роизойти.  Он
собирался успокоить Бренну, а вышло все наоборот - слово за слово, и вот
уже слезы на глазах. Он-то  как  раз  предполагал,  что  проявит  особую
заботу о ней, если предупредит, что дома будет появляться нечасто, а она
ведет себя так, словно он  ее  предал.  Когда  наконец  в  ее  поступках
появится хоть капля здравого смысла?
   - Объясни, что там на тебе за черное пятно, -  велел  он,  так  и  не
дождавшись ответа на свой вопрос.
   - Я англичанка, и все  знают,  что  я  должна  была  выйти  замуж  за
Мак-Нейра. Конечно, ты понимаешь, что это  значит...  О-о,  какая  же  я
неловкая! - тут же, без всякого перехода, воскликнула Бренна. - Чуть  не
забыла! Что ты сделал со ступеньками? Я не могу их найти.
   - Они сбоку, - ответил Коннор.
   - Помнишь, как я слетела  с  лестницы  у  Алека?  Подошедший  Криспин
повернулся к лаэрду:
   - Миледи упала со ступенек?
   - Да.
   Коннор уже готов был рассказать, как это произошло, но  заметил,  что
жена направилась совсем не туда.
   - Ступеньки в другой стороне, Бренна. Развернись.
   Она послушно подчинилась, но не удержалась от замечания:
   - Вообще-то они должны быть посередине и выходить во двор. Так сейчас
все  делают.  Коннор,  предупреждаю  тебя,  сегодня  я  хочу  спать   на
нормальной постели, а не на полу. У тебя в доме есть кровати?
   Она сердито посмотрела на  мужа,  всем  своим  видом  показывая,  что
ничего больше не хочет слышать о его планах на будущее. На сегодня с нее
хватит разговоров о том, когда он собирается бывать дома.
   Но тут Бренна заметила рядом с мужем Куинлена и Криспина и  поспешила
изменить выражение лица с хмурого на приветливое. Без  сомнения,  Коннор
успел превратить ее в мегеру.  Одному  Богу  известно,  сколько  времени
воины слушают ее ворчание. Конечно, уже поздно было хлопотать  об  этом,
но она все же решила попытаться хотя бы сейчас произвести на них хорошее
впечатление.
   - Вечер обещает быть прекрасным,  не  так  ли?  -  с  самой  любезной
улыбкой осведомилась она, давая понять, что все в порядке и это вовсе не
она вела себя как ненормальная всего несколько минут назад.
   - Ну, если вы так думаете, миледи, - с сомнением в  голосе  отозвался
Криспин. - Чего это  на  нее  нашло?  -  шепотом  поинтересовался  он  у
приятеля.
   - Я думаю, она  только  сейчас  нас  заметила  и  хочет  скрыть,  что
обиделась на мужа, - предположил Куинлен.
   - Я не обижал ее!
   - Сдается мне, ты ее все-таки здорово обидел.
   Коннор ткнул друга в бок локтем и  направился  к  жене  с  намерением
немедленно остановить ее.
   Она продолжала улыбаться, подойдя  к  верхним  каменным  ступеням,  и
вдруг заметила, что они обрываются  в  пустоту.  Бренна  отшатнулась,  а
потом подалась вперед, ухватившись за ручку двери. Дверь не открывалась.
Или заперта на засов изнутри, или укреплена металлом, решила Бренна. Она
принялась тянуть и толкать ее изо всех сил, дверь немного поддалась,  но
в образовавшуюся щель даже протиснуться не было возможности.
   Коннор  бросился  на  помощь.  Он  слышал  бормотание  Бренны,  когда
поднимался следом за ней по ступенькам. Муж обнял ее за талию, отодвинул
назад, потом протянул руку, легонько толкнул дверь, и она открылась.
   Бренна поразилась его силе.
   - Я думала, она крепко заперта, и даже не пыталась справиться с ней.
