отворачивается и, подняв вуалетку,
                украдкой вытирает глаза. Возвращается Джек.

(С  унылым  видом  протягивает  пустую  сумочку.) Это она? Я все обыскал, но
кошелька нигде нет. Вы уверены, что он там был?
     Незнакомка (со слезами в голосе). Как же не уверена? Конечно,  уверена:
красный шелковый кошелек. И в нем все мои деньги.
     Джек. Право же, мне очень, очень жаль... И так чертовски болит  голова.
Я спросил дворецкого, но и он не видел.
     Незнакомка. Мне нужны мои деньги.
     Джек. О, конечно, все будет в порядке, я позабочусь, чтобы все  было  в
порядке. Сколько?
     Незнакомка (угрюмо). Семь фунтов двенадцать шиллингов... И это все, что
у меня есть, до последнего пенни.
     Джек. Все будет в порядке, я... пришлю вам... чек.
     Незнакомка (с настойчивой просьбой). Нет, сейчас,  пожалуйста.  Отдайте
мне то, что было у меня в кошельке. Я должна сегодня  платить  за  квартиру.
Они не будут ждать и дня. Я и так за две недели задолжала.
     Джек (безнадежно). Мне ужасно неприятно, но у меня действительно нет ни
пенни в кармане. (Украдкой бросает взгляд на Бартвика.)
     Незнакомка (возбужденно). Послушай, ты должен... это мои деньги,  и  ты
взял их. Я без денег не уйду. Они меня выбросят на улицу.
     Джек (схватившись за голову). Не могу же я дать вам  то,  чего  у  меня
нет. Я же тебе говорю: у меня нет ни гроша... черт возьми!
     Незнакомка (комкая в руках платок). Отдайте мне мои деньги. (С  мольбой
складывает руки, затем с внезапной злостью.) Если вы не отдадите, я на вас в
суд подам. Это кража, вот что это такое!
     Бартвик  (с  беспокойством).  Минуточку,  пожалуйста...  Это   -   дело
принципа... э... поэтому я удовлетворяю вашу  претензию.  (Достает  деньги.)
Вот восемь фунтов, остаток  покроет  стоимость  кошелька  и  плату  за  кэб.
Незачем говорить, что благодарности излишни. (Нажав звонок, молча  открывает
дверь настежь.)

Незнакомка  кладет  деньги  в  сумочку.  Она  переводит  взгляд  с  Джека на
Бартвика,  и по лицу у нее пробегает легкая усмешка. Прикрыв рот рукой, тихо
            выходит из комнаты. Бартвик закрывает за ней дверь.

(Возмущенно.) Хорошенькая история!
     Джек (как будто это его не касается). Чертовски некстати.
     Бартвик. Значит, вот куда ушли эти сорок фунтов. Час от часу не  легче!
Да, интересно, что бы с тобой было, если бы не я. У  тебя,  как  видно,  нет
никаких устоев. Ты... ты один из тех, кто является угрозой  для  общества...
Ты... ты опасен!! Что бы сказала твоя мать?! Я  не  вижу  абсолютно  никаких
оправданий твоему поведению. Оно... оно... преступно! Да если бедный человек
вел бы себя так, как ты... думаешь, к нему было бы  проявлено  снисхождение?
Хороший урок - вот что тебе нужно. Ты и тебе подобные... (горячо) угроза для
общества. И не проси помочь тебе в следующий раз. Ты недостоин помощи.
     Джек (отвечает отцу с неожиданной запальчивостью).  Хорошо!  Не  стану.
Посмотрим, как это тебе понравится. Я знаю, ты и на этот  раз  не  помог  бы
мне, если бы не боялся, что вся эта история попадет в газеты. Где папиросы?
     Бартвик (с  беспокойством  глядя  на  сына).  Ну  ладно,  оставим  этот
разговор. (Звонит.) На этот раз я тебя прощу, но... Можно убрать  со  стола.
(Скрывается за газетой).

                               Входит Mарлоу.

