боих от жестокого нрава отца.
     - Да откуда Диане знать это? Она ведь была совсем малышкой, когда умер отец.
     - Тетя Харриет рассказала ей, - объяснила Кристина. - Я расспросила и твою сестру, и твою тетю, Лайон. Я хотела знать все о твоей маме, чтобы помочь ей.
     - И сколько это займет времени? У меня не хватит терпения выслушивать за столом ее рассказы о Джеймсе.
     - А мы и не позволим ей говорить о Джеймсе, - сказала Кристина. - Твоя мама очень упрямая. - Она поцеловала Лайона в подбородок и добавила:
     - Но я гораздо упрямее. Я могу рассчитывать на твою полную поддержку в этом деле?
     - А ты отправишься с ней в лесную чащу, чтобы найти ей спокойное место для смерти? - Лайон хмыкнул, представив, как Кристина тащит мать в лес. - Диана беспокоится, что ты действительно сделаешь это.
     Кристина раздраженно вздохнула:
     - Твоя сестра такая наивная! Я всего лишь блефовала. Хочешь, я объясню свой план?
     - Нет.
     - Почему?
     - Пусть это будет для меня сюрпризом. Я хотел спросить тебя еще кое о чем.
     - Меня это не удивляет. У тебя столько вопросов! - недовольно сказала она.
     - Ты знаешь, что иногда переходишь на французский? Особенно когда расстроена. Твоя семья говорила по-французски?
     Две ямочки появились у Кристины на щеках, и Лайон подумал, что она похожа на ангела. Правда, вела она себя совсем не по-ангельски, потому что ее рука внезапно начала позволять себе вольности.
     Лайон застонал и отвел ее руку.
     - Сначала ответь мне, - велел он внезапно севшим голосом.
     Прежде чем подчиниться, она постаралась, чтобы он заметил ее разочарование.
     - Отец захватил в плен мистера Девенрю, чтобы тот научил меня языку белых людей. Если бы маме было позволено поговорить с ним, она бы объяснила, что я вернусь в Англию. Но отец считал, что это не имеет значения. Он не понимал, что у белых есть разные языки. Девенрю рассказал мне позже, когда мы уже подружились, что он очень боялся отца. Я помню, как меня это позабавило. Знаю, что с моей стороны это было нехорошо, но мне тогда едва исполнилось десять или одиннадцать лет, так что можно простить мое легкомыслие. Да и Девенрю был очень молод. Он научил меня языку белых... его белых.
     Смех Лайона прервал ее рассказ. Она подождала, пока он успокоится.
     - Два долгих года я мучилась с этим языком. День за днем. Маме никогда не разрешали приближаться к Девенрю. Он был красив для белого человека. И вообще никому не разрешалось подходить к нему. Его задачей было учить меня, и только. Никаких дружеских отношений не допускалось.
     - Значит, вы занимались вдвоем? - вкрадчиво спросил Лайон.
     - Конечно, нет. Мне тоже не разрешалось оставаться с ним наедине. Со мной всегда были по меньшей мере две старые женщины. Но все же со временем Девенрю мне очень понравился, и я убедила отца быть с ним хоть чуточку дружелюбнее.
     - А когда Девенрю понял, что он учит тебя не тому языку? И как он общался с твоим отцом?
     - Девенрю говорил на нашем языке. Когда моей матери наконец разрешили появиться в вигваме Девенрю и она услышала, как я отвечаю уроки, она тут же поняла, что это не тот язык, которому ее учили в детстве.
     - И было много шума? - спросил Лайон, снова стараясь не рассмеяться.
     - О да! Мама улучила момент, когда отец был один, и высказала ему свое неудовольствие. Если бы отец не был таким упрямым и разрешил ей поговорить с миссионером, то два года не были бы потрачены впустую. Отец так разозлился, что хотел убить Девенрю, но мама ему не позволила.
     Лайон рассмеялся.
     - А почему твоя мама не научила тебя сама?
     - Ее английский был не очень хорош. Она решила, что Девенрю знает его лучше.
     - Поэтому ты предпочитаешь говорить по-французски?
     - Временами это легче.
     - Скажи мне на языке своей семьи, что любишь меня.
     - Я люблю тебя.
     - Это английский.
     - Теперь это язык моей семьи, - сказала Кристина, а потом повторила слова любви на языке индейцев племени дакота, и этот язык показался Лайону очень мелодичным. - А сейчас я покажу тебе, как сильно люблю тебя, - прошептала Кристина, и ее руки скользнули вниз по его груди.
