лиотеке отец снова заговорил. Он остановился перед ее рисунками, гордо улыбаясь, и показал Кэролайн, что на обороте каждого из них он проставил дату получения. Таким образом, объяснил он, можно было следить за ее успехами.
     - Я только перерисовывала с других картинок, - со смехом произнесла Кэролайн. - Как видишь, отец, талантом здесь и не пахнет.
     - Это совершенно не важно. Генри писал мне, что ты очень способна к языкам.
     - Вот это правда, - призналась Кэролайн, - но я ничего не могу поделать со своим акцентом. - И, улыбнувшись, прибавила:
     - Мне говорили еще, что пою я не так уж плохо, а также прилично играю на спинете. Разумеется, хвалили меня родственники, а они люди с предвзятым мнением.
     Ее отец усмехнулся.
     - Да, зазнайство тебе явно не грозит. Но не следует и преуменьшать свои таланты. - Он опустился в одно из кресел и жестом предложил Кэролайн занять другое. - Скажи мне, почему Генри позволил Черити поехать с тобой? Понимаешь, я доволен этим, но еще и удивлен.
     Кэролайн ответила, подробно рассказав о романе Черити с Полом Бличли и о его внезапном исчезновении. Она закончила свой рассказ вопросом: не слышал ли отец что-нибудь об этом человеке?
     - Никогда не слышал, - ответил отец. - Но как ты понимаешь, это неудивительно при моем-то образе жизни.
     - Отец, твой слуга, Дейтон, сказал мне, что ты возвращаешься к началу сезона в свете. Ты собираешься в этом году выезжать?
     - Нет, - ответил отец. - Я всегда возвращаюсь в Лондон в это время года. Мой дом в поместье стоит на юру, там невозможно жить зимой. А этот упрямец Дейтон всегда настаивает на том, чтобы привести городской дом в порядок перед моим возвращением. Хотя в этом году я даже рад, что все так получилось и мы встретились здесь с тобой. - Он усмехнулся какой-то неожиданной мысли. - Ты вызовешь бурю страстей, Кэролайн.
     - Из-за маркиза? - спросила Кэролайн.
     - Нет. Потому что ты такая, какая есть, - ответил отец, - Маркиз, разумеется, тоже будет рад, что его племянница вернулась в Лондон, но я больше думаю обо всех здешних вертопрахах, как они перенесут встречу с тобой. Вот уж будет интересное зрелище. Твоя мать была бы горда тобой.
     - Как ты познакомился с ней, отец? Я совершенно не помню ее. Тетя Мэри рассказывала, что она была очень добрая женщина.
     Граф Брэкстон задумался и тихо улыбнулся нахлынувшим на него воспоминаниям.
     - Да, она была добрая и любящая женщина, Кэролайн. - Держа дочь за руку, он вспомнил, как рука ее матери покоилась в его горячей руке... - Она была так рада тебе, Кэролайн. Я ожидал мальчика и даже не задумывался над именем будущей дочери. А когда родилась ты, твоя мать смеялась до слез. Да, она была очень рада тебе.
     - А ты был разочарован? - спросила, улыбаясь, Кэролайн.
     Она понимала, что отец полюбил ее, как только увидел, но хотела услышать это от него. Ей показалось, что она снова стала маленькой девочкой, которой рассказывают на ночь сказки, но правдивые сказки о собственном детстве грели ей душу.
     - Я был в таком же восторге, как и твоя мать, - ответил отец. Он снова погладил ее по руке, а потом полез в карман за носовым платком. Смахнув с глаз навернувшиеся слезы, откашлялся и сдавленно произнес:
     - А теперь вот что. Мы должны сделать все возможное, чтобы у тебя и Черити как можно скорее появились новые платья. Всего через две недели состоится ежегодный бал у герцога и герцогини Эшфорд, и мы там будем. Старый негодник каждый год посылает мне приглашение. Он лишится дара речи, когда я наконец-то приду.
     И он улыбнулся, представив себе выражение лица герцога Эшфорда, когда граф Брэкстон в сопровождении своей прекрасной дочери появится у входа в особняк.