     Джек (повеселев). Послушайте, Марлоу, где папиросы?
     Mарлоу. Вчера вечером я поставил серебряную коробку на  стол  вместе  с
виски, сэр, а сегодня нигде не могу ее найти.
     Джек. В моей комнате не смотрели?
     Марлоу. Смотрел, сэр; я обыскал весь дом. На подносе было  два  окурка,
вы, должно быть, курили вчера вечером, сэр. (Нерешительно.)  Боюсь,  что  ее
похитили.
     Джек (с беспокойством). Украли?
     Бартвик. Что такое? Серебряная коробка? А больше ничего не пропало?
     Марлоу. Нет, сэр. Серебро я пересчитал.
     Бартвик. Утром все было в порядке в доме? Окна были закрыты?
     Марлоу. Да, сэр. (Тихо Джеку.) Вы оставили вчера  ваш  ключ  в  дверях,
сэр. (Незаметно для Бартвика протягивает его Джеку.)
     Джек. Тсс!
     Бартвик. Кто был в комнате сегодня утром?
     Марлоу. Только я, Уилер и миссис Джонс, насколько мне известно, сэр.
     Бартвик. Вы спрашивали  у  миссис  Бартвик?  (Джеку.)  Пойди  спроси  у
матери, не у нее ли коробка, и попроси  ее  проверить,  не  пропало  ли  еще
что-нибудь.

                      Джек уходит выполнять поручение.

Самое неприятное, когда вещи исчезают таким образом.
     Марлоу. Да, сэр.
     Бартвик. У вас есть на кого-нибудь подозрение?
     Марлоу. Нет, сэр.
     Бартвик. Эта миссис Джонс, она давно у вас работает?
     Марлоу. Только один месяц, сэр.
     Бартвик. Что она собой представляет?
     Марлоу. Я ее мало знаю,  сэр.  На  вид  очень  спокойная  и  порядочная
женщина.
     Бартвик. Кто убирал сегодня утром в этой комнате?
     Mapлоу. Уилер и миссис Джонс, сэр.
     Бартвик (подняв палец.). Так, а оставалась эта миссис Джонс  в  комнате
одна?
     Mарлоу (без выражения). Да, сэр.
     Бартвик. Откуда вы это знаете?
     Mарлоу (неохотно). Я застал ее здесь, сэр.
     Бартвик. А Уилер оставалась здесь одна?
     Mарлоу. Нет, сэр, она, нет, сэр.  Осмелюсь  сказать,  сэр,  что  миссис
Джонс кажется очень честной...
     Бартвик (подняв руку). Я хочу знать следующее: эта  миссис  Джонс  была
здесь все утро?
     Mарлоу. Да, сэр... Нет, сэр... кухарка посылала ее к зеленщику.
     Бартвик. Гм! Сейчас она в доме?
     Марлоу. Да, сэр.
     Бартвик. Прекрасно. Я выясню это во  что  бы  то  ни  стало.  Тут  дело
принципа, я не успокоюсь, пока не найду виновного. Это затрагивает важнейшие
устоя нашей жизни. В ваших интересах...
     Марлоу. Да, сэр.
     Бартвик. Каковы домашние обстоятельства миссис Джоне? Муж ее работает?
     Марлоу. Кажется, нет, сэр.
     Бартвик. Прекрасно. Никому пока  ничего  не  говорите.  Скажите  Уилер,
чтобы и она молчала, и попросите сюда миссис Джонс.
     Марлоу. Хорошо, сэр.

Марлоу,  озабоченный,  уходит.  Бартвик  ждет.  Лицо его принимает выражение
судейской  бесстрастности,  но  не  без оттенка удовольствия, как и подобает
        человеку, ведущему следствие. Входят миссис Бартвик с сыном.

