Например, как ни планируй земляные работы -- редко они в лето приходятся,
а всегда почему-то на осень да на зиму, на грязь да на мороз.
   Или вот на ключе Заросшем прииска Штурмового  (Колыма)  в  марте  1938-го
поставили 500  человек  бить  шурфы  8-10  м.  в  вечной  мерзлоте.  Сделали
(половина  зэков  подохла).  Надо  бы  взрывать,  так   раздумались:   низко
содержание металла. Покинули. В мае затекли шурфы, пропала работа.  А  через
два года опять же в марте, в колымский мороз, хватились: да шурфовать же! да
то самое место! да срочно! да людей не жалеть! Так это ж расходы лишние...
   Или на реке Сухоне около пос„лка Опоки -- навози'ли, насыпали заключ„нные
плотину. А паводок тут же е„ и сбил. Вс„, пропало.
   Или вот Талажскому  лесоповалу  Архангельского  управления  запланировали
выпускать мебель,  но  упустили  запланировать  им  поставки  древесины,  из
которой эту мебель делать. План есть план, надо выполнять!  Пришлось  Талаге
специальные бригады держать на выловке из реки  аварийной  древесины  --  то
есть, отставшей от основного сплава. Не хватало. Тогда стали наскоками целые
плота себе отбивать и растаскивать. Но ведь плоты эти у  кого-то  другого  в
плане, теперь их не хватит. А ребятам-молодцам Талага выписывать нарядов  не
может: ведь воровство. Вот такой хозрасч„т...
   Или как-то в  УстьВымьЛаге  (1943)  хотели  перевыполнить  план  молевого
(отдельными бр„внами) сплава, нажали на лесоповал, выгнали всех могущих и не
могущих, и собралось в генеральной запони слишком много древесины -- 200.000
кубометров. Выловить е„ до зимы не успели, она вм„рзла в л„д. А ниже  запони
-- железнодорожный мост. Если весной лес не распад„тся на бр„вна,  а  пойд„т
целиком -- сшибет мост, л„гкое дело, начальника  --  под  суд.  И  пришлось:
выписывать динамит вагонами; опускать его  зимой  на  дно;  рвать  зам„рзшую
сплотку и потом побыстрей выкатывать  эти  бр„вна  на  берег  --  и  сжигать
(весной они уже не будут годны для пиломатериалов). Этой работой  занят  был
целый лагпункт, двести человек, им за работу в ледяной воде выписывали  сало
-- но ни одной операции нельзя было оправдать нарядом, потому  что  вс„  это
было лишнее. И сожженный лес -- тоже пропал. Вот тебе и самоокупаемость.
   А весь ПечЖелДорЛаг строил дорогу на Воркуту -- извилистую, как попало. А
потом уже готовую дорогу стали выпрямлять. Это -- за какой сч„т? А  железная
дорога Лальск (на р. Лузе) -- Пинюг (и даже до Сыктывкара думали е„ тянуть)?
В 1938 г. какие  крупные  лагеря  там  согнали,  45  километров  той  дороги
построили -- бросили... Так вс„ и пропало.
   Ну,  да  эти  небольшие  ошибки  во  всякой  работе  неизбежны.   Никакой
Руководитель от них не застрахован.
   А вся эта дорога Салехард-Игарка  с  1949  года  --  ведь  вся  оказалась
лишняя, нечего по ней возить, И -- тоже бросили.  Так  ведь  это  ошибка  --
страшно сказать ЧЬЯ. Ведь -- Самого...
   До того иногда доведут этим хозрасч„том, что начальник лагеря  не  знает,
куда от него деваться,  как  концы  сводить.  Инвалидному  лагерю  Кача  под
Красноярском (полторы тысячи инвалидов!) после войны тоже велели  быть  всем
на хозрасч„те: делать мебель! Так лес эти инвалиды валили  лучковыми  пилами
(не лесоповальный лагерь -- и не положена им механизация), до  лагеря  везли
лес на коровах (транспорт им  тоже  не  положен,  а  молочная  ферма  есть).
Себестоимость дивана оказывалась 800 рублей, а продажная цена -- 600!..  Так
уж само лагерное начальство заинтересовано было как можно  больше  инвалидов
перевести в 1 группу или признать больными и не вывести за зону: тогда сразу
с убыточного хозрасч„та они переводились на надежный госбюджет.
   От всех этих причин не только не самоокупается Архипелаг,  но  приходится
стране еще дорого доплачивать за удовольствие его иметь.

