мерти  советские газеты  молчали.  В Москве
шушукались,  что она застрелилась, и рассказывали о  причине.  На  вечере  у
Ворошилова  в  присутствии  всех  вельмож  она  позволила  себе  критическое
замечание  по поводу  крестьянской  политики, приведшей к голоду в  деревне.
Сталин  громогласно  ответил  ей самой грубой бранью, которая существует  на
русском  языке.  Кремлевская  прислуга  обратила  внимание  на  возбужденное
состояние  Аллилуевой,  когда  она  возвращалась  к себе  в  квартиру. Через
некоторое время из ее комнаты раздался выстрел 32. Сталин получил
много выражений сочувствия и перешел к порядку дня.
* * *
     В   драме   популярного   русского  писателя  Афиногенова33,
написанной в  1931 году, говорилось,  что если обследовать  сто граждан,  то
окажется, что  80 действуют под  влиянием страха.  За годы  кровавых  чисток
страх  охватил  и большую  часть  остальных  20%.  Главной пружиной политики
самого  Сталина  является  ныне страх перед  порожденным им  страхом. Сталин
лично  не  трус, но  его  политика  отражает  страх  касты привилегированных
выскочек за свой завтрашний день. Сталин всегда не доверял массам; теперь он
боится  их. Столь поразивший всех союз  Сталина с Гитлером неотвратимо вырос
из страха бюрократии перед войной. Этот союз мог  быть предвиден: дипломатам
следовало бы только  вовремя  переменить очки.  Этот союз был  предвиден,  в
частности, автором этих строк. Но господа дипломаты, как и простые смертные,
предпочитают обычно правдоподобные предсказания верным предсказаниям.  Между
тем в нашу сумасшедшую эпоху верные предсказания чаще всего неправдоподобны.
Союз с Францией, с Англией, даже с Соединенными Штатами мог бы принести СССР
пользу только в  случае войны.  Но Кремль больше всего хотел избежать войны.
Сталин знает,  что если  бы  СССР в союзе с демократиями вышел  бы из  войны
победоносным,  то  по дороге к  победе  он  наверняка  ослабил бы  и сбросил
нынешнюю олигархию.  Задача  Кремля  не  в  том,  чтобы  найти союзников для
победы, а в том, чтобы избежать войны. Достигнуть этого можно только дружбой
с Берлином и Токио. Такова исходная позиция Сталина со времени победы наци.
     Нельзя  также закрывать глаза  и на то,  что  не  Чемберлен,  а  Гитлер
импонирует Сталину. В фюрере хозяин  Кремля находит не только то, что есть в
нем  самом,  но и  то,  чего ему не  хватает. Гитлер,  худо или  хорошо, был
инициатором  большого  движения.  Его  идеям,  как  ни  жалки  они,  удалось
объединить миллионы. Так выросла партия, которая воору-


     жила  своего   вождя  еще   не  виданным  в   мире  могуществом.   Ныне
Гитлер--сочетание  инициативы,  вероломства и  эпи-лепсии --  собирается  не
меньше и не больше, как перестроить нашу планету по образу и подобию своему.
     Фигура Сталина и  путь его --  иные. Не Сталин создал  аппарат. Аппарат
создал Сталина34.  Но  аппарат есть мертвая машина, которая,  как
пианола, не способна  к  творчеству.  Бюрократия насквозь  проникнута  духом
посредственности. Сталин есть  самая выдающаяся посредственность бюрократии.
Сила  его  в том,  что  инстинкт самосохранения  правящей касты  он выражает
тверже, решительнее и  беспощаднее всех других.  Но в этом его слабость.  Он
проницателен  на небольших расстояниях. Исторически  он близорук. Выдающийся
тактик, он  не стратег. Это доказано его поведением  в  1905 году,  во время
прошлой войны 1917  года. Сознание  своей  посредственности Сталин неизменно
несет  в самом себе. Отсюда его  потребность в лести.  Отсюда его зависть по
отношению к Гитлеру и тайное преклоненье перед ним.
     По рассказу бывшего начальника советского шпионажа в Европе Кривицкого,
огромное  впечатление на Сталина произвела чистка, произведенная  Гитлером в
июне 1934 года в рядах собственной партии.
     "Вот  это вождь!"  --  сказал  медлительный  московский  диктатор  себе
самому. С  того  времени он явно подражает  Гитлеру. Кровавые чистки в СССР,
фарс "самой демократической в мире конституции", наконец, нынешнее вторжение
в Польшу,-- все это внушено Сталину немецким гением с усами Чарли Чаплина.
     Адвокаты  Кремля  -- иногда,  впрочем,  и  его  противники --  пытаются
установить аналогию между союзом Сталина-- Гитлера и  Брест-Литовским  миром
1918 года.  Анало-гия  похожа на издевательство. Переговоры в Брест-Литовске
велись открыто перед лицом всего человечества. У Советского государства в те
дни не было ни одного боеспособного батальона. Германия наступала на Россию,
захватывала советские  области и военные запасы.  Московскому прави-тельству
не  оставалось  ничего  другого  как подписать мир, который мы сами  открыто
называли капитуляцией безоружной революции перед могущественным хищником.  О
нашей помощи Гогенцоллерну не было  при этом  и речи. Что касается нынешнего
пакта,  то он заключен при наличии  советской  армии в  несколько миллионов;
непосредственная  задача  его--облегчить Гитлеру  разгром  Польши;  наконец,
ин-тервенция Красной Армии под видом "освобождения" 8 мил-лионов украинцев и
белорусов  ведет к национальному закабалению 23 миллионов поляков. Сравнение
обнаруживает не сходство, а прямую противоположность.
     Оккупацией Западной Украины и Западной Белоруссии