     Бартвик. Ну что, моя дорогая? Ты, конечно, не видела сегодня серебряной
коробки?
     Миссис Бартвик. Нет, но что за удивительное происшествие, Джон! Марлоу,
конечно, вне подозрений, в горничных я уверена, что же касается кухарки...
     Бартвик. А, кухарка!..
     Миссис Бартвик. Конечно... У меня всегда возникает  чувство  омерзения,
когда приходится подозревать кого-нибудь.
     Бартвик. Это вопрос не чувства, а справедливости. Дело принципа.
     Миссис Бартвик. Я нисколько не удивлюсь, если этой женщине,  которая  у
нас убирает, кое-что известно. Ее рекомендовала нам Лора.
     Бартвик (беспристрастно). Я собираюсь сейчас поговорить с миссис Джонс.
Предоставьте это мне и... э... помните, что пока вина не  доказана,  человек
не виновен. Я буду осторожен. Я не собираюсь ее пугать. Я дам ей возможность
себя реабилитировать. Я слышал, она в стесненных обстоятельствах. Если мы не
можем многого сделать для бедных, мы должны, во всяком случае, относиться  к
ним с величайшим сочувствием.

                            Входит миссис Джонс.

(Приветливо.) А, миссис Джонс, доброе утро.
     Миссис Джонс (мягко, ровно, без выражения). Доброе  утро,  сэр.  Доброе
утро, мэм.
     Бартвик. Ваш муж, он, я слышал, без работы?
     Миссис Джонс. Да, сэр, само собой, сейчас он как раз без работы.
     Бартвик. И он ничего не зарабатывает, так ведь?
     Миссис Джонс. Да, сэр, сейчас-то он ничего не зарабатывает, сэр.
     Бартвик. А детей у вас сколько?
     Миссис Джонс. Трое, но, само собой, они не так уж много едят, сэр.

                              Небольшая пауза.