   А еще усложняется хозяйственная жизнь Архипелага тем,  что  этот  великий
общегосударственный социалистический  хозрасч„т  нужен  целому  государству,
нужен ГУЛагу -- но начальнику отдельного лагеря на  него  наплевать  --  ну,
поругают немного, ну, от премии отщипнут (а дадут вс„ же). Главный же доход,
и простор, главное удобство и удовольствие для всякого начальника отдельного
лагеря -- иметь самостоятельное натуральное  хозяйство,  иметь  сво„  уютное
маленькое поместье, вотчину. Как в Красной армии, так и среди офицеров  МВД,
не  в  шутку  вовсе,  а  серь„зно  развилось  и  укрепилось   обстоятельное,
уважительное, гордое и приятное слово -- [хозяин]. Как  сверху  над  страной
стоял один Хозяин, так и командир каждого  отдельного  подразделения  должен
быть обязательно -- Хозяин.
   Но при той жестокой греб„нке групп А-Б-В-Г, которую запустил  навсегда  в
гриву ГУЛага беспощадный Френкель,  хозяину  надо  было  извернуться,  чтобы
хитро протащить через эту греб„нку такое  количество  рабочих,  без  которых
никак не могло построиться сво„ вотчинное  хозяйство.  Там,  где  по  штатам
ГУЛага  полагался  один  портной,  надо  было  устроить   целую   портняжную
мастерскую, где один сапожник -- сапожную мастерскую, а сколько  еще  других
полезнейших мастеров хотелось бы иметь у себя под рукой!  Отчего,  например,
не завести парники и иметь парниковую зелень  к  офицерскому  столу?  Иногда
даже, у разумного начальника,  --  завести  и  большое  подсобное  огородное
хозяйство, чтобы подкармливать овощами даже и заключ„нных -- они отработают,
это просто выгодно самому хозяину, но откуда взять людей?
   А выход был -- поднагрузить вс„ тех же заключ„нных работяг,  да  немножко
обмануть ГУЛаг, да немножко -- производство. Для больших внутризонных работ,
какой-нибудь постройки -- можно было заставить всех заключ„нных  проработать
в воскресенье или вечерком после рабочего (10-часового) дня. Для  постоянной
же работы  раздували  цифры  выхода  бригад:  рабочие,  оставшиеся  в  зоне,
считались вышедшими со своей бригадой на производство -- и  оттуда  бригадир
должен был принести на них [процент], то есть часть выработки, отобранной  у
остальных бригадников (и без того не  выполняющих  нормы).  Работяги  больше
работали, меньше ели -- но укреплялось поместное хозяйство, и  разнообразнее
и приятнее жилось товарищам офицерам.
   А в некоторых лагерях у начальника был большой  хозяйственный  замах,  да
еще находил он инженера с фантазией -- и в лагерной  зоне  вырастал  могучий
[хоздвор], уже проводимый и по бумагам, уже с открытыми штатами и  берущийся
выполнять промышленные  задания.  Но  в  плановое  снабжение  материалами  и
инструментами он втиснуться не мог,  поэтому  не  имея  ничего,  должен  был
делать вс„.
   Расскажем  об  одном  хоздворе  --  Кенгирского  лагеря.  О   портняжной,
скорняжной, перепл„тной, столярной и других  подобных  мастерских  тут  даже
упоминать не будем, это пустяки. Кенгирский хоздвор имел свою литейку,  свою
слесарную мастерскую и даже -- как  раз  в  середине  XX  века  --  кустарно
