ильнее  разгорится.  Он  не
может забыть о мести. В конце концов, он настоящий сын своего отца.
   - А когда ты решил жениться  на  мне?  Вопрос  Бренны  вернул  его  в
настоящее.
   - Как только услышал,  что  Мак-Нейр  женится  на  одной  из  дочерей
Хейнсуорта.
   Неужели он никогда не перестанет ее оскорблять?
   - Значит, ты  и  понятия  не  имел,  что  именно  меня  отправляют  к
Мак-Нейру? Боже мой, ты не знал, да? Значит, мои  предложения  не  имели
никакого отношения к твоему  выбору?  Хорошо  же  судьба  подшутила  над
тобой! За Мак-Нейра  должна  была  выйти  не  я,  а  Рейчел.  Она  очень
хорошенькая, - добавила она.
   - А почему ее не отправили к Мак-Нейру?
   - Потому что король, узнав об этом, запретил. Он пожелал выдать ее за
барона, к которому благоволит.
   - Так значит, отец заменил Рейчел тобой?
   - Да.
   Он  удивился  порядкам,  принятым  в  Англии,   и   ужаснулся   столь
неуважительному отношению отцов к дочерям.
   - И когда ты узнала, что выходишь за него замуж, Бренна?
   - Не важно.
   - Нет, отвечай.
   - В день отъезда. Отец объявил мне об этом, и через несколько часов я
была в пути. Выходит, не правда, что  мои  предложения,  сделанные  тебе
давным-давно, стали причиной, по которой ты явился за мной.
   - Нет. Но с их помощью мне легче будет объясниться.
   - С кем?
   - С братом. Он захочет услышать, почему я женился на тебе.
   - И ты собираешься сказать, что это я тебе предложила?  Но...  Коннор
перебил ее:
   - Мой брат обязательно спросит тебя, делала ли ты мне предложение.
   - А если я откажусь отвечать?
   От подобной мысли Коннору стало смешно. Ни один мужчина, не говоря уж
о женщинах, еще никогда не  отказывался  отвечать  Кинкейду.  Иначе  ему
пришлось бы отправиться на тот свет раньше времени.
   - Нет, ты не сможешь, - отрезал он.
   - Ты мне совершенно не сочувствуешь, Коннор.
   - А твой отец тебе сочувствовал, когда заменял одну дочь  на  другую?
Признайся, Бренна, на нем больше греха, чем на мне. Мы  не  относимся  к
своим дочерям так неуважительно.
   - У отца были на то причины, и, думаю, достаточно важные.
   - И ваш король это разрешил?
   - Не было времени просить его разрешения. Я уверена, он будет  только
рад.
   - А я как раз уверен, что нет. Так что не ругай  меня  и  не  задавай
лишних вопросов, жена. Я твой муж и отныне твой хозяин.  Хорошенько  это
запомни. Я спас тебя от тоскливого будущего с этим дьяволом.
   Бренна вдруг страшно разозлилась на Коннора.
   - Да, твой план удался! Теперь я больше никому не нужна! Все, что  ты
можешь сделать, это отправить меня домой.
   - Роди мне сына, а потом уходи, если хочешь.
   Он тотчас пожалел о сказанном, но, увы,  слова  уже  вылетели,  а  он
никогда не брал обратно своих слов. Но он никогда не отпустит Бренну  от
себя.

Глава 6

   Назавтра Бренна полдня дулась на Коннора.  Потом  вспомнила  о  своем
решении стать более практичной. Она должна попытаться  поладить  с  этим
отвратительным типом,  не  так  ли?  Кроме  того,  она  не  умела  долго
предаваться унынию  и  упиваться  собственными  страданиями.  Надо  было
обдумать проблемы поважнее. Вот,  например,  Коннор  пообещал,  что  она
может вернуться домой, когда родит ему сына. Она впала в дикую ярость  и
не могла себе представить, что когда-нибудь простит ему это. Какое же он
чудовище, если допускает, что она способна бросить своего ребенка!
   Однако она тут же напомнила себе, что Коннор  вовсе  не  чудовище,  а
просто мужчина. Вот и все. Упрямый, непрактичный и бестолковый.
   Как бы то ни  было,  но  душевная  рана  Бренны  затянулась  довольно
быстро. К середине дня она уже не смотрела на него как волчица.
   Она верила, что все преодолеет и  довольно  быстро  сможет  приручить
доставшегося ей мужа. Отбросив прочь дурные мысли, она  стала  замечать,
что  он  не  такой  уж  бессердечный  и  бесчувственный.  Казалось,   он
беспокоится о Джилли. Коннор все время  скакал  рядом,  не  давая  коням
сорваться в галоп и оставить позади выбившуюся из сил кобылу Бренны.  То
и дело он оглядывался на нее.
