илкрист. Какой грязный прием!
     Хорнблоуэр  (ядовито).  Как  это  вы  сами  выразились?  Без  перчаток?
Вспомните: ведь мы деремся без перчаток!
     Хилкрист (сжимая кулаки). Если бы мы были моложе...
     Хорнблоуэр. Э! Вот было бы красиво, если бы мы в самом  деле  дошли  до
кулаков. Предоставим драться молодежи. (Взглядывает мельком на Ролфа и Джил.
Вдруг выставляя свой палеи, в направлении Ролфа.) Брось  ухаживать  за  этой
барышней! Все вижу. А вы, мисс, оставьте моего сына в покое.
     Джил (страстно). Папочка, можно мне плюнуть ему  в  глаза  или  сделать
что-нибудь в этом роде?
     Хилкрист. Сядь.

                               Джил садится.

(Становится  между  нею  и  Хорнблоуэром.)  Вы выиграли этот раунд нечестным
приемом,  сэр.  Мы  еще посмотрим, чего вы этим добьетесь. Я верю, что закон
воспрепятствует порче моего владения.
     Хорнблоуэр. Не  утруждайте  себя  напрасно:  закон  здесь  бессилен.  Я
накинул вам петлю на шею, и теперь я вас удавлю.
     Миссис Хилкрист (внезапно.). Мистер Хорнблоуэр, раз вы ведете борьбу не
по правилам, так же поступим и мы.
     Хилкрист. Эми!
     Миссис Хилкрист (не обращая внимания). И по  отношению  к  вам  и  всем
вашим это не будет нечестной игрой. Вы стоите за чертой.
     Хорнблоуэр. Вот именно - как раз за вашей  чертой.  Ваша  черта  теперь
замкнута мною. Вам недолго  осталось  жить  в  "Глубоких  водах",  сударыня.
Начинайте готовиться к отъезду. Через полгода вас здесь не  будет,  помяните
мое слово. И вся округа будет рада избавиться от вас.

                        Все они теперь стоят внизу.

     Хлоя (внезапно  подходя  ближе  к  миссис  Хилкрист).  Вот  ваша  соль,
благодарю вас. Отец, не можете ли вы...
     Хорнблоуэр (удивленно). Не могу ли я? Что дальше?
     Хлоя. Не можете ли вы прийти к соглашению?
     Миссис Хилкрист. Вот именно, мистер Хорнблоуэр.
     Хорнблоуэр (смотря то на одну, то на другую). Если  уж  разговор  пошел
начистоту, сударыня, то как раз ваше поведение по отношению к моей невестке,
которая ничем не хуже вас, а, по-моему, даже лучше, и заставило меня  купить
"Сторожевое". Это вы довели меня до белого каления. А теперь уже говорить не
о чем: пустая трата времени. Это очень, очень великодушно с  твоей  стороны,
Хлоя, однако пойдем!
     Миссис Хилкрист. Серьезно, мистер  Хорнблоуэр,  вам  следует  пойти  на
соглашение.
     Хорнблоуэр. Миссис Хилкрист, дамам лучше заниматься своими делами.
     Миссис Хилкрист. Я и собираюсь заняться своим делом.
     Хилкрист. Эми, предоставь это нам, мужчинам. (Обращается  к  Ролфу.)  А
вы, молодой человек, оправдываете сегодняшнюю проделку вашего отца?

Джил  смотрит  на  Ролфа,  тот уже собирается заговорить, но тут вмешивается
                                Хорнблоуэр.

