ть, обучила, сделала специалистом.  Попав в руки  шпионов, он постепенно
превратился в предателя родины, вредителя и диверсанта. Сначала Строилову во
время его пребывания в командировке в Германии немецкие шпионы дали почитать
книгу Троцкого, потом стали потчевать другой контрреволюционной литературой,
а  кончили  тем,  что  стали его  шантажировать,  угрожая  выдать  советским
властям,  используя также такой мотив, что самое общение Строилова с  типами
вроде  немецкого  шпиона Берга уже  достаточно его  компрометирует. Строилов
вместо того, чтобы  по-честному вскрыть эти махинации немецких шпионов и тем
спасти  себя  от их  преследования, предпочел замолчать свои проступки и  за
обещание не выдавать его советской власти выдал немецкой разведке расписку с
обещанием  давать интересующие  ее сведения  и,  таким образом,  целиком, со
всеми потрохами попал в лапы Гестапо. Когда Строилов вернулся на родину, его
уже не оставляли в  покое и заставили заниматься вредительством и диверсией.
Таким   образом  гестапо   перекинуло   мост  между   шпионом  Строиловым  и
троцкистскими агентами в Кузбассе. Между тем для всех ясно, что Строилов мог
не только избежать своей презренной службы предателя-шпиона и диверсанта, но
мог, своевременно  вскрыв подлые интриги  агентов гестапо,  принести  пользу
своей родине и остаться верным ее сыном.


     Если на нашей  советской  территории шпионам  приходится  действовать с
величайшей осмотрительностью во избежание провалов и разоблачения со стороны
нашей  советской и  партийной  общественности  и органов  НКВД,  то на своей
фашистской родине, по  отношению к приехавшим  туда советским гражданам, они
ведут себя цинично и напористо.  Уже при проезде через территорию Польши или
Германии  в поездах  подсаживают к  советским гражданам попутчиков, всячески
стремящихся  прощупать едущих  и под  всякими предлогами  завлечь их  в свои
сети.
     Ряд случаев, взятых из жизни, показывает, насколько бдительными  должны
быть  наши  инженеры,  хозяйственники  и другие  лица, едущие  по  делам  за
границу, для того, чтобы не попасть в ловко  расставленные сети иностранного
шпионажа.
     Некий  советский  работник  "Л",  приехав  за  границу,  решил  изучать
иностранный  язык.  Дал  объявление  в  газете,  что  ищет   учителя.  Среди
многочисленных  полученных  им  писем  было  одно  письмо,  где  трогательно
рассказывалось  о тяжелом  материальном положении  автора,  а именно:  некая
учительница, являясь  кормильцем  семьи из трех человек,  просит  не  давать
окончательного  решения  другим  учителям,  пока  в  личных  переговорах  не
убедится, что  по  знанию языка  и  методу преподавания  данная  учительница
заслуживает предпочтения перед всеми  остальными. "Л" был  холостяком, среди
товарищей  слыл  за  хорошего  партийца,  общественника,  скромного  в  быту
человека.   Участок   его   работы   был  хотя  и   технический,  но  весьма
ответственный, ибо по  характеру  работы  ему  были  известны  многие важные
государственные  секреты.  "Л"  ответил  согласием  и  просил  "нуждающуюся"
учительницу  прийти  к  нему  для переговоров. В назначенное  время  явилась
молодая,  26 лет, красивая девушка, назвала  себя  Мери и с первой же беседы
обворожила "Л" своей скромной внешностью  и растрогала его повестью  о своем
тяжелом материальном положении.
     Начавшиеся уроки проходили на квартире "Л" в течение нескольких месяцев
нормально.  За  это время  "Л"  подружился со своей  учительницей,  начались
совместные прогулки за город, хождения в кино и т. д. Отношения  становились
все  более  дружественными. За все время  совместных занятий Мери ни разу не
задавала   каких-либо  вопросов,  могущих  вызвать  подозрения.  В  вопросах
политики  она  разбиралась  мало, хотя и говорила,  что  втайне  от  матери,
фанатически  верующей  женщины,  она  читала  книги  о  Советском  Союзе  и,
несомненно, если  бы она имела больше свободного времени, она  разделяла  бы
взгляды  большевиков.  Однажды  вечером,  во  время   обычного  урока,  Мери
почувствовала  себя  плохо.  Она  попросила  вызвать  врача  -- ее  дальнего
родственника "Н". К  приезду  врача Мери стало хуже, пришлось ее положить на
диван. При-


     ехавший врач  установил  сильное переутомление  и ослабление  сердечной
деятельности.  Врач  дал  порошки, сказал, что она скоро успокоится и уснет,
предложил  "Л"  не  беспокоить  Мери,  дать  ей спокойно полежать  и  уехал.