     Кэролайн, глядя, как оживился ее отец, расписывая череду приемов, на которых он планировал побывать, сопровождая двух юных дебютанток, сама развеселилась от души. Глаза старого джентльмена светились озорством, в этот момент он напомнил ей двоюродного брата Люка. Тот тоже не мог сдержаться всякий раз, когда выдавался случай дать фору завсегдатаям светских сезонов. Ей захотелось предостеречь отца от слишком радужных ожиданий, но это было бы непростительной жестокостью. Слушая отца, она дала себе обещание сделать все возможное, чтобы не подвести его. Может быть, с Божьей помощью ей удастся оказаться на высоте, впереди еще две недели - не такой, правда, большой срок для приобретения светского лоска, и все же... Судьба бросала ей вызов, и Кэролайн решила с достоинством принять его.
     Остаток утра она просидела с отцом, слушая его рассказы о годах, прожитых в одиночестве. Она обратила внимание, что отец куда больше говорил о проблемах и тревогах своей страны, чем о себе самом. Поняв, что ее отец, в сущности, был очень одинок, она преисполнилась сочувствия к нему. Кэролайн твердила себе, что он сам выбрал печальную долю, отослав дочь на долгих четырнадцать лет, но чувствовала, что не может винить его за это.
     Решение отца отправить ее из дому было вызвано серьезными причинами, она была в этом совершенно уверена. В свое время, когда удастся завоевать доверие отца, она узнает всю правду.
     Кэролайн поняла, насколько опрометчивым было ее обещание вернуться в Бостон. Теперь ей стало ясно, что она не сможет сдержать его. Это были слова ребенка, сказанные в запальчивости и смятении. Теперь же она смотрела правде в глаза. Ее место в жизни рядом с отцом. Она никогда не сможет вернуться в Бостон. Будущее ее связано с Англией.

Глава 4

     Только невероятное чувство юмора спасло Кэролайн от отчаяния да еще неуемная восторженность Черити в предвкушении грядущих событий. Сестра любила быть в центре внимания и быстро подружилась с мадам Ньюкотт, портнихой, великолепно разбиравшейся в моде, материях и фигурах заказчиц. Черити искренно наслаждалась каждой минутой во время примерок, которые Кэролайн считала тяжелейшей обузой, хотя и не произносила этого вслух.
     Граф Брэкстон не ограничился одним-двумя бальными платьями, а настоял, чтобы обе его подопечные были обеспечены всеми необходимыми туалетами.
     Мадам Ньюкотт предложила розовые и палевые ткани для Черити, рассыпаясь в комплиментах своей миниатюрной заказчице. Она же посоветовала отказаться от оборок, которые, по ее словам, лишь сделали бы платье излишне пышным и отвлекли внимание от чудесной фигуры Черити.
     На Кэролайн обрушились волны голубых, светло-зеленых и палевых материй, но в конце концов выбор мадам пал на платье цвета слоновой кости, которое было, по понятиям Кэролайн, чересчур коротко, чересчур открыто и чересчур тесно для нее. Портниха бурно восторгалась ее волосами и цветом лица, но в новом платье Кэролайн чувствовала себя распутницей и так прямо и сказала об этом Черити.
     - Мама обязательно закрыла бы твои плечи и грудь шарфом, - ответила, хихикая, та. - А папа не выпустил бы тебя из дому. Дяде бы пришлось тростью отгонять от тебя поклонников, если бы ты появилась в таком туалете в обществе.
     - Клянусь, это платье ужасно смущает меня, - взмолилась Кэролайн.
     Мадам Ньюкотт, стоя на коленях перед Кэролайн и торопливо завершая последние стежки, пропустила это неуместное замечание мимо ушей.
     - А когда возвращается твой отец? - спросила Черити, меняя тему разговора.
     - Завтра, - ответила Кэролайн. - Маркиз живет довольно далеко от Лондона, и отец собирается там переночевать и вернуться завтра.
     - Маркиз - старший брат твоей матери или младший? - спросила Черити.
     - Он старше ее. У меня есть еще один дядя, Франклин, вот он на два года моложе моей матери... Ты не запуталась?
     - Чуть-чуть, - с улыбкой ответила Черити. - Но почему твой папа просто не послал маркизу письмо с известием, что ты вернулась в Англию? Тогда он мог бы приехать в Лондон. А так это кажется мне чересчур сложным.
     - Отец хотел лично поговорить с ним. Спокойно все объяснить, - ответила, нахмурившись, Кэролайн. - Ты знаешь, я понятия не имела о том, что у меня есть двое дядюшек, пока отец не рассказал. Довольно странно, что он теперь должен демонстрировать им такое почтение, не правда ли?
