о  там, где сильнее местные  гарнизоны. Этой
особенностью движения и объясняется реакционный, контрреволюционный характер
большевистской диктатуры.
     Но  все  же  нужно  признать,  что  в  движение  это  втянуто  огромное
большинство пролетарских  масс, подчиненных ему  иллюзией с  помощью  штыков
совершить социальный  переворот.  Эта иллюзия настолько глубоко  проникла  в
рабочие массы, что даже петроградские рабочие-меньшевики  иногда спрашивают:
"А почему это невозможно?"
     С этим обстоятельством приходится считаться, и наша  задача в настоящий
момент  --  такая ликвидация  большевистской  авантюры, при которой  рабочий
класс кроваво не пострадал бы.
     Для   этого   есть  два  пути:  быстрая   катастрофическая   ликвидация
вооруженной  силой  и  путь  медленного   оставления  анархо-синдикалистских
позиций  массами и  собирание их  около  классовой  программы. Этим  путем и
является создание однородного социалистического министерства.  Мы предлагаем
соглашение  не с теперешними лидерами большевизма, а  с  теми, кто  идет под
большевистскими  лозунгами.  Отход  рабочих  масс  от большевизма  отнюдь не
выразится  в  том, что  рабочие  перестанут называть себя большевиками. Но в
этот  большевизм они  будут  постепенно вкладывать  иное  содержание.  Это и
создаст возможность  соглашения, и мы бы не  исполнили  своей обязанности ни
как партия пролетариата, ни как  партия революции, отказавшись от соглашения
с большевиками на определенно принципиальной платформе.
     -- Левые эсеры пробовали, -- прерывают оратора возгласы с мест.
     Здесь говорят, что  левые  эсеры пробовали. Это значит, что меня  плохо
поняли.  Левые  эсеры  делали  попытку столковаться  со  Смольным  о  дележе
портфелей.  Мы  же говорим  о  соглашении  на  принципиальной  платформе.  Я
утверждаю,  что, именно стоя на  почве  такого соглашения, неся  идею его  в
массы,  мы нанесем сильнейший  удар большевизму. Отказ  же  от  соглашения с
объективными обстоятельствами поставил бы нас против рабочего класса.
     Я не  рассчитываю на  близкий успех.  Я  думаю,  что движение  рабочего
класса еще долго  будет оставаться под знаком синдикализма. Но именно на нас
лежит обязанность сохранения  классовых социалистических принципов движения.
Только  мы,  повернувшись  лицом  к рабочему  классу, сможем спасти  его  от
кровавого  разгрома.  Если же нам  этого не удастся, то этим путем мы придем
все же, может  быть,  и  через  10--20  лет, но  к  созданию  действительной
социал-демократической рабочей партии.
Речь Рожкова
     Наша ошибка заключается в том, что нами сделано далеко не все возможное
для выполнения задач, стоящих  перед революцией.  Это  касается и  вопроса о
ликвидации войны и вопроса о борьбе с хозяйственной разрухой. Эти две ошибки
были  допущены потому,  что мы  сосредоточивали наше внимание  на склеивании
отношений  между  демократическими и буржуазными кругами.  Коалиция  себя не
оправдала благодаря саботажу цензовых элементов. Такой коалиции больше  быть
не должно.
     Выборы  в  Учредительное Собрание  показали,  что  мы  не  представляем
большой политической силы.  Поэтому  при организации власти нас  могут  и не
спросить. Но поскольку с нами будут  считаться, мы  должны идти по тому пути
организации власти, на который указывали тов. Мартов и тов. Дан. Мы не можем
санкционировать право  народа  на  вооруженное  восстание против большевиков
потому, что  такое движение, несомненно, явится контрреволюционным. С другой
стороны,  не  следует  поддерживать  вывески  однородного  социалистического
министерства потому, что туда войдут и буржуазные по существу социалисты.
     Либер   и   Потресов  жаловались  на  террор,   анархию  и  бонапартизм
большевиков.   Но  все  это   является  следствием  политики   коалиционного
правительства, поддержанной частью нашей партии.