изготовил свой сверлильный  и  точильный  станки!  Токарного,  правда,  сами
сделать не смогли, но тут употреблен был [лагерный  лендлиз]:  станок  среди
бела  дня  украли  с  производственного  объекта.  Устроено  это  было  так:
подогнали лагерный грузовик, дождались, когда начальник цеха ушел  --  целой
бригадой кинулись на станок, пересобачили  его  на  грузовик,  а  тот  легко
прошел через вахту, потому что с охраной было договорено, охранный  дивизион
-- такие же МВД, -- и с ходу завезли станок в лагерь, а  уж  туда  никто  из
вольняшек доступа не имеет. И вс„!  Какой  спрос  с  тупых  безответственных
туземцев? Начальник цеха рвет и мечет -- куда делся станок? -- а они  ничего
не знают: разве был станок?  мы  не  видели.  --  Самые  важные  инструменты
доставлялись в лагерь так же, но легче -- в кармане и под полой.
   Как-то взялся хоздвор отливать для обогатительной фабрики Кенгира  крышки
канализационных люков. Получались. Но не стало чугуна  --  откуда  ж  лагерю
настачиться в конце концов? Тогда с [не„ же], с этой обогатительной фабрики,
поручили заключ„нным воровать первоклассные английские  чугунные  кронштейны
(оставшиеся еще от дореволюционной концессии), в лагере  их  переплавляли  и
отвозили обогатительной фабрике люками, за что лагерю переводили деньги.
   Теперь  читатель  понимает,  как  такой   деятельный   хоздвор   укреплял
самоокупаемость да и всю экономику страны.
   И чего только не брался делать этот хоздвор! -- не за  вс„  бы  взялся  и
Крупп. Брались  делать  большие  глиняные  трубы  для  канализации.  Ветряк.
Соломорезки.  Замки.  Водяные  насосы.  Ремонтировать   мясорубки.   Сшивать
трансмиссионные ремни. Чинить автоклавы  для  больницы.  Точить  св„рла  для
трепанации  черепа.  Да  ведь  чего  не  возьм„тся   делать   безвыходность!
Проголодаешься -- догадаешься! Ведь если сказать: не сумеем, не  сможем,  --
завтра погонят за зону. А в хоздворе  намного  вольготней:  ни  развода,  ни
ходьбы под конвоем, да и работать помедленней, да и  себе  что-то  сделаешь.
Больница за заказ расплачивается "освобождением" на  два  денька,  кухня  --
"добавком", кто-то махоркой, а начальство еще и казенного хлебца подбросит.
   И смешно, и занятно. Инженерам вечная головоломка: из  чего?  как?  Кусок
подходящего  железа,  найденный  где-нибудь  на  свалке,  часто  менял   всю
задуманную  конструкцию.  --  Ветряк  сделали,  а   вот   пружины,   которая
поворачивала бы его по  ветру,  не  нашли.  Пришлось  просто  привязать  две
вер„вки и наказать двум зэкам: как ветер изменится, так бежать и за  вер„вки
поворачивать ветряк. --  Делали  и  свои  кирпичи:  женщина  резала  струной
подающуюся глиняную полосу по длине будущих кирпичей, а дальше  они  шли  на
траспорт„р, который ей же, этой женщине и следовало приводить в движение. Но
чем? ведь руки е„ заняты. О,  бессмертная  изобретательность  хитрых  зэков!
Придумали такие две оглобельки, которые плотно прилегали к тазу работницы, и
пока она  руками  отрезала  кирпичи,  --  сильным  и  частым  вилянием  таза