Проходили часы,  Мери не просыпалась, и когда  подошел третий  час ночи, "Л"
стал опасаться, что  если даже  она и проснется, то в это время уже неудобно
выпускать ее из квартиры.  Утомленный "Л"  вскоре и сам заснул.  Проснувшись
утром,  "Л", к своему удивлению, не нашел Мери на диване, не оказалось также
ее и в квартире.  Он был еще более удивлен, когда  он не нашел ключей  ни от
парадного, ни от черного хода своей  квартиры.  Ключи исчезли, и сколько  их
"Л" ни  искал, найти не мог. Пришлось  по  телефону  вызвать  слесаря ломать
замок. Вместо того чтобы пойти к своим товарищам и рассказать о происшедшем,
"Л" стал опасаться, как бы кто-либо не подумал, что дело было не так, как он
расскажет,  что  между  ним и Мери произошло что-либо, что  никто не поверит
истории с исчезновением  ключей  и что в результате всего происшедшего о нем
начнут  говорить, перевернут факты и могут начаться разговоры,  от  которых,
кроме неприятности,  ждать  нечего. "Смолчать, --  решил "Л", -- ведь  кроме
меня  никто ничего  не  знает". Дело  же заключалось  в  том,  что "Л"  и не
подозревал, что контрразведка,  агентом  которой была Мери,  все свои  планы
построила именно на том психологическом моменте, что "Л" побоится рассказать
кому-нибудь  о  ночевке  Мери  у  него  на  квартире, исчезновении ключей  и
сломанных дверях.
     Когда  прошло  некоторое  время и "Л" начал  забывать уже  происшедшее,
однажды   вечером   к  нему  на   квартиру  явился  незнакомый  человек   и,
представившись агентом местной контрразведки, сказал, что имеет поручение от
шефа контрразведки встретиться с ним и переговорить о случившемся  между ним
и Мери. По словам агента,  Мери подала  в контрразведку  заявление,  что  ее
ученик -- сотрудник  такого-то  советского учреждения за границей, с которым
она  занималась много месяцев,  который вел  себя добропорядочно,  во  время
последнего урока предложил ей чай с пирожным. Во время еды она почувствовала
головокружение. "Л" вызвал врача, который дал ей порошки. После порошков она
почувствовала себя немного легче и уснула. Ночью  она  неожиданно проснулась
от какой-то тяжести и  сильной  физической боли. Придя в себя, она увидела у
себя на диване "Л", который будто бы пытался ее изнасиловать, причем попытки
свои сопровождал садистскими  мучениями  и искусал  ее  не  меньше чем  в 15
местах.  После  недолгого  сопротивления  ей удалось вырваться  и убежать  в
другую  комнату.   Однако  и  там   "Л"  ее  настиг,  и  борьба  между  ними
возобновилась. В момент безвыходности Мери схватила стоявшую на  столе чашку
с солью и высыпала


     ее в глаза "Л". Боясь,  что "Л", находясь в состоянии безумия, будет ее
преследовать, Мери  выбежала  и  заперла парадный и черный  ход  квартиры. К
своему заявлению Мери приложила связку  ключей и свидетельство доктора  "Н",
который  был вызван  на  квартиру  к  "Л"  и  который  подтвердил,  что  "Л"
уговаривал его не увозить Мери домой и лучше оставить ее у него на квартире.
В свидетельстве доктор  указал, что на следующий день Мери явилась к нему  в
сильном  расстройстве  и  на  теле   ее   были   обнаружены   15   укусов  с
кровоподтеками.