     Хорнблоуэр. Мою проделку? А как вы назовете попытку восстановить против
меня моего сына?
     Джил (Ролфу). Ну?
     Ролф. Я не оправдываю, но...
     Хорнблоуэр. Проделка? Ты,  щенок,  помолчи!  У  мистера  Хилкриста  был
агент, который торговался за него... И я тоже поручил агенту торговаться  за
меня. Разница только в том, что его агент набавлял цену  вначале,  а  мой  в
конце. Какая же это проделка? (Смеется.)
     Хилкрист. Безнадежно: мы живем в разных мирах.
     Хорнблоуэр. Ей-богу, мне хотелось бы, чтобы это было так! Идем, Хлоя, а
ты, Ролф, иди следом да не отставай. Через полгода в "Сторожевом" поднимутся
фабричные трубы, и мои фургоны будут огибать вашу усадьбу!
     Миссис Хилкрист. Мистер Хорнблоуэр, если вы построите...
     Хорнблоуэр (глядя на миссис Хилкрист). Ну, знаете, это  уж  смешно.  Вы
заставили меня заплатить девять тысяч пятьсот за клочок  земли,  который  не
стоит и четырех, и думаете, что я не отыграюсь на вас. Да я буду обращать на
вас не больше внимания, чем на гнездо тараканов. Честь имею!
     Ролф. Отец!
     Джил. О папочка, он просто мерзок!
     Хилкрист. Мистер Хорнблоуэр, примите мои поздравления.

Хорнблоуэр,  бросив  удивленный  взгляд  на  полуулыбающееся лицо Хилкриста,
берет  под  руку  Хлою  и  почти  силком  тащит ее к двери направо. В дверях
появляются  Доукер  и  незнакомец.  Они слегка сторонятся, чтобы дать дорогу
    входящим, и смотрят на Хлою, которая отшатывается и едва не падает.

     Хорнблоуэр, Хлоя, что с тобой?
     Хлоя. Не знаю, мне сегодня нездоровится. (С трудом берет себя в руки.)
     Миссис Хилкрист (обменивается кивком с Додкером и незнакомцем).  Мистер
Хорнблоуэр, вы строите на погибель себе. Предостерегаю вас.
     Хорнблоуэр (оборачиваясь).  Вы  считаете  себя  очень  хладнокровной  и
ловкой. Да только сегодня вы, пожалуй, в первый раз, хотя, может статься, не
в последний, столкнулись с жизнью. Я  же  ее  хорошо  знаю.  Не  говорите  о
грозящей мне гибели, сударыня, и тому подобной ерунде, это не произведет  на
меня никакого впечатления. Ваш муж назвал меня  толстокожим.  Впрочем,  имея
дело с  людьми  вашего  сорта,  быть  толстокожим  даже  полезно.  Прощайте.
(Увлекает Хлою вперед.)

                 Они выходят, за ними быстро следует Ролф.

     Миссис  Хилкрист.  Благодарю  вас,  Доукер.  (Подходит  к   Доукеру   и
незнакомцу.)

                               Они беседуют.

     Джил. Папочка! Это ужасно!
     Хилкрист.  Да,  но  сейчас  ничего  другого  не  остается,  как  только
улыбаться и, так сказать, платить по счету. Бедный старый дом! Он  превратит
его в помойную яму, а "Сторожевое" придавит своим башмаком. Ей-богу, Джил, я
готов заплакать.
     Джил (показывая). Смотри! Хлоя присела. Она сейчас чуть-чуть не упала в
обморок. Здесь определенно замешан Доукер и этот человек тоже.  Посмотри  на
маму! Спроси их!
     Хилкрист. Доукер!

          Доукер в сопровождении миссис Хилкрист подходит к нему.

Что это за тайна вокруг молодой миссис Хорнблоуэр?
     Доукер. Тайны никакой нет.
     Хилкрист. Хорошо, но что же это такое?
     Миссис Хилкрист. Лучше бы ты не спрашивал.
     Хилкрист. Я хочу знать.
     Миссис Хилкрист. Джил, выйди и подожди нас.
     Джил. Глупости, мама!
     Миссис Хилкрист. Это не для ушей молодой девушки.
     Джил. Вздор! Ведь я каждый день читаю газеты.
     Доукер. Во всяком случае, это нисколько не хуже того, что вы там можете
вычитать.
     Миссис Хилкрист. Ты хочешь, чтобы твоя дочь...
     Джил. Смешно, папочка, можно подумать, что мама в моем возрасте...
     Миссис Хилкрист. Я не кичилась своей осведомленностью.
     Джил. Но все-таки, дорогая мамочка, ты была осведомлена...
     Хилкрист. Но что все это значит? Что это значит? Идите сюда, Доукер.