     Бартвик. Сколько старшему?
     Mиссис Джонс. Девять лет, сэр.
     Бартвик. В школу они ходят?
     Миссис Джонс. Да, сэр, все трое каждый день ходят в школу.
     Бартвик (строго). А кто же их кормит, когда вы на работе?
     Миссис Джонс. Что поделаешь, сэр, приходится давать им еду с собой. Оно
верно, не всегда у меня есть, что дать им; бывает, приходится отправлять  их
в школу без обеда. Но когда муж работает, он хорошо относится к детям.  Само
собой, когда он без работы, с ним нелегко.
     Бартвик. Он, наверное, пьет?
     Миссис Джонс. Да, сэр. Я не могу,  само  собой,  сказать  нет,  раз  он
взаправду пьет.
     Бартвик. И, наверно, забирает у вас все деньги?
     Миссис Джонс. Нет, сэр, тут я не могу на него пожаловаться.  Вот  когда
он немножко не в себе, тогда, само собой, он очень плохо со мной обращается.
     Бартвик. Скажите, он кто по профессии, ваш муж?
     Миссис Джонс. По профессии он, само собой, конюх.
     Бартвик. Конюх? Как это вышло, что он потерял работу?
     Миссис Джонс. Это было очень давно, сэр, и с тех пор он  никогда  долго
не работал на одном месте, а сейчас, само собой, автомобили против него.
     Бартвик. Когда вы вышли за него, миссис Джонс?
     Миссис Джонс. Восемь лет назад, сэр... Это было в...
     Миссис Бартвик (резко). Восемь?  А  вы  сказали,  что  вашему  старшему
девять.
     Миссис Джонс. Да, мэм, само собой. Вот почему он и потерял свое  место.
Он нехорошо со мной поступил, и, само собой, его хозяин сказал, что не может
держать его, что он дурной пример.
     Бартвик. Вы хотите сказать, что он... гм...
     Миссис Джонс. Да, сэр, и  после  этого,  само  собой,  как  он  потерял
работу, он женился на мне.
     Миссис Бартвик. Вы действительно хотите сказать, что вы... вы были...
     Бартвик. Моя дорогая...
     Миссис Бартвик (возмущенно). Какой позор!
     Бартвик (поспешно). А где вы сейчас проживаете, миссис Джонс?
     Миссис Джонс. У нас нет своего угла, сэр, и, само собой,  нам  пришлось
отнести почти все вещи.
     Бартвик. Отнести вещи! Вы имеете в виду... э... отнести их в заклад?
     Миссис Джонс. Да, сэр, отнести их. Мы живем на Мерсир-стрит... недалеко
отсюда... дом тридцать четыре. У нас только одна комната.
     Бартвик. И сколько вы платите в неделю?
     Миссис Джонс. Шесть шиллингов, сэр, за комнату с мебелью.
     Бартвик. И, вы, наверно, задержались с уплатой?
     Миссис Джонс. Да, сэр, мы малость задолжали хозяйке.
     Бартвик. Но у вас-то хорошая работа, не так ли?
     Миссис Джонс. Ничего, сэр. По четвергам я работаю на Стамфорд-Плейс,  а
по понедельникам, средам и пятницам прихожу сюда. Но сегодня, само собой,  я
работаю только полдня, ведь вчера был праздник.
     Бартвик. Ясно. Четыре дня в неделю. И вы  получаете  полкроны  в  день,
так?
     Миссис Джонс. Да, сэр, и обед. Но бывает, что я работаю только  полдня,
и тогда выходит восемнадцать пенсов.
     Бартвик. А когда ваш муж что-нибудь зарабатывает, он, должно быть,  все
тратит на вино?
     Миссис Джонс. Как когда, сэр, иногда он  дает  деньги  на  детей.  Само
собой, сэр, он бы работал, если бы мог устроиться,  но  сейчас  вроде  очень
много людей без работы.
     Бартвик. А, да, мы... э... не будем этого  касаться  (Сочувственно.)  А
как насчет вашей работы здесь, вам не тяжело?
     Миссис Джонс. О нет, сэр, не очень,  сэр,  если,  само  собой,  я  сплю
ночью.
     Бартвик. А! И вы помогаете убирать все  комнаты?  А  иногда,  вероятно,
выходите за покупками для кухарки?
     Миссис Джонс. Да, сэр.
     Бартвик. И сегодня утром вы тоже выходили?
     Миссис Джонс. Да, сэр, само собой, мне надо было сходить к зеленщику.
     Бартвик. Именно. Так что  ваш  муж  ничего  не  зарабатывает?  Пропащий
человек?
     Миссис Джонс. Нет, сэр, я этого не скажу, сэр.  Я  думаю,  в  нем  есть
много хорошего, хоть он подчас и очень дурно со  мной  обращается.  И,  само
собой, мне не хочется его бросать, но, я думаю, придется пойти на  это...  Я
уж и сама не знаю, как же с ним дальше  жить-то.  Он  теперь  нет-нет  да  и
поднимет на меня руку. Недавно он так меня стукнул (дотрагивается до груди),
что и сейчас больно. Вот я и думаю, мне надо от него  уйти.  Как  по-вашему,
сэр?
     Бартвик. Э... Здесь я вам не могу помочь советом. Уйти от  мужа  -  это
очень серьезный шаг, очень серьезный.
     Миссис Джонс. Да, сэр, само собой, я боюсь, он мне что-нибудь  сделает,
если я от него уйду; он иной раз на все способен.
     Бартвик. Гм... Ну об этом я судить не берусь. Речь идет о принципе...
     Миссис Джонс. Да, сэр, я знаю, тут мне никто не поможет... Я знаю,  что
это мне решать, и, само собой, жизнь у него очень трудная. И он любит детей,
и ему тяжело видеть, что они ходят голодные.
     Бартвик (поспешно). Ну... э... благодарю вас, я просто хотел узнать вас
поближе. Я думаю, мне незачем вас больше задерживать, миссис... Джонс.
     Миссис Джонс. Да, сэр, благодарю вас, сэр.
     Бартвик. До свидания.
     Mиссис Джонс. До свидания, сэр, до свидания, мэм.
     Бартвик (обменявшись взглядом с женой). Между прочим, миссис Джонс... Я
думаю, мне следует сообщить вам... У нас пропала... э... серебряная  коробка
для папирос.
     Миссис Джонс (глядя на всех по очереди). Вот неприятность, сэр!
     Миссис Бартвик. Да, еще бы! Вы ее, конечно, не видели?
     Миссис Джонс (поняв, что ее подозревают; с неловким жестом).  Простите,
сэр, где она была, сэр?
     Бартвик (уклончиво). Как Марлоу сказал,  где  она  была?  Э...  в  этой
комнате, да, в этой комнате.
     Миссис Джонс. Нет, сэр. Я не видела ее... Само  собой,  если  бы  я  ее
видела, я бы запомнила.
     Бартвик (бросив на нее быстрый взгляд). Вы... вы уверены в этом?
     Миссис Джонс (без выражения). Да, сэр. (Медленно покачивая головой.)  Я
не видела ее, и, само собой, я не знаю, где она. (Поворачивается и  спокойно
уходит.)
     Бартвик. Гм!