     Черити на мгновение задумалась, но потом лишь пожала плечами, отметая эту тему.
     - Ах, если бы у меня была фигура, хоть немного похожая на твою, - плачущим тоном пожаловалась она, осторожно снимая воздушное розовое платье и стараясь не уколоться о многочисленные булавки.
     - Куда лучше иметь меньше, чем слишком много, - ответила на это Кэролайн. - И у тебя прекрасная фигура.
     - Мадам Ньюкотт! - обратилась Черити к портнихе как к третейскому судье. - Кэролайн считает, что для настоящей красавицы у нее слишком длинные ноги и слишком полная грудь.
     - Я никогда так не говорила, - возразила Кэролайн. - Но подумай сама: длинные ноги очень удобны для верховой езды, но нет никакого смысла в...
     Не закончив фразы, она коснулась рукой своей высокой груди.
     Черити прыснула:
     - Каймен оторвал бы нам уши, если бы услышал наши разговоры.
     - Это уж точно, - ответила Кэролайн. Взглянув в зеркало, она сказала:
     - Мои волосы никак не желают укладываться в прическу. Ты не думаешь, что мне следует их укоротить?
     - Нет!
     - Ладно, - покорно согласилась Кэролайн. - Тогда буду ходить, как дикарка.
     - Я бы их только слегка подровняла, и ко времени нашего возвращения в Бостон они бы снова отросли.
     Кэролайн понимала, что она должна рассказать Черити о своем решении. Улыбка сбежала с ее лица, когда она, покачав головой, тихо сказала:
     - Я не уверена, что вернусь в Бостон, Черити.
     Черити открыла было рот, чтобы возразить, но Кэролайн кивком головы остановила ее. Не стоило обсуждать это в присутствии мадам Ньюкотт, и, к счастью, Черити это поняла.
     Но, как только портниха, собрав многочисленные принадлежности, удалилась, Черити вновь вернулась к прерванному разговору.
     - Надеюсь, ты не будешь принимать решения столь поспешно, Кэролайн. Мы тут всего две недели. Дай себе больше времени, чтобы осмотреться, а потом уж и решай, что делать. Боже мой, да с нашими братьями случится сердечный приступ, если ты не вернешься домой.
     - Обещаю тебе, что не буду решать поспешно, - ответила Кэролайн. - Но я не могу покинуть отца, Черити. Я просто не могу этого сделать. - Она тяжело вздохнула и прошептала; - Я приехала домой. Я чувствую, что здесь мой дом. И он будет моим, пока жив отец.
     - Ты говоришь, что не можешь покинуть своего отца, хотя он поступил с тобой подобным образом, - возразила Черити. Лицо ее раскраснелось, и Кэролайн поняла, что она вне себя от гнева. - Он четырнадцать лет не думал о тебе! И ты можешь просто взять и все забыть.
     - Я никогда про это не забывала, - ответила Кэролайн. - Но у него были на то причины. И когда-нибудь он мне о них расскажет.
     - Я не буду спорить с тобой, сестричка, - заявила Черити. - Всего через пару дней мы вместе с тобой отправимся на наш первый бал. Твой отец в восторге от нас, и я не хочу лишать его радости. Обещай мне только, что ты отложишь окончательное решение. Я не стану возвращаться к этому разговору... две недели... Кэролайн, ведь тебе даже не нравятся англичане!
     - Не так уж много я их видела, - ответила Кэролайн.
     При этих словах ей внезапно пришел на память тот раненый джентльмен, которому она оказала помощь, и их забавный разговор. Потом мысли ее перенеслись к таинственному незнакомцу по имени Бредфорд, и она снова почувствовала странную дрожь. Кэролайн уже не раз ловила себя на том, что думает об этом человеке куда больше, чем он того заслуживает. Новизна ощущений пугала ее, и, признавшись себе в этом, она решила, что излишне драматизирует происшедшее. Ведь он в конце концов был всего только мужчиной.

***

     Наконец наступил вечер их первого бала. Сборище у Эшфордов, как именовал его отец, знаменовало собой начало светского сезона, и все мало-мальски значительные люди считали своим долгом присутствовать на нем.
     Кэролайн на удивление долго собиралась на бал. Отвергнув все посягательства служанки уложить ей прическу с помощью заколок и ленточек, Кэролайн в конце концов просто расчесала волосы и позволила им свободной волной рассыпаться по плечам.