     - Нет, сначала я тебе покажу, - сказал Лайон и подтвердил свое намерение действиями.
     Прошло много времени, прежде чем супруги заснули в объятиях друг друга, утомленные, но вполне удовлетворенные.
     Лайон проснулся ночью и сразу протянул руки к жене. Почувствовав, что ее нет рядом, он перевернулся на бок и посмотрел на пол.
     Но Кристины не было и на полу, и сон немедленно улетучился. Он уже собрался встать и отправиться на поиски жены, когда заметил, что на тумбочке у постели горят свечи. Он точно помнил, что погасил все три свечи.
     Он ничего не понимал до тех пор, пока не увидел тетрадь в черном переплете в центре столика.
     Кожаный переплет потрескался от времени. Когда Лайон взял тетрадь и открыл ее, он почувствовал запах тлена. Страницы были очень хрупкими, и Лайон с исключительной осторожностью стал переворачивать первые листы дара, который преподнесла ему Кристина.
     Он не знал, сколько времени просидел, склонившись над дневником Джессики. Прошел час, а может, и два. Когда он закончил читать повествование об ужасе, выпавшем на ее долю, у него дрожали руки.
     Лайон встал, потянулся, разминая мускулы, и пошел к камину. Он замерз, но не знал, виноват ли в этом холод в спальне или дневник Джессики.
     Он подкладывал второе полено в только что разведенный огонь, когда позади него открылась дверь. Но прежде чем обернуться, Лайон закончил свое дело. Стоя на коленях у камина, он долго смотрел на свою прелестную жену.
     На ней был длинный белый халат. Волосы спутались, щеки разрумянились. Он видел, что она волнуется. В руках Кристина держала поднос, стоявшие на нем бокалы позвякивали.
     - Я подумала, что ты проголодался, и пошла...
     - Иди сюда, Кристина.
     Его голос был едва слышен, но Кристина поспешила подчиниться. Она поставила поднос на кровать и быстро встала перед мужем.
     - Ты прочитал? - спросила она.
     Лайон встал, прежде чем ответить. Его руки легли ей на плечи.
     - Ты ведь хотела этого, да?
     - Да.
     - Скажи мне, почему ты дала мне дневник?
     - Доверие, Лайон. Это твое слово. Ты открыл мне сердце, когда рассказал о Джеймсе и Летти. Я должна была ответить тем же.
     - Спасибо, Кристина. - Голос Лайона задрожал от переполнявших его чувств. Глаза Кристины расширились.
     - За что ты благодаришь меня?
     - За доверие, - ответил Лайон, целуя появившуюся на лбу морщинку. - Когда ты дала мне дневник своей матери, то доверилась мне.
     - Да?
     Лайон улыбнулся:
     - Да. - Он снова нежно поцеловал ее, а потом предложил разделить полуночную трапезу перед огнем.
     - И мы поговорим? - спросила Кристина. - Я так много хочу рассказать тебе. Нам так много предстоит решить, Лайон.
     - Да, любимая, мы поговорим.
     Кристина вернулась за подносом, а Лайон тем временем расстелил на полу одно из одеял. Кристина присела и поставила поднос в центре импровизированного стола.
     - Хочешь, я принесу тебе халат? - предложила она.
     - Нет, - ответил Лайон улыбаясь. - А хочешь, я сниму с тебя твой?
     Лайон прилег на бок, опираясь на локоть, и потянулся за куском сыра. Отломив кусочек, он передал сыр Кристине.
     - Ты считаешь Джессику безумной? - спросила Кристина.
     - Нет.
     - Я тоже. Но некоторые ее записи такие путаные. Ты почувствовал ее муку, Лайон, как я ощутила ее, читая дневник?
     - Она очень боялась, - ответил Лайон. - И я действительно чувствовал ее боль.
     - Сначала я не хотела читать ее мысли. Мерри заставила меня взять дневник с собой. Она сказала, что со временем я изменю свое отношение. И она была права.
     - Она сдержала свое обещание твоей матери, - перебил ее Лайон. - Мерри воспитала тебя, любила как родную дочь и сделала тебя сильной. Ведь таково было желание Джессики?
     Кристина кивнула.
     - Я не всегда сильная, Лайон. До сегодняшней ночи я боялась его.
     - Отца?
     - Я не хочу называть его отцом, - прошептала Кристина. - Мне становится плохо, когда я думаю, что в моих жилах течет и его кровь.
