ик. Глупости, Джон. Всему свое время.
     Сноу (несколько иронически). Простите, сэр, но я должен  заметить,  что
отказ от обвинения в краже ничего не изменит, так как  факты  выйдут  наружу
(многозначительно смотрит на Джека) при разбирательстве второго обвинения  -
в оскорблении действием, а оно-то будет рассматриваться, как я уже говорил.
     Бартвик (поспешно). Да, да, конечно! Я только  хотел  пощадить  чувства
этой женщины... Мои личные симпатии...
     Сноу. На вашем месте, сэр, я предоставил бы  события  их  естественному
ходу. Я не думаю, чтобы возникли какие-либо затруднения. Такие дела решаются
быстро.
     Бартвик (с сомнением). Вы так полагаете... вы так полагаете?
     Джек  (выходя  из  оцепенения).  Послушайте,  в  чем  я   должен   буду
присягнуть?
     Сноу. Это вам самому лучше знать, сэр.  (Направляясь  к  двери.)  Я  бы
посоветовал вам нанять адвоката, сэр, на случай, если что-нибудь  возникнет.
Нам придется  вызвать  дворецкого  для  дачи  показаний  об  обстоятельствах
пропажи. Извините, что я ухожу, но мне сегодня  очень  некогда.  Дело  может
быть назначено к слушанию в любой час после одиннадцати. До  свидания,  сэр,
до свидания, мэм. Коробку я должен буду предъявить завтра на суде, так  что,
если вы не возражаете, сэр, я лучше захвачу ее с  собой.  (Берет  серебряную
коробку и выходит с небольшим поклоном.)

Бартвик делает движение, как бы собираясь пойти за ним, затем, стремительным
         жестом сунув руки под фалды, говорит с отчаянием в голосе.

     Бартвик. Я бы хотел, чтобы ты предоставила  мне  самому  справляться  с
делами. Тебе обязательно надо совать нос туда, где ты  ничего  не  смыслишь.
Хорошенькую ты заварила кашу!
     Миссис Бартвик (холодно.). Я не имею ни малейшего представления, о  чем
ты говоришь. Если ты не можешь встать на защиту своих прав, так это делаю я.
И не выводи меня из  терпения  своими  дурацкими  принципами,  они  мне  уже
надоели!
     Бартвик. Принципы! Боже мой! При чем  тут  принципы,  скажи  мне,  ради
бога? Ты что, не знаешь, что вчера ночью Джек был пьян?
     Джек. Па!
     Миссис Бартвик (поднимаясь, в ужасе). Джек!
     Джек. Ну, послушай, мама... я ужинал в ресторане... Все так  делают.  Я
хочу сказать... вы знаете, что я хочу сказать... смешно говорить, что я  был
пьян. У нас в Оксфорде все не дураки приложиться при случае.
     Миссис Бартвик. О, по-моему, это совершенно ужасно!  Если  таковы  ваши
занятия в Оксфорде...
     Джек (сердито). Зачем же меня туда послали? Приходится не отставать  от
других. Это, конечно, глупость, то есть, я хочу сказать, глупо говорить, что
я был пьян. Конечно, я и сам не рад: у меня после этого целый  день  зверски
болит голова.
     Бартвик. Шш! Если бы у тебя хоть хватило порядочности не напиваться  до
потери сознания, мы бы знали, что произошло,  когда  ты  пришел  домой,  что
правда в рассказе этого субъекта, а что - ложь. А  так  все  покрыто  полным
мраком.
     Джек (как бы вглядываясь в смутные видения). Мне кажется, я что-то... а
затем все исчезает.
     Миссис Бартвик. О Джек! Неужели ты хочешь сказать, ты был так пьян, что
даже не помнишь ничего?..
     Джек. Да нет, мама! Конечно, я помню,  что  я  пришел...  то  есть,  я,
должно быть, пришел...
     Бартвик (расхаживая взад и вперед по комнате, неосмотрительно). А!..  И
этот проклятый  кошелек!  Боже  мой!  Еще  попадет  в  газеты.  Ну  кто  мог
предвидеть что-либо подобное? Я  бы  предпочел  потерять  дюжину  серебряных
коробок, чем поднимать эту историю. (Жене.) Это все твоих рук дело. Я тебе с
самого начала говорил. О господи, хоть бы Роупер пришел!
     Миссис Бартвик (раздраженно). Не понимаю, о чем идет речь, Джон.
     Бартвик (резко повернувшись к ней). Да ты... ты  ничего  не  понимаешь!
(Раздраженно.) Где, черт подери, Роупер? Если он сможет найти выход из этого
положения, значит, он умнее, чем я думал. Да здесь никто выхода не найдет. Я
лично не нахожу.
     Джек. Послушай, па,  не  волнуйся...  я  могу  просто  сказать,  что  я
дьявольски устал и не помню  ничего,  кроме  того,  что  я  пришел  домой  и
(гораздо тише, чем предыдущее), как обычно, улегся в постель.
     Бартвик. Улегся в постель? Кто знает, где ты улегся... Я потерял к тебе
всякое доверие. Судя по всему, ты мог улечься и на полу.
     Джек (возмущенно). Нет, не на полу, я спал на...
     Бартвик (садясь на диван). Кому интересно, где ты спал, какое это будет
иметь значение, если он упомянет о... о... совершеннейший позор!
     Миссис Бартвик. О чем упомянет?