     Слушая  агента,  "Л"  уже находился в  состоянии транса, не мог собрать
своих мыслей. Одно он начал ясно понимать, что находится на  краю пропасти и
весь  во  власти  этого незнакомого  ему человека. Он был поглощен мыслью  о
спасении себя,  не понимая, что единственный путь -- пойти  и все рассказать
близким друзьям, другое же решение -- немедленная гибель. План контрразведки
был   разработан   тщательно.   Вербовка   "Л"  была   намечена  так,  чтобы
психологически  представить  ему  контрразведку  не  в  роли  его  душителя,
затеявшего все это дело, а в роли спасителя, который в минуту  жизни трудную
пришел ему  на помощь, и поэтому таким хорошим людям из контрразведки  можно
оказать кое-какие "мелкие" услуги.
     Агент указал, что контрразведка не заинтересована в его компрометации и
скандале, ибо речь идет не о рядовом человеке, а об ответственном сотруднике
страны, с которой его  правительство находится  в нормальных дипломатических
отношениях.  Но  так как  заявление  поступило, контрразведка обязана  вести
дознание  и передать  дело  прокурору. По этому делу  они уже вызывали Мери,
допрашивали ее и по своей инициативе предложили ей  не поднимать скандала  и
пойти  на мировую. Мери долго не соглашалась, но  под нажимом  контрразведки
дала согласие, но при  условиии,  что в  5-дневный срок  она  получит 5 тыс.
золотых  рублей.  "Л"  сначала  не  соглашался, потом  соглашался на меньшую
сумму,  но  агент  заявил, что  он не уполномочен вести  такие переговоры. В
течение последующих дней "Л" встречался с агентом,  доказывая ему, что денег
не имеет  и  достать их не может. На третий  день на  свидание с  "Л" пришел
иностранец,  назвавший себя  помощником  начальника  контрразведки.  Он  дал
понять "Л", что готов помочь ему  достать в банке деньги, однако взамен этой
услуги он  надеется  получить  от  "Л" некоторую  компенсацию. Контрразведка
много не просит, она  заинтересована, чтобы в стране были мир и порядок, а к
ней поступает  много доносов. Часто правду от лжи трудно отличить, и поэтому
контрразведка просит лишь давать свои заключения и мнение об интересующих ее
лицах.
     "Л" ожидал гораздо  худшего. Ему это требование показалось невинным. Он
даже начал себя убеждать в том, что он


     делает очень хорошее дело -- будет спасать советских людей от возможной
клеветы со стороны врагов Советского Союза. Еще один шаг -- и "Л" стал бы на
гибельный путь предательства родины.
     Однако врагу не удалось  торжествовать. Внешнее поведение "Л" не прошло
незаметно для его товарищей по работе. Дошли слухи об истории со взломанными
дверями,  заметили,  что  "Л" избегает друзей, пропадает  неизвестно  где по
вечерам,  лжет, отвечая  на  вопросы. Обратило  не  себя  внимание, что  "Л"
усиленно  занимается продажей некоторых вещей, пытается  занимать деньги.  С
ним решили поговорить по-товарищески,  и "Л" нашел в себе в последний момент
мужество обо всем рассказать.
     Мы нарочно  подробно остановились на этом примере, чтобы  показать, как
отсутствие бдительности,  казалось  бы  в таком простом вопросе,  как подбор
преподавателя  иностранного языка, убаюкивание себя тем,  что  враг  не  так
коварен, как его рисуют,  малодушие и отсутствие сознания своего долга перед
родиной  привели  до того честного, ничем не запятнанного гражданина,  каким
раньше был "Л", в лапы злейшего врага  нашей родины,  который,  как правило,
всегда начинает с просьбы об оказании мелких услуг, с тем чтобы впоследствии
заставить совершать -убийства, поджоги и шпионаж.
     Известен также ряд других случаев, когда враг, пользуясь распущенностью
некоторых советских граждан, попавших в заграничную командировку, подставлял
им   женщин,    затем   заставлял   давать   удовлетворение    объявившемуся
"оскорбленному мужу"  и  под видом  компенсации за  то, что  дело замяли, не
довели до  скандала, склонял легковесных и распущенных  людей  к шпионажу, к
измене родине. С одним  советским гражданином,  ранее будто бы  безупречным,
случилось  такое бедствие,  когда он был  в командировке в  Японии.  Он стал
часто  посещать  рестораны  и  другие  увеселительные  места,  при  этом  он
сблизился  там с одной из посетительниц  этих мест, с виду  "аристократкой",
довольно  красивой женщиной. Во время одной из его встреч с этой женщиной  в
укромном  уголке  фешенебельного  ресторана  неожиданно  появился  японец  в
военной  форме,  назвался  "мужем" этой женщины  и набросился на  советского
гражданина, требуя удовлетворения за  оскорбление чести его семейного очага.
