седании.
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН.  Я  предлагаю,  господин  юрисконсульт, провести в
надлежащее время закрытое заседание, чтобы выслушать  показания свидетеля по
этому вопросу.
     МОРРИС. Мы сделаем это в самое ближайшее время.
     ОРЛОВ. Восьмое  направление деятельности НКВД -- партизанские операции.
Цель  партизанских операций,  само собой  разумеется,  это  диверсии  против
военных объектов,  арсеналов,  боевых  кораблей  и  тому  подобного. У  НКВД
имеется   ряд   учебных   центров,    готовящих   весьма   квалифицированных
агентов-диверсантов.  Когда  я  был  в Испании, у  меня было  примерно шесть
центров...
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Было что?
     ОРЛОВ.   Шесть   центров.   Я  организовал  шесть  центров   подготовки
диверсантов, которые  использовались  для уничтожения вражеских  объектов  в
тылу  противника.  В основном  этих  людей набирали  из  испанцев  и  членов
Интербригад, по  большей  части, из коммунистов. Были  там  и  американцы, и
англичане. Помню, как на открытии  такого центра в Барселоне на 600 человек,
во время неофициальной части, я заметил группу из 30--40 человек, говоривших
по-английски. Я подошел  к ним,  мы разговорились  по-английски --  это были
бойцы Интербригад, точнее, британской Интернациональной бригады...
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН.   Слышали   ли  вы,  чтобы  американцы   проходили
подготовку в подобных центрах?


     ОРЛОВ. Лично я не был с ними знаком, но я видел этих людей, беседовал с
ними, и они успешно действовали во вражеском тылу.
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН. Знаете ли вы,  где кто-то  из них может находиться
сейчас?
     ОРЛОВ. Я не знаю, где они находятся сейчас, но, вероятно, в Соединенных
Штатах.  Должен сказать, что  партизанское  направление в деятельности  НКВД
развилось  за годы  второй мировой  войны в мощнейшее  предприятие. Во главе
этого дела стоял  человек по фамилии Эйтингон. У него был также псевдоним --
Котов. Перебежчик Хохлов, о котором вы читали в газетах и который, по-моему,
тоже  где-то  здесь  давал  показания,  писал,  что  во  время его работы  в
Советском Союзе мой бывший  помощник в  Испании Котов -- Хохлов называет его
"генерал Котов" -- руководил всеми этими  операциями. Пар-тизанские операции
были  столь  обширны  в  период  второй  мировой  войны,  что  диверсанты  и
саботажники исчислялись десятками тысяч, и я  не удивлюсь, если Россия имеет
сейчас здесь, на территории Соединенных Штатов, несколько сотен диверсантов,
которые могут быть  задействованы в  случае  возникновения угрозы  войны, то
есть когда холодная война перерастет в горячую.
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН. В этой  связи  могли  бы вы  дать  какой-то совет,
как-то помочь Конгрессу,  данной комиссии  или  ФБР  с тем, чтобы  они могли
выявить этих людей и принять соответствующие меры?
     ОРЛОВ. Мой совет в этой связи -- во-первых, охранять наиболее секретные
и  важные объекты.  Говоря  о  наиболее  секретных объектах,  я имею  в виду
атомное, водородное и ядерное оружие, ракеты и тому подобные вещи. Ибо, зная
методы, с помощью  которых русские  осуществляют партизанские операции, я не
удивлюсь, если за несколько дней до начала войны якобы американский батальон
--  батальон, облаченный  в американскую форму и укомплектованный говорящими
по-английски  офицерами,   будет  переброшен   к  определенному  месту,  где
хранятся, например,  атомные бомбы,  и если это место охраняет  американский
взвод или американская рота, никто никогда не заподозрит, что приближающееся
к нему подразделение американских солдат -- вражеская уловка. А это будут на
90  процентов  русские,  одетые  в американскую  форму,  плюс  10  процентов
американских партизан, которые  воевали  в Испании  и  могут выдать  себя за
офицеров, и этот  батальон самоубийц пойдет  в атаку. Подобные  атаки  могут
быть осуществлены и в других местах,  где  хранятся такие  важные вещи, как,
например, управляемые ракеты.
     МОРРИС. Господин  Орлов,  не  могу ли  я  тут вас  прервать?  Когда  вы
находились на всех этих постах в НКВД и пока


     возглавляли диверсионные школы, как действовала разведка  в Соединенных
Штатах, сколько сетей существовало  на тот момент, когда вы порвали со своей
службой?
