е,  Сереже,  Ане, если  она уже у
Вас. Всего вам хорошего. Ваша Р[оза]
     [24 июля 1928 г.]
Л. СОСНОВСКИЙ. ПИСЬМО ТРОЦКОМУ
     Дорогой Л. Д.!
     Я  не  писал вам около  месяца. Будучи заняты проектом  программы,  вы,
пожалуй, и не заметили этого. А  события стремительно развиваются. То, о чем
думал писать вчера, сегодня уже бледнеет, кажется  устаревшим. Даже у нас  в
заключительной части разбора программы кое-что уже устарело, пока написанное
шло до  меня.  Вы там справедливо говорите о нашей  готовности  поддерживать
всякий хотя  бы  и слабый маленький шажок центристов  влево. Увы, кажется, и
поддерживать-то  после  пленума  ЦК ничего  не  остается. В  ближайшее время
воспоследует   "расшифровка"   резолюций,  перевод  их   на  язык  декретов,
циркуляров, ассигнований. Тогда все станет яснее.
     Дело в том,  что слово "левый  курс" принадлежит  не самим сталинцам, а
оппозиционерам.  Центристы делают вид,  что ничего нового не случилось и что
они  плавно  и  неуклонно  развивают  без  толчков  и  скачков  свою  всегда
правильную (ну еще  бы!) линию. А кое-кто  старается  их уговорить, что  они
ужасно  полевели.  И нас хотят  убедить  в  том же.  Впору  Сталину  хоть  с
опровержением  выступать  против  возводимого  на  него  поклепа.  Частичное
опровержение он сделал  в ответе некоему (не  мифическому  ли?) С. Но  лучше
всего опроверг обвинения в левизне закончившийся пленум.
     Итак,  весь  антикулацкий курс -- временная неприятная вспышка, которую
стараются   забыть.   Кулак  более  чем  наполовину  амнистирован.  Не   он,
оказывается,  главный   виновник  заготовительного  кризиса,  а  объективная
бесхлебица:  мало  у нас товарного  хлеба  и шабаш. А тут еще  цены на  хлеб
низковаты. Теперь ЦК нашел восемь  способов устранить  всякую  необходимость
применения чрезвычайных мер.



     Представьте себе,  что  кулак Юдин  с этим не согласен. Кулак  Юдин,  о
котором я прочел в No  148 "Челябинского рабочего", смотрит в  корень. Он не
принадлежит ни к тем людям, которые  не видят классов, ни к тем, которые, по
словам Сталина, мыслят себе  советский строй опирающимся
на рабочих и одновременно на кулаков. Когда к кулаку Юдину пришли за хлебом,
он  запер ворота на  запор и  никого не пускал. Пришлось  проникнуть к  нему
обходным путем через забор. У Юдина оказался спрятанным хлеб.
     "Свидетель Власов рассказывает:
     Когда хлеб у Юдина был обнаружен, я его спросил, как он те
     перь, обманувши советскую власть, будет смотреть ей в глаза, Юдин
     с иронией ответил:
     Меня учить нечего. Я прекрасно знаю, что делаю. На то и клас
     совая борьба".
     В подтверждение этого свидетель Власов показывает, что  кроме 500 пудов
спрятанного под  домом хлеба  у  Юдина там же была припрятана винтовка. Юдин
лучше многих других понимает,  что  такое классовая борьба.. Пусть теоретики
мирного  врастания  кулака  в  социализм   поучатся  классовой  идеологии  у
челябинского кулака Юдина,  у которого спрятанный хлеб прекрасно дополняется
спрятанной винтовкой.
     Успокоят ли Юдина восемь пунктов июльского пленума ЦК, откажется  ли он
от  своей классовой программы (выражением ее служит винтовка в  подвале)  --
покажет будущее.
     Прячут ли везде винтовки с хлебом  -- не знаю, но что хлеб прячут в ямы
--  это факт. Весь май и  июнь сибирские газеты пестрили заметками о ямах, в
которых кулаки (и не они одни) прячут хлеб. В местной барнаульской газете  я
насчитал таких заметок  десятки, и  относятся они равномерно ко всем районам
округа.  Спрятать  в  деревне сотни  пудов хлеба,  чтобы не узнали соседи,--
немыслимо.  Отсюда  мой  вывод,  что  прятание  хлеба  в  ямах  пользовалось
известным  покровительством  со  стороны  большинства. Прилагаю  при сем для
вашего  архива  заметку  из  минусинской газеты  (передовая  от  июня),  где
разоблачается середняк Кочерга, спрятавший в лесу  пять пудов хлеба. Кочерге
напоминают о  107-й статье Уголовного кодекса. Укрывательство пяти  пудов  в
богатом минусинском пшеничном округе -- о чем говорит этот факт политически?