   - Ну что ж, пожалуйста. Она открыта.
   Коннор ждал, когда Бренна войдет. А она стояла, прислонившись к нему.
   - Тебе не интересно посмотреть, что внутри?
   - А внутри дом такой же большой, как снаружи? - Да.
   Она боялась такого ответа и ждала его.
   - Так что же ты медлишь?
   - Собираюсь с  силами,  -  призналась  Бренна.  -  Я  должна  немного
привыкнуть к дому. Ну что, заходим?
   Она переступила через порог и остановилась, давая глазам освоиться  в
полумраке. Слева, у двойных дверей, она увидела солдата, поклонилась ему
и с интересом огляделась.
   Да, здесь плохо, но не настолько, насколько она думала.  Прямо  перед
ней были грубо отесанные ступени, а справа поднималась  каменная  стена.
Бренна поняла, что они находятся на нижнем этаже, а наверху  расположены
спальни. Ей интересно было осмотреть зал,  но,  когда  она  повернулась,
чтобы пройти сквозь двойные двери, Коннор удержал ее за руку.
   - Туда никогда не ходи, - сказал он, направляя ее к ступенькам.
   - А почему?
   - Потому что там живут солдаты высшего ранга. Хочешь, я  понесу  тебя
на руках? - И, не дав ей собраться с мыслями, легко поднял  и  понес  по
ступенькам, прежде чем она успела открыть рот.
   Другой дежурный охранник спустился на ступеньку ниже, иначе они бы не
разошлись на узкой лестнице.
   Коннор наскоро объяснил Бренне, где что находится.
   Слева  от  входа  располагался  большой  зал,  прямо   -   солдатские
помещения. Здесь было достаточно просторно, хотя не  так,  как  у  Алека
Кинкейда, и почти никак не обставлено.
   Прямо напротив входа она увидела каменный очаг, встроенный  в  стену.
Огонь в нем горел, но помещение было слишком большое, и Бренна поежилась
от холода. Три окна, занавешенных отвратительными коричневыми  тряпками,
шли  вдоль  одной  стены,  у  противоположной  стоял  длинный  стол   со
скамейками.
   В зале было уютно, как в гробу, Бренна сразу  поняла  -  ей  придется
поработать здесь как следует. Она начнет с того, что застелет деревянные
полы тростниковыми  циновками,  на  стенах  повесит  яркие  гобелены,  и
холодный серый камень станет теплее на вид. Красивая скатерть преобразит
иссеченный ножами стол.  На  тяжелых  скамьях  можно  разбросать  мягкие
подушечки для удобства. В голове у  Бренны  возникла  совершенно  другая
картина, мало общего  имеющая  с  нынешним  залом,  и  ей  не  терпелось
приступить к работе.
   - Можно мне здесь кое-что переделать, Коннор?
   В волнении Бренна прижала руки к груди, с улыбкой ожидая разрешения.
   - Это твой дом, Бренна, можешь делать здесь все, что хочешь.
   - А можно поцеловать тебя? Этот вопрос застал его врасплох.
   - А ты уже забыла, что разозлилась на меня?
   - Нет, не забыла, просто злость ушла. И знаешь почему? Не  знаешь?  -
Она перешла на шепот.
   - Нет, не знаю, - ответил он тоже шепотом, пряча улыбку.
   - Потому что мы стоим вместе в первый раз в нашем доме. Мне  кажется,
сейчас самое  подходящее  время  начать  все  сначала.  Ты  должен  меня
поцеловать.
   - Но  мы  же  не  можем  начинать  каждый  раз  сначала,  когда  тебе
захочется!
   Она потянулась к нему, обхватила его голову руками, и  он  ощутил  на
своих губах прикосновение ее губ, быстрое и нежное. Ей  хотелось,  чтобы
он поцеловал ее в ответ, а поскольку он не отвечал, она снова  коснулась
его рта.