     ОРЛОВ. Я могу судить об  этом по некоторым фактам. В 1938 году в  таких
странах, как Соединенные Штаты, как Франция, как Англия, имелся один главный
резидент.  То  есть  главный  представитель  НКВД,  у  которого  было  шесть
помощников, русских помощников...
     МОРРИС. Такова была ситуация в  Соединенных Штатах, когда вы порвали со
своей службой в 1938 году?
     ОРЛОВ.  Да.  Такова  была существовавшая  здесь  картина:  был  главный
резидент  НКВД  по  фамилии Гусев, человек,  который  когда-то  работал моим
помощником.  У Гусева  было шесть  помощников.  У  каждого из  них -- по три
помощника-американца, как правило -- члены  компартии, через которых русские
контактировали со шпионами  в  США.  Каждый из русских помощников  вел,  как
минимум, три сети. Умножьте три на шесть -- будет восемнадцать, восемнадцать
шпионских сетей. С  тех пор ситуация  стала еще  более зловещей, потому что,
как вы знаете, затем последовала война,  во время  которой Америка  и Россия
были союзниками,  и России стало особенно просто забрасывать  сюда  шпионов,
внедрять  сюда своих людей. Но не только это.  После окончания  войны Россия
получила  целый ряд  стран,  которые принято  называть сателлитами. Теперь у
этих стран  есть  в  США посольства  и  консульства.  Эти  учреждения всегда
служили прикрытием для советского шпионажа, и,  естественно, я нисколько  не
сомневаюсь, что в каждом подобном посольстве у  НКВД  есть собственные сети.
Наконец, появилась  Организация  Объединенных Наций,  которой  до  войны  не
существовало, и наличие советских шпионов в ООН -- установленный факт.  Даже
если  численность шпионских  сетей НКВД  в настоящее время не больше, чем  в
1938 году, их все-таки должно быть 18. Две сети, как мы знаем, две шпионские
сети  были разоблачены -- одна, та, что  по линии Красной Армии, Уиттейкером
Чэмберсом.  Вторую сеть  "сдала"  Элизабет  Бентли,  которая  пришла  и  все
рассказала  американским властям.  Но никто из  других сетей  не пришел и не
предоставил информации. Поэтому резонно предположить, что по меньшей мере 16
сетей по-прежнему существуют и свободно орудуют в этой стране.
     МОРРИС.  Господин  Орлов,  как вы  полагаете,  этими сетями  руководили
советские кадровые разведчики, не так ли?
     ОРЛОВ. Да,  ими руководили  советские кадровые разведчики, и  речь идет
лишь  о шпионских сетях НКВД. Я  не имею в  виду сети, находящиеся в ведении
Четвертого управления Советской Армии.
     МОРРИС. Это -- военная разведка. Это отдельная структура, не так ли?


     ОРЛОВ. Отдельная.  Я читал,  что советский перебежчик  по  фамилии  Эге
оценил численность таких военных сетей в Соединенных Штатах примерно в 20.
     МОРРИС. Сенатор, Эге, давая показания  в  настоящей комиссии,  сообщил,
что,  насколько  ему  известно, советская  военная  разведка  имеет двадцать
шпионских сетей, действующих в США.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Это был кто?
     МОРРИС. Его фамилия -- Эге. Но вы ведь говорили о сетях НКВД?
     ОРЛОВ. Да.
     МОРРИС. Этими сетями руководят советские сотрудники, верно?
     ОРЛОВ. Советские сотрудники.
     МОРРИС.  Ну, а  внизу,  на рабочем уровне, вы  знаете, кто  в  основном
выполняет эту работу?
     ОРЛОВ.  Эту   работу   выполняли  американцы,   или  проживавшие  здесь
иностранцы,  и, по  меньшей мере, от 40  до  60 процентов  из  них были, как
правило, американскими коммунистами.
     МОРРИС. А остальные?
     ОРЛОВ.  Остальные  коммунистами  не  были,  работали  за  деньги или по
каким-то иным мотивам. И я бы хотел еще  добавить, что эти сети, о которых я
веду здесь речь, хотя их  действия  незаконны и  они занимаются шпионажем, в
России  их  называют "легальной сетью". Почему же они называются легальными?