Он говорит, что охрипшие от криков о середняке  цекисты  сумели в кратчайший
срок восстановить против  партии  середняка и  бросить его в объятия кулаку.
Ибо хлебная яма -- предвестник  восстания. Какого еще вотума недоверия  надо
Сталину?   В  некоторых   заметках  имеется  характернейшее  указание,   что
использованы ямы, сделанные еще в 1920 году (дата для Сибири зловещая).
     И  эти  люди  так  усердно  травили  Ивана  Никитича  Смирнова  за  его
замечание,  что  в  крайнем  случае  можно пойти  на временную  размолвку  с
середняком, лишь бы  не  дать советской власти погибнуть. Я не  знаю,  какие
именно слова  сказал там И.  Н.  [Смирнов]. Но  всякому ясно, что мы  прежде
всего обеспечили бы себе полную
     поддержку бедноты,  чего нынешнее руководство абсолютно не может, а его
аппарат  абсолютно не хочет.  При  этом условии  возможность  поссориться  с
середняком  была  бы  сведена к минимуму. Во-вторых,  ведь  наши предложения
делались еще в прошлом году, не в порядке паники, а в порядке предвидения, и
должны были целиком обеспечить более плавное поступление хлеба. Карикатурная
история  с  займом  денежным  вместо  предлагавшегося  займа натурального --
свидетельство о бедности.  Рассовывали этот заем по рабочим, по учителям, по
бедноте.  С  триумфом печатали в  газетах, что беднячка такая-то  отдала  на
облигации последнюю трешницу не в пример кулакам,  которые не берут  таковых
облигаций. Или  наоборот, в  нашей  барнаульской газете  на  первой странице
помещен  был  портрет  бородатого  мужичка,  который  --  вот  истинный  сын
отечества! -- сразу взял на  300 рублей облигаций. (Средний валовой доход по
нашему округу не превышает 300 рублей в год, следовательно, это кулак.)
     Не  помню,  писал  ли  вам,  как  барнаульские и  иные  кулаки,  помимо
спрятанных винтовок, решили использовать винтовки, находящиеся  в  казармах.
Армия была  залита потоком писем, воззваний, телеграмм  из деревни. Тон всех
этих обращений был весьма высокий. Политотделам пришлось повозиться не мало.
Оказалось, что  и в  казарме  нашлось  не мало сторонников жизни "в мире  со
всеми классами".
     Мне сообщали, что в некоторых городах пришлось потом изъять из армии до
5%  состава  как  явно  кулацких  элементов.  Там  были  не  только  рядовые
красноармейцы. Если вы  вспомните, в какую цифру определяли разные  Яковлевы
процент кулаков в деревне, и сопоставите с этим процент коммунистов в армии,
могущий  противостоять  кулакам в шинелях, то картина получается ясная. Да и
все ли коммунисты надежны по части желания  жить "в мире со всеми классами"?
По отдельным отрывочным данным я знаю, что в некоторых районах уже  пришлось
исключить  до 25% коммунистов из партии (в деревне). Я не уверен, что и сами
исключатели нынешние вполне благонадежны по этой части.
     Как пойдут заготовки  этого года? Во всяком  случае,  сразу  после ям к
спокойному рыночному режиму перейти трудновато. Даже и при повышенных ценах.
У нас виды на урожай пока хорошие, лучше прошлого года.
     Теперь  о самокритике.  Заметили ли вы  в "Правде" на  этих  днях целую
сводку  о  том, как  воспринимается циркуляр  ЦК от  3 июня на  предприятиях
Москвы и других  городов. Картина безотрадная. В то время  как  Сафаров и К°
кричат "осанна"414,  на местах даже не заметили этой "новой эры".
Так себе, еще новый циркуляр за No 0000. Новая кампания. Секретари ячеек так
и заявляли: сначала выполним календарный план (проработка резолюций райкома,
губкома и т. п.), а потом проработаем и  этот циркуляр. Встаньте  в очередь,
сталинская хартия вольностей! Еще не  все резолюции райкома проработаны. Это
ли не шедевр? Недаром даже Угланов однаж-



     ды публично  жаловался по  поводу неудачного  двукратного  визита Кости
Уханова415   на   Прохоровку416:   планировать-то   мы
научились,  а  огонька большевистского у нас  нету. Святая  простота! Откуда
огоньку взяться? Слава тебе господи, поработали брандмейстеры за пять лет.