одновременно двигала и  ленту  конвейера!  Увы,  фотографии  такой  показать
читателю мы не сможем.
   А кенгирский помещик уверился окончательно: нет на земле  ничего  такого,
чего не мог бы сделать его хоздвор. И,  однажды  вызвав  главного  инженера,
приказал: приступить к срочному изготовлению стекла оконного и графинов! Как
же  его  делают?   Ребята   не   знали.   Заглянули   в   завалявшийся   том
энциклопедического словаря. Общие слова, рецепта нет. вс„ же соду  заказали,
нашли где-то и кварцевый песок, привезли. А главное  --  дружкам  заказывали
носить битое стекло с объектов, строивших "новый город"  --  там  много  его
били. Вс„ это заложили в печь, плавили, мешали,  протягивали  --  получились
листы оконного стекла! -- да только с одной стороны толщина сантиметр,  а  к
другой сходится  до  2-х  миллиметров.  Через  такое  стекло  узнать  своего
хорошего приятеля  --  никак  невозможно.  А  срок  подходит  --  показывать
продукцию начальнику. Как жив„т зэк? Одним дн„м: сегодня бы пережить,  а  уж
завтра -- как-нибудь. Украли с объекта готовых нарезанных  стекол,  принесли
на хоздвор и показали начальнику  лагеря.  Остался  доволен:  "Молодцы!  Как
настоящее! Теперь приступайте  к  массовому  производству!"  --  "Больше  не
сможем, гражданин начальник." -- "Да почему ж?" -- "Видите, в оконное стекло
обязательно молибден ид„т. У нас было немножко, а вот кончился." -- "И нигде
достать нельзя?" -- "Да где ж его достанешь?" -- "Жаль. А графины без  этого
молибдена пойдут?" -- "Графины пожалуй пойдут". -- "Ну,  валите".  --  Но  и
графины  выдувались  все   скособоченные   и   почему-то   неожиданно   сами
разваливались. Взял надзиратель такой графин получить молоко -- и остался  с
одним горлышком в руках, молоко пролилось. "Ах, мерзавцы! -- ругался он.  --
Вредители! Фашисты! Всех вас перестрелять!"
   Когда в Москве на улице Огарева для расчистки  под  новые  здания  ломали
старые, простоявшие более века,  то  балки  из  междуэтажных  перекрытий  не
только не выбрасывались, не только не  шли  на  дрова  --  но  на  столярные
изделия! Это было ЗВЕНЯЩЕЕ чистое  дерево.  Такова  была  у  наших  прадедов
просушка.
   Мы же вс„  спешим,  нам  вс„  некогда.  Неужели  еще  ждать,  пока  балки
высохнут? На Калужской заставе мы мазали балки новейшими антисептиками --  и
вс„ равно балки загнивали, в них появлялись грибки, да так проворно, что еще
до сдачи здания приходилось взламывать полы и на ходу менять эти балки.
   Поэтому через сто лет вс„,  что  строили  мы,  зэки,  да  и  вся  страна,
наверняка не будет так звенеть, как те старые балки с улицы Огарева.
   В день, когда СССР, трубно гремя, запустил в  небо  первый  искусственный
спутник, -- против моего окна в Рязани две пары [вольных] женщин,  одетых  в
грязные зэковские бушлаты и  ватные  брюки,  носили  раствор  [на  4-й  этаж
носилками].
   -- Верно, верно, это так, -- возразят мне. -- Но что вы  скажете?  --  [а
вс„-таки она вертится!]
   Вот этого у [не„] не отнять, ч„рт возьми! -- она вертится!