   Они  пересекли  широкий  луг,  густо  поросший  клевером  и   лиловым
вереском. Бренна подумала, как хорошо было бы сейчас пройтись  по  нему.
Коннор, словно прочтя ее мысли, придержал своего жеребца  и  велел  всем
остановиться, едва они вошли под сень деревьев.
   - Куинлен, забирай людей и двигайся вперед. Подождите нас у развилки.
   Бренна заметила удивление, мелькнувшее на  лице  Куинлена;  он  хотел
было поспорить с лаэрдом, но потом с  сочувствием  посмотрел  на  нее  и
поехал дальше.
   Ей не пришлось долго гадать, почему он взглянул на нее именно с таким
выражением.
   Коннор подождал, пока отъедут мужчины, а потом заставил ее посмотреть
ему прямо в глаза. В них она увидела льдинки - явное  свидетельство  его
ярости.
   - Прекрати на меня дуться. Сию  же  минуту.  Она  выдержала  паузу  и
ответила:
   - А я и не подозревала, что дуюсь. Мы поэтому остановились?
   - Нет, не поэтому. Я хотел тебя кое о чем спросить.
   - Ну?
   - Тебе все еще больно?
   Она смущенно опустила глаза, и лицо ее залилось краской.
   - Я жду ответа.
   - Мы обязательно должны об этом говорить?
   - Ответь мне, - повторил Коннор чуть мягче.
   - Нет, не больно.
   - Я был слишком груб? Я нанес тебе...
   - Со мной все в порядке, правда. Пожалуйста, не беспокойся.
   - Бренна, ты перестанешь наконец стесняться меня?
   - Я очень этого хочу!
   Коннор невольно улыбнулся. В ее ответе он услышал искреннее отчаяние.
   Но все же он не был уверен, что она говорит правду о своем состоянии,
и поэтому продолжал настаивать:
   - А если  тебе  не  больно,  почему  ты  так  ерзаешь  в  седле?  Она
удивилась, что он обратил на это внимание, - он же почти не смотрел в ее
сторону.
   - Я не знала, что ты такой наблюдательный.
   - Я замечаю все. Другие тоже. Иначе их бы не было со мной.  Это  одна
из причин, почему мы до сих пор живы.
   - А ты заметил, что разбил мне сердце?
   Он рассердился.
   - Я ничего такого не делал.
   - Мы поссорились и...
   - Мы не ссорились.
   - Что же мы тогда делали?
   - Ты задавала вопросы, я отвечал.
   Он и в самом деле ничего не понимал. Это открытие  ошеломило  Бренну,
но оно же дало ей и проблески надежды на то, что их будущее устроится.
   Может, и правда Коннор вовсе не жестокий и не бессердечный, а  просто
невежественный? Она почувствовала огромное облегчение.
   - А что еще ты заметил во мне?
   Он замечал в ней все до мелочей. И то,  как  глубоко  она  вздохнула,
когда луг, покрытый цветами, открылся перед  ними,  и  как  на  лице  ее
засияла улыбка. И как она сразу прогнала ее и нахмурилась, когда  он  не
разрешил ей остановиться и пройтись по траве, потому что  это  задержало
бы их.
   - Я замечаю каждый твой хмурый взгляд. Она вздохнула:
   - Хорошо, что ты объяснил мне, что мы не поссорились и  ты  вовсе  не
хотел причинить мне страдание.
   Он кивнул.
   - Так почему ты ерзаешь в седле? Он хотел заставить ее признаться.
   - Мне немного больно, - прошептала  Бренна.  -  И  я  приподнималась,
чтобы стало легче.
   Он поднял ее с  Джилли,  посадил  к  себе  на  колени  и  обнял.  Его
подбородок упирался ей в макушку.
   - Теперь лучше?
   - Да, спасибо.
   - Значит, я не смогу тебя сегодня ночью трогать, да? - В  его  голосе
звучало разочарование, и она поверила в то, что он искренне сожалеет  об
этом.
   Но тут же ее охватило сомнение - быть может,  он  только  шутит?  Она
подняла глаза вверх, чтобы увидеть, не улыбается ли Коннор.
   Серьезное выражение его  лица  развеяло  ее  сомнения,  и  тогда  она
спросила:
   - А ты снова меня хочешь?
   - Конечно. Почему тебя это удивляет? Я ведь уже сказал, что  ты  меня
не разочаровала, и я очень хочу детей, как можно скорее.
   Она уклонилась от него.