     Организует  самокритику  небезызвестный  Киров41',  которому
ведь  самокритика  "нужна, как воздух". Дело Зорича418 все знают.
Политбюро должно было заткнуть рот Зоричу,  чтобы  удовлетворить  "жаждущего
самокритики" Кирова с его двумя собачками. Теперь Киров  приглашает желающих
"самокритиковаться". Прения по  его докладу на  областкоме очень поучительны
(сужу  по  "Красной  газете").  Вот  вкратце  самое  существенное  из  речей
ораторов.
     "Средние звенья аппарата -- райкомы,  областком остаются незатронутыми.
Подвергаются критике только цех, ячейки да коллективы" .
     "Элементы,  достаточно  обюрократившиеся,  в  первую очередь прикинутся
сторонниками самокритики и выхолостят таким образом ее содержание".
     "Необходимо  побороть  боязнь  со  стороны  рабочих, которые  опасаются
репрессий".  Характерен  заголовок   ответной   статьи   секретаря   райкома
Аменицкого  в  "Ленинградской  правде":  "Стоит  ли  беспокоиться  за  линию
райкома?"
     Аменицкий,  конечно, прав. Не стоит. Разве может  быть плохая  линия  у
районного,  а  тем  более  губернского,  областного и --  прошу  встать! --у
Центрального комитета. На них почиет благодать божия.
     Что касается боязни  рабочих  критиковать, я  приведу  вам только один,
взволновавший даже меня, факт ленинградской действительности, опубликованный
"Трудом" (от  3 июля).  На табачной  фабрике им. Клары  Цеткин419
работница   Фадеева  (жена  коммуниста)   выступила  с  критикой  проводимой
рационализации. Директор  заявил, что так могут выступать только "люди не из
рабочего лагеря", чуть ли не контрреволюционеры. Фадеева протестует. Ее отец
и  мать  всю  жизнь были рабочими,  муж коммунист,  сестра и  муж сестры  --
коммунисты, брат -- комсомолец. Это она-то не из рабочего лагеря?  Разве она
не имеет  права высказаться на собрании в  защиту неправильно  выгоняемых на
биржу труда?
     Директор заявляет:  ваши слова  уже зафиксированы в  протоколе. Фадеева
начинает беспокоиться.  Она, очевидно,  знает  всю  меру произвола,  который
распустился  под  крылом у  Кирова  пышным  цветом.  Она  просит  дать ей на
просмотр   протокол  с  ее  речью.  Шабаш!  Что  написано  услужливым  пером
секретаря,  то  свято.  Фадеева в величайшем  нервном  возбуждении. Она  так
усердно готовилась к выступлению. Читала речи Сталина и Орджоникидзе, делала
из  них вырезки и вот попала  в контрреволюционерки. За что? Почему? (дальше
цитирую по "Труду":)
     "--  Больше  не  буду выступать,--  говорила она и беспрерывно плакала.
Каждый звонок заставлял  ее вздрагивать: не за ней ли пришли, не арест ли. И
в ночь на 1 мая она умерла. Работницы, ее подруги, уз-
     нали  об  этом, собравшись на  первомайскую  демонстрацию.  Не  знающее
границ возбуждение. Фадеева погибла за нас, за правду!"
     Дальше  описывается,  как  хоронили  умершую от страха  работницу.  Как
работницы требовали, чтобы ее тело привезли на фабрику, а ячейка отказывала.
Как настояли рабочие, какие речи произносились над ее гробом.
     "--  Не будем  больше  выступать,-- говорили и говорят  делегаты,--  не
будем  больше ходить на  собрания...  Не будем  больше писать в  стенгазету.
Какой смысл? Все равно делают по-своему,-- говорят рабочие рабкорам, которые
у них просят заметок".
     Такова  атмосферочка на крупной фабрике в красном Ленинграде.  Я  забыл
добавить,  что Фадеева  выступала  на  цеховом производственном совещании  в
связи с рационализацией и предстоящим сокращением.  Если  от страха умирает,
во  всяком случае ждет ареста  за речь даже  потомственная  пролетарка, член
коммунистической  семьи,  можно себе  представить,  какой террор  испытывают
новые пришельцы на фабрику.