                 Доукер подходит к нему и говорит шепотом.

Что?

                             Доукер повторяет.

Боже мой!
     Миссис Хилкрист. Вот именно!
     Джил. Бедняжка! Что бы там ни было...
     Миссис Хилкрист. Бедняжка?
     Джил. Что с ней было раньше, мама?
     Миссис Хилкрист. По счастью, для нас важно только то, что будет потом.
     Хилкрист. Откуда вы все это знаете?
     Доукер. Мой приятель (указывает на незнакомца) был одним из агентов.
     Хилкрист. Это отвратительно. Очень сожалею, что мне пришлось узнать  об
этом.
     Миссис Хилкрист. Я говорила, что тебе незачем знать.

             По знаку Доукера незнакомец присоединяется к ним.

Вы уверены в том, что утверждаете, сэр?
     Незнакомец. Абсолютно. Я помню ее очень хорошо. Тогда ее звали...
     Xилкрист. Я не хочу знать, благодарю вас. Я, право,  сожалею.  Злейшему
своему врагу я б не пожелал, чтобы такие сведения о  женщине  из  его  семьи
стали кому-нибудь известны. Это не должно быть предметом разговора.

               Джил прижимается к его руке в знак одобрения.

     Миссис  Хилкрист.  Его  не  будет,  если  мистер   Хорнблоуэр   проявит
благоразумие. Если нет, придется поговорить.
     Хилкрист. А я заявляю: нет, Эми. Я не желаю. Это - грязное оружие.  Кто
притронется к дегтю, тот замарается сам.
     Миссис Хилкрист. Ну, а какое оружие он применяет против  нас?  Не  будь
донкихотом. Возможно, им и так уже все известно, а если нет, то пусть узнают
правду. Как  бы  там  ни  было,  в  этом  наше  спасение,  и  мы  должны  им
воспользоваться.
     Джил (вполголоса). Деготь, папочка, деготь!
     Доукер. Достаточно будет одной угрозы! Ведь он же мировой судья... член
пресвитерианской церкви... будущий кандидат в парламент!..
     Хилкрист  (с  сомнением).  Использовать  компрометирующие  сведения   о
женщине... это гнусно. Я... я на это не пойду.
     Миссис Хилкрист. Если бы твой сын был обманом вовлечен  в  женитьбу  на
такой женщине, захотел бы ты оставаться в неведении?
     Хилкрист (пораженный). Не знаю... Не знаю...
     Миссис  Хилкрист.  Во  всяком  случае,  ты  предпочел  бы   располагать
сведениями,  которые  дали  бы  тебе  возможность  помочь   ему   в   случае
необходимости.
     Хилкрист. Да... так... может быть...
     Миссис Хилкрист. Значит, ты  согласен,  что  следует  сказать  об  этом
мистеру Хорнблоуэру? Как он поступит, когда узнает, не наше дело.
     Хилкрист (незнакомцу и Доукеру). Отдаете  вы  себе  отчет  в  том,  что
подобная инсинуация  может  послужить  основанием  для  возбуждения  дела  о
клевете?
     Незнакомец. Совершенно верно. Но сомнения нет.  Ни  тени  сомнения!  Вы
видели, что с ней только что было?
     Хилкрист. Да. (Возмущаясь снова.) Нет, мне это противно!

         Доукер отводит незнакомца в сторону и разговаривает с ним.