Потому  что  их  возглавляют  люди,  занимающие  официальные  должности   --
прикрытия  в  советских  посольствах,  офицеры  разведки,  имеющие  законные
паспорта. Но  кроме  того,  в Соединенных Штатах  существует  еще  один слой
шпионских  сетей НКВД, так называемые "нелегальные сети". Они так называются
потому, что советские руководители этих  сетей не  числятся  среди персонала
посольства  или  ООН,  а  живут  с  фальшивыми  паспортами  как  иностранные
бизнесмены  или американские граждане  и  занимаются  шпионажем.  Они  имеют
собственные каналы связи с Москвой и  никогда не пользуются  дипломатической
почтой. Им запрещено даже приближаться к советскому посольству.
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН.  Они, как правило, стремятся  стать  американскими
гражданами, не так ли?
     ОРЛОВ. Да. Они приезжают с фальшивыми паспортами...
     Сенатор   МАККЛЕЛЛАН.  Я  знаю,  но  обычно   они   пытаются   получить
американское гражданство?
     ОРЛОВ.  Они  стремятся  стать  американскими  гражданами.  Если  их  не
удовлетворяют   поддельные  американские   паспорта,   они  пытаются  добыть
чьи-нибудь натурализационные документы и получить американское гражданство в
установленном порядке.


     МОРРИС. Я  полагаю, сенатор спрашивал  -- не так  ли?  -- привлекают ли
они, как правило, к этой работе американских граждан?
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Нет. Я  имел в  виду,  что руководители этих сетей,
по-видимому, пытались  стать  американскими  гражданами,  чтобы  еще  глубже
скрыть свое происхождение и свои цели.
     ОРЛОВ.  Да, это их  главная задача.  Ведь каждый из  них  боится  из-за
своего  поддельного  паспорта,  потому  что если  его  арестуют,  все  сразу
всплывет  наружу.  Они  хотели  бы  превратиться  в  американцев  с  помощью
подлинных  документов,  и  некоторым из  них удается получить сначала статус
иммигранта,  въехать в  страну  с  чьей-либо  помощью из  Европы,  а  затем,
постепенно,  получить и гражданство. Вот, например, этот самый Зборовский, о
котором я упоминал  вчера. Он был направлен сюда НКВД под собственным именем
в 1941 году, а в 1947 году уже стал американским гражданином.
     МОРРИС. А как мы можем  узнать, господин  Орлов... Ведь чтобы выяснить,
кто входит  в эти шпионские сети,  нам нужен перебежчик из числа сотрудников
НКВД в  Соединенных Штатах, не  так  ли? Разве не так  мы  можем  решить эту
проблему?
     ОРЛОВ.  Есть много путей решения этой  проблемы. Тут я должен заметить,
что советские разведывательные службы -- самые искусные в мире. В этой связи
я прошу разрешения зачитать небольшую цитату, поскольку сам я  никогда бы не
смог  выразить,  сформулировать  это лучше, чем данный автор. Я не знаю  его
имени,  я обнаружил  это в газете,  в сообщении "Интернэшнл  ньюс сервис" из
Чикаго, там, в частности, говорилось:
     "Дэн  Т.  Мур из  Кливленда, бывший  офицер  контрразведки  на  Ближнем
Востоке, заявил, что никогда прежде шпионская война не была столь важна, как
сейчас;  никогда  в  истории  речь не  шла о  потере столь  жизненно  важных
секретов или о краже столь важных секретов".
     И дальше:
     "Из всех  наций  на планете за последние 200 лет  наиболее искусными  в
шпионской войне являются  русские. Секреты, которые мы потеряем в этом году,
могут привести к нашему поражению в войне два  года спустя. Ни одна нация не
осмелится объявить  войну до  тех пор, пока, с помощью  системы шпионажа, не
убедится, что сможет одержать победу".
     Думаю, никто не мог бы лучше этого человека обрисовать положение  дел и
важность шпионажа в наше время. Я не знаю, кто он, но кто бы он ни был, этот
человек мог бы принести большую пользу Америке в борьбе против  иностранного
шпионажа.


     Теперь я  хотел бы назвать последнее, девятое направление  деятельности
НКВД. Это  --  проникновение в  органы  безопасно-сти Соединенных  Штатов  и
других  стран.  В этом направлении  они  ведут,  по-моему,  успешную работу.