   - Это новое начало, - объяснила она шепотом.
   Он продолжал упорствовать, хотя, по правде сказать, не вслушивался  в
ее  слова.  Жена  пытается  управлять  им?  Что  ж,   он   должен   этим
воспользоваться с выгодой для себя.
   Но к своему явному удовольствию, он не заметил в ней ни хитрости,  ни
коварства. И  когда  Бренна  легко  прикусила  его  нижнюю  губу,  желая
получить ответ, он решил - ладно, так и быть, он  разрешит  ей  выиграть
этот маленький поединок.
   Он привлек ее к себе, качая головой:
   - Нет, мы не можем начать сначала. В ее глазах засверкало веселье.
   - Ах, Коннор, мы же уже начали.
   Поцелуй, который она  подарила  ему,  был  совсем  другой  -  уже  не
игривый, а требовательный. В ту же секунду, когда она открыла  губы  ему
навстречу и просунула в рот язык, Коннор решил действовать сам.
   Он  чуть  не  рассмеялся  -  впервые  Бренна  совершенно  сознательно
соблазняла его.
   Она не сознавала своей физической власти  над  ним,  и  он  хотел  бы
надеяться, что никогда не  узнает.  Она  просто  соблазняла  его,  чтобы
получить желаемое, и, затеяв невинный флирт, выказала, с каким обожанием
на самом деле относится к нему.
   Он услышал ее тихий сладостный стон,  почувствовал,  как  крепко  она
обвила руками его шею, и испытал надменное удовлетворение от мысли,  что
полностью владеет своими чувствами, а жена вот-вот не  сможет  совладать
со своими. Бренна  была  честной  и  прямой  во  всем,  что  делала  или
говорила, и он даже не подозревал, что  сможет  найти  такую  женщину  в
мире,  полном  лжи,  в  мире,  в  котором   умалчивается   больше,   чем
высказывается вслух.
   Коннор был уверен, что не позволит ей поймать себя,  но  он  попался.
Страсть вскипела в нем, и только поцелуя ему стало  мало.  Ему  хотелось
получить все!
   Он решил отнести ее наверх, в постель, но она вдруг резко отняла губы
и прошептала ему прямо в ухо:
   - Мы не одни.
   - Никто не посмеет войти сюда без разрешения, - возразил он,  пытаясь
снова поцеловать ее.
   - Коннор, за нами кто-то наблюдает. Пожалуйста, отпусти меня.
   Он снял руки с ее плеч и оглянулся.
   На верхней площадке лестницы, ведущей в спальни, стояла Юфимия.
   Лицо Коннора мгновенно изменилось. Он улыбнулся искренне и  радостно,
и Бренна почувствовала, что на ее губах сама собой появляется улыбка.
   - Очень рад снова видеть вас, Юфимия, - сказал Коннор, и в голосе его
слышалось глубокое почтение.
   Колени Бренны подкосились. Она не верила своим ушам. Юфимия никак  не
могла оказаться здесь. Она должна была  появиться  завтра  на  заре,  но
никак не сегодня. Но она уже приехала  и  сразу  увидела  возмутительное
поведение жены пасынка - она виснет у него на шее!
   Бренна хотела толкнуть мужа, который не побеспокоился предупредить ее
о появлении Юфимии, но вовремя  передумала.  Ей  надо  понравиться  этой
женщине, а не вызвать у нее презрение. Первое впечатление  часто  бывает
ошибочным, пыталась внушить себе Бренна, едва решаясь снова взглянуть на
мачеху Кон-нора. Юфимия показалась ей старой, как вековая сосна.  Вся  в
черном, она напоминала ворону,  севшую  на  ветку.  Сходство  усугубляли
сутулые плечи и острый, напряженный, почти  пронзающий  взгляд,  который
она устремила на Коннора, поспешившего ей навстречу.