                                 Молчание.

Я настаиваю, чтобы мне сказали.
     Джек. О, ничего особенного.
     Миссис Бартвик. Ничего особенного? Что ты понимаешь  под  этим  "ничего
особенного", Джек? Твой отец в таком состоянии из-за этого...
     Джек. Пустяки! Речь идет всего-навсего о моем кошельке.
     Миссис Бартвик. О твоем кошельке! Ты прекрасно знаешь,  что  не  носишь
кошелька.
     Джек. Ну, не о моем, а о чужом... все это только шутка... Мне вовсе  не
нужна эта чертова штуковина...
     Миссис Бартвик. Ты хочешь сказать, что у тебя был чужой кошелек и  этот
человек взял его вместе с коробкой?
     Бартвик. Конечно, он взял и кошелек тоже. А такой человек,  как  Джонс,
не остановится ни перед чем: это попадет в газеты.
     Миссис Бартвик. Решительно не понимаю.  Из-за  чего,  скажи  мне,  ради
бога, вы подняли такой шум? (Наклоняясь к Джеку,  мягко.)  Джек,  милый,  ну
скажи мне. Не бойся... В чем дело? Ну же!
     Джек. Не надо, мама.
     Миссис Бартвик. Чего "не надо", милый?
     Джек. Я просто пошутил. Я не знаю, как  эта  штука  оказалась  у  меня.
Конечно, мы немножко поцапались... Я не соображал, что делаю... я  был...  я
был... ну, ты понимаешь... видимо, я вырвал сумочку у нее из рук.
     Миссис Бартвик. У нее из рук? У  кого  из  рук?  Какую  сумочку?..  Чью
сумочку?
     Джек. О, я не знаю... ее сумочку.. Ну, то  есть  (в  отчаянии  чуть  не
кричит) одной женщины!
     Миссис Бартвик. Одной женщины? О! Джек! Нет!
     Джек (вскакивая). Ты же сама старалась все выпытать. Я  не  хотел  тебе
рассказывать. Сама виновата.

Отворяется   дверь,  и  Mарлоу  пропускает  немолодого  грузного  человека в
смокинге.  У  него редкие рыжеватые усики, темные бегающие глазки и раскосые
                                   брови.

     Mарлоу. Мистер Роупер, сэр. (Выходит.)
     Роупер (окидывая всех быстрым взглядом). Здравствуйте.

                  Ни Джек, ни миссис Бартвик не отвечают.