     Мудрено ли, что циркуляр No 0000  от 3 июня не производит  ни малейшего
впечатления на массы.  Это и констатирует  масса заметок в "Правде" и других
газетах.
     Киров  в  докладе  констатировал  факт  оживления  работы  оппозиции  в
Ленинграде и др. местах:
     "Правда, здесь  не  только самокритика помогла, но и  хлебозаготовки  и
затруднения с колдоговорами, а самокритика дала легальный паспорт".
     Киров призывает давать нежелательным  критикам "буквально по  затылку".
Этот карьерист  будто бы не понимает, что вся разложившаяся аппаратная банда
смоленского типа  и без того усердно  ударяет  по  затылку всех рабочих. Что
достаточно простой  работнице выступить на производственном совещании против
директора, чтобы попасть  в контрреволюционерки. Мудрено  ли, что  "за линию
райкома (Кировского) стоит ли беспокоиться?" Конечно, не стоит.
     Было  бы  с моей  стороны несправедливым,  если  бы  я не отметил более
интересных симптомов в жизни  сибирской  организации.  Из всех читаемых мною
газет я ни в одной не заметил тона, какой иногда звучит здесь. Вот заголовки
над одной статьей, открывшей кампанию против Кузнецкого окружкома:
     "Кузнецкий окружком партии признает критику только "сверху вниз"".
     Тем,  кто осмеливается критиковать  снизу  вверх,  предлагают  получить
расчет. В результате налицо огромные недочеты в работе окружкома  и районных
комитетов партии.
     "Партийная организация Кузнецка должна заставить окружком изменить свою
линию или переизбрать самый окружком".
     Статья довольно  интересная.  Она рисует заурядные  порядки в аппарате.
Верхи,  вполне   свободные  от  ответственности  перед  низами,  пьянствуют,
дебоширят, разлагаются. Низы в зажиме. За кри-



     тику  -- расчет.  Окончательно пропившегося  переводят  в другой район.
"Принцип  передвижек".  В  округе  двенадцать  райкомов.  Число  двенадцать,
говорит  автор,  вполне  достаточно  для  бесконечного  числа  комбинаций  с
передвижками.  Таким  образом  райкомы  "обновляются"  (это для  отчетов  об
оживлении), а люди все те же. Автор (их, впрочем, два) констатирует ужасающе
низкий уровень  политического  развития  партийной  массы  и  приводит очень
интересное соображение:
     Политическая   неграмотность  членов   партии  мешает  их  критическому
отношению к  работе парторганов. Это несомненно.  Но несомненно  также и то,
что   зажим,   строгое   соблюдение  принципа  критики  только  сверху  вниз
препятствуют политическому  развитию членов партии. Если партийной  массе не
дают критиковать партор-ганы, если ее воспитывают в духе безгрешности членов
окружкома и даже райкомщиков, то нет стимула к учебе, нет желания вникнуть в
работу,  отмирает   стремление  принять   участие   в   коллективной  работе
организации. Вот где корень политической неграмотности Кузнецкой организации
(Советская Сибирь, 6 июня).
     Боюсь повредить авторам статьи (по-видимому,  молодым пропагандистам из
центра), но,  по-моему,  Л.  Д.  Троцкий  не мог  бы короче  и выразительнее
охарактеризовать крах системы политучебы  при  Сталине. Только  вместо  слов
"Кузнецкая  организация"  надо   поставить  --  "международная",   а  вместо
"безгрешных  окружкомов-цев  и  райкомщиков"   --  "безгрешных  цекистов   и
цекакистов".   Все   остальное    останется.   Попытка    вместо   выработки
миросозерцания  органическим  участием  в  партийной  жизни  и  борьбе  дать
зубрежку и муштровку приносит на одном  полюсе  слепковщину, а на  другом --
ужасающую   политическую  неграмотность,   соединенную   с   отвращением   к
навязываемой насильно политграмоте.
     Самый факт признания этого  низовыми  пропагандистами знаменателен.  Вы
показали  своим  разбором  программы  Коминтерна  то   же  самое,  только  в
международном масштабе. Тоже политнег-рамотность, только вождей компартий.
     Уровень дискуссии по проекту программы -- безнадежный.
     Но   вернемся  к  Кузнецкому  окружкому.  После  напечатания  статьи  с
приведенным заголовком вожди окружкома -- безгрешные -- поступили так:
     "Это не самокритика, а потуги к развалу нашей славной организации".