     - А почему ты сейчас не боишься? - спросил он.
     - Потому что теперь ты знаешь. Я опасалась, что ты подумаешь, что разум Джессики был... слаб.
     - Кристина, помнишь, когда ты вошла в библиотеку, я беседовал с Ричардсом? Мы только что закончили разговор о твоем отце. Ричардс рассказал мне о случае, получившем название "дело Брисбена". Ты об этом ничего не слышала?
     - Нет, я никогда бы не стала подслушивать, - ответила Кристина.
     Лайон кивнул. Он быстро пересказал ей события, приведшие к убийству семьи Брисбена.
     - Те бедные дети, - прошептала Кристи-на. - У кого поднялась рука на невинных малышей?
     - Тебе не понравится ответ, - сказал Лайон. - Я бы не рассказал тебе историю семьи Брисбен, если бы это не было так важно. Жена и дети Брисбена были убиты одним способом.
     - Как?
     - У них было перерезано горло.
     - Не хочу даже представлять себе эту картину, - прошептала Кристина.
     - В своем дневнике Джессика пишет о супружеской паре, с которой она ехала к Черным Холмам. Ты помнишь?
     - Да. Их звали Эмили и Джейкоб. Шакал убил их.
     - Как?
     - У них было... ох, Лайон, у них было перерезано горло! Ты хочешь сказать, что...
     - Тот же самый способ, - ответил Лайон. - Возможно, это совпадение, но интуиция подсказывает мне, что именно барон убил семью Брисбен.
     - Ты не можешь сразиться с ним?
     - Не так, как ты бы хотела, - ответил Лайон. - Мы заставим его признаться, Кристина. Даю тебе слово. Ты позволишь мне самому избрать метод?
     - Да.
     - Почему?
     - Что "почему"? - заколебалась Кристина. Она намеренно смотрела в пол, чтобы не встретиться с ним взглядом. Лайон протянул руку и дернул ее за локон.
     - Я хочу услышать от тебя эти слова, жена.
     Кристина подошла к Лайону. Ее рука медленно потянулась к его руке. Когда их пальцы переплелись, она ответила:
     - Я доверяю тебе, Лайон. Всем сердцем.

Глава 16

     "Мы с Мерри дали друг другу обещание. Она поклялась заботиться о тебе, если что-нибудь случится со мной, а я дала ей слово найти способ доста-вить Белого Орла их семье, если что-нибудь произойдет с ней.
     С того момента все мои страхи улетучились. Ее обещание успокоило меня. Она обязательно позаботится о тебе. Я знаю, что она уже полюбила тебя, Кристина. Я видела, как она нежно укачивает тебя, прижимая к своей груди.
     Она будет для тебя лучшей матерью".
     Запись в дневнике
     3 ноября 1795 года

     Лайон изо всех сил пытался держать себя в руках. Он твердил себе, что завтрак вскоре закончится, что в любую минуту может приехать Ричардс, а он зато доставляет удовольствие жене тем, что так терпелив со своей матерью. Однако эти усилия стоили ему аппетита, и все собравшиеся за столом отметили этот факт.
     К его немалому огорчению, он оказался за столом в кругу всей своей семьи. Тетя Харриет приехала накануне вместе с Дианой. Граф Рон появился всего час назад.
     Это совпадение, разумеется, не было случайным. Диана, конечно, притворилась удивленной, когда Рон не спеша вошел в дом. Но Лайон видел сестру насквозь, и ей не удалось обмануть его. Он уже поговорил с другом накануне. Рон попросил руки Дианы. Лайон ничего не имел против, но не стал говорить об этом, поскольку Рон как раз разглагольствовал на тему серьезности своих намерений вечно любить и оберегать Диану. Когда пыл Рона наконец иссяк, Лайон дал ему свое благословение. Он счел излишним напоминать другу о преимуществах супружеской верности, зная, что Рон не нарушит обета.
     Лайон сидел во главе стола, слева от него расположился Рон, справа - Кристина. Его мать занимала место напротив, на другом конце стола. Тетя Харриет и Диана по очереди пытались втянуть пожилую маркизу в разговор, но их усилия были тщетны. Единственный раз мать Лайона подняла глаза от тарелки, чтобы сказать что-то о Джеймсе.
     Лайон вскоре уже скрежетал зубами.
     - Ради Бога, Диана, убери руки от Рона, - заявила тетя Харриет. - Мальчик умрет с голоду, если ты не дашь ему поесть, дитя мое.