   Уместно было бы закончить эту главу  долгим  списком  работ,  выполненных
заключ„нными хотя бы с первой сталинской пятилетки и до  хрущевских  врем„н.
Но я, конечно, не в состоянии его написать. Я могу только начать его,  чтобы
желающие вставляли и продолжали.
   -- Беломорканал (~1932), Волгоканал (~1936), Волгодон (~1952);
   -- ж-д Котлас-Воркута, ветка на Салехард;
   -- ж-д Рикасиха-Молотовск; *(7)
   -- ж-д Салехард-Игарка (брошена);
   -- ж-д Лальск-Пинюг (брошена);
   -- ж-д Караганда-Моинты-Балхаш (1936);
   -- ж-д по правому берегу Волги;
   -- ж-д рокадные вдоль финской и персидской границ;
   -- ж-д вторые пути Сибирской магистрали (1933-35 годы, около 4000 км);
   -- ж-д Тайшет-Лена (начало БАМа);
   -- ж-д Комсомольск-Сов. Гавань;
   -- ж-д на Сахалине от ст. Победино на соединение с японской сетью;
   -- ж-д к Улан-Батору *(8) и шоссейные дороги в Монголии;
   -- автотрасса Москва-Минск (1937-38);
   -- автотрасса Ногаево-Атка-Нера;
   -- постройка Куйбышевской ГЭС;
   -- постройка Нижнетуломской ГЭС (близ Мурманска);
   -- постройка Усть-Каменогорской ГЭС;
   -- постройка Балхашского медеплавильного комбината (~1934-35);
   -- постройка Соликамского бумкомбината;
   -- постройка Березниковского химкомбината;
   -- постройка Магнитогорского комбината (частично);
   -- постройка Кузнецкого комбината (частично);
   -- постройка заводов, мартенов;
   --  постройка  Московского  Государственного  Университета  им.   М.   В.
Ломоносова (1950-1953, частично);
   -- строительство города Комсомольска на Амуре;
   -- строительство города Сов. Гавани;
   -- строительство города Магадана;
   -- строительство города Норильска;
   -- строительство города Дудинки;
   -- строительство города Воркуты;
   -- строительство города Молотовска (Северодвинска) -- с 1935 г.;
   -- строительство города Дубна;
   -- строительство порта Находки;
   -- нефтепровод Сахалин-материк;
   -- постройка почти всех объектов атомной промышленности;
   -- добыча радиоактивных элементов  (уран  и  радий  --  под  Челябинском,
Свердловском, Турой);
   -- работа на разделительных и обогатительных заводах (1945-1948);
   -- добыча радия в Ухте; нефтеобработка на Ухте, получение тяжелой воды;
   --  угледобыча   в   бассейнах   Печорском,   Кузнецком,   месторождениях
Карагандинском, Сучанском и др.
   --  рудодобыча  в  Джезказгане,  Южной  Сибири,  Бурят-Монголии,   Шории,
Хакассии, на Кольском полуострове;
   -- золотодобыча на Колыме,  Чукотке,  в  Якутии,  на  острове  Вайгач,  в
Майкаине (Баян-Аульского района);
   -- добыча аппатитов на Кольском полуострове (с 1930 г.);
   -- добыча плавикового шпата в Амдерме (с 1936 г.);
   --  добыча  редких  металлов  (месторождение  "Сталинское",   Акмолинской
области) (до 50-х годов).
   --  [лесозаготовки]  для  экспорта  и  внутренних   нужд   страны.   Весь
европейский русский Север и Сибирь.
   Бесчисленных лесоповальных лагпунктов мы  перечислить  не  в  силах,  это
половина Архипелага. Убедимся с первых же наименований: лагеря по  р.  Коин;
по р. Уфтюге Двинской; по р. Нем,  притоке  Вычегды  (высланные  немцы);  на
Вычегде близ Рябова; на Сев. Двине близ Черевкова; на Малой  Северной  Двине
близ Аристова...
   Да возможно ли составить такой список?..  На  каких  картах  или  в  чьей
памяти сохранились эти тысячи временных лесных лагучастков, разбитых на год,
на два, на три, пока не вырубили ближнего лесу, а потом снятых  начисто?  Да
почему только лесозаготовки? А  полный  список  всех  островков  Архипелага,
когда-либо бывших над поверхностью -- знаменитых устойчивых по десяткам  лет
лагерей и кочующих точек вдоль строительства  трасс,  и  могучих  отсидочных
централов  и  лагерных  палаточно-жердевых  пересылок?  И  разве  взялся  бы
кто-нибудь нанести на такую карту еще и КПЗ? еще и тюрьмы каждого города  (а
их  там  по  несколько)?   еще   и   сельхозколонии   с   их   покосными   и
животноводческими подкомандировками? еще и мелкие промколонии,  как  семячки
засыпавшие города?  А  Москву  да  Ленинград  пришлось  бы  отдельно  крупно
вычерчивать. (Не забыть лагучасток  в  полукилометре  от  Кремля  --  начало
строительства Дворца Советов). Да в 20-е годы Архипелаг был один, а  в  50-е
-- совсем другой, совсем на  других  местах.  Как  представить  движение  во
времени? Сколько надо карт? А Ныроблаг, или Устьвымьлаг, или Соликамские или
Потьминские лагеря должны быть целой областью заштрихованной --  но  кто  из
нас те границы обошел?
   Надеемся мы вс„ же увидеть и такую карту.
   -- погрузка леса на  пароходы  в  Карелии  (до  1930  г.  После  призывов
английской печати не  принимать  леса,  груженного  заключ„нными,  --  зэков
спешно сняли с этих работ и убрали вглубь Карелии);
   -- поставки фронту во время войны (мины, снаряды, упаковка к  ним,  шить„
обмундирования);
   -- строительство совхозов Сибири и Казахстана...
   И даже упуская  все  20-е  годы  и  производство  домзаков,  исправдомов,
исправтруддомов --  чем  занимались,  что  изготовляли  [четверть  столетия]
(1929-1953)  [сотни  промколоний],  без  которых  нет  приличного  города  в
стране?
   А что вырастили сотни и сотни сельхозколоний?

   Легче перечислить, чем заключ„нные никогда не  занимались:  изготовлением
колбасы и кондитерских изделий.

   [Конец третьей части]


   1. Когда катаетесь на катере по каналу, помяните всякий раз  лежащих  там
на дне.

   2. Литературная газета, ноябрь 1963.

   3. "Известия" 14.7.64.

   4. Новый мир, 1964, No. 8, стр. 152-154.

   5. Сборник "От тюрем...", стр. 437.

   6. Авербах "От преступления к труду", стр. 23.

   7. Лагеря по р. Кудьме, на о-ве Ягры, в пос„лке Рикасиха.

   8.  При  постройке  этой  дороги  расконвоированным  заключ„нным   велели
говорить монголам, что они -- комсомольцы и добровольцы.  Выслушав,  монголы
отвечали: заберите вашу дорогу, отдайте наших баранов!


   Часть четв„ртая. Душа и колючая проволока

   [Говорю вам тайну: не все мы умр„м, но все изменимся.]
   1-е послание к коринфянам, 15,51.


   Глава 1. Восхождение

   А годы идут...
   Не частоговоркой, как шутят в лагере  --  "зима-лето,  зима-лето",  а  --
протяжная  осень,  нескончаемая  зима,  неохотливая  весна,  и  только  лето
короткое. На Архипелаге -- короткое лето.
   Даже один год -- у-у-у, как это  долго!  Даже  в  одном  году  сколько  ж
времени  тебе  оставлено  думать?  Уж  триста  тридцать-то  раз  в  году  ты
потолчешься на разводе и в моросящий слякотный дождичек, и в острую вьюгу  и
в ядр„ный неподвижный мороз.  Уж  триста  тридцать-то  дней  ты  поворочаешь
постылую чужую  работу  с  незанятой  головой.  И  триста  тридцать  вечеров
пожм„шься мокрый, озябший на съ„ме, ожидая пока конвой собер„тся  с  дальних
вышек. Да проходка туда. Да  проходка  назад.  Да  склонясь  над  семьюстами
тридцатью мисками баланды, над семьюстами