Приведу всего три строчки -- краткую цитату из сказанного генералом Уолтером
Веделлом Смитом. Он  сказал: "Я  считаю, коммунисты настолько ловки и умелы,
что  им  удалось  проникнуть практически  во  все  правительственные  органы
системы  безопасности".  Я  прочитал это  в  газете  "Нью-Йорк таймс"  от 30
сентября 1953 года.
     Теперь -- о методах, о том, как бороться со шпионажем. Существует много
методов борьбы.  Русские  весьма искусны в шпионском деле, но не непобедимы.
Они не супермены. Если наука разведки будет поставлена в западных странах на
должный  уровень, тогда  и советских,  и  любых других  шпионов  можно будет
выявлять. Один из путей  получения информации о шпионах, самый короткий путь
-- через перебежчиков.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Через кого?
     ОРЛОВ.  Через советских перебежчиков. Например, если  офицер  советской
разведки, действовавший  здесь,  становится перебежчиком, он  может взорвать
целую  сеть, точно так же, как  это сделала,  например,  американка Элизабет
Бентли.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Понятно. Исходя из вашего опыта, каковы перспективы
дезертирства этих людей в будущем?
     ОРЛОВ.  Это  очень  важный  вопрос,  сенатор.  Я  считаю,  что  в  этом
направлении ничего до сих пор  не предпринималось.  Я  знаю  это, ибо  я был
одним  из них и  мне хорошо известно, что  чувствует любой  офицер советской
разведки.  В  начале работы люди честно служат своей стране --  они являются
искренними  патриотами. Но после продолжавшихся десятилетия убийств невинных
людей, ликвидации Сталиным  всех офицеров НКВД, которые знали его преступные
тайны, за  десятки  лет  сложилась  такая  атмосфера, такой  психологический
климат среди руководителей НКВД и офицеров разведки в Советском Союзе, когда
каждый  из них, на  том  или ином этапе, особенно  в  периоды  периодических
чисток, был бы счастлив бросить все и начать новую жизнь. Говорят, например,
что жизнь  летчика,  авиатора, очень  коротка, но жизнь  офицера  НКВД  куда
короче. На моей памяти судьба такого руководителя  НКВД, как Ягода: он  сам,
все его  заместители  и начальники  управлений  -- я был одним из них -- все
были  уничтожены.  Затем у  Сталина  появился новый фаворит и назначенец  --
Ежов, ставший  его  правой рукой.  Ежов подбирал новых  людей из состава ЦК,
пестовал  их,  мобилизовывал  и  создал  новый  аппарат  НКВД --  они начали
работать. Но,  в  конце концов  -- это было  неизбежно --  этим людям, тесно
работавшим со Сталиным, стали известны его преступления.


     Стремясь остаться в истории самым  чистым, самым  честным  человеком  в
мире,  Сталин  не мог позволить  им остаться в живых, ибо кто-то из них  мог
пережить его и написать  воспоминания. Поэтому он ликвидировал их. Последним
появился Берия, человек, которого я очень хорошо знал -- мы вместе работали,
еще будучи оба совсем молодыми. Между прочим, в  1926 году на Кавказе он был
моим подчиненным. Казалось, он был самым подходящим для Сталина человеком, и
ликвидация  ему никак  не  грозила, потому  что он был  грузином, как  и сам
Сталин,  и очень близок к Сталину. Но в  конце концов  мы  стали свидетелями
того, как Берия, новый  человек Сталина в НКВД,  был тоже казнен, вместе  со
всеми остальными. После этого...
     МОРРИС. Короче, вы утверждаете, господин Орлов, что век всех этих людей
очень короток и что долго они не живут.
     ОРЛОВ. Долго они не живут.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Позвольте мне спросить вас. Мне представляется, что
любой нормальный человек  должен в  определенный  момент понять, что каждый,
кто выбирает эту сферу деятельности, кто  возлагает на себя эти обязанности,
учитывая весь прошлый  опыт  и все имевшие место  события, в  конечном итоге
неизбежно осознает, что его ожидает та же участь. Тогда каким  же образом им
удается привлекать людей и заставлять их брать на себя такие обязательства?