Дело кончилось  бы скандалом,  если  бы тут же  не появился другой  человек,
довольно  любезный  с  виду,  тоже  японец,  но  в  штатском,  который  стал
уговаривать военного  японца  не подымать  скандала  и  кончить  дело миром.
Советский гражданин, чувствовавший себя в отчаянном положении, ухватился  за
"примирителя" как за якорь спасения. Дело кончилось "миром", но какой ценой?
Советским гражданин дал расписку давать "примирителю" "информацию"


     о  некоторых делах в СССР,  интересных  для "примирителя", оказавшегося
агентом  японской  разведки.  Но,  дав  расписку,  он  оказался  в  лапах  у
"примирителя". Боясь разоблачения со стороны "примирителя",  он все больше и
больше запутывался,  выполняя  все новые  и новые  шпионские  поручения.  Он
превратился в японского шпиона и врага своей родины.
     Известен  случай,  когда  некий  советский  работник  "Н",  находясь  в
заграничной  командировке,  попал под  удар  иностранной  контрразведки  при
следующих обстоятельствах. Однажды "Н", захватив портфель, пошел в кафе. Так
как в портфеле  никаких деловых бумаг  не было, "Н",  выпив  несколько чашек
кофе,  оставив  на столе портфель, пошел  поговорить  по  телефону. Когда он
вернулся  обратно  к  своему  столику,  он  нашел свой портфель на месте  и,
посидев еще некоторое  время,  направился  к выходу.  У выхода  из  кафе его
остановил молодой человек  иностранец, который  обратился к "Н" со следующим
вопросом:  "Вы   являетесь  таким-то?"  "Н"   ответил  утвердительно.  Тогда
иностранец попросил "Н"  отойти в сторону и сообщил ему:  "Вы, господин "Н",
являетесь советским шпионом, нарушающим законы данного  государства. Об этом
еще  не известно  полиции, но вы находитесь целиком в моих руках. Я могу вас
спасти, если вы мне окажете некоторую "услугу". Когда "Н", возмущенный, стал
отрицать возведенный на него поклеп, иностранец попросил его  не горячиться,
так как  "Н" увернуться не сможет, ввиду того, что у него  в  портфеле лежит
шпионский документ, направленный против данной страны. "Н" знал, что  у него
в портфеле ничего предосудительного  не может быть, тут же открыл портфель и
между  всяких бумаг обнаружил  к своему ужасу  вложенный туда,  очевидно  во
время его переговоров по телефону, документ на иностранном языке с секретным
грифом.  Когда  "Н"  стал возмущаться, обвинять незнакомца  в  том,  что  он
подбросил ему этот документ, незнакомец ответил: "Успокойтесь, господин "Н",
я  не знаю,  как  вы  выйдете из  этого  положения. В мои  намерения входило
выручить  вас, а  если вы от этого уклоняетесь,  я немедленно, сию же минуту
передам вас в местную полицию". Коротко говоря, "Н",  вместо того, чтобы тут
же прекратить  подобного  рода разговоры и,  являясь  честным, незапятнанным
человеком, немедленно самому обратиться к  полиции, стал искать компромиссов
с  незнакомцем  и в конечном итоге с  целью "избежать скандала" дал согласие
навести  справку об одном человеке, проживающем в Советском Союзе. Но шпион,
завлекший в свою  паутину  "Н", этим не ограничился. Он не пожелал выпустить
"Н" из  своих рук, не получив от него письменного  подтверждения о  согласии
выполнить данное поручение. Так  как "Н" не видел другого способа отвязаться
от преследовавшего его шпиона, он совершил роковую ошибку и выдал по-


     следнему расписку  с обязательством  выполнить данное  ему поручение, и
расписка  эта  явилась роковой для  "Н"  на всю  его  жизнь. Пользуясь  этой
распиской  и угрожая ее  опубликовать, агенты фашистской разведки  настигали
его всюду, где бы он ни находился, и, переходя от поручений на первый взгляд
невинного  характера, "загрузили" "Н" настоящей шпионской работой, заставили
его  изменить  своей  родине  и стать  презренным  наемным шпионом  в  руках
фашистской разведки. Известны  также и другие  случаи, когда шпионы  в  свои
сети  увлекали   людей,  приезжавших  за  границу,  пользуясь  их  моральной
неустойчивостью.  Так, один командированный за  границу  работник в  порядке
служебных  взаимоотношений  познакомился   с  рядом  чиновников  иностранных
консульств.  Один  из них, выдавая  себя  за состоятельного  человека, часто
приглашал гражданина "Т" на  различные зрелища -- скачки, в театры, шантаны,
кабаре  и  т. п. увеселительные заведения. При этом иностранец всегда  искал
случая заплатить за  все развлечения,  которыми он пользовался вместе с "Т".