     Бартвик (поспешно). Слава богу, вы пришли, Роупер. Вы помните, о чем  я
вам говорил сегодня днем? Только что здесь был агент.
     Роупер. Нашел коробку?
     Бартвик. Да, да, но послушайте... это вовсе не женщина, вещи взял  этот
пьяница и бездельник, ее муж... Он говорит, что вот  этот  молодчик  (делает
жест рукой в сторону Джека, который втянул голову в плечи, как бы  защищаясь
от удара) впустил  его  вчера  ночью  в  дом.  Можете  вы  себе  представить
что-нибудь подобное?

                              Роупер смеется.

(Возбужденно.)  Тут  не  до  смеха, Роупер... Я ведь вам рассказывал об этой
истории  с  Джеком...  Так  понимаете...  негодяй забрал и то и другое... Он
взял этот проклятый кошелек. Дело попадет в газеты!
     Роупер (поднимает брови). Гм! Кошелек! Моральное  разложение  в  высшем
обществе! Что говорит ваш сын?
     Бартвик. Он ничего не помнит.  Проклятие!  Случалось  вам  когда-нибудь
влипнуть в такую историю? Это попадет в газеты!
     Миссис Бартвик (прикрывая глаза рукой). Ах, не в том дело!

              Бартвик и Роупер оборачиваются и смотрят на нее.

     Бартвик. Ее мучает мысль об этой женщине... Она только сейчас узнала...

Роупер кивает. Миссис Бартвик, стиснув губы, бросает долгий взгляд на Джека
                             и садится к столу.

Что  тут  можно сделать, Роупер? Такой негодяй, как Джонс, не упустит случая
извлечь из этой истории с кошельком все, что только возможно.
     Миссис Бартвик. Я не верю, что Джек взял кошелек.
     Бартвик. Что?.. Когда эта женщина приходила за ним сегодня утром!
     Миссис Бартвик. Сюда? У нее хватило наглости? Почему  мне  не  сказали?
(Переводит взгляд с одного лица на другое, никто ей не отвечает.)

                                   Пауза.

     Бартвик (внезапно). Что делать, Роупер?
     Роупер (спокойно Джеку). Надеюсь, вы не забыли свой ключ в дверях?
     Джек (угрюмо). Забыл.
     Бартвик. О господи! Чего еще ждать?
     Миссис Бартвик. Ты, конечно, не пускал этого человека в дом, Джек,  это
дикая выдумка. Я уверена, что здесь нет ни слова правды, мистер Роупер.
     Роупер (неожиданно). Где вы спали прошлую ночь?
     Джек (сразу). Здесь на диване (заколебавшись), то есть я...
     Бартвик. На диване? Ты хочешь сказать, что не ложился в постель?
     Джек (угрюмо). Да.
     Бартвик. Если ты ничего не помнишь, как ты можешь это знать?
     Джек. Да потому, что утром я проснулся здесь.
     Миссис Бартвик. О Джек!
     Бартвик. Боже мой!
     Джек. И миссис Джонс меня видела. Хотя бы вы перестали меня мучить.
     Роупер. Вы не помните, чтобы вы угощали кого-нибудь?
     Джек. Клянусь дьяволом, я и  правда,  кажется,  припоминаю...  парня...
какого-то парня... (Глядит на роупера.) Послушайте, вы хотите, чтобы я...
     Роупер (с быстротой молнии). Подозрительного вида?
     Джек (озаренный внезапным воспоминанием). Верно, я ясно помню...

Бартвик делает резкое движение, миссис Бартвик сердито смотрит на Роупера и
                           трогает сына за руку.