     Наша  революция  --  революция  солдат.  Этим  объясняется   не  только
[неразборчиво], но и  глубина  социального [неразбор-чиво]тельная постановка
вопроса о земельной реформе, об  изменении условий промышленной  жизни стала
необходима  потому, что единственная вооруженная сила  -- армия -- оказалась
на   стороне  революции.  Имущие  классы,  поставленные  перед   социальными
проблемами,   повернули   к   контрреволюции.   Движение   нашей   революции
волнообразно, и  как раз  теперь меньшевизм, благодаря происшедшему в массах
перелому,  имеет  благоприятную  почву, которую он  должен  использовать для
утверждения гегемонии пролетариата.
     Могут  быть  только  две  организации:  против  масс  и  в  направлении
соглашения с массами. Мы должны высказаться за ориентацию.
Речь Кибрика642
     Интернационалисты  должны  признать,  что  и  они  повинны  в  создании
иллюзий.  Но  особенно это  касается  вопроса  о войне,  где мы  исходили из
неверного   представления   о   готовности   европейского   пролетариата   к
международной борьбе за мир.
     Основное расхождение с Потресовым для меня лежит в  понимании классовой
борьбы. Потресов утверждает,  что тактика  против  буржуазии  вредна.  Мы не
полагаем,  что,  организуя  пролетариат и вводя  его в русло самостоятельной
классовой  политики,  мы  именно  и  выполняем национальную  задачу. Попытка
коалиции  с  буржуазией  привела  бы к  отходу  пролетариата  от  передового
авангарда  его.   Наоборот,  идея  объединения  с  большевиками  расслаивает
большевиков и создает ту группу, на которую мы можем опереться.
     Ошибка  Мартова и  Ерманского  в том,  что они  сливают рабочий класс с
большевизмом.  За  большевиков  же, несомненно,  голосовало  и  мещанство  и
солдаты.  Мы  не  можем говорить  о  вооруженной борьбе  с  большевизмом, но
идейная  борьба  с большевизмом является  очередной  задачей  нашей  партии.
Именно в результате такой борьбы создастся возможность соглашения, и  в этом
путь к спасению революции.

     Севрук643   указывает   на    необходимость   принимать   во   внимание
провинциальную  жизнь при  обозначении  задач  партии.  Массы двинулись  под
большевистскими лозунгами:  мира, хлеба  и земли; и они сами  осуществят эти
лозунги.  На  фронте  все   внимание  обращено   на  борьбу  за   мир.   Там
кристаллизуются наиболее  революционные элементы, готовятся к демобилизации.
Рабочий класс судорожно ищет  средств борьбы  с дороговизной и безработицей.
Решаются эти  вопросы  тем  путем, на который  толкает большевизм. Крестьяне
заняты передачей  земли  в земельные  комитеты. Лозунг  этот был  дан еще  в
Предпарламенте.  Если  вникнуть в существо,  процессы  эти  не  специфически
большевистские. Что было в декларации коалиционного правительства на словах,
сейчас  реализуется  на  деле. Задача  пролетарской  партии  стать  во главе
реализации  заданий  революции.  Поставьте   в  очередь  дня   своей  работы
октябрьские лозунги большевиков, и вы ликвидируете большевизм.

     Зарецкая.  Я считаю  себя обязанной отчитаться за выход из Центрального
комитета  по поводу формулы  "от  н[ародных] с[оциа-листов] до большевиков".
Почему  оказалась приемлема  формула,  означающая  советскую власть,  против
которой возражали 8 месяцев? Но если 28 октября авторы этой формулы верили в
ее реальность, то теперь они не верят  в  это, как видно из речи Мартова. Мы
стоим  перед  большевиками  как враги и ведем борьбу с ними. Если вы примете
эту  формулу, то  не уничтожите этим  того,  что первым  шагом  съезда  было
постановление  об  апелляции  к   Интернационалу  по  поводу  большевистских
насилий. А это  был самый тяжелый удар  по  большевикам. Но  когда  придется
рассчитываться перед своими  и другими классами, мы будем  прокляты вместе с
большевиками  как предатели  демократии.  Вы  говорите, этим можно избегнуть
гражданской  войны. Но  сейчас уже  избегнуть  ее  невозможно. Это  и Мартов
признал. В момент  разгона Учредительного Собрания с кем вы  будете? С теми,
которых разгоняют, или  с теми,  которые разгоняют?  Какое соглашение  может
быть между тюремщиками и заключенными?  Говорят,  соглашение не со Смольным.
