акала, и ее тошнило от улыбок гостей, наблюдавших эту трогательную сцену.
     Кристине показалось, что они оба очень долго смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Она чувствовала присутствие Лайона и, когда он вдруг взял ее за руку, вновь успокоилась: Лайон придавал ей силы.
     - Добрый вечер, отец. Я рада наконец встретиться с тобой.
     Эти слова вывели барона Сталински из оцепенения. Он подался вперед, чтобы обнять Кристину.
     - Я просто счастлив увидеть тебя, Кристина! Я с трудом нахожу слова. Потеряно столько бесценных лет! - прошептал он, и из-под густых ресниц выкатилась одинокая слеза. Кристина, отпустив руку Лайона, потянулась и смахнула слезу с его щеки. Все гости видели этот жест, и Кристина услышала довольный вздох.
     Она дала ему обнять себя.
     - Я думал, ты погибла, дочка, - признался он. - Ты представляешь, как я счастлив вновь обрести тебя, дитя?
     Кристина продолжала улыбаться, и это усилие отдавалось болью в ее животе. Она медленно высвободилась из объятий отца и снова встала рядом с Лайоном.
     - Я теперь замужняя дама, отец, - сказала она, быстро представив Лайона и моля Бога, чтобы муж на несколько минут взял инициативу в свои руки. Ей просто необходимо было перевести дух.
     - Вы не поверите, как мы были удивлены, узнав, что вы живы, барон, - вмешался Лайон. Он был оживлен, словно школьник, и поддерживал легкую беседу до тех пор, пока остальные гости во главе с Портером не кинулись к ним с поздравлениями.
     Кристина умело притворялась, улыбаясь и даже смеясь тогда, когда от нее этого ожидали.
     Она смогла вынести это только потому, что рядом был Лайон. Прошел час, затем еще один, прежде чем Кристина и Лайон получили возможность остаться с бароном наедине.
     - Отец, а откуда у тебя шрам под глазом? - спросила Кристина, делая вид, что хочет узнать об этом из простого любопытства.
     - Свалился с лошади в детстве, - ответил барон улыбаясь.
     - Вам повезло, - вмешался Лайон. - Ведь вы могли и глаза лишиться.
     Барон кивнул:
     - Я то же самое думал и о вашем шраме, Лайон. Как это случилось?
     - Драка в таверне, - пояснил маркиз. - Мое первое взрослое посещение, - добавил он с ухмылкой,
     Одна ложь в ответ на другую, подумала Кристина.
     Лайон мягко сжал плечи Кристины, и она поняла его.
     - Отец, мне о стольком нужно тебя расспросить! Уверена, что и у тебя ко мне не меньше вопросов. Располагаешь ли ты временем, чтобы приехать к нам завтра на ленч?
     - С огромным наслаждением, дочка, - ответил барон. - Дочка! Какое радостное для меня слово.
     - Вы долго пробудете в Лондоне, сэр? - поинтересовался Лайон.
     - Столько, сколько мне захочется.
     - Рада слышать это, - вмешалась Кристина, молясь о том, чтобы ее голос звучал по-прежнему оживленно. - Я уже послала сообщение отчиму. Когда он получит мое письмо и вернется из Шотландии, ты должен поговорить с ним и развеять его сомнения.
     - Отчим? - переспросил барон. - Графиня не упоминала ни о каком отчиме. Она дала мне понять, что... - Барон откашлялся, прежде чем продолжить. - Это была какая-то глупая история, и один взгляд на тебя, несомненно, доказывает всю ее бессмысленность... Расскажи мне отвоем отчиме. Что у него за сомнения и почему?
     - Отец, прежде ты должен удовлетворить мое любопытство, - сказала Кристина со смехом. - Что такого рассказала тебе эта ужасная старуха?
     - Да, - вздохнул барон, - она действительно ужасная старуха. - Он сказал это почти рассеянно.
     - Кажется, тебе неловко?
     - Боюсь, что так, дочка. Видишь ли, я только сейчас понял, насколько был доверчивым. Ведь я поверил ее россказням.
     - Вы пробудили и мое любопытство, - сказал Лайон. - Графиня очень недовольна Кристиной. Она была против нашего брака из-за наследства моей жены. Графиня почему-то полагала, что будет контролировать ее состояние, - пояснил Лайон. - А теперь расскажите нам, что она там еще выдумала.
     - Из меня сделали дурака, - заметил барон, качая головой. - Она сказала мне, что Кристину воспитали дикари.
     - Дикари? - переспросила Кристина, пытаясь изобразить недоумение.
     - Американские индейцы, уточнил барон.
     Кристина и Лайон посмотрели друг на друга, потом вместе уставились на барона и расхохотались. Барон тоже рассмеялся.
     - Я действительно наивно поверил этой дурацкой выдумке, - сказал он посмеиваясь. - Но понимаете, еще много лет назад графиня уверила меня, что Джессика с новорожденной девочкой присоединилась к каравану повозок и отправилась в колонии.
     - Да, это так, - признала Кристина. - Именно в тот день она и встретила Терранса Макфинли. Он стал ее защитником. Терранс, - добавила она с мягкой улыбкой, - не знал, что мама все еще была замужем. Она сказала ему, что ты умер. Рассудок моей матери был не очень... в порядке. - Кристина остановилась, произнеся это. Когда она увидела, как барон согласно кивнул, гнев вспыхнул' в ней с новой силой. - Терранс и рассказал мне о моей матери.
     - Но что ты имела в виду, когда говорила, что я могу развеять опасения твоего отчима?