   Бренна  инстинктивно  насторожилась,  но,  прежде  чем   она   успела
упрекнуть себя за испуг и неблагородные мысли  о  пожилой  женщине,  она
стала свидетельницей поразительной перемены - Юфимия вдруг выпрямилась и
стала почти такой  же  высокой,  как  Коннор.  Она  расправила  плечи  и
скользнула вниз  по  ступеням  с  грацией  и  элегантностью,  достойными
королевы. Улыбка, которой она  одарила  Коннора,  расправила  складки  в
уголках глаз, и казалось, что даже морщины, изрезавшие ее лицо, стали не
такими глубокими. Искренность, засветившаяся в глазах  Юфимии,  способна
была очаровать кого угодно.
   Такая перемена потрясла Бренну. Конечно, Юфимия немолода,  но  теперь
она выглядела не старше матери. Видимо, горе сурово прошлось по  ней,  и
она казалась старше своих истинных лет. Как,  должно  быть,  она  любила
отца Коннора, если его смерть  нанесла  ей  столь  сокрушительный  удар!
Седина и морщины свидетельствовали о боли, пережитой бедной женщиной.
   Всем сердцем Бренна потянулась к Юфимии, желая хоть чем-нибудь помочь
ей и облегчить ее переживания.
   Коннор  подозвал  жену   и   представил   мачехе.   Бренна   поспешно
приблизилась к ним  и  присела  в  низком  реверансе.  Юфимия  сдержанно
улыбнулась.
   - Я очень рада, - произнесла она, и вновь Бренна поразилась, услышав,
как неожиданно молодо прозвучал ее голос.
   А когда Бренна увидела мачеху Коннора вблизи, то поняла, как  красива
она была когда-то.
   - Я вернулась сюда из-за  тебя,  -  продолжала  Юфимия,  обращаясь  к
Бренне. - Мне очень хотелось познакомиться с женщиной,  которая  наконец
пленила Коннора. Уже несколько лет я  уговариваю  его  жениться.  -  Она
снова повернулась к Коннору:
   - Теперь мне бы как-то надо заставить жениться Раена. Он еще  сильнее
сопротивляется моим настойчивым уговорам, чем ты. Боюсь, он  состарится,
прежде чем решится на брак.
   Бренна стояла  рядом,  слушая,  как  они  беседуют  о  Раене,  о  его
здоровье, о его делах, об успехах по службе. Коннор, до  которого  дошли
слухи, что Раен больше не служит под командованием лаэрда Ферсона, хотел
узнать, под чьим командованием он находится сейчас, но Юфимия обошла эту
тему, сообщив, что он скоро сам сможет поговорить с ее сыном.
   - А что, Раен уже приехал? - не удержавшись, спросила Бренна.
   - О нет, - ответила Юфимия. - Мой сын приедет завтра.
   Коннор предложил сесть за стол и продолжить беседу.
   Бренна последовала за мужем и Юфимией, которая шла, опершись на  руку
Коннора и ласково улыбаясь ему.
   Юфимия еще немного поговорила о Раене, а потом взглянула  на  Бренну,
явно ожидая, что она скажет.
   Бренна выпалила первое, что пришло в голову:
   - Я просто жажду увидеть такого совершенного человека! Но  тотчас  ей
показалось, что в ее словах можно услышать насмешку, и она ужаснулась.
   - Вы говорите точь-в-точь как моя мама, леди Юфимия. Она тоже думает,
что ее сыновья самые замечательные в мире. И конечно, она права, так  же
как и вы, - торопливо добавила Бренна, пытаясь спасти положение.  Юфимия
величественно наклонила голову.
   - Я с нетерпением жду, когда увижу своего сына. Прошло шесть  месяцев
с тех пор, как он навещал меня в последний раз. Он  ужасно  занят,  и  я
стараюсь не вмешиваться в его дела.
   - Миледи, путешествие было трудным для вас? - обратился к ней Коннор.