Но  где  мы  видали других  большевиков? Кто хочет быть  с большевиками, тот
будет нести ответственность  и  за Шнеура644 и за Крыленко645.  Когда Мартов
говорит о развитии революции и  хочет  социалистического  правительства, это
еще   понятно.  Но  Дан  говорил   об  отступлении,  и  все-таки  он   хочет
социалистического правительства, это уж совсем непонятно. 27 октября формула
эта была опасна потому, что она была реальна. Теперь она нереальна, и потому
она неопасна практически, но может надолго скомпрометировать партию.

     Горев. Противники соглашения представляют вопрос так, будто речь идет о
соглашении  с лидерами  большевиков.  Либер забывает, что когда  речь  шла о
настоящих черносотенцах, то мы всегда умели отличать массы  от вождей. Самым
революционным   правительством   было  первое.  Это   объясняется  тем,  что
совершилась  революция в отрицательной форме,  в форме  устранения  старого.
Дальше  нужна  была  коренная демократизация,  социальные  реформы  во  всех
областях. Все  дальнейшие правительства не проявили той смелости творчества,
как,   например,   во   французской   революции.   Когда  большевики  издают
карикатурные  декреты,  мы  смеемся, но  массы  принимают  их  за  настоящие
реформы. Вопрос о соглашении встанет только в том случае, если Учредительное
Собрание  будет фактом. Есть  опасность,  что  Учредительное  Собрание будет
бездеятельно   как  Предпарламент.   От  нас  будет  зависеть,  давать  [ли]
инициативу   [в   Учредительном  Собрании]   с[оциалистам]-р[еволюционерам].
Социальная революция кончится,  когда солдаты вернутся домой и кончатся  все
патроны.  Есть анархистская  опасность,  с которой  надо будет  бороться, но
легче будет справиться с ней, если ставить вопросы, волнующие массы646.

     Волков647  указывает   на   необходимость  произвести   анализ   нашего
поражения. Говорят, большевики овладели властью потому, что солдаты захотели
мира. Это неправильная оценка. Коалиционное правительство не могло поставить
объективной задачи революции даже  так,  как  их поставил  Совет республики.
Работники  экономических  организаций приходили в  отчаяние  от препятствий,
которые  им  ставило правительство.  Третьяков, например, заявил, что он  не
верит в регулировку в то время, когда  сам стоял  во главе всех регулирующих
предприятий.
     Далее  Волков  указывает  на то,  что  тактика  советского  большинства
привела  к  большевистскому  захвату  и   указывает  на  опасности  разгрома
большевиков и призывает к соглашению.
     Колокольников указывает на  невозможность и  недопустимость соглашения.
Останавливаясь  на разных революционных группах, доказывает, что ни  одна из
них не захочет связать себя с захватчиками.

     Кипен доказывает,  что никакая  тактика  не могла предупредить распада,
который  надвигался  все  время.  Можно  говорить  только,  усилила или  нет
коалиция  процесс  распада.  Он  возражает Потресову  по  вопросу  о  мелкой
буржуазии и указывает на противоречие в построении Потресова. Если буржуазия
[неразборчиво],  то   значит,  буржуазия   революцию  должна   совершить,  а
[неразборчиво]   нее.   Социал-демократии  приходилось  заместить  ее,   или
оставался путь захвата. Кипен  дальше  указывает  на  хозяйственный  кризис,
который сыграл огромную  роль  в  событиях  и создал  анархо-синдикалистское
движение.  Никакая проповедь  не  может  создать  распад. Хотя рабочий и  не
принимал непосредственного участия  в большевистском перевороте, но он был с
ними  [с  большевиками]  все  время.  Содействовать  разгрому  элементов,  с
которыми  мы  должны  быть  связаны как  классовая партия,  невозможно. Надо
оставить себе несвязанными руки и по ту сторону.
Утреннее заседание 1 декабря
     Заседание  открывается в 12 час. дня. Председательствует тов. Крохмаль.
В  порядке дня  обсуждение  докладов по  вопросу о текущем моменте и задачах
партии в Учредительном Собрании.