     ОРЛОВ.  Видите  ли,  разница  в  том,  что  в  Соединенных  Штатах  вам
приходится привлекать людей, приглашать их. Здесь президент вызывает  к себе
человека,  которого  считает  подходящим  кандидатом,  и  говорит:  "Я  хочу
предложить вам очень важную работу", а тот имеет  право ответить: "Знаете, я
слишком  предан  своей  семье,  увлечен  работой  и  не  могу  принять  ваше
предложение". В России же...
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Там людей мобилизуют...
     ОРЛОВ. Да, там мобилизуют.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Фактически мобилизуют?
     ОРЛОВ. Да.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Они не смеют отказаться. Иными словами, соглашаясь,
они тем  самым продлевают себе жизнь,  хотя в конце концов их ожидает та  же
участь, так?
     ОРЛОВ. Абсолютно верно.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Иначе говоря, если  вы подчиняетесь, у вас еще есть
лет десять, а если нет -- тут вам и конец?
     ОРЛОВ. Именно так.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Понятно.
     ОРЛОВ. Я вспоминаю время, когда сам решил дезертировать. После того как
все руководители  НКВД были казнены,  я видел,  как  мои помощники -- Котов,
например, который


     был  ликвидирован вместе  с  Берией, --  дрожали от страха.  Но они  не
дезертировали...
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. А вы сказали им, что собираетесь это сделать?
     ОРЛОВ. Нет, не сказал.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Вы говорите, они дрожали от страха. Я не понимаю. Я
не осуждаю -- просто пытаюсь понять.
     ОРЛОВ.  Да,  они дрожали от страха -- мы  ведь говорили между  собой, и
хотя  они  не  особенно  распространялись  на  этот  счет,  было  совершенно
очевидно, что  они боятся  ехать в Россию. К  примеру,  я получил указание о
возвращении  в Россию. Сначала я получил приказ отправить своего помощника в
Россию, помощника, который до этого был лично награжден Сталиным и провернул
выдающиеся дела. Его приглашали в  Россию якобы  для  доклада Сталину о ходе
испанской войны. А затем...
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН.  То  есть вы  не  знали  и не могли знать,  получая
подобное приглашение, о чем идет речь: о ликвидации или о докладе?
     ОРЛОВ. Нет, мы понимали, что речь шла о ликвидации.
     Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Даже так?
     ОРЛОВ. Потому что прошел  целый месяц,  а  мы  не получили  от него  ни
строчки.  Остальные  мои  помощники  собирались  вместе   и  говорили,  что,
по-видимому, что-то произошло и так  далее. "Ведь он  был честным человеком,
что же могло случиться?"  -- и тому подобное. Настроены они были мрачно, все
они. А  когда  я  получил телеграмму с указанием отправиться в Бельгию и там
сесть  на  пароход  якобы  для участия  в  тайной  встрече  с  ответственным
партийным работником, двое из  моих  помощников  решили  поговорить  со мной
наедине. Один  из  них сказал: "Эта  телеграмма  мне  не нравится".  Когда я
спросил  его: "Как  ты думаешь -- что  это за встреча?  По  поводу чего?" Он
ничего не ответил и отвернулся.  Он боялся говорить, однако  в  то же  время
давал мне понять, по поводу чего.  А потом спросил: "Почему же он не приехал
сюда, в Испанию, чтобы переговорить с тобой?"
     Как видите, все чувствовали  опасность,  все тряслись. В таких условиях
каждый из них мог решиться  на побег. Некоторые не сделали  этого, так как в
России оставались их семьи. Другие боялись, потому что, работая за границей,
похищали секретные документы изо всех  министерств мира,  поэтому и боялись,
что  в конце концов, если они дезертируют, их могут арестовать и  осудить за
шпионаж в  пользу  Советского  Союза.  И, кроме  того, Сталин издал приказ о
ликвидации  перебежчиков за границей. Я могу перечислить  несколько человек,
уничтоженных за этот период. Один из них -- Игнатий Рейсе.


     Его выследили и  убили  в Швейцарии в 1937 году. Вы, наверное,  помните
еще одного человека по фамилии Кривицкий, который погиб здесь, в Вашингтоне,
при  загадочных обстоятельствах. Еще один  человек по  фамилии Агабеков  был
выслежен через 8  лет  после своего побега  и убит в Бельгии. В  начале 1938
года еще один нелегал был убит в Роттердаме.
     Сенатор  МАККЛЕЛЛАН.  А  кого-нибудь  из  них  ликвидировали  здесь,  в
Соединенных Штатах?
     ОРЛОВ. Наскол