     Миссис Хилкрист (тихим голосом). А  гибель  нашего  дома?  Ты  предаешь
своих предков, Джек.
     Хилкрист. Втягивать  в  это  дело  женщину?  Сама  мысль  об  этом  мне
невыносима.
     Миссис Хилкрист. Зачем же! Если кто-нибудь и втянет ее, так только  сам
Хорнблоуэр.
     Хилкрист. Да, но мы используем для этого ее тайну, как рычаг.
     Миссис Хилкрист. Я тебе говорю совершенно ясно: я буду  молчать  только
при условии, если ты согласишься поставить в известность Хорнблоуэра.  Такая
женщина в нашей округе - это позор.
     Джил. Мама так и сделает, отец.
     Хилкрист. Джил, помолчи. Мне очень тяжело. Не знаю, на что и решиться.
     Миссис Хилкрист. Ты должен воспользоваться полученными  сведениями.  Ты
обязан сделать это ради меня... ради всех нас... По здравому размышлению  ты
и сам придешь к тому же выводу.
     Джил (тихо). Деготь, папочка, деготь!
     Миссис Хилкрист (в бешенстве). Джил, замолчи!
     Хилкрист. Я был воспитан в правилах, запрещающих оскорблять  женщину...
Я не могу, Эми, не могу сделать этого. Я перестану после  этого  чувствовать
себя джентльменом.
     Миссис Хилкрист (холодно). Ну что ж, очень хорошо!
     Хилкрист. Что ты хочешь этим сказать?
     Миссис Хилкрист. Я использую эти сведения сама.
     Хилкрист (смотря пристально на нее). Против моего желания?
     Миссис Хилкрист. Я считаю это своим долгом.
     Хилкрист. А если я дам согласие на то, чтобы сообщить их Хорнблоуэру?
     Миссис Хилкрист. Я только этого и прошу.
     Хилкрист. Это максимум, на что я соглашусь, Эми, и не  надо  лицемерных
ссылок на моральный долг. Мы делаем это, чтобы спасти свою шкуру.
     Миссис Хилкрист. Не понимаю, при чем тут лицемерие.
     Джил. Вот это и есть лицемерие, мама.
     Хилкрист. И дальше Хорнблоуэра это не должно идти. Ты понимаешь меня?
     Миссис Хилкрист. Вполне.
     Джил. А вдруг это пойдет дальше?
     Миссис Хилкрист. Джил, если ты не можешь обойтись без дерзостей...
     Хилкрист. Джил, пойдем со мной... (Поворачивается к двери.)
     Джил. Извини, мама. Но все-таки это драка без перчаток.
     Миссис Хилкрист. Ты гордишься прямотой своих высказываний, Джил.  Я  же
горжусь прямотой мыслей. Потом ты будешь меня благодарить за то, что я прямо
смотрю в глаза действительности. Я знаю, мы лучше этих Хорнблоуэров, и здесь
останемся мы, а не они!
     Джил (смотря на нее с невольным восхищением). Мама, ты изумительна.
     Хилкрист. Джил!
     Джил. Иду, папочка! (Поворачивается и бежит к двери.)

    Они выходят; миссис Хилкрист с глубоким вздохом гордо выпрямляется.

     Миссис Хилкрист. Доукер!

                           Доукер подходит к ней.

Я  пошлю  ему  сегодня записку, составленную так, что он непременно придет к
нам  завтра  утром.  А  вы  сумеете  прийти  к нам с этим господином ровно к
одиннадцати?
     Доукер (кивая). Мы хотим телеграфировать его компаньону.  Я  приведу  и
его. Для верности, знаете.

           Она поднимается твердым шагом по ступенькам и уходит.

(Незнакомцу,   подмигивая.)   Наш   сквайр  щепетилен.  Уж  слишком  большой
джентльмен...  Но он не в счет. А вот его супруга - она не подведет! Пошлите
телеграмму  Генри.  Я  иду  в  контору нашего поверенного. Мы заставим этого
старого  носорога  уступить  нам  "Сторожевое"  по  сходной цене. Уж эти мне
Хорнблоуэры... (Прикладывая палец к носу.) Вот когда мы их зажали в кулак!