Речь Абрамовича
     Что  пролетариат  в  эпоху  буржуазной  революции  не  должен  пытаться
переходить за рамки, поставленные объективными условиями,  это -- истина, но
она не должна быть единственным критерием, определяющим деятельность партии.
В   жизни   все   классы    действуют   "по-большевистски",   руководствуясь
непосредственным  инстинктом,   и  лишь  тяжким  опытом  жертв  и  поражений
научаются  самоограничению.  Скажут,  что мы как партия  на то и существуем,
чтобы  учитывать  уроки  истории.  Но   ведь   мы  --  лишь   тонкий   слой,
обволакивающий совершенно невоспитанную еще политическую массу, и  потому мы
не  можем  научить массы самоограничению, особенно  если  другие  классы  не
ограничивают себя.
     Большевизм  выражает  стихийно  неизбежно  возникающие  в  пролетариате
стремления. Но  считаться с этими  настроениями будет  доктринерством.  Идея
коалиции, абстрактно взятая, правильна, но ни пролетариат,  ни  буржуазия не
доросли еще до коалиции.
     Большевистский переворот совершен не одними  солдатами, ему пассивно, а
то и  активно сочувствовало  большинство рабочих. Это  единственно  понятная
нашим массам форма  социальной революции.  Большевизм выражает революционные
стремления пролетариата,  ибо  какие объективные  интересы  рабочего  класса
могут толкать его на контрреволюционный путь?
     Большевики  борются против свободы  и демократии. Мы против их террора,
но для нас ценность свободы стоит вне зависимости от морали.
     Вопросом о терроре не исчерпывается оценка восстания. Коалиция сметена,
и не нашлось ни одного класса в защиту ее.  В этом  ее банкротство, а  не  в
том, что против нее оказались штыки.
     Революция   обнаружила  две   основные  силы:  рабочий   класс  охвачен
анархическим  настроением,  но  в нем же и все  здоровые тенденции развития.
Другая  сторона сейчас стоит за  демократические свободы, но  ее объективные
интересы   контрреволюционны.   По   этим   объективным   интересам  и  надо
ориентироваться.
Речь Левицкого
     Дан  вчера нашел новую формулу.  Как и все формулы, составленные, чтобы
отмахнуться   от  противоречий,   она  безжизненна  и  бессодержательна.  "С
большевистскими массами, но без их вождей, на почве нашей программы" --  это
все  равно,  что  "коалиция  без  к[онституционных] д[емократов]  на  основе
определенной демократической программы  и т. п." В действительности придется
соглашаться с теми же Рязановым и Каменевым.
     Нашу  программу  большевики не примут -- это  значило  бы для них стать
меньшевиками.
     Нет,  соглашение  возможно  лишь  на  почве  компромисса. Большевики --
контрреволюционеры. Это значит -- компромисс с контрреволюцией.
     Горев говорит,  что  соглашение нужно  для  просвещения  большевистских
масс, но нельзя вступать в соглашение с илиодоровцами648.
     Говорят, соглашение нужно во избежание гражданской войны. И в Москве, и
в Петрограде меньшевики ради избавления от этой [войны] не боролись  активно
против большевиков, играли роль  "третьей силы", и что же --  разве  избегли
гражданской войны?
     Может быть, ради  единства революционного фронта  нужно  соглашение. Но
ведь это был бы контрреволюционный фронт!
     Или  ради  сохранения  рабочего  движения  от раз[неразборчиво]. Но для
этого рабочий класс надо охранять от анархизма, а не толкать к нему.
     Спрашивают,   почему   мы   не   так   непримиримы   по   отношению   к
к[онституционным] д[емократам].  Но меньшевики  всегда говорили, что,  может
быть,   придется    идти    с   кадетами,   представляющими    прогрессивное
капиталистическое развитие, а не с  социал[истами]-рев[олюционерами], учение
которых  заключает  в  себе  реакционные  элементы.  То же  и  теперь.  И  в
Учред[ительном] Собр[ании]  будет идти речь не о демократическом мире,  а  о
"похабном". И здесь  мы будем вместе с кадетами, против большевиков! То же и
в вопросе о культурных имениях, помещичьем инвентаре и т.д.
     Мы должны  быть классовой партией, но наша задача  не приспособляться к
предрассудкам пролетариата, но бороться с ними.