     - О, это пустяки, - отмахнулась Кристина и продолжила:
     - Джессика умерла, когда я была еще совсем маленькой. Терранс остался со мной. В один из периодов просветления она заставила его пообещать, что он будет заботиться обо мне до тех пор, пока я не стану достаточно взрослой, чтобы вернуться в Англию.
     - Как она умерла? - спросил барон тихим взволнованным голосом. Слезы снова выступили у него на глазах. - Я любил твою мать и виню себя за ее смерть. Я должен был заметить признаки ее болезни.
     - Признаки? - переспросила Кристина.
     - Помутнение ее рассудка, - пояснил он. - Она боялась всего. Когда она поняла, что у нее будет ребенок, думаю, этого было достаточно, чтобы ее разум окончательно помутился. Она от меня убежала.
     - Ты отправился за ней, отец?
     - Не сразу, - признался барон. - Были неотложные дела. Понимаешь, я ведь управлял королевством. Спустя три недели я отрекся от престола и вернулся в Англию. Я был уверен, что найду жену у тестя. Однако, добравшись до дома графа Эктона, я узнал, что Джессика снова бежала, теперь уже в колонии. Я, разумеется, решил, что она направляется к своей сестре в Бостон, и заказал место на корабле, чтобы последовать за ней.
     - Мама умерла от лихорадки, - сказала Кристина.
     - Надеюсь, она не очень мучилась, - заметил барон.
     - Вы, должно быть, очень тяжело переживали потерю женщины, которую вы так любили, - сказал Лайон.
     - Да, это было тяжелое время, - согласился барон. - Но сейчас прошлое уже позади Кристина. И я надеюсь поговорить с этим Террансом. Как долго они были с твоей матерью вместе?
     - Я точно не знаю, - ответила Кристина. - Однажды ночью, когда повозки остановились на ночлег в долине у подножия Черных Холмов, Джессику разбудил грабитель. Он убил супружескую пару, с которой ехала мама. Тогда, отец, Джессика вбила себе в голову, что это ты преследуешь ее. - Кристина остановилась, покачав головой. - Она схватила меня и убежала в горы. Макфинли видел это и, конечно, последовал за ней, ведь он так сильно любил ее! Буду с тобой совершенно откровенна, отец. Я не понимаю, почему Терранс так сильно любил мою мать. Судя по его рассказу, он скорее должен был бы жалеть ее.
     - Похоже, этот Макфинли - достойный человек, - сказал барон. - Я очень хочу встретиться с ним и поблагодарить его за все, что он для вас сделал. По крайней мере он скрасил последние часы Джессики, ведь так?
     Кристина кивнула:
     - Да, но, думаю, она на самом деле не ощущала его присутствия. Терранс сказал, что большую часть времени он защищал меня от нее. Она была настолько не в себе, что даже не помнила, что у нее есть ребенок, и только все время говорила о грехе, который она вытащила из стены.
     Кристина снова остановилась, следя за реакцией барона, но он лишь выглядел озадаченным.
     Прошло долгое мгновение, прежде чем он сказал:
     - Это уже точно полная бессмыслица. Грех из стены?
     - Терранс тоже ничего не понял. Он говорил, что все время пытался пробиться к сознанию моей матери, но она лишь твердила о том, что взяла грех и спрятала его. Трагический конец, правда?
     - Давайте больше не будем говорить об этом, - перебил их Лайон. - Этот день должен быть счастливым для вас.
     - Да, Лайон, ты прав. Отец, расскажи мне о прошедших годах и...
     - Подожди! - В голосе барона появились резкие нотки, но он тут же смягчил тон и широко улыбнулся Кристине. - Мое любопытство еще не удовлетворено, - пояснил он. - Твоя мать случайно не сказала Террансу, где она спрятала этот грех?
     - Под кроваво-красными розами в загородном доме своего отца, - ответила Кристина, небрежно дернув плечом. - Кровавые розы, подумать только! Бедная женщина! Я каждый вечер молюсь о ее душе и очень надеюсь, что она обрела покой.
     - Я тоже молюсь о моей Джессике, - смиренно сказал барон.
     - Терранс случайно увидел человека, кравшегося к повозке Джессики. - Лайон подождал, пока эта ложь дойдет до барона, наблюдая за его реакций, которая не замедлила последовать.
     - Вы хотите сказать - грабителя? - Барон даже глазом не моргнул.
     Кристина почувствовала некоторое разочарование.
     - Да, - ответила она. - Он винит себя за то, что принял его за одного из ночных сторожей. Терранс позднее мамы присоединился к обозу и тогда еще не знал всех в лицо. Но он клянется, что никогда не сможет забыть этого человека. Кристина быстро описала внешний вид грабителя, вспомнив запись в дневнике Джессики.
     Но барон по-прежнему не реагировал.
     - Хотя он и знает, что мама была не в себе, но подозрение, что это был ты, все-таки закралось в его Душу. Думаю, теперь тебе понятно, почему я говорила, что после встречи с тобой все его опасения будут развеяны.
     - Завтра вы оба сможете вдоволь наговориться о прошлом, - прервал их Лайон. Он чувствовал, как дрожит Кристина, и понимал, что ее необходимо побыстрее увести от барона.
     Господи, он так гордился ею! Она прекрасно трала свою роль, встретилась лицом к лицу с шакалом и не выказала ни малейшего страха.
     - Давайте пойдем подкрепимся, - предложил Лайон.
     - Неплохо бы, - согласился барон. Кристина прошла вместе с мужем и отцом в столовую. Она сидела между ними за длинным столом, медленно попивая пунш из бокала. Ей не хотелось есть, но отец так пристально наблюдал за ней, что она заставила себя проглотить все положенное Лайоном ей на тарелку