   - Но  после  того  как  мы...  сразу  после...  Ты  говорил,  что  не
разочарован, но я же видела, что ты не был счастлив.
   - Почему ты так решила?
   - Ты сразу отодвинулся и отвернулся. Значит, я должна стараться...
   - О девушка, ты меня доведешь до смерти, если будешь стараться.
   Она густо покраснела.
   - Значит, ты остался доволен?
   Коннор тяжело вздохнул.  Он  никак  не  мог  понять,  зачем  ей  надо
услышать это от него. - Да.
   - А почему ты мне не рассказал, что ты ощущал?
   - Это еще зачем?
   Нет, он ничего не понимает в женских чувствах,  напомнила  она  себе,
едва сдерживаясь, чтобы снова не разозлиться.
   - Но ты мог бы мне сделать хоть  один  комплимент!  Коннор  изумленно
посмотрел на жену. Она сразу узнала этот взгляд - точно так же он глядел
на нее, когда она просила его утешить ее.
   - Я не могу догадаться, чего ты хочешь. Ты говори мне сама, Бренна.
   Она покачала головой:
   - Мне уже не нужны комплименты, так что перестань сердиться. До  меня
только что дошло, что сама я тоже не сделала тебе никакого  комплимента,
а ведь я точно не была разочарована.
   - Я это знаю.
   Она пропустила мимо ушей его самонадеянный ответ и сказала:
   - В общем, я думаю, нам надо все  начать  сначала.  -  Она  энергично
закивала, подчеркивая важность вывода, к котором пришла.  -  Да,  именно
так и надо сделать. С этой минуты - все сначала.
   Да о чем она?  Начинать  сначала?  Если  бы  она  не  казалась  такой
довольной собой и счастливой, может, он бы и попросил ее объяснить,  что
она имеет в виду.
   А Бренна вдруг поняла, как заботливо было с его  стороны  остаться  с
ней наедине и поговорить о самом интимном, о ее состоянии.
   - Я так тебе благодарна, что мы отстали  от  всех  и  поговорили.  От
твоего внимания мне стало гораздо лучше.
   - Но мы остановились вовсе не поэтому.
   У нее на лице выразилось такое разочарование, что он  решил  смягчить
правду.
   - Это только одна из причин. Я еще хотел поговорить о твоей лошади.
   - Джилли выдохлась, да?
   - Да, - подтвердил он. - Ее придется оставить здесь. Она  не  одолеет
последнего подъема, - добавил  Коннор,  когда  Бренна  яростно  замотала
головой. Жена не понимала, что нельзя спорить с мужем, но  он  надеялся,
что скоро она это поймет. - Она вот-вот свалится от изнеможения.
   Бренна и сама видела, как он прав  насчет  Джилли,  но  ей  хотелось,
чтобы он понял, что просит о невозможном.
   - Несколько лет назад Джилли подарил мне мой брат. Я очень люблю  ее.
И ты, конечно, в состоянии понять - я не могу ее бросить. Не можем ли мы
остановиться где-нибудь и подождать, пока она наберется сил?
   - Нет.
   - Ну пожалуйста, будь разумным.
   - Я и так рассуждаю здраво. Лошадь не  может  выдержать  нагрузок,  к
которым ее никогда не приучали. Она не готова к трудностям.
   - Но если мы немножко задержимся...
   - Здесь очень опасно оставаться.  Ты  ставишь  жизнь  животного  выше
жизни моих людей?
   Она  опустила  плечи,  признавая  поражение.  Какой  смысл   пытаться
переубедить мужа после такого аргумента?
   - Я знаю, ты прав.  Я  не  хочу,  чтобы  с  твоими  солдатами  что-то
случилось, а Джилли погибнет, если я заставлю ее идти дальше. Просто  во
мне говорит эгоизм. Я понимаю. А где мы ее оставим?
   - Прямо здесь. Это  хорошее  место.  Она  осмелилась  снова  покачать
головой.
   Бренна была  в  замешательстве.  Со  временем  она  должна  научиться
доверять его мнению.
   Без сомнения, она очень изменилась  с  момента  их  встречи.  Вначале
Бренна вступала в спор из-за каждого слова, но причиной тому был  страх.
Сейчас она ничего не боялась. Пожалуй, он был не против такой перемены -
едва ли ему понравилась бы  жена,  дрожащая  от  каждого  взгляда  в  ее
сторону. Правда, Коннор ожидал, что Бренна станет похожа на знакомых ему
женщин. Что ж, надо признаться, он ошибся.