     Секретарь ОКК420 сказал еще лучше:
     "Критика это, брат,  тонкая штука. Ты представляешь,  что  у нас сейчас
может получиться? Что скажет рядовой коммунист?"
     Наконец,   корреспондента  "Советской   Сибири"  вызвали  на   квартиру
секретаря окружкома Новикова и в присутствии секретарей  и заворгов райкомов
сказали ему так:
     "Не  за свое  ты дело взялся. Источник всей  шумихи -- оппозиция. Такая
критика  направлена к  подрыву всей  организации.  Кое-кому  свернут  за это
голову и отберут партбилет. И с тебя попросим
     партбилет. Лучше перестань, пока не поздно, заниматься критикой. Имей в
виду, что критикующих мы выявим через ГПУ".
     (Все  это я привожу из газетного сообщения, комментарии излишни.) Когда
же секретарь ОК Новиков увидел, что кампания против ОК явно  санкционирована
крайкомом, он в подходящей  форме "признал свою ошибку". Он  правильно учел,
что  нынче  большой  спрос  на "признающих ошибку". Если  осужденным по 58-й
статье возвращают партбилет  за "признание",  то уж  ему-то портфель оставят
наверняка.  Он  еще  даже   в  гору  может  пойти  как  человек,  "способный
исправляться". Но оказалось, что кое-что доходит до  массы. Когда массе дали
немножечко  поговорить  об  окружкомовских делах,  секретарю оставаться было
невозможно  и  его  переизбрали.  Вообще здесь  сейчас  пытаются не  снимать
сверху,  а подвести под  переизбрание. Иногда комбинируют то и  другое,  как
было в Иркутстке, где "переизбрали" все бюро ОК, а секретаря ОК Зимина сняли
с санкции ЦК.
     Кстати, об этом иркутском деле. Что там было по существу --  нам судить
трудненько. ОК сопротивлялся проведению "тарифной реформы" на ж. д. Затем ОК
вел какую-то  политику на образование  отдельной  от Сибкрая новой  области.
По-видимому, тут-таки есть вредный душок областничества.
     Но перлом  иркутских  дел  является обращение в ОК (в лице председателя
ОИК421  Кучмина)  к  местному купечеству  с  предложением  помочь
местной  власти  в  трудном  хозяйственном положении.  Местное купечество  с
разрешения  власти  устроило  собрание  для   выработки  своей  платформы  и
предъявило таковую в ОК. В  скобках сказать, это только нам нельзя собраться
для  выработки  обращения в  партийную инстанцию,  а купечеству  --  сколько
угодно. Платформу купечества огласил в одной речи Сырцов, и я разослал  этот
номер "Советской Сибири" друзьям как редкий документ. Послал и  вам заказной
бандеролью. Суть  платформы проста. Отменить советскую конституцию, а,  если
можно,  то и советскую власть. В крайнем случае, они согласны примириться  с
советской властью  на  основе  другой  конституции.  Они  требуют не  только
избирательных  прав, но и  вообще  уравнения  частника  решительно во всем с
"остальными  гражданами". Мало  этого, они требуют,  чтобы государственные и
кооперативные  предприятия не  пользовались  никакими  преимуществами  перед
частными в  области кредита, сырья, поставок  государству. Требуют изменения
налоговой   политики.  Требуют   изменения  общественной   атмосферы  вокруг
частников. "Вот и все". Основным принципом хозяйственного порядка, по мнению
частников,  должен быть принцип "свободной  конкуренции" --  вплоть до найма
рабочих и  служащих,  почему они требуют для себя свободного от  биржи труда
выбора рабочих и  служащих.  В  случае выполнения их  "пожеланий" купечество
согласно "под-могнуть"  советской  власти всеми  силами.  Из речи Сырцова не
видно, сослали ли авторов  документа по 58-й статье. Между тем  именно здесь
все элементы 58-й статьи: попытка подорвать и ослабить



     советскую  власть.  Ибо  что  останется  от  сов[етской]  власти  после
осуществления  этой  купеческой  "хартии  вольностей"?  Купечеству  даже  не
пришлось  прибегать  к  захвату  МВТУ422,  чтобы выработать  свою
платформу: им и помещение дали.
     Письмо мое затянулось, но я поступлю, как толстые журналы летом: выпущу
его двойной нумерацией. Накопилось много всяких фактов.
     Острейшая схватка между комсомолом и  ВЦСПС по по