     Кремль   пытается   прежде   всего   дать    населению   патриотическое
удовлетворение за ненавистный союз с Гитлером. Но  у Сталина для вторжения в
Польшу был и свой личный мотив, как всегда почти -- мотив мести. В 1920 году
Тухачевский,  будущий маршал, вел красные войска на  Варшаву. Будущий маршал
Егоров наступал на Лемберг. С  Егоровым  шел Сталин. Когда  стало ясно,  что
Тухачевскому  на  Висле угрожает контрудар,  московское командование  отдало
Егорову  приказ  повернуть  с   Лембергского  направления  на  Люблин,  чтоб
поддержать  Тухачевского. Но  Сталин боялся, что Тухачевский, взяв  Варшаву,
"перехватит"  у него Лемберг.  Прикрываясь  авторитетом  Сталина,  Егоров не
выполнил приказ ставки. Только через четыре дня, когда критическое положение
Тухачевского обнаружилось  полностью,  армии Егорова повернули на Люблин. Но
было уже поздно: катастрофа разразилась. На верхах партии и армии все знали,
что виновником разгрома Тухачевского был Сталин. Нынешнее вторжение в Польшу
и захват Лемберга есть для Сталина реванш за грандиозную неудачу 1920 года.
     Однако  перевес  стратега   Гитлера  над  тактиком  Сталиным  очевиден.
Польской кампанией Гитлер привязывает Сталина к своей  колеснице, лишает его
свободы маневрирования; он компрометирует его  и попутно  убивает Коминтерн.
Никто не скажет, что Гитлер  стал коммунистом. Все  говорят, что Сталин стал
агентом фашизма. Но  и  ценою унизительного и предательского союза Сталин не
купит главного: мира. Ни одной из цивилизованных наций не удастся спрятаться
от мирового  циклона, как  бы строги ни  были законы о  нейтралитете. Меньше
всего это  удастся  Советскому Союзу.  На  каждом новом  этапе  Гитлер будет
предъявлять   Москве  все  более  высокие  требования.  Сегодня   он  отдает
московскому  другу  на  временное  хранение  "Великую  Украину".  Завтра  он
поставит вопрос о  том, кому быть хозяином этой  Украины.  И Сталин и Гитлер
нарушили ряд договоров. Долго ли продержится  договор между  ними?  Святость
союзных  обязательств покажется ничтожным предрассудком,  когда народы будут
корчиться в тучах удушливых газов. "Спасайся, кто может!" -- станет лозунгом
правительств,  наций,  классов. Московская олигархия,  во всяком  случае, не
переживет войны, которой она так основательно страшилась. Падение Сталина не
спасет, однако, и Гитлера, который с непогрешимостью  сомнамбула  влечется к
пропасти.
     Перестроить  планету  Гитлеру даже при помощи  Сталина  не  удастся. Ее
будут перестраивать другие.
     22 сентября 1939 года Койоакан