Таким образом, "Т" систематически стал проводить время со своим новым щедрым
знакомым,  посещал  различные  злачные  места.  Но в  одно  прекрасное время
"благодетель"  сообщил  "Т",  что  он   обанкротился,  что  с  него  требуют
немедленной  уплаты  по   счетам,  поэтому  он  просит  возместить  ему  все
произведенные  на  "Т"  расходы по  совместным  кутежам.  Когда "Т"  услышал
требуемую с него сумму, он  обомлел, потому что никогда таких денег вместе с
иностранцем не потратил.  Но иностранец настаивал на  немедленном возмещении
произведенных расходов. Естественно, "Т" неоткуда было достать большую сумму
денег, и  вот его собутыльник предлагает найти выход из  положения,  который
может "спасти"  их  обоих,  а именно:  необходимо, чтобы "Т"  давал скромные
информации одному очень солидному человеку, который из этих информации может
извлечь коммерческую  пользу.  Когда  "Т" отказался, его "приятель" стал ему
угрожать тем,  что он немедленно сообщит начальству "Т" о  безнравственности
"Т", о  всех их совместных похождениях, кстати сказать,  и  о тех  секретных
данных,  которые якобы ему уже  "Т" разболтал.  "Не лучше  ли  вам  дать эту
безвредную информацию, -- заявил шпион  "Т", -- чем  рисковать  вашим добрым
именем, а может быть, даже и жизнью, а также полным разрушением своей семьи,
так как жена ваша вам не простит  ваших безнравственных похождений. Не лучше
ли   предать  забвению  все  происшедшее,  ценою  сообщения  моему  приятелю
некоторых сведений, разглашение которых не принесет никому никакого ущерба".
Не  найдя  в  себе  мужества  признаться  перед  своими  товарищами в  своем
недопустимом поведении,  в  смычке  с  враждебным  окружением  и  тем  самым
предохранить себя от дальнейшего падения, "Т"


     дал  подписку о согласии давать  просимые сведения, получив  взамен  от
своего  знакомого ничего не значащую расписку  в  том,  что он обязуется  не
требовать с  него никаких  денег и  не шантажировать его. Кончил же "Т" тем,
что пытался по требованию своих новых хозяев стащить секретный документ и на
этой попытке был пойман.
     Известен случай, когда  немецкая  разведка попыталась применить  против
командированного за границу советского гражданина следующий неуклюжий  прием
вербовки.  Приехавший  искал  для  себя  квартиру.  Он   осмотрел  несколько
помещений  и наконец решил остановиться на одной комнате, сдаваемой  пожилой
женщиной. Во  время  их беседы  с  квартирохозяйкой  присутствовала  молодая
девушка, которая отрекомендовалась знакомой хозяйки.  Поговорив с владелицей
квартиры об условиях найма комнаты,  товарищ условился  зайти через два  дня
для  окончательных  переговоров;  и  вот,  явившись  в  назначенный  срок  в
избранную им квартиру,  он встретил  опять  ту  же  квартирохозяйку, которая
заявила,  что  должна просить  его  немного  подождать, так  как  должна  об
окончательной сдаче посоветоваться со своими родственниками, которые живут в
соседнем  доме. Квартиронаниматель стал,  покуривая, дожидаться в  гостиной.
Через   несколько  минут   явилась  квартирохозяйка   вместе  с  полицейским
инспектором  и  полицейским  вахмистром.  Инспектор   сообщил,  что  к  нему
поступило заявление от данной гражданки, что будто бы при первом посещении и
осмотре  квартиры украли у хозяйки два золотых кольца. Так как никого ни до,