время
беспредельное политическое межевание, оплевывали партию, саботировали ее, --
не  должно  быть допущено, этот  опыт  не  должен быть повторен.  Здесь  все
разыскивали начинавших. Но ведь интернационалисты уже на майской конференции
заявили,  что,  оставаясь  в партии, оставляют  за  собой свободу  действий.
Нужна, конечно,  принципиальная основа, но принципы в нашей партии  вовсе не
обладают  такой  действительностью667. Я не думаю,  что большинство  на этом
съезде создалось  на  почве  прочной спаянности  идейной.  Причину  создания
нового большинства надо искать,  вероятно, в том, что  напуганный  партийный
обыватель шарахнулся в сторону стихий.
     Когда стало намечаться поражение революции и тактика большинства партии
стала сближаться с меньшинством, интернационалисты производили акты раскола,
в которых  не было никакой необходимости даже  с точки зрения фракционной. В
Предпарламенте, например, большинство нашей фракции встало на одну позицию с
меньшинством по основным вопросам, интернационалисты все же  образовали свою
фракцию,   оставаясь   в   ЦК,   они   принимали   участие   в   заседаниях,
противопоставлявших   себя   ЦК.  В  центральном  органе  и