ПРИЛОЖЕНИЕ
ДВАДЦАТИЛЕТИЕ РЕВОЛЮЦИИ 1905 ГОДА
     ИЗ ИСТОРИИ РЕВОЛЮЦИИ
     Музеем   революции  в  Грузии  предоставлен  в   распоряжение  редакции
чрезвычайно любопытный документ -- копия с письма тов. Сталина.
     Письмо датировано 24 января 1911  года и  отправлено  тов. Сталиным  из
Сольвычегодске  (Вологодской  губернии)  в  Москву.  На  конверте  адрес  --
"Москва, учительнице Бобровской,  для Вл. С. Бобровского, Калужская застава,
Мед-ведниковская больница".
     Ниже мы приводим полностью текст письма. Письмо публикуется впервые.
     "Пишет  Вам кавказец  COCO,--  помните,  в 4-м году  в  Тифлисе и Баку.
Прежде всего,  мой  горячий привет  Ольге, Вам, Германову35.  Обо
всех вас рассказывал мне  И. М. Голубев,  с  которым я и коротаю мои  дни  в
ссылке. Германов  знает меня как к...б...а * (он поймет). Мог  ли  и думать,
что вы в Москве, а не за  границей... Помните ли Гургена (старика Михо).  Он
теперь  в  Женеве и...  "отзывает"  думскую  фракцию  --  социал-демократов.
Размахнулся старик, черт возьми. Я недавно вернулся в  ссылку ("обрат-ник").
Кончаю  в  июле  этого года. Ильич  и К0 зазывают в  один из двух
центров,  не  дожидаясь окончания  срока.  Мне  же  хотелось бы отбыть  срок
(легальному больше размаха) ...но если нужда острая (жду от них ответа), то,
конечно, снимусь... А у нас здесь душно без дела, буквально задыхаюсь.
     О  заграничной  "буре  в стакане", конечно, слышали:  блоки  Ленина  --
Плеханова, с  одной стороны,  и  Троцкого -- Мартова -- Богданова, с другой.
Отношение  рабочих  к первому  блоку,  насколько я знаю,  благоприятное.  Но
вообще на заграницу рабочие начинают смотреть пренебрежительно; "пусть, мол,
лезут  на стену, сколько их душе угодно; а по-нашему,  кому дороги  интересы
движения, тот работай, остальное же приложится". Это, по-моему, к лучшему.

     * Коба -- так звали Сталина-Джугашвили.


     Мой  адрес: Сольвычегодск,  Вологодской губ.,  политическому  ссыльному
Иосифу ДЖУГАШВИЛИ".
     Дошло  ли или не  дошло  это письмо до адресата -- неизвестно. Но копия
его  очутилась в  тифлисском  охранном  отделении  и  была препровождена,  с
пространными   комментариями,   к    начальнику   Тифлисского    губернского
жандармского управления.
     И  вот,  ротмистр  Карпов,  расшифровывая  имена,  указанные  в  письме
Сталина-Джугашвили, пишет:
     "Совершенно секретно. Начальнику Тифлисского  губернского  жандармского
управления. Доношу Вашему Высокоблагородию, что автор письма "Сольвычегодск"
24  января  1911 года "Иосиф",  Москва, учительнице Бобровской  для  Вл.  С.
Бобровского,  Калужская  застава,  Медведниковская больница", по  выяснении,
оказался крестьянином тифлисской губернии  и уезда  Дидилиловского сельского
общества  Иосифом  Виссарионовым  ДЖУГАШВИЛИ,  о  котором в делах  отделения
имеются  следующие  сведения: -- в  1902  году  привлекался  при  Тифлисском
губернском жандармском управления  к дознанию  обвиняемым по делу "о  тайном
кружке  РСДРП в гор. Тифлисе", за что, на  основании ВЫСОЧАЙШЕГО  повеления,
последовавшего  в  9-й  день  июня  1903  года, был  выслан административным
порядком в Восточную Сибирь, под гласный надзор полиции, сроком на три  года
и водворен в Балаганском уезде Иркутской губернии.
     5  января   1904  года   Джугашвили   из  места  водворения  скрылся  и
разыскивался циркуляром департамента полиции от 1 мая 1902 года за No 5500.
     По негласным  сведениям, относящимся к 1903  году,  Джугашвили стоял во
главе Батумского комитета социал-демократической партии и в организации  был
известен под кличкой "Чопур". По тем же сведениям 1904 и 1906 годов проживал
в гор. Тифлисе и занимался революционной деятельностью.
     По вновь полученным  мною агентурным сведениям, Джугашвили был известен
в  организации  под  кличкой  "COCO"  и  "КОБА",  с  1902  года  работал   в
социал-демократической  партии-организации,  сначала  меньшевиком,  а  потом
большевиком,    как   пропагандист    и    руководитель    первого    района
(железнодорожного); в 1905 году был арестован и  бежал из  тюрьмы; в  1906 и
1907 годах нелегально  жил в Батуме, где и был арестован и выслан под надзор
полиции в Вологодскую  губернию на 2 года,  с 29 сентября  1908  года, но из
места  водворения  г.  Сольвычегодска   скрылся  и  разыскивался  циркуляром
департамента полиции  от 19 августа 1909 года за No 151385--53, но  таким же
циркуляром от 14 мая 1910 года за No 126025--96 розыск его прекращен.