   Она  ничуть  не  похожа  на  других.  Она  удивительная,   дразнящая,
неповторимая.  И  так  чертовски  хороша,  так  смела,   так   освежающе
своенравна. Но он не собирался слушать ее рассказы о прежней жизни.
   - Джилли не выживет одна. Подумай, Коннор. Я  хочу,  чтобы  ты  понял
меня. Ты удивлен? - добавила она. - Я чем-то тебя расстроила?
   Он досчитал до десяти, прежде чем ответить, надеясь унять нарастающее
раздражение, но в голосе его звучали ядовитые нотки, когда он спросил:
   - Ты что мне только что сказала? "Подумай"?
   Она грациозно пожала плечами.
   - Мои слова вывели тебя из равновесия? Неужели  из-за  этого  у  тебя
сделалось такое каменное лицо? Прошу прощения, если так.
   - Слушай меня внимательно, - начал он подозрительно тихим голосом.  -
Ты не должна говорить своему мужу "подумай". - Он  дождался,  когда  она
кивнет, и продолжил:
   - Нет, я не выхожу из себя  из-за  твоих  слов,  но,  видит  Бог,  ты
испытываешь мое терпение.
   Поскольку Бренна собиралась заставить его передумать  насчет  Джилли,
она поняла, что сейчас спорить не стоит. Но в то  же  время  она  скорее
умрет, чем промолчит. Упрямец, он хочет, чтобы было только так,  как  он
скажет! Но он ее муж, и она должна  стараться  ладить  с  ним.  Если  он
намерен убедить ее, что нисколько не вышел из себя, пусть так и  думает.
Ей совершенно ясно - это не правда. Лицо Коннора подергивается,  а  если
это не первый признак сильнейшего раздражения, то что же тогда?
   Похоже, ладить с этим мужчиной - смерти подобно. Он может умереть  от
собственной гордости, если не расстанется со своей спесью.
   - Спасибо за объяснение, - сказала Бренна не слишком искренне, но  не
запнувшись, а это значило, что она на что-то рассчитывает.  -  Просто  я
подумала, что ты должен понимать, как  Джилли  изнеженна.  Она  сама  не
сможет прокормиться.
   Теперь он разозлился на жену окончательно. Они говорили о животном, а
не о ребенке в конце концов, но Бренна, казалось, не видела разницы.
   Он уже решил вести себя с ней покруче, но жена  вдруг  коснулась  его
щеки. Ему показалось, что это ангел задел его крылом. Она и была  похожа
на ангела со своими чистыми голубыми  глазами  и  невинным  лицом.  Хотя
Коннор знал, что этой лаской Бренна  хотела  заставить  его  забыть  обо
всем, - что ж, она своего почти добилась.
   Он отвел ее руку, собираясь с мыслями. Жена вела себя смешно,  но  он
понимал, что ни в коем случае нельзя говорить  ей  об  этом,  иначе  она
постарается приложить еще больше усилий, чтобы заставить его передумать.
   Ему придется призвать на помощь все дипломатические таланты,  которых
у него, к сожалению, почти нет.
   - С ней все будет в порядке, - резко бросил Коннор.
   - Не будет с ней все в порядке. Она погибнет.
   - Ты перестанешь спорить со мной, Бренна? - Он всем  видом  показывал
ей, что начинает сердиться не на шутку.
   - Я не спорю, просто мне хочется, чтобы ты понял, как важна для  меня
Джилли. Она для меня как член семьи. Я даже назвала ее в честь брата.
   - Ему,  конечно,  это  очень  понравилось,  -  саркастически  заметил
Коннор.
   Бренна решила оставить без внимания его насмешливый тон.
   - Нет, Джиллиану это вовсе не понравилось, но потом он привык. Скажи,
а нельзя  ли  найти  какого-нибудь  доброго  человека,  который  мог  бы
позаботиться о лошади?
   - Ты полагаешь, я должен знать всех добрых и заботливых?  Она  твердо
решила не выходить  из  себя,  даже  если  он  станет  рвать  и  метать.
Благополучие Джилли - вот что сейчас главное в конце концов. Она за  нее
отвечает.
   - Я знаю, кто бы мог ее взять на время к себе, - сказала Бренна.
   - Ну нет, мы не потащим ее обратно в Англию.  Недалеко  отсюда  живет
семья Куинлена, но она уже получила от меня все, что  потеряла.  Слушай,
может, хватит это обсуждать?
   - Если ты настаиваешь, я прекращаю. Но по крайней мере не  можешь  ли
ты еще хоть немного подумать, прежде чем окончательно решишь?
   Коннор сдался:
   - Хорошо, обещаю тебе подумать об этом.
   Не прошло и минуты, как он согласился, что отец Куинлена не откажется
от Джилли.