   - Не стану обманывать и говорить, что оно было легким. Но не труднее,
чем я ожидала, - добавила  она,  устремив  свой  пронзительный  взор  на
Бренну.
   Бренна, одновременно и сконфуженная, и польщенная вниманием  к  своей
особе, решила поддержать беседу с мачехой Кон-нора, считая, что мужу это
понравится, и спросила:
   - А сколько лет вас здесь не было?
   - Шестнадцать лет и три месяца, - ответила она. - Иногда я просыпаюсь
утром, и мне кажется, что Дональд покинул нас только вчера. По сей  день
ужасная печаль переполняет меня.
   Коннор понимающе кивнул и,  заметив  слезы  в  глазах  Юфимии,  мягко
перевел разговор на темы повеселее.
   Бренна была счастлива сидеть рядом с мужем и слушать, как он беседует
с мачехой. Одна тема сменяла другую, и Бренна не заметила, как  пролетел
час.
   Она могла бы просидеть вот так весь вечер, поскольку выражение покоя,
не сходившее с лица мужа, удивляло и радовало ее. Она никогда не  видела
его таким умиротворенным  и  довольным.  Он,  без  сомнения,  любил  эту
женщину, уважал ее и ужасно соскучился по ней. Мысли Бренны перекинулись
на  собственную   матушку,   она   представила,   как   они   встретятся
когда-нибудь, и слезы подступили к ее глазам. Чтобы удержаться от  слез,
она заставила себя не думать о семье и вместо этого  сосредоточилась  на
ужине, решая, что бы ей съесть.
   Юфимия снова вовлекла ее в разговор:
   - Бренна, я прошу твоего снисхождения, но  путешествие  действительно
меня утомило, я уже не так молода, и даже короткие  поездки  отнимают  у
меня много  сил.  Если  ты  позволишь,  я  пойду  наверх  и  буду  очень
благодарна, если мне пришлют туда поднос с легким ужином.
   Коннор тут же встал, чтобы проводить мачеху.
   - Могу ли я помочь  вам  устроиться,  леди  Мак-Алистер?  -  спросила
Бренна.
   - Кто-нибудь из служанок Коннора займется мною. Бренна поклонилась  и
пожелала свекрови спокойной ночи.  Коннор  предложил  жене  подождать  в
холле и отправился провожать Юфимию. Бренна понимала, что Коннору  нужно
побыть наедине с мачехой, и ничего не имела против того, что  ее  услуги
не понадобились.
   Ждать ей, однако, пришлось довольно долго. Когда он спустился наконец
в зал, у нее в животе бурчало от голода и ей так хотелось спать, что она
с трудом держала голову прямо.
   Муж вернулся очень оживленным, но она видела по нему, что, хотя он  и
не показывает вида, на самом деле чем-то не на шутку озабочен.
   - Наверху, Бренна, четыре  комнаты.  Кухня  в  отдельной  пристройке,
"позади зала, на случай если захочешь пойти туда.
   Он взял  ее  за  руку  и  повел  вверх  по  лестнице.  Она  про  себя
порадовалась, что ступеньки здесь не такие крутые, как те, что  ведут  в
солдатские помещения.
   - А почему тут нет перил? Ты нарочно так устроил?
   - Да, - коротко ответил Коннор. - Может, ты хочешь поесть?
   - Я бы не прочь. Но мне интересно узнать: почему здесь  все-таки  нет
перил?
   - Легче сталкивать солдат вниз, вот почему.
   Она подумала, что он шутит, но по его лицу поняла, что он  сказал  ей
правду.
   - Как невежливо!
   Он не уловил насмешки в ее голосе и  решил  не  отвечать.  Когда  они
дошли до площадки, он махнул рукой в сторону темного коридора:
   - Там три комнаты. Наша  спальня  на  другой  стороне  площадки,  иди
прямо.