     Миссис Бартвик. Ничего ты не помнишь. Это смехотворно! Я не верю, чтобы
этот человек вообще здесь был.
     Бартвик. Ты должен говорить правду, если это действительно  правда.  Но
предупреждаю: если вскроется подобная мерзость, я полностью умываю руки.
     Джек (свирепо глядя на него). Какого же дьявола...
     Миссис Бартвик. Джек!
     Джек. Но я... я не понимаю, мама, чего же вы на самом деле хотите.
     Миссис Бартвик. Мы хотим, чтобы ты говорил правду и сказал, что никогда
не впускал в дом этого низкого человека.
     Бартвик. Конечно, если ты думаешь, что  на  самом  деле  угощал  Джонса
виски при столь позорных обстоятельствах и дал ему  понять,  чем  ты  в  тот
вечер занимался, и если к тому же сам ты был в таком безобразном  состоянии,
что ни слова из всего этого не помнишь...
     Роупер (быстро). У меня у  самого  отвратительная  память.  С  детства,
знаете ли.
     Бартвик (с отчаянием). ...то я совершенно не представляю,  что  ты  там
сможешь сказать.
     Роупер (Джеку). Не говорите вообще ничего. Не  ставьте  себя  в  ложное
положение. Муж ли украл эти вещи или жена, вы к этому абсолютно непричастны.
Вы спали на диване.
     Миссис Бартвик. Достаточно плохо то, что ты забыл ключ в дверях, к чему
упоминать еще о чем-нибудь. (Дотрагиваясь до его  лба,  мягко.)  Мой  милый,
какая у тебя горячая голова!
     Джек. Но я хочу знать, что мне делать. (Со властью.)  Хватит  уже  надо
мной издеваться!

                    Миссис Бартвик отшатывается от него.

     Роупер (очень быстро). Вы ничего не помните. Вы спали.
     Джек. Должен я завтра идти в суд?
     Роупер (делая отрицательное движение головой). Нет.
     Бартвик (с облегчением). Это верно?
     Роупер. Да.
     Бартвик. Но вы-то пойдете, Роупер?
     Роупер. Да.
     Джек (с жалкой  улыбкой,  но  несколько  приободрившись).  Страшно  вам
благодарен! Если только мне не нужно идти... (Прикладывая руку ко  лбу.)  Вы
извините меня... у меня был такой ужасный  день,  и  я  думаю...  (Переводит
взгляд с отца на мать.)
     Миссис Бартвик (быстро  поворачиваясь  к  нему).  Спокойной  ночи,  мой
мальчик.
     Джек. Доброй ночи, мамочка. (Выходит.)

                 Миссис Бартвик тяжело вздыхает. Молчание.

     Бартвик. Слишком легко ему все сходит с рук. Если бы я не дал ей денег,
эта женщина подала бы на него в суд.
     Роупер. Да, деньги - вещь полезная.
     Бартвик. Я не уверен, что мы должны скрывать правду...
     Роупер. Дело будет слушаться повторно.
     Бартвик. Что? Вы хотите сказать, что  ему  все  же  придется  предстать
перед судом?
     Роупер. Да.
     Бартвик. Гм, я  думал  вы  сможете...  Послушайте,  Роупер,  вы  должны
сделать так, чтобы этот кошелек не попал в газеты.

    Роупер останавливает на нем взгляд своих маленьких глазок и кивает.

     Миссис Бартвик. Мистер Роупер, не думаете  ли  вы,  что  судье  следует
сказать, какого сорта люди эти Джонсы. Я  имею  в  виду  их  безнравственное
поведение еще до женитьбы. Я не знаю, рассказывал ли вам Джон.
     Роупер. Боюсь, что это не существенно.
     Миссис Бартвик. Не существенно?
     Роупер. Это вопрос личной жизни.  То  же  могло  произойти  и  с  самим
судьей.
     Бартвик (передернув плечами,  будто  сбрасывая  с  них  тяжелую  ношу).
Значит, вы берете дело в свои руки?
     Роупер. Если боги будут милостивы. (Протягивает руку.)
     Бартвик (пожимает ее. С сомнением). Милостивы... э? Что? Вы уходите?
     Роупер. Да, у  меня  есть  еще  одно  дело,  вроде  вашего,  совершенно
неожиданное. (Кланяется миссис Бартвик и выходит в  сопровождении  Бартвика,
разговаривая с ним по пути.)