     - У Джеймса всегда был хороший аппетит, - вмешалась мать Лайона.
     - Не сомневаюсь, мама, - сказала Кристина. - Вам нравится ваша комната? - спросила она, меняя тему.
     - Совершенно не нравится. Слишком светлая. И раз уж мы заговорили о том, что мне не нравится, пожалуйста, объясни мне, почему ты настаиваешь, чтобы я не носила черное. Знаешь, Джеймс предпочитал этот цвет.
     - Мама, пожалуйста, не могли бы вы перейти на другую тему?
     Кристина покачала головой, делая знак Диане.
     - Лайон, - позвала она улыбнувшись. - Как ты думаешь, когда приедет Ричардс? Мне не терпится начать.
     Лайон нахмурился.
     - Ты никуда не поедешь. Мы уже обсуждали это, Кристина, - напомнил он.
     - Джеймс никогда не сидел на месте, - заметила пожилая леди.
     Все, за исключением Кристины, повернулись и сердито уставились на седовласую даму.
     - Когда мы обсудим подготовку к свадьбе? - спросила тетя Харриет, пытаясь заполнить неловкую паузу.
     - Мне совсем не хочется долго ждать! - воскликнула Диана. Покраснев, она добавила:
     - Я хочу, чтобы мы поженились сразу, как Лайон с Кристиной.
     - У нас были особые обстоятельства, - заметил Лайон, подмигнув Кристине. - А тебе придется подождать до настоящей свадьбы.
     - Джеймс хотел жениться. Он просто не мог найти никого достойного, - вновь вмешалась мать.
     Лайон скривился, и Кристина накрыла его руку ладонью.
     - Ты сегодня очень красив, - сказала она. - Тебе всегда нужно носить голубое.
     Лайон посмотрел в глаза жены и заметил веселые искорки. Он понимал ее тактику: она пыталась отвлечь его внимание от матери. Но все равно комплимент достиг цели, и Лайон внезапно улыбнулся.
     - А ты во всем выглядишь прекрасно, - сказал он, затем наклонился и прошептал:
     - Но я по-прежнему предпочитаю видеть тебя без одежды.
     Кристина вспыхнула.
     Рон улыбнулся счастливой паре, потом повернулся к тете Лайона.
     - Вы по-прежнему считаете, что мы с Дианой не подходим друг другу? Мне бы так хотелось, чтобы вы одобрили наш брак!
     Тетя Харриет взяла веер и стала обмахиваться им, обдумывая ответ.
     - Я дам вам благословение, но мне кажется, что вы все-таки не до такой степени подходите друг другу, как Лайон и Кристина. Посмотрите, как они счастливы!
     - О, мы тоже очень разные, - возразила Кристина. - На самом деле у Рона и Дианы гораздо больше общего. Они воспитывались одинаково, - пояснила она.
     Тетя Харриет пристально посмотрела на Кристину.
     - Теперь, когда ты стала членом нашей семьи, может быть, расскажешь мне, где ты воспитывалась, дитя?
     - В Черных Холмах, - ответила Кристина. Она повернулась к Лайону. - Графиня наверняка будет рассказывать обо мне направо и налево, так что я должна подготовить твою семью, как ты считаешь?
     - Графиня не скажет ни слова, - ответил Лайон. - Пока продолжают поступать деньги, она будет хранить твою тайну.
     - Какую тайну? - спросила Диана нахмурившись.
     - Кристина имеет право на свои секреты, - вмешался Рон подмигивая.
     Тетя Харриет громко фыркнула:
     - Чепуха! Мы - семья, и у нас не должно быть секретов друг от друга, если только ты не сделала чего-то такого, чего теперь стыдишься, а я уверена, что этого просто не может быть. У тебя доброе сердце, - добавила она и замолчала, чтобы подчеркнуть свою мысль.
     - У Джеймса было такое доброе сердце, - неожиданно вмешалась старая маркиза. Все промолчали.
     - Ну? - глаза Дианы горели любопытством.
     - Меня воспитали дакота.
     Кристина была абсолютно уверена в том, что ее заявление вызовет немедленную реакцию, но все продолжали выжидающе смотреть на нее. Она повернулась к Лайону.
     - Думаю, они не понимают тебя, любимая, - прошептал он,
     - А кто эти дакота? - спросила тетя Харриет. - Что-то я не припоминаю такого имени. Они, вероятно, не англичане, - пришла она к выводу, вновь обмахиваясь веером.