   Она не могла быстро идти, он почти тащил ее за  собой  и  остановился
только в комнате. Дверь с грохотом закрылась, и плотная темнота окружила
их. Коннор прошел к окну и отодвинул занавеси, впуская свет.
   Бренна с облегчением перевела дух, обнаружив, что здесь не так плохо,
как  она  ожидала.  У  дальней  стены  был  устроен  большой   очаг,   у
противоположной стены стояла кровать. Обстановку  дополняли  два  низких
сундука, на каждом из которых красовалось по несколько свечей.  В  стене
возле двери были вбиты крючья. Больше здесь не было ничего.
   Она подошла к окну посмотреть, что за вид открывается отсюда, и сразу
пожалела. Прямо перед ней лежал  пустынный  двор,  а  за  ним  виднелись
руины. Очень грустная  картина.  Ей  не  хотелось  сосредоточиваться  на
мрачных мыслях, и она подошла к кровати проверить, мягкая она или нет.
   - Очень хорошая кровать, - заметила она. - И комната тоже. Ты  живешь
по-крестьянски, Коннор, без всякой роскоши.
   - Тебя это беспокоит?
   - Ничуть. Где мне можно помыться?
   - Завтра я отведу тебя на озеро.
   - А сегодня вечером этого никак нельзя сделать? Он сжалился над ней:
   - Я велю приготовить воду. Тебе придется подождать, пока  ее  нагреют
на кухне и принесут сюда.
   Бренна покачала головой:
   - Я не хотела бы причинять твоей прислуге столько  хлопот.  Может,  я
помоюсь на кухне?
   Он не удивился, услышав это, так как уже  успел  заметить,  что  свои
заботы Бренна ставит на последнее место, не рассуждая, удобно ей это или
нет. Она даже готова пожертвовать собой, подумал он, вспомнив, как  она,
забыв о себе, кинулась спасать Грейс.
   - Ладно, мойся в кухне.
   - А поесть мне там можно?
   - Если хочешь.
   Он  открыл  дверь,  собираясь  выйти,  но  на  пороге  заколебался  и
нахмурился, снова заметив темные тени под глазами жены. В  мягком  свете
они стали еще отчетливее. Он понимал  -  это  его  вина,  что  жена  так
устала. Слишком тяжкий груз он взвалил на ее плечи, но другого выхода не
было. Как можно было избежать испытаний, которые она перенесла? Мак-Нейр
и его солдаты сидели у них на хвосте, надо  было  спешить  в  безопасное
место.
   - Я хочу, чтобы ты отдохнула.
   - А ты будешь отдыхать рядом со мной? И ты все равно  завтра  уедешь,
оставишь даже Юфимию?
   - Да.
   - Как ты думаешь, я ей понравлюсь?
   - Ну конечно. Ты справишься без меня.
   - Она долго пробудет у нас?
   - Надеюсь, - ответил Коннор, подходя к двери. - Я не спрашивал.
   - Коннор!
   - Да?
   - Не забудь, пожалуйста, послать своих людей отыскать Джилли.
   - Не забуду. Еще есть вопросы?
   Не замечая его грубых  манер  и  хмурого  лица,  Бренна  поспешила  к
порогу,  привстала  на  цыпочки  и  поцеловала  мужа.  Она   была   само
совершенство. Коннор обнял ее за талию, привлек к себе и ответил  на  ее
поцелуй гораздо более страстно, чем собирался. Она  сама  оторвалась  от
него, увидела смятение в его глазах и отвернулась, пряча улыбку.
   - Теперь ты можешь уйти, Коннор, - проговорила  она,  по-прежнему  не
поворачиваясь к нему лицом.
   Он почти спустился с лестницы и только тогда понял, что на самом деле
его только что прогнали!
   Ожидавший  внизу  Куинлен  вынужден  был  сообщить  Коннору,  что  он
улыбается. Друг поинтересовался,  отчего  так  счастлив  лаэрд.  Кон