     Упомянутый в  письме ГУРГЕН (старик  МИХО), по указанию  агентуры, есть
сын  священника,  бывший  учитель,  Михаил  Григорьев   ЦХОКАЯ36.
Последний, по  имеющимся в отделении сведениям, издавна принадлежал  к числу
серьезных  революционных  деятелей,  являясь   центральной  личностью  среди
националистов, и  в местной  социал-демократической организации был известен
под  кличкой  "ГАМБЕТА".  Имел  обширные  связи  в революционной среде.  При
ликвидации 6 января 1904 года Тифлисской социал-демократической  организации
был застигнут во время производства обыска, вместе с известным революционным
деятелем    Богданом     КНУНЯНЦЕМ37     в     квартире    Аршака
Зурабова38,  вследствие  чего  8   января  подвергнут  в  порядке
положения  о государственной охране  обыску. Ввиду продолжавшейся преступной
деятельности   и   сношений   с   членами   местной   социал-демократической
организации, при ликвидации последней  30 октября был подвергнут  обыску, не
давшему  достаточных  данных для  привлечения обвиняемым.  После раскола  17
января  1905 года в Тифлисской социал-демократической организации примкнул к
фракции "большевиков"  и 17  июля  был  на сходке  "большевиков"  в квартире
Бориса ЛЕГРАНА. Находился в близкой и непосредственной связи с арестованными
15  апреля  1906  года  тайной  типографией  названной  выше  организации  и
лабораторией для приготовления  взрывчатых снарядов, являясь заведующим этим
делом,  причем сношение с  местом нахождения типографии  и  лаборатории  вел
через  посредство  своей  сожительницы,  дочери   нахиче-ванского  почетного
гражданина,   Нунии   Никитишны  АЛА-ДЖАНОВОЙ,   проходившей   по  наружному
наблюдению  под кличкой "ЮЛА", и  через  бюро  организации,  помещавшейся  в
редакции газеты "ЭЛВА", что вполне было установлено  и наружным наблюдением,
которое  констатировало   сношение  лиц,   проживавших  в  помещении  тайной
типографии, с Н. АЛАДЖАНОВОИ  и  посещение этими же  лицами редакции  газеты
"ЭЛВА",  которую, в свою  очередь, посещал  и ЦХОКАЯ и АЛАДЖАНОВА, 15 апреля
были  арестованы, но, вследствие того, что в отношении  их  не  были  добыты
данные, могущие служить основанием  для привлечения к  формальному дознанию,
таковые, по распоряжению  вр. тифлисского генерал-губернатора, из-под стражи
были освобождены.
     Наружному  наблюдению Цхокая был известен  под  кличкой  "Короткий". По
вновь  полученным агентурным  сведениям,  Цхокая состоял  членом Тифлисского
комитета РСДРП и являлся  пропагандистом, причем работал среди  типографских
рабочих.
     Что  же  касается  Бобровской  Ольги,  Германова,  И.  М.  Го-лубева  и
Ильича39,   то   выяснить  личности   таковых   не  представилось
возможным, и агентуре вверенного мне отделения последние неизвестны.


     По   делам   вверенного  мне  отделения  проходил  Бобровский  Владимир
(отчество  неизвестно), который  по сообщению  департамента полиции,  от  16
сентября  1902  года  за No 5766, 18 августа того же года  бежал из Киевской
тюрьмы,  но   30   апреля  1903  года   был   задержан   на   станции   Орел
Московско-Курской  железной  дороги,  причем по  личному обыску  у него было
обнаружено 301 экз. прокламаций, издания  партии  социалистов-революционеров
(сообщение департамента полиции от 4 июня 1903 года за No 35--5666).
     ПРИЛОЖЕНИЕ: выписка из письма.
     При  сем  присов.,  что копии  настоящего  донесения мною  представлены
начальникам Вологодской и Московской губернских жандармских управлений.
     Ротмистр КАРПОВ". "Заря Востока", 23 декабря, No 1062, 1925 г.