     Ее открытое платье цвета аметиста скорее демонстрировало, чем скрывало, полную грудь. Подобранные в тон платью туфли и белые перчатки довершали туалет. Посмотрев в высокое зеркало, стоявшее у нее в спальне, Кэролайн решила, что выглядит вполне приемлемо.
     Мэри Маргарет, веснушчатая служанка, которую Дейтон приставил к Кэролайн, не переставала твердить, сколь очаровательна ее новая хозяйка.
     - У вас глаза стали цвета вашего платья, - благоговейно прошептала она. - Это просто чудо. Ох, если бы я только могла превратиться в мышку и незаметно прокрасться на бал! Вы вызовете там ужасный переполох.
     Кэролайн рассмеялась.
     - Это ты вызовешь переполох, если превратишься в мышку, - поддразнила она служанку - Но если ты дождешься меня, то обещаю рассказать обо всем, что там было.
     Мэри так восторженно смотрела на Кэролайн, будто готова была броситься перед хозяйкой на колени. От такого чрезмерного обожания Кэролайн даже смутилась.
     - Я очень волнуюсь, Мэри Маргарет. Ведь сегодня мой первый бал.
     - Но вы же леди Кэролайн! - протестующе воскликнула та. - И ваш титул принадлежит вам по праву. А кроме того, вы так прекрасны, - вздохнув, добавила она.
     - Я самая обычная девушка с фермы, - возразила ей Кэролайн.
     Служанка уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но Кэролайн поспешила поблагодарить ее за помощь и отправилась искать своего отца и Черити.
     Те уже ждали ее у лестницы. Черити выглядела очаровательно. Волосы ее были завиты и собраны в пучок, обвитый розовой лентой. Ее платье тоже было розовым; кружева, которыми было отделано декольте, слегка прикрывали плечи. Румянец на щеках Черити соперничал с цветом платья. Кэролайн не сомневалась, что все общество будет в восторге от ее сестры.
     Граф Брэкстон, не отрываясь, смотрел на дочь, величественно спускающуюся по лестнице. Лицо его сияло улыбкой, а в глазах стояли слезы гордости и умиления. Подождав, пока он достанет из нагрудного кармана носовой платок и промокнет глаза, она спросила его, долго ли ему пришлось ждать.
     - Четырнадцать лет, - ответил он, не в силах сдержаться.
     Кэролайн улыбнулась столь непосредственному ответу.
     - Ты выглядишь прекрасно, - заявил он. - Мне придется просто отгонять от тебя молодых людей.
     Когда они, устроившись в карете, тронулись в путь, Черити спросила графа:
     - Там будет кто-нибудь, кого вы видите чаще других?
     - Прошу прощения? - не понял ее отец Кэролайн.
     - Черити хочет знать, будет ли на бале какая-нибудь близкая вам дама, - перевела ее слова Кэролайн. Она так и не рассказала сестре, что все эти годы ее отец прожил затворником.
     - Ах это! Нет, что вы, - ответил он. - Когда-то, много лет тому назад, я ухаживал за леди Тиллман.
     - Возможно, сегодня вы с ней и встретитесь, - предположила Кэролайн.
     - Ее муж умер вскоре после того, как я женился на твоей матери, - ответил граф. - У нее есть дочь. Интересно, в кого леди Тиллман превратилась?
     - Но, дядя, вам должно было быть так одиноко. Я даже не могу представить себе такой жизни, - нахмурившись, заметила Черити.
     - Это потому, что ты всегда была окружена братьями, - ответил он.
     - И Кэролайн, - вставила Черити. - Сколько я себя помню, я всегда считала ее моей сестрой.
     Все трое замолчали и ехали в тишине, пока карета не остановилась у подъезда особняка, сложенного из крупных каменных блоков. Роскошное здание выглядело как дворец, и Кэролайн почувствовала, как у нее от волнения похолодело под ложечкой.
     - А сегодня теплый вечер, - заметил ее отец, помогая своим дамам выбраться из кареты.
     Он занял место между девушками, поддерживая Кэролайн за локоть левой рукой, а Черити - правой.
     Черити споткнулась на одной из ступеней, и Кэролайн пришлось посоветовать ей надеть очки.