Миссис Бартвик, сидящая у стола, разражается глухими рыданиями. Возвращается
                                  Бартвик.

     Бартвик (про себя). Не избежать скандала.
     Миссис Бартвик  (пытаясь  скрыть,  насколько  она  расстроена).  Просто
представить себе не могу, что думает Роупер! Как можно превращать такие вещи
в шутку.
     Бартвик (глядя на нее с необычным для него выражением). Ты!  Ты  ничего
не можешь себе представить! У тебя воображения не больше, чем у мухи!
     Миссис Бартвик (сердито). Ты осмеливаешься говорить мне, что...
     Бартвик (возбужденно). Я... я расстроен. С  начала  до  конца  вся  эта
история абсолютно противоречит моим принципам.
     Миссис Бартвик. Чепуха! Нет у тебя никаких принципов. Твои принципы  не
что иное, как обыкновеннейший страх.
     Бартвик (идя к окну). Я никогда в жизни ничего не боялся.  Ты  слышала,
что сказал Роупер. Такая вещь кого угодно выведет из  равновесия.  Все,  что
говоришь и делаешь, вдруг обращается против тебя... Это... это жутко.  Я  не
привык к таким вещам. (Широко распахивает окно, как  будто  ему  не  хватает
воздуха.)

                          Доносится детский плач.

Что это?

                            Они прислушиваются.

     Миссис Бартвик (резко). Я не могу выносить этого плача. Сейчас же пошлю
Марлоу, чтобы он это  прекратил.  У  меня  и  так  страшно  натянуты  нервы.
(Звонит.)
     Бартвик. Я закрою окно, ты ничего не будешь слышать. (Закрывает окно.)

                                  Тишина.

     Миссис Бартвик (резко). Бесполезно. Это все равно звучит у меня в ушах.
Ничто так не расстраивает меня, как слезы ребенка.

                               Входит Марлоу.

Кто это плачет, Марлоу? Похоже, что ребенок,
     Бартвик. И в самом деле ребенок. Я вижу его у ограды.
     Марлоу (открывая окно  и  выглядывая  наружу,  спокойно).  Это  сынишка
миссис Джонс, мэм. Он пришел сюда за матерью.
     Миссис Бартвик (быстро подходя к окну).  Бедный  малыш!  Джон,  нам  не
следовало бы продолжать это дело!
     Бартвик (тяжело опускаясь в кресло). Да, но теперь оно уже не  в  наших
руках.

Миссис Бартвик поворачивается спиной к окну. На ее лице страдание. Она стоит
неподвижно,  плотно  сжав губы. Плач начинается снова. Бартвик закрывает уши
              руками. Марлоу захлопывает окно. Плач замирает.

                                  Занавес


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Восемь  дней  спустя.  Лондонский  полицейский  суд.  Час  дня. Балдахин над
креслом  судьи  увенчан  изображением  льва  и  единорога.  Судья,  усталый,
немолодой  человек,  греет  перед  камином  свои  фалды и рассматривает двух
маленьких  девочек,  в  выцветшем  синем  и  оранжевом тряпье, стоящих перед
скамьей подсудимых. Возле ложи, куда вызывают свидетелей для дачи показаний,
- инспектор попечительства о бедных. Он в пальто. У него короткая каштановая
бородка. Рядом с девочками лысый констебль. На первой скамье сидят Бартвик и
Роупер, за ними - Джек. За перегородкой - мужчины и женщины в бедной одежде.
 В разных местах зала сидят и стоят несколько гладких, румяных констеблей.

     Судья (грозным и одновременно отеческим голосом, со свистом выговаривая
букву "с"). Ну-с, разберемся с этими молодыми леди.
     Судебный пристав (объявляет). Тереза Ливенз, Мод Ливенз.