СВЕРХ-БОРДЖИА В КРЕМЛЕ
     ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
     Редактору "Life"
     Милостивый государь!
     В связи с моей первой статьей * для вашего журнала  вы охарактеризовали
меня  как  "старого  врага"  Сталина.  Это неоспоримо. Политически  мы давно
состоим со Сталиным в противоположных и непримиримых лагерях. Но в известных
кругах  стало правилом  говорить о  моей  "ненависти" к  Сталину и считать a
priori, что этим чувством внушается все, что я пишу не только  о  московском
диктаторе, но  и  об  СССР. В  течение десяти  лет  моей последней эмиграции
литературные агенты Кремля систематически освобождали себя от  необходимости
отвечать по существу на то,  что я писал об СССР, ссылаясь, для собственного
удобства,  на  мою  "ненависть"  к  Сталину.  Покойный  Фрейд  очень  сурово
относился  к  такого рода дешевому психоанализу. Ненависть есть все же форма
личной связи. Между тем нас со Сталиным разъединили такие огненные  события,
которые успели выжечь и испепелить без остатка все личное.  В ненависти есть
элемент зависти. Между тем беспримерное возвышение Сталина я  рассматриваю и
ощущаю как  самое глубокое падение. Сталин мне враг. Но и Гитлер мне враг, и
Муссолини, и многие другие. По отношению к Сталину у меня сейчас так же мало
"ненависти",  как и  по отношению к Гитлеру,  Франко или микадо. Я  стараюсь
прежде всего понять их, чтоб тем лучше бороться против них.
     Личная  ненависть в вопросах  исторического масштаба вообще ничтожное и
презренное чувство. Она не только унижает, но и ослепляет. Между тем в свете
последних  событий  внутри  СССР,  как  и  на  мировой  арене,  даже  многие
противники  убедились,  что  я  был  не  так  уж  слеп: как раз те  из  моих
предсказаний, которые считались наименее правдоподобными, оказались верными.

     * См. статью "К политической биографии Сталина",-- Прим. ред.-сост.


     Эти вступительные  строки  pro  domo sua * тем  более необходимы, что я
собираюсь говорить на этот раз  на особенно  острую  тему. В первой статье я
пытался дать общую характеристику Сталина на  основании  близкого наблюдения
над  ним и  тщательного  изучения  его  биографии.  Образ  получился,  я  не
оспариваю  этого, мрачный, даже  зловещий.  Но  пусть  кто-нибудь  попробует
подставить  другой, более  человечный образ  под те факты, которые  потрясли
воображение  человечества  за  последние годы:  массовые "чистки", небывалые
обвинения,  фантастические  процессы,   истребление  старого  революционного
поколения,  командного  состава армии, старой  советской  дипломатии, лучших
специалистов,  наконец,  последние  маневры  на международной арене!  В этой
второй статье я хочу рассказать некоторые не совсем обычные факты из истории
превращения  провинциального революционера в диктатора великой страны. Мысли
этой  статьи  и высказанные  в  ней  подозрения  созрели  во  мне не  сразу.
Поскольку  они  появлялись у  меня ранее, я гнал  их как продукт  чрезмерной
мнительности.  Но  московские  процессы,  раскрывшие за спиной  кремлевского
диктатора адскую кухню интриг, подлогов, фальсификаций, отравлений и убийств
из-за угла, отбросили зловещий свет и на предшествовавшие годы. Я стал более
настойчиво спрашивать себя: какова была действительная роль Сталина в период
болезни  Ленина? Не принял  ли  ученик  кое-каких мер  для  ускорения смерти
учителя? Лучше, чем  кто-либо, я  понимаю чудовищность такого подозрения. Но
что  же делать, если  оно вытекает из  обстановки, из фактов  и  особенно из
характера Сталина? Ленин с тревогой предупреждал в 1921 году:
     "Этот повар будет готовить только острые блюда".
     Оказалось--не только острые, но и отравленные, притом  не в переносном,
а в буквальном смысле.  Два года тому назад я впервые записал факты, которые
были в свое время (1923--1924 годы) известны не более как семи-восьми лицам,
да и  то  лишь отчасти.  Из этого числа в живых сейчас остались, кроме меня,
только Сталин  и Молотов. Но у этих  двух, если допустить, что Молотов был в
числе  посвященных, в чем я не уверен, не может быть по