     - Только когда войду внутрь, - заявила Черити. - Я знаю, что это пустяки, но в очках выгляжу просто ужасно!
     - Чепуха, - настаивал ее дядя. - Очки придают тебе эдакий величественный вид. Ты в них выглядишь чертовски привлекательно.
     Черити не верила ему. И как только они оказались в прихожей, ярко освещенной сотнями свечей, девушка тут же сорвала очки и сунула их в карман дядиного сюртука.
     - О, я еще не сказала вам, как чудесно выглядите вы, дядя, - сказала она.
     Отец Кэролайн улыбнулся и ответил комплиментом, но Кэролайн едва услышала его. Она изо всех сил пыталась сохранить присутствие духа среди такого великолепия и роскоши.
     Граф Брэкстон торжественно представил дочь и племянницу хозяину дома, встречавшему гостей наверху лестницы. Немолодой герцог Эшфорд, седые волосы которого отливали слоновой костью, говорил таким тонким голосом, что создавалось впечатление, будто ему кто-то прищемил пальцами нос. Кэролайн показалось, что он чрезвычайно высокого о себе мнения, но тем не менее испытала к нему симпатию, потому что он подчеркнуто любезно заключил в объятия ее отца.
     Герцог, похоже, не мог оторвать от нее взгляда и даже приложил к глазам лорнет. Кэролайн тут же почувствовала себя довольно неловко, словно у нее был испачкан нос или оторвана оборка. Она обратила внимание на то, что герцог смотрел на Черити совсем по-другому. К счастью, отец вовремя взял ее под руку и направился по ступеням лестницы, ведущей на галерею над бальным залом.
     Для Черити все окружающее слилось в восхитительный фейерверк. Она целиком отдалась нахлынувшему чувству восторга. Сегодня вечером ей предстояло стать частью этого чудесного общества. Безусловно, кто-то из этих людей знает Пола Бличли. Сегодня она сможет что-то узнать о нем.
     Граф Брэкстон стоял на пороге бального зала, сопровождаемый дочерью и племянницей. Высокие ступени перед ними спускались собственно в залу, и вся троица была отлично видна гостям.
     Отец и дочь не касались друг друга, но растерявшаяся Черити судорожно схватилась за руку дяди. Глаза ее сияли восторгом, щеки раскраснелись.
     Кэролайн, напротив, полностью владела собой. Она стояла, горделиво выпрямившись, ростом и достоинством похожая на своего отца, спокойно глядя на рассматривающих ее людей.
     Граф не двигался с места до тех пор, пока не убедился в том, что взоры всех присутствующих обращены на его красавицу дочь и на племянницу. Это был его триумф! По залу пробежал шумок, а Черити стала уже волноваться из-за этого затянувшегося ожидания.
     Оркестр заиграл новую мелодию, и несколько храбрецов направились к ним.
     - А вот и они, - с мягкой усмешкой прошептал отец Кэролайн.
     "Так это и есть приключение?" - подумала Кэролайн, раскланиваясь с представляемыми ей смельчаками. Она стояла рядом с отцом, вполне владея собой и любезно улыбаясь, но в душе замирая от страха. Она не могла не восхищаться тем, как Черити весело болтает со всеми этими молодыми людьми. Кузина чувствовала себя как рыба в воде, и Кэролайн лишь дивилась, куда исчезла ее собственная уверенность. Она ощущала неловкость и смущение.
     Танцевальная карточка Черити была уже заполнена, кто-то вел ее в круг танцующих, а граф Брэкстон отказывал всем претендующим на танец с Кэролайн, говоря, что она сначала должна быть представлена его друзьям.
     Взгляд отца был направлен куда-то в дальний угол залы, и Кэролайн проводила его глазами.
     Пожилой мужчина отделился от группы людей и медленно направился к ним, держась поближе к стене, чтобы не мешать танцующим. Он немного сутулился, лысая голова поблескивала в свете свечей; шагая, он тяжело опирался на трость.
     - Кто это, отец? - спросила Кэролайн.
     - Маркиз Эйсмонт, - ответил ее отец. - Старший брат твоей матери.
     - Тот самый человек, на встречу с которым ты ездил? - спросила Кэролайн.
     - Да, Кэролайн. Я должен был с ним объясниться, - произнес граф. Он улыбнулся, потрепал Кэролайн по руке и добавил:
     - Теперь он не отринет тебя. Я это знаю наверняка.
     Это за