   Бренна так обрадовалась, что кинулась к нему на шею и поцеловала. Она
хотела просто на миг прикоснуться к его губам в знак  благодарности,  но
все получилось совсем не так, как она предполагала. Коннор  показал  ей,
каким прекрасным может быть поцелуи. Прежде чем она успела  оттолкнуться
от него и перевести дух, его губы впились в ее  таким  долгим,  глубоким
поцелуем,   что   она   задрожала.   Губы   Коннора   становились    все
требовательнее, и она, отбросив всякую сдержанность, пылко отвечала ему.
Ее язык двигался у него во рту так же страстно, как его.  Вкус  поцелуя,
ароматы цветов на поляне - все смешалось, и Бренна едва владела собой.
   Она забыла обо всем на свете, и если  бы  их  окружила  сейчас  целая
армия язычников, она не обратила бы  на  них  никакого  внимания.  Ничто
сейчас не имело для нее значения, кроме  могучего  воина,  которого  она
обнимала.
   Но к счастью, Коннор не потерял здравого смысла. Он резким  движением
отстранился, схватил Бренну за руки и отцепил их от своих волос.
   Он видел, что она даже не догадывается, как потряс его этот  поцелуй,
и приказал себе не смотреть на ее губы, пока  не  сумеет  взять  себя  в
руки, но, черт побери, он  не  мог  удержаться!  А  когда  взглянул,  то
увидел, что искусал ей губы из опасения, как бы между  ними  тут  же  не
произошло нечто более интимное. Это заставило его разозлиться на  самого
себя.
   - Ты заставила меня забыть, где мы, жена.
   Решив, что он так же рад поцелую, как  и  она,  Бренна  улыбнулась  с
самым довольным видом. Его терпение кончилось.
   - Ради Бога, что ты вытворяешь?
   Произошедшая с ним перемена была настолько резкой, что она  перестала
дышать и замерла.
   - Я была... - Боже милостивый, что же такого она сделала?
   Он никак не мог дождаться, когда она возьмет себя в  руки  и  ответит
ему.
   - Ну? - требовательно спросил он.
   - Я выказывала тебе свою благодарность.
   - Если ты  так  выказываешь  благодарность,  я  удивляюсь,  как  тебе
удалось сохранить невинность до первой брачной ночи.
   Бренна потрясение уставилась на Коннора. Как он  осмелился  разрушить
их  изумительный  поцелуй  таким  диким,  безумным   замечанием   о   ее
характере?!
   В ней взыграл темперамент.
   - Да, это и впрямь удивительно. Отец  постоянно  оттаскивал  меня  от
мужчин, на которых я кидалась. Все они были совершенно беспомощны  и  не
отвечали мне, как ты, поцелуем.
   Конечно, смешно было ее слушать, ведь она так робела, так  боялась  в
первую брачную ночь.
   Хотя Коннор и считал, что, пожалуй, Бренне следует  быть  скромнее  и
сдержаннее с ним, он не мог  не  признаться,  что  на  него  производила
впечатление смелость, с которой она вступала в споры с ним. Неужели  она
не понимает, как  жене  должно  вести  себя  с  мужем?  Свое  мнение  ей
дозволено высказывать только тогда, когда ее спросят. Она должна хранить
ему  верность  и  преданность,  доверяя  во  всем,  что  он  скажет  или
сделает... Разве не так?
   Проклятие! Он уже не знал, так это или  нет.  Никогда  раньше  Коннор
женат не был и поэтому не мог  воспользоваться  собственным  опытом.  Он
пытался сравнивать поведение Бренны с тем, как держались с ним  женщины,
которых он брал к себе в постель. Они были благодарны ему, черт  побери,
и никогда не проявляли никакой смелости. Но вообще-то ему  было  С  ними
скучно.
   Бренна - несомненно, свежий ветер, но как ее заставить делать то, что
следует?
   Коннор не знал, зачем он опять собирается раздразнить жену, но  решил
выслушать еще порцию яростных замечаний.
   - Ты пыталась так меня умаслить?
   - Нет, Коннор, я пыталась дать тебе  то,  что  ты  хотел.  Совершенно
ясно, ты намеренно стараешься меня разозлить.
   Что ж, тебе это удалось. Потом сам поблагодаришь меня за это.
   Улыбка на лице мужа выдала его.
   - Ты действительно не понимаешь, почему я был раздражен, да?
   Ей совсем не понравилось его веселье.
   - Нет, не понимаю, но ты, кажется, собираешься объяснить?
   - Потому что неприлично с твоей стороны целовать меня без разрешения.
   Ей показалось, что от з