     Сейчас  мы  стоим  перед  "похабным"  миром,  перед  похабной политикой
вообще.  Абрамович дал теоретическое обоснование  этой политики.  Если мы не
отречемся от нее, история нам [этого] не простит.

     Слово предоставляется докладчикам для заключительных речей.
Речь Потресова
     В наших речах не чувствуется  той развертывающейся колоссальной  драмы,
которая,  казалось  бы,  должна  занимать  теперь  центральное  место.  Идет
ожесточенная борьба за Учредительное Собрание. Вот  об этом  почти ничего не
говорится,  и  я сомневаюсь,  является  ли для интернационалистов  вопрос  о
защите Учредительного Собрания центральным,  иначе мы не слышали бы речей на
[в]  защиту соглашения с теми, кто  готовит разгон  Учредительного Собрания,
когда  на  это соглашение не идут ни энесы,  [н]и даже эсеры,  оказывающиеся
гораздо более твердыми, чем мы.
     Мартов (с места): Кадеты в этом вопросе еще тверже!
     Потресов.  Да, кадеты более нас тверды в  защите свобод и демократии --
это  их заслуга, --  я  не боюсь это  сказать,  -- в  наши дни, когда народу
внушают мысль, что большинству народа подчиняться  следует лишь тогда, когда
его мнение согласно  с  твоим.  Я слышал недавно  на собрании рабочих фразу:
"Довольно с нас, поездили,  теперь будем  ездить  мы".  И  это  пролетарское
движение? Нет, это мелкий  хозяйчик  берет  верх над рабочим! Тов. Абрамович
советовал нам  "бросить  рабочий класс". Нет, мы  не бросим. Мы, правда,  не
представляем всего рабочего класса, но мы представляем его авангард.
     Но неверно, что наш рабочий класс навсегда прирос к идеям максимализма.
Поворот неизбежен: он уже начинается,  и в надежде на него мы должны строить
свою тактику. Это не будет такой поворот, о котором говорил тов. Дан, -- что
мы-де,   воюя   с   большевистскими   вождями,  будем  помаленьку-полегоньку
причесывать большевистские массы.  Это  будет  катастрофа! Сейчас происходит
подведение против большев[изма]  с  его азиатчиной [неразборчиво]тва.  Когда
станет  очевидным,  что большевизм  ничего  дать не может,  -- тогда рабочая
масса  может метнуться далеко вправо, прочь от социализма вообще. Большевизм
станет тогда  ненавистным  не только в глазах буржуазии, но  и  для рабочих.
Чтобы эта ненависть не шла и на нас, мы должны отмежеваться от большевизма.
     Наш долг теперь пойти в рабочие кварталы и сказать прямо и открыто, что
у нас нет ничего общего с большевизмом. Да,  с  буржуазной демократией у нас
больше  общего, чем со Смольным. Так было и на Западе. Там социал-демократия
чаще  выступала в ряде вопросов  вместе с либералами, чем  с  анархистами, и
никогда  не  выступала  с теми, кто социализм обозвал "социализмом дураков";
наш же большевизм именно таким "социализмом дураков" и является.
     Борьба за демократию должна стать основой нашей политики.
     Здесь   говорили   о   контрреволюции.  Я  утверждаю,  что  вы  реально
сформированных контрреволюционных сил за пределами большевизма не встретите.
Но   в  Смольном   вы  найдете  контрреволюцию,  представленную  персонально
десятками  разоблаченных  и  сотнями  неразоблаченных.  Симбиоз  Смольного и
департамента полиции  продолжается.  Большевизм  нельзя причесать. Его можно
сломить, но согнуть нельзя.
     Сбросьте  шоры,  посмотрите:  при  самодержавии, для  того  чтобы  наше
движение  было  сильно,  мы  [неразборчиво]  его  на  одном  лозунге:  Долой
самодержавие! Да здравствует Учредительное Собрание! Так же должны поступить
и  теперь, концентрируя  массы вокруг лозунга:  Да здравствует Учредительное
Собрание! Долой самодержавие Смольного!
     С места: Чем свергнуть его?
     Потресов. Чем угодно. Если  сил нет, то  это  не значит, что мы  должны
примириться, как не  примирялись мы с самодержавием при  Николае649. Если  у
нас  тогда  не  было  сил  свергнуть,  мы  все  же  боролись,