     - Нет, они не англичане, - сказал Лайон улыбаясь.
     - Большая семья? - спросила тетя Харриет, пытаясь понять, почему Лайон улыбается, а Кристина краснеет.
     - Очень большая, - протянул Лайон.
     - Тогда почему я ничего о них не слышала? - требовательно спросила его тетя.
     - Они индейцы, - произнесла Кристина и стала ждать реакции. И она последовала.
     - Неудивительно, что я не слышала... Бог ты мой, ты имеешь в виду дикарей? - ахнула тетя Харриет.
     Кристина уже собралась сказать, что ей совсем не нравится слово "дикари" (графиня слишком часто называла их так) и что индейцы племени дакота - добрые и отважные люди, но смех тети Харриет и Дианы помешал ее намерению.
     Тетя Харриет первой сумела взять себя в руки. Она заметила, что Рон, Лайон и Кристина не рассмеялись вместе с ними
     - Ты ведь не подшучиваешь над нами, Кристина, - спросила она, сдерживая себя, чтобы вновь не рассмеяться.
     - Нет, я не шучу, - ответила Кристина. - Рон! Ты, кажется, совсем не удивлен?
     - Я был несколько лучше подготовлен к этой новости, - пояснил Рон.
     - Значит, Черные Холмы во Франции? - спросила Диана, пытаясь понять то, что сказала Кристина.
     Лайон хмыкнул, услышав этот вопрос.
     - Джеймс любил ездить во Францию, - заявила его мать. - У него там было много друзей.
     Тетя Харриет взяла Кристину за руку.
     - Моя дорогая, прости мне мой смех. Ты, наверное, думаешь, что я ужасно невоспитанная. Но просто это так неожиданно! Надеюсь, ты не думаешь, что в моих глазах это каким-то образом умаляет твое достоинство?
     Кристина улыбнулась тете Харриет:
     - Я также надеюсь, что вы не думаете, будто я считаю вас недостойными людьми. По правде говоря, я поняла, что мой народ намного более цивилизованный, чем англичане, и очень горжусь этим.
     - Джеймс всегда был вежлив со всеми, - заявила пожилая маркиза.
     Тетя Харриет похлопала Кристину по руке и повернулась к своей родственнице.
     - Миллисент, - пробормотала она, впервые назвав маркизу по имени, - ради Бога, прекрати! Я пытаюсь серьезно поговорить с Кристиной. - И тетя Харриет вновь с улыбкой повернулась к Кристине. - Я с нетерпением ожидаю рассказов о твоем детстве, Кристина. Ты поделишься ими со мной?
     - Буду счастлива, - ответила Кристина.
     - Только я советовала бы тебе не распространяться об этом за пределами семьи. Люди просто не поймут. Высший свет - сборище людишек с мелкой душой, - добавила она. - И я не допущу, чтобы о тебе судачили злые языки.
     - А у тебя были странные привычки, когда ты жила...
     - Диана, ради Бога! - зарычал Лайон.
     - Ничего страшного, ей просто интересно, - вмешалась Кристина.
     - Давайте пока переменим тему, - посоветовал Рон. Он нахмурился, глядя на Диану, но потом тем не менее взял ее за руку.
     Тете Харриет совсем не нравилось, как странно Диана смотрела на Кристину. Глупая девчонка открыла рот и казалась совсем завороженной.
     Беспокоясь о чувствах Кристины, тетя Харриет поторопилась отвлечь Диану:
     - Лайон! Диана настояла на том, чтобы привезти сюда того невоспитанного щенка, что подарил ей Рон. Он привязан позади дома. Диана надеялась, что ты оставишь его у себя, пока мы в Лондоне. Так, Диана?
     Рону пришлось толкнуть Диану, чтобы привлечь ее внимание.
     - О да! Было бы жестоко держать собаку в городском доме. Кристина, а у тебя был щенок, когда ты была маленькой? В вашем... городе были собаки?
     - Это была деревня, а не город, - ответила Кристина, надеясь, что Диана наконец отведет от нее взгляд.
     - Но там были собаки? - настаивала Диана.
     - Да, там были собаки, - ответила Кристина. Она повернулась, чтобы подмигнуть мужу, и почувствовала, как напряглась его рука, потом вновь обратилась к Диане. - Они, правда, не считались домашними любимцами, - солгала она. - И конечно, они никогда не оставались н