Лысый   констебль   указывает   поочередно  на  маленьких  девочек,  которые
          продолжают стоять молча, храня хмурый, безучастный вид.

Инспектор попечительства о бедных!

                Инспектор поднимается в свидетельскую ложу.

Показания,  которые  вы  даете  суду,  должны быть правдой, только правдой и
ничем, кроме правды; да поможет вам бог! Поцелуйте библию.

                          Инспектор целует книгу.

     Инспектор (монотонно, с небольшими паузами после  каждого  предложения,
чтобы его показания можно было записать). Сегодня утром около десяти  часов,
ваша милость, я нашел этих  двух  маленьких  девочек  на  Блю-стрит,  Пулэм,
плачущими возле трактира. Будучи спрошены, где их дом, они  сказали,  что  у
них нет дома. Мать ушла. Спросили об отце. Отец без работы. Спросил, где они
спали прошлую ночь. У тетки. Я навел справки,  ваша  милость.  Жена  бросила
семью и пошла на улицу. Муж - безработный, ночует в ночлежном доме. У сестры
мужа своих восемь детей, и она говорит, что не может больше держать  у  себя
этих девочек.
     Судья (вернувшись  на  свое  место  под  балдахином).  Что  ж,  давайте
разберемся.  Вы  говорите,  мать   пошла   на   улицу.   Какие   вы   имеете
доказательства?
     Инспектор. Я привел сюда ее мужа, ваша милость.
     Судья. Прекрасно, вызовите его.

Слышно,  как  за стеной кричат: "Ливенз!" Судья наклоняется вперед, сурово и
вместе  сострадательно  смотрит  на девочек. Входит Ливенз. У него спокойные
манеры,  волосы  с  проседью.  Вместо  воротничка - шарф. Он останавливается
                         возле свидетельской ложи.

Вы  их отец? Почему вы не держите своих девочек дома? Как это вышло, что они
бродят по улицам?
     Ливенз. У меня нет дома, ваша милость. И сам я не живу, а  с  хлеба  на
воду перебиваюсь. У меня нет работы, и мне не на что их прокормить.
     Судья. Как это так нет дома?
     Ливенз (сконфуженно.) Жена-то моя ушла из дому и заложила все вещи.
     Судья. Но как же вы это допустили?
     Ливенз. Ваша милость, как я мог ей помешать? Она это сделала,  когда  я
ушел искать работу.
     Судья. Вы плохо с ней обращались?
     Ливенз (выразительно). Ни разу за всю жизнь и  пальцем  ее  не  тронул,
ваша милость.
     Судья. Так в чем же дело? Она пила?
     Ливенз. Да, ваша милость.
     Судья. И была распутного поведения?
     Ливенз (тихо). Да, ваша милость.
     Судья. А где она сейчас?
     Ливенз. Я не знаю, ваша милость. Она ушла с  мужчиной,  и  после  этого
я...
     Судья. Да, да. Кто знает о ней что-нибудь? (К лысому констеблю.)  Здесь
она известна?
     Инспектор. В этом участке нет, ваша милость, но я  установил,  что  она
хорошо известна...
     Судья. Да, да, этого достаточно. (К отцу.) Так  вы  говорите,  что  она
ушла из дому и бросила этих девочек. Можете вы  их  обеспечить?  На  вид  вы
человек крепкий.
     Ливенз. Так оно и есть, ваша милость. Я бы  и  рад  работать,  да  хоть
умри, ничего не могу найти.
     Судья. А вы пытались?
     Ливенз. Я все перепробовал, ваша милость, все, что было в моих силах.
     Судья. Ну, ну.

                                 Молчание.

     Инспектор. Если ваша милость думает, что к этому  есть  соответствующие
основания, мы охотно возьмем девочек.
     Судья. Да, да, я знаю, но у меня  нет  доказательств  того,  что  этому
человеку не может быт