                                  Занавес

КАРТИНА ВТОРАЯ

Половина  восьмого  в  тот  же  самый  вечер.  Будуар Хлои. Красиво убранная
комната.  На  стенах  никаких  картин, только два зеркала. Ширма и роскошная
кушетка  направо;  с  этой  же стороны камин. В глубине сцены, ближе к левой
стороне,   -  входная  дверь,  открывающаяся  вовнутрь.  Слева  у  авансцены
стеклянная дверь. Письменный стол в глубине слева. Горит электрический свет.
Хлоя  в  дневном туалете стоит у переднего конца дивана, неподвижная и очень
бледная.  Ее  губы  раскрыты, а большие глаза пристально глядят перед собой,
как будто она видит привидение. Дверь бесшумно отворяется, в нее заглядывает
женщина.  Она  смотрит  на  Хлою,  исчезает, и дверь снова затворяется, Хлоя
поднимает  руки,  закрывает  ими  глаза;  быстрым  движением  опускает руки,
оглядывается  вокруг.  Стук.  Хлоя  поспешно  бросается  на  диван и лежит в
                      изнеможении с закрытыми глазами.

     Хлоя (слабым голосом). Войдите!

Входит  горничная, аккуратно одетая особа неопределенного возраста, в черном
      платье; это та женщина, которая только что заглядывала в дверь.

Что вам нужно, Анна?
     Анна. Вы не выйдете к обеду, сударыня?
     Хлоя (с закрытыми глазами). Нет.
     Анна. Может быть, хотите скушать что-нибудь здесь, сударыня?
     Хлоя. Принесите сухого печенья и бокал шампанского.

        Горничная, которая стоит между диваном и дверью, улыбается.

(Быстрым взглядом ловит улыбку.) Почему вы улыбаетесь?
     Анна. Разве я улыбаюсь, сударыня?
     Хлоя. Вы же знаете, что улыбаетесь. (Со злобой.) Разве  вам  платят  за
то, чтобы вы смеялись надо мной?
     Анна (невозмутимо). Нет, сударыня. Не угодно ли смочить одеколоном лоб?
     Хлоя. Да... Нет... Что толку? (Прижимая руки ко лбу.) Мигрень никак  не
проходит.
     Анна. Самое лучшее средство - это лежать неподвижно.
     Хлоя. Я уже лежала... часами...
     Анна (с той же улыбкой). Да, сударыня.
     Хлоя (приподнимаясь с дивана). Анна! Зачем вы это делаете?
     Анна, Что, сударыня?
     Хлоя. Шпионите за мной.
     Анна. Я... помилуйте...
     Хлоя. Шпионите! Это глупо. Разве тут есть что выслеживать?
     Анна. Разумеется, ничего, сударыня. Конечно, если вы  мной  недовольны,
мне придется уйти. Но только... если я шпионила, то уж вы  лучше  сами  меня
увольте. Я всегда служила у дам, которые и минуты не потерпели бы шпионства.
     Хлоя (решительно). Хорошо, вы получите  жалованье  за  месяц  и  уйдете
завтра. Можете идти.

                     Анна, наклоняет голову и выходит.

(Со  стоном  зарывает лицо в диванную подушку. Приподнимаясь и садясь.) Если
бы  я  могла  увидеть  этого  человека...  Если  бы только... Или Доукера...
(Вскакивает, идет к двери, но колеблется и возвращается к дивану.)

Входит  Ролф.  Во  время  этой  сцены дверь снова неслышно приоткрывается на
                                 дюйм-два.

     Ролф. Боль не прошла?
     Хлоя. Нет, еще хуже стала. Я не выйду к обеду.
     Ролф. Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь?
     Хлоя. Ничем, дорогой. (Внезапно взглянув на него.) Ты не хочешь,  чтобы
эта ссора с Хилкристами продолжалась, не правда ли, Ролф?
     Ролф. Нет, она мне противна.
     Хлоя. Ну так вот, я думаю, что могла бы положить ей конец.  Будь  добр,
сходи к Доукеру - это совсем близко, минут пять ходьбы... попроси его  зайти
ко мне.
     Ролф. Отец и Чарли не допустят, чтобы...
     Хлоя. Знаю. Но если он придет сюда, к  террасе,  пока  вы  обедаете,  я
впущу и выпущу его, и никто ничего не узнает.
     Ролф (удивленно). Да, но... я хочу сказать... как же...
     Хлоя. Не спрашивай меня. Попытка не пытка. (Смотрит  на  ручные  часы.)
Попроси прийти ровно к восьми часам. К правой стеклянной двери на террасе.
     Ролф. В этом нет ничего такого, против чего Чарли стал бы возражать?..
     Хлоя. Нет, но я пока не могу сказать ему... Он и отец в этом  деле  как
бешеные.
     Ролф. Если действительно есть надежда...
     Хлоя (подходит к стеклянной двери и открывает ее). Пройди здесь,  Ролф.
Если ты не вернешься, я буду знать, что он  придет.  Поставь  свои  часы  по
моим. (Смотрит на его часы.) Твои на минуту вперед!
     Ролф. Послушай, Хлоя...
     Хлоя. Поторопись, ступай. (Почти выталкивает его в дверь, закрывает  ее
за ним, задергивает занавески и с минуту стоит, глубоко  задумавшись.  Потом
идет к звонку, звонит и направляется к письменному столу. Вынимает из  ящика
стола рецепт.)

                                Входит Анна.

Я  не  хочу  шампанского. Сходите к аптекарю, и пусть он поскорее приготовит
мне несколько таких порошков; принесите мне их сами.
     Анна. Слушаюсь, сударыня, но у вас же еще есть такие порошки.
     Хлоя. Они слишком давно лежат, я приняла два, но они не  подействовали.
Пожалуйста, поскорее: я не могу выносить этой головной боли.
     Анна (беря рецепт, с улыбкой). Слушаюсь, сударыня. Но только... мне там
придется ждать... Я вам не нужна?
     Хлоя. Нет, мне нужны порошки.

Анна  выходит.  Хлоя  смотрит  на ручные часы, идет к старинному письменному
столу,  оглядывается,  открывает  потайной  ящик, вынимает сверток и пакет в
папиросной бумаге. Она пересчитывает банкноты: "Триста". Прячет их на груди,
затем  разворачивает  пакет.  В  нем  жемчуг. Она прячет его туда же, куда и
деньги, испуганно озирается, задвигает ящик и снова ложится на диван, в позе
полного   изнеможения.  Дверь  открывается,  и  входит  Xорнблоуэр.  Она  не
открывает  глаз;  прежде  чем  заговорить, он несколько мгновений смотрит на
                                    нее.

     Хорнблоуэр (голос его звучит почти  мягко).  Как  ты  себя  чувствуешь,
Хлоя?
     Хлоя. Ужасно болит голова!
     Хорнблоуэр. Можешь ты минутку послушать?  Я  получил  записку  от  этой
женщины.

                               Хлоя садится.

(Читает.)  "Я  имею  сообщить  вам  нечто  очень  важное  относительно вашей
невестки.  Буду  ожидать  вас  завтра  в одиннадцать часов утра. Речь идет о
вещах,  имеющих столь огромней значение для счастья всей вашей семьи, что вы
без  сомнения  не  преминете  явиться".  Что  это?  Что  это  значит? Просто
наглость, или сумасшествие, или еще что-нибудь?
     Хлоя. Не знаю.
     Хорнблоуэр (ласково). Хлоя, если есть что-нибудь, лучше скажи мне.  Кто
предостережен, тот вооружен.
     Хлоя. Нет, ничего нет. Разве только... (быстро взглянув на него)  разве
только то, что мой отец был банкротом.
     Xорнблоуэр. Эх! С кем этого  не  случалось.  Ты  нам  почти  ничего  не
рассказывала о своей семье.
     Хлоя. Я не очень горжусь ею.
     Хорнблоуэр. Что ж, ты не отвечаешь за своего отца. Если это все,  то  у
меня словно гора с плеч... Мерзкие снобы! Я  им  это  припомню,  когда  буду
сводить с ними счеты.
     Хлоя. Отец, не говорите ничего Чарли. Зачем зря тревожить его!
     Хорнблоуэр. Хорошо, не скажу. Если бы обанкротился я, это бы расстроило
Чарли,  ничуть  не  сомневаюсь.  (Смеется.  Смотрит  на  нее  проницательным
взглядом.) Прежде чем я дам ей ответ... больше