              Все трое Бартвиков отводят друг от друга глаза.

                                  Занавес


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Жилище Джонсов на Мерсир-стрит. Пустая комната с рваным линолеумом на полу и
сырыми   стенами,   крашенными   клеевой   краской,  производит  впечатление
опрятной  нищеты.  Третий  час  дня.  На кровати лежит Джонс. Он полураздет,
пальто наброшено на ноги, измазанные грязью ботинки валяются рядом. Он спит.
Открывается дверь и в комнату входит миссис Джонс. На ней узкий черный жакет
и старая черная соломенная шляпка. В руке у нее газетный сверток. Она кладет
его на стол, разворачивает и вынимает передник, полхлебца, две луковицы, три
картофелины   и   крошечный  кусочек  бекона.  Взяв  с  буфета  чайник,  она
споласкивает  его,  насыпает  из  бумажного фунтика немного мелкого дешевого
чаю,  ставит  чайник  на  огонь  и,  сев  в деревянное кресло, начинает тихо
                                  плакать.

     Джонс (потягиваясь и зевая). Ты? Который час?
     Миссис Джонс (вытерев глаза, своим обычным голосом). Полтретьего.
     Джонс. Чего так рано явилась?
     Миссис Джонс. У меня сегодня только полдня, Джемс.
     Джонс Сне поворачиваясь, сонным голосом). Пожрать есть чего?
     Миссис Джонс. Кухарка Бартвиков  дала  кусочек  бекона.  Стушу  на  нем
картошку.  (Принимается  за  стряпню.)  Джемс,  мы  задолжали   четырнадцать
шиллингов за комнату, а у меня, само собой, только  два  шиллинга  и  четыре
пенса. Сегодня придут за деньгами.
     Джонс (приподнявшись на локте и обернувшись к ней). Пусть  приходят,  я
им тут припас сюрпризец. Хватит с меня гоняться  за  работой.  Какого  черта
буду я за ней бегать, кружить как белка в колесе!  "Не  найдется  ли  у  вас
работы, сэр?", "Возьмите меня, сэр", "Жена и трое детей,  сэр".  В  печенках
это  у  меня  сидит.  Лучше  сгнию,  здесь  лежавши.  "Джонс,   приходи   на
демонстрацию". Приходи, и держи флаг,  и  слушай  толстомордых  болтунов,  и
уходи с таким же пустым брюхом, с каким пришел.  Да,  кое-кому  это,  видно,
нравится, бараны! Когда я обиваю пороги и вижу, как  эти  скоты  смотрят  на
меня сверху вниз, в меня будто  тысяча  чертей  вселяется.  Я  не  милостыни
прошу. Тут человек готов работать до одури... а ему не  дают.  Как  вам  это
понравится? Камни готов ворочать, до кровавого пота, только б не отдать богу
душу... а ему не дают. И это справедливость, и это  свобода  и  все  прочее!
(Отворачивается к стене.) Ты,  размазня  несчастная,  ты  и  представить  не
можешь, что у меня на душе. Я покончил с этой дурацкой игрой. Нужен я  им  -
пусть сами приходят.

          Миссис Джонс бросает стряпню и стоит неподвижно у стола.

Я  все  перепробовал  и  больше  не  хочу,  слышишь? За себя-то я никогда не
боялся.  Ты  думаешь,  они меня сломили? Как бы не так, заруби себе на носу!
Сгнию,  здесь  лежавши, а кланяться больше не пойду. Ну, чего ты стоишь, как
идол!  Ты кислятина многострадальная, оттого-то у меня всегда руки и чешутся
тебя  стукнуть.  Так  что теперь ты знаешь. Работать! Ну вот ты и работай. У
божьей коровки, и у той характера больше, чем у тебя.
     Миссис Джонс.  Ты  трезвым  иногда  такое  скажешь,  Джемс,  хуже,  чем
выпивши. А как же нам жить, если ты не станешь работать? Отсюда нас выгонят.
Вот посмотришь, уже сегодня их жди за деньгами.
     Джонс. Каждый день вижу  этого  твоего  Бартвика,  -  катит  на  мягких
рессорах в парламент молоть  там  всякий  вздор,  -  и  теленка  этого,  его
сыночка, как он разгуливает франтом  и  кутит  напропалую.  За  какие  такие
заслуги? Чем они лучше меня? Да они за всю свою жизнь и часа не проработали.
Я вижу их каждый день.
     Миссис Джонс. Бросил бы ты лучше  таскаться  за  мной  по  пятам  и  не
болтался бы возле их дома. Тебя словно  тянет  туда  что.  И  зачем  ты  это
делаешь, ума не приложу, потому как они, само собой, это замечают.
     Джонс. А кто мне запретит ходить, где вздумается? Куда же мне прикажешь
ходить? Третьего дня пошел я в одно место на Эдвард-роуд. "Хозяин, - говорю,
- возьмите меня на работу, - говорю, - я за  эти  два  месяца  работы  и  не
нюхал, от этого у человека прямо руки опускаются, - говорю, -  я  на  работу
спорый, мне что угодно дай, не испугаюсь". "Почтеннейший, - говорит он, -  у
меня за это утро уже тридцать таких, как ты, перебывало. Я взял первых двух,
и, - говорит, - больше мне не надо".  "Благодарю  вас,  и  пропади  оно  все
пропадом",  -  говорю.  "Бранью,  -  говорит  он,  -  работы  не  добьешься.
Проваливай-ка поскорей отсюда, приятель". (Злобно смеется.) Не  пикни,  хотя
бы ты с голоду подыхал, и думать об этом не смей; принимай все со смирением,
будь разумным, - разве трудно? А когда я шел обратно, какая-то леди  говорит
мне (пискливым голосом): "Хотите заработать несколько пенсов, голубчик?" - и
дает мне подержать своего пса, а сама, значит, идет в магазин.  Жирный,  как
боров, этот пес, не одну  тонну  мяса,  поди,  скормили...  Она  очень  была
довольна собой, очень... Думала, я ей  по  гроб  благодарен  буду,  да  я-то
видел, как она взглянула на фараона, что стоял рядом, боялась, как бы  я  не
смылся с ее проклятым жирным псом. (Садится на кровати и  начинает  надевать
ботинки. Затем, подняв на жену  глаза.)  Ну,  что  ты  там  думаешь?  (Почти
жалобно.) Хоть раз ты можешь сказать, что у тебя в башке?

Раздается  стук  в  дверь,  и  появляется  миссис  Седон, квартирная хозяйка
Джонса.  У  нее  усталое,  озабоченное  лицо;  одета  в потрепанное домашнее
                                  платье.

     Миссис  Седон.  Простите,  я  услышала,  вы  пришли,  миссис  Джонс.  Я
спрашивала мужа, но он говорит, что он и дня больше ждать не может.
     Джонс (с мрачным юмором). Плюньте вы на то, что он говорит,  стойте  на
своем, как положено независимой женщине. На, Дженни, сунь-ка ей это. (Достав
из кармана брюк соверен, бросает его жене, которая ловит монету в  передник,
ахнув от изумления. Джонс снова принимается шнуровать ботинки.)
     Миссис  Джонс  (украдкой  потерев  монету).  Извините,   что   мы   так
задержались с этим, и, само собой, мы  должны  четырнадцать  шиллингов,  так
если у