тывается от них, если прерывает Вышинский. Адвокаты и  защищают-то  лишь
двух безобидных текстильщиков, и не спорят о составе преступления, ни  --  о
квалификации действий, а только: нельзя ли подзащитному избежать  расстрела?
Полезнее ли, товарищи судьи, "его труп или его труд".
   И каковы же зловонные преступления этих буржуазных  инженеров?  Вот  они.
Планировались  уменьшенные  темпы  развития   (например,   годовой   прирост
продукции [[всего лишь]] -- 20-22%, когда трудящиеся готовы дать 40 и  50%).
Замедлялись темпы  добычи  местных  топлив.  Недостаточно  быстро  развивали
Кузбасс. Использовали теоретико-экономические  споры  (снабжать  ли  Донбасс
электричеством ДнепроГЭСа? строить ли сверхмагистраль  Москва-Донбасс?)  для
задержки решения важных проблем.  (Пока  инженеры  спорят,  а  дело  стоит!)
Задерживали рассмотрение инженерных проектов (не  утверждали  мгновенно).  В
лекциях [[по сопромату]] проводили  [[антисоветскую  линию]].  Устанавливали
устарелое оборудование. Омертвляли капиталы (вгоняли их  в  дорогостоящие  и
долгие постройки). Производили  ненужные  (!)  ремонты.  Дурно  использовали
металл (неполнота ассортимента железа). Создавали диспропорции между цехами,
между сырьем и возможностью его  обработать  (и  особенно  это  выявилось  в
текстильной отрасли, где построили на одну-две фабрики больше,  чем  собрали
урожай хлопка). Затем делались прыжки от  минималистских  к  максималистским
планам. И началось явное вредительское [[ускоренное]] развитие  вс„  той  же
злополучной текстильной промышленности. И самое главное:  планировались  (но
ни разу нигде не  были  совершены)  диверсии  в  энергетике.  Таким  образом
вредительство было не в виде поломок или порч, но -- плановое и оперативное,
и оно должно было  привести  ко  всеобщему  кризису  и  даже  экономическому
параличу в 1930 году! А не привело -- только из-за  встречных  промфинпланов
масс (удвоение цифр!)
   -- Те-те-те... -- что-то заводит скептический читатель.
   Как? Вам этого мало? Но если на суде мы каждый пункт повторим  и  разжу„м
по пять-по восемь раз -- то, может, получиться уже не мало?
   -- Те-те-те, -- тянет свое читатель 60-х годов. -- А не могло ли это  вс„
происходить именно из-за встречных промфинпланов? Будет  тебе  диспропорция,
если любое профсобрание, не спрося Госплана, может как  угодно  перекарежить
все пропорции.
   О, горек прокурорский хлеб! Ведь каждое слово решили публиковать! Значит,
инженеры  тоже  будут  читать.  Назвался  груздем  --  полезай  в  кузов!  И
бесстрашно  бросается  Крыленко  рассуждать  и  допрашивать  об   инженерных
подробностях! И  развороты  и  вставные  листы  огромных  газет  наполняются
петитом технических тонкостей. Расчет, что одуреет любой читатель, не хватит
ему ни вечеров, ни выходного, так не будет всего читать,  а  только  заметит
рефрены через каждые несколько абзацев: вредители! вредили! вредили!
   А если вс„-таки начн„т? Да каждую строку?
   Он увидит тогда, через нудь самооговоров, составленных  совсем  неумно  и
неловко, что не за дело, не за свою работу  взялась  лубянская  удавка.  Что
выпархивает из грубой петли сильнокрылая мысль ХХ  века.  Арестанты  --  вот
они, взяты, покорны, подавлены, а  мысль  --  выпархивает!  Даже  напуганные
усталые языки подсудимых успевают нам вс„ назвать и сказать.
   Вот в какой обстановке они  работали.  Калиников:  "У  нас  ведь  создано
техническое недоверие". Ларичев: "Хотели бы мы этого или не хотели, а мы эти
42 млн. тонн нефти должны добыть (т. е. сверху так приказано) потому что вс„
равно 42 млн. тонн нефти нельзя добыть ни при каких условиях". *(10)
   Между такими двумя невозможностями и зажата была вся  работа  несчастного
поколения наших инженеров. --  Теплотехнический  институт  гордится  главным
своим исследованием --  резко  повышен  коэффициент  использования  топлива;
исходя их этого в перспективный план ставятся меньшие потребности  в  добыче
топлива -- ЗНАЧИТ, ВРЕДИЛИ, преуменьшая топливный баланс! -- В  транспортный
план поставили переоборудование всех  вагонов  на  автосцепку  --  [[значит,
вредили]], омертвляли капитал! (Ведь автосцепка внедрится и  оправдает  себя
лишь в длительный срок, а нам  дай  завтра!)  --  Чтобы  лучше  использовать
однопутные железные дороги, решили укрупнять паровозы и вагоны. Так  это  --
модернизация? НЕТ, [[вредительство]]! -- ибо придется  тратить  средства  на
укрепление верхней части мостов  и  пути!  --  Из  глубокого  экономического
рассуждения, что в Америке дешев капитал и дороги рабочие руки, у нас же  --
наоборот, и потому нельзя нам перенимать по-мартышечьи, вывел Федотов: ни  к
чему  нам  сейчас  покупать  дорогие  американские  конвейерные  машины,  на
ближайшие 10 лет нам выгоднее подешевле купить менее совершенные  английские
и поставить к ним больше рабочих, а через 10 лет вс„ равно неизбежно менять,
какие б ни были, тогда купим подороже. Так [[вредительство]]! --  под  видом
экономии он не хочет, чтоб в советской промышленности были передовые машины!
-- Стали строить новые фабрики из железобетона вместо более дешевого  бетона
с объяснением, что за 100 лет они очень себя оправдают -- так ВРЕДИТЕЛЬСТВО!
омертвление капиталов! поглощение дефицитной арматуры! (На зубы  что  ли  е„
сохранять?)
   Со скамьи подсудимых охотно уступает Федотов:  --  Конечно,  если  каждая
копейка на счету сегодня, тогда считайте вредительством. Англичане  говорят:
я не так богат, чтобы покупать дешевые вещи...
   Он пытается мягко разъяснить твердолобому прокурору:
   -- Всякого рода теоретические подходы дают нормы, которые в конце  концов
являются (сочтены будут!) вредительскими... *(11)
   Ну, как еще ясней может сказать запуганный подсудимый?.. То, что для  нас
-- теория, то для вас --  вредительство!  Ведь  вам  надо  хватать  сегодня,
нисколько не думая о завтрашнем...
   Старый Федотов пытается разъяснить, где гибнут  сотни  тысяч  и  миллионы
рублей из-за дикой спешки пятилетки: хлопок не сортируется на  местах,  чтоб
каждой фабрике слался тот сорт, который соответствует е„ назначению, а  шлют
безалаберно, вперемешку. Но  не  слушает  прокурор!  С  упорством  каменного
тупицы он  десять  раз  за  процесс  возвращается  и  возвращается  к  более
наглядному,  из   кубиков   сложенному   вопросу:   почему   стали   строить
"фабрики-дворцы" --  с  высокими  этажами,  широкими  коридорами  и  слишком
хорошей вентииляцией? Разве это не  явное  [[вредительство]]?  Ведь  это  --
омертвление капитала, безвозвратное!! Разъясняют ему  буржуазные  вредители,
что Наркомтруд хотел в стране пролетариата строить для рабочих просторно и с
хорошим воздухом (значит,  в  Наркомтруде  [[вредители]]  тоже,  запишите!),
врачи хотели высоту этажа 9 метров, Федотов снизил до 6 метров -- так почему
не до пяти?? вот [[вредительство]]! (А снизил бы до четырех с  половиной  --
уже наглое вредительство:  хотел  бы  создать  свободным  советским  рабочим
кошмарные условия капиталистической фабрики.) Толкуют Крыленке, что по общей
стоимости всей фабрики с оборудованием тут речь идет о трех процентах  суммы
-- нет, опять, опять, опять об этой высоте этажа! И: как смели ставить такие
мощные вентиляторы? Их рассчитывали на самые жаркие дни лета... Зачем же  на
самые жаркие дни? в самые жаркие дни пусть рабочие немного и попарятся!
   А между тем: "Диспропорции были прирожденные... Головотяпская организация
выполнила  это  до  "Инженерного   центра"   (Чарновский)   *(12)   "Никакие
вредительские действия и не нужны... Достаточны [[надлежащие]]  действия,  и
тогда все придет само собой". *(13) (Он же) Он не  может  выразиться  ясней!
ведь это после многих месяцев Лубянки и  со  скамьи  подсудимых.  Достаточны
[[надлежащие]] (то есть, указанные НАДстоящими головотяпами) действия  --  и
немыслимый план сам же себя подточит. -- Вот их вредительство:  "Мы  [[имели
возможность]] выпустить, скажем 1000 тонн,  а  [[должны  были]]  (т.  е.  по
дурацкому плану) -- 3000, и мы не приняли мер к этому выпуску".
   Для официальной, просмотренной и  прочищенной,  стенограммы  тех  лет  --
согласитесь, это немало.
   Много раз доводит Крыленко своих артистов  до  усталых  интонаций  --  от
чуши, которую заставляют молоть и молоть, когда  стыдно  за  драматурга,  но
приходится играть ради куска жизни.
   Крыленко: -- Вы согласны?
   Федотов: -- Я согласен... хотя в общем не думаю... *(14)
   Крыленко: -- Вы подтверждаете?
   Федотов: -- Собственно  говоря...  в  некоторых  частях...  как  будто  в
общем... да. *(15)
   У инженеров (еще тех, на воле, еще не посаженных,  кому  предстоит  бодро
работать после судебного поношения всего сословия)  --  у  них  выхода  нет.
Плохо -- вс„. Плохо  [да]  и  плохо  [нет].  Плохо  вперед  и  плохо  назад.
Торопились -- вредительская спешка,  не  торопились  --  вредительский  срыв
темпов.  Развивали  отрасль  осторожно  --  умышленная  задержка,   саботаж;
подчинились  прыжкам  прихоти   --   вредительская   диспропорция.   Ремонт,
улучшение, капитальная подготовка -- омертвление капиталов; работа до износа
оборудования -- диверсия! (Причем вс„ это следователи будут узнавать  у  них
самих так: бессонница -- карцер --  а  теперь  сами  приведите  убедительные
примеры, где вы могли вредить.)
   -- Дайте яркий  пример!  Дайте  яркий  пример  вашего  вредительства!  --
понукает нетерпеливый Крыленко. (Дадут, дадут вам яркие  примеры!  Будет  же
кто-нибудь скоро писать и [[историю техники]] этих  лет!  Он  даст  вам  все
примеры и непримеры. Оценит он вам все судороги вашей припадочной  пятилетки
в четыре года. Узнаем мы тогда, сколько народного богатства  и  сил  погибло
впустую. Узнаем, как все лучшие проекты были загублены, а исполнены худшие и
худшим способом. Ну, да если хун-вей-бины руководят алмазными инженерами  --
что из того может доброго выйти? дилетаны-энтузиасты  --  они-то  наворочали
еще больше тупых начальников.)
   Да, подробнее --  невыгодно.  Чем  подробнее,  тем  как-то  меньше  тянут
злодеяния на расстрел.
   Но погодите, еще же не вс„! Еще самые главные  преступления  --  впереди!
Вот они, вот они, доступны и  понятны  даже  неграмотному!!  Промпартия:  1)
готовила интервенцию; 2) получала деньги от империалистов; 3) вела  шпионаж;
4) распределяла портфели в будущем правительстве.
   И вс„! И все рты закрылись. И все возражатели потупились. И только слышен
топот демонстраций и рев за окном: "СМЕРТИ! СМЕРТИ! СМЕРТИ!"
   А  --  подробнее  нельзя?  --  А  зачем  вам  подробней?..  Ну,   хорошо,
пожалуйста,  только  будет  еще   страшней.   Всем   руководил   французский
генеральный штаб. Ведь у Франции нет  ни  своих  забот,  ни  трудностей,  ни
борьбы партий, достаточно свистнуть --  и  дивизии  шагают  на  интервенцию!
Сперва наметили е„ на  1928  г.  Но  не  договорились,  не  увязали.  Ладно,
перенесли на 1930-й. Опять не договорились. Ладно, на 1931-й. Собственно вот
что:  Франция  сама  воевать  не  будет,  а  только  берет  себе  (за  общую
организацию) часть Правобережной Украины. Англия --  тем  более  воевать  не
будет, но для страху обещает выслать флот в Черное море и в  Балтийское  (за
это ей  --  кавказскую  нефть).  Главные  же  воители  вот  кто:  100  тысяч
эмигрантов  (они  давно  разбежались,  разъехались,  но  по  свистку   сразу
соберутся). Потом -- Польша (ей -- половину Украины). Румыния  (известны  е„
блистательные успехи  в  первой  мировой  войне,  это  страшный  противник).
Латвия! И Эстония (Эти две малых страны охотно покинут заботы своих  молодых
государственных устройств и всей массой повалят на завоевание).  А  страшнее
того -- направление главного удара. Как, уже известно? Да! Оно  начнется  из
Бессарабии и дальше, [[опираясь]] на правый берег  Днепра  --  [[прямо]]  на
Москву! *(16) И в этот роковой момент  на  всех  железных  дорогах...  будут
взрывы?? -- нет, [будут созданы пробки]!  И  на  электростанциях  Промпартия
тоже выкрутит  пробки,  и  весь  Союз  погрузится  во  тьму,  и  все  машины
остановятся, в том числе  и  текстильные!  Разразятся  диверсии.  (Внимание,
подсудимые. До закрытого заседания методов диверсии не называть! заводов  не
называть! географических  пунктов  не  называть!  фамилий  не  называть,  ни
иностранных, ни даже наших!) Присоедините сюда смертельный удар по текстилю,
который к этому времени будет нанесен! Добавьте, что 2-3 текстильных фабрики
вредительски  строятся  в  Белоруссии,  они  послужат  [опорной  базой   для
интервентов]! *(17) Уж имея текстильные фабрики, интервенты неумолимо рванут
на Москву! Но  самый  коварный  заговор  вот:  хотели  (не  успели)  осушить
кубанские плавни, Полесские бол

олото около Ильмень-озера (точные места Вышинский запрещает называть, но один свидетель пробалтывает) -- и тогда интервентам откроются кратчайшие пути, и они, не промоча ног и конских копыт, достигнут Москвы. (Татарам почему так было трудно? Наполеон почему Москвы не нашел? Да из-за полесских и ильменских болот. А осушат -- и обнажили белокаменную!) Еще, еще добавьте, что под видом лесопильных заводов построены (мест не называть, тайна!) ангары, чтобы самолеты интервентов не стояли под дождем, а туда бы заруливали. А также построены (мест не называть!) [помещения для интервентов]! (Где квартировали бездомные оккупанты всех предыдущих войн?..) Все инструкции об этом подсудимые получали от загадочных иностранных господ К. и Р. (имен не называть ни в коем случае! да наконец и государств не называть!) *(18) А в последнее время было даже приступлено к "подготовке изменнических действий отдельных частей Красной армии" (родов войск не называть! частей не называть! фамилий не называть!) Этого, правда, ничего не сделали, но зато намеревались (тоже не сделали) в каком-то центральном армейском учреждении сколотить ячейку финансистов, бывших офицеров белой армии. (Ах, белой армии? Запишите, арестовать!) Ячейки антисоветски-настроенных студентов... (Студентов? -- запишите, арестовать.)
   (Впрочем, гни-гни не проломи. Как бы трудящиеся не приуныли,  что  теперь
вс„ пропало, что советская власть вс„ прохлопала. Освещают  и  эту  сторону:
[много намечалось, а  сделано  мало!  Ни  одна  промышленность  существенных
потерь не понесла!])
   Но почему же  вс„-таки  не  состоялась  интервенция?  По  разным  сложным
причинам. То Пуанкаре во Франции не выбрали, то наши эмигранты-промышленники
считали,  что  их  бывшие   предприятия   еще   недостаточно   восстановлены
большевиками -- пусть большевики лучше  поработают!  Да  и  Польшей-Румынией
никак не могли договориться.
   Хорошо, не было интервенции, но была же Промпартия! Вы слышите топот?  Вы
слышите ропот трудящихся масс: "СМЕРТИ! СМЕРТИ! СМЕРТИ!" Шагают "те, которым
в случае войны придется  своей  жизнью,  лишениями  и  страданиями  искупить
работу этих лиц". *(19)
   (А ведь как в воду смотрел: именно -- жизнями,  лишениями  и  страданиями
искупят в 1941 году эти доверчивые демонстранты -- работу ЭТИХ ЛИЦ! Но  куда
ваш палец, прокурор? Но куда показывает ваш палец?)
   Так вот --  почему  "Промышленная  [партия]"?  Почему  --  партия,  а  не
Инженерно-Технический Центр?? Мы привыкли -- [Центр]!
   Был и Центр, да. Но решили преобразоваться в Партию.  Это  солиднее.  Так
будет легче бороться за портфели в будущем  правительстве.  Это  "мобилизует
инженерно-технические массы для борьбы за власть". А с кем бороться? А --  с
другими партиями! Во-первых -- с Трудовой Крестьянской партией, ведь  у  них
же -- 200 тысяч человек! Во-вторых -- с меньшевистской партией!  А  [Центр]?
Вот три партии вместе и должны были составить  Объединенный  Центр.  Но  ГПУ
разгромило. И хорошо, что нас разгромили! (Подсудимые все рады.)
   (Сталину лестно разгромить еще три [Партии]! Много ли славы  добавят  три
"центра"!)
   А уж раз партия -- то ЦК,  да,  свой  ЦК!  Правда,  никаких  конференций,
никаких выборов ни разу не было. Кто хотел, тот и вошел, человек  пять.  Все
друг другу уступали. И  председательское  место  все  друг  другу  уступали.
Заседаний тоже не бывало -- ни у ЦК  (никто  не  помнит,  но  Рамзин  хорошо
помнит, он назовет!), ни в отраслевых  группах.  Какое-то  безлюдье  даже...
Чарновский: "да формального образования Промпартии [не было]". А сколько  же
членов? Ларичев: "подсчет членов труден, точный состав неизвестен". А как же
вредили? как передавали директивы? да так, кто с кем встретится в учреждении
-- передаст на словах. А дальше каждый вредит по сознательности. (Ну, Рамзин
две тысячи членов уверенно называет. Где две, там посадят и пять. Всего же в
СССР, по данным суда, --  30-40  тысяч  инженеров.  Значит,  каждый  седьмой
сядет, шестерых напугают.) -- А контакты  с  Трудовой-Крестьянской?  Да  вот
встретятся в Госплане или ВСНХ  и  "планируют  систематические  акты  против
деревенских коммунистов"...
   Где это мы уже видели? Ба, вот где:  в  "Анде",  Радамеса  напутствуют  в
поход, гремит оркестр, стоит восемь воинов в шлемах и с пиками, а две тысячи
нарисованы на заднем холсте.
   Такова и Промпартия.
   Но ничего, идет, играется! (Сейчас даже поверить нельзя, как это грозно и
серьезно тогда выглядело.) И еще вдалбливается  от  повторений,  еще  каждый
эпизод по несколько раз проходит. И от этого  множатся  ужасные  видения.  А
еще, чтоб не пресно, подсудимые вдруг на две  копейки  "забудут",  "пытаются
уклониться", --  тут  их  сразу  "стискивают  перекрестными  показаниями"  и
получается живо как во МХАТе.
   Но  --  пережал  Крыленко.  Задумал  он  еще  одной  стороной  выпластать
Промпартию -- показать социальную базу. а уж тут стихия классовая, анализ не
подведет, и отступил Крыленко от системы Станиславского,  ролей  не  роздал,
пустил на импровизацию: пусть мол каждый расскажет о своей жизни, и  как  он
относился к революции и как дошел до вредительства.
   И это опрометчивая вставка, одна человеческая  картина,  вдруг  испортила
все пять актов.
   Первое, что мы изумленно узнаем -- что эти киты буржуазной  интеллигенции
все восемь -- из бедных семей. Сын крестьянина, сын многодетного конторщика,
сын ремесленника, сын сельского учителя,  сын  коробейника...  Все  восьмеро
учились на медные гроши, на свое образование зарабатывали  себе  сами,  и  с
каких лет? -- с 12, с 13, с 14 лет! кто уроками, кто на паровозе. И вот  что
чудовищно: никто не загородил им пути образования! Они все нормально кончили
реальные училища,  затем  высшие  технические,  стали  крупными  знаменитыми
профессорами. (Как же так? А нам говорили, что при  царизме...  только  дети
помещиков и капиталистов ...? Календари же не могут врать?..)
   А вот [[сейчас]], в советское время, инженеры были очень  затруднены:  им
почти  невозможно  дать  своим  детям   высшего   образования   (ведь   дети
интеллигенции -- это последний сорт, вспомним!) Не спорит суд. И Крыленко не
спорит. (Подсудимые сами спешат сговориться, что,  конечно,  на  фоне  общих
побед -- это неважно.)
   Начинаем мы немного различать и подсудимых (до сих пор они  очень  сходно
говорили). Возрастная черта разделяющая их -- он же  и  черта  порядочности.
Кому под шестьдесят и больше -- объяснения тех вызывают сочувствие. Но бойки
и бесстыдны 43-летние Рамзин и Ларичев и 39-летний Очкин (этот тот,  который
на Главтоп донес в 1921  г.),  а  все  главные  показания  на  Промпартию  и
интервенцию идут от них. Рамзин был таков (при ранних  чрезмерных  успехах),
что вся инженерия ему руки не подавала -- вынес! А на суде  намеки  Крыленки
он схватывает с четверти слова и пода„т четкие формулировки. Все обвинения и
строятся на  памяти  Рамзина.  Такое  у  него  самообладание  и  напор,  что
действительно мог бы (по заданию ГПУ, разумеется) вести в Париже полномочные
переговоры об интервенции. -- Успешлив был и  Очкин:  в  29  лет  уже  "имел
безграничное доверие СТО и Совнаркома".
   Не скажешь этого о 62-летнем профессоре  Чарновском:  анонимные  студенты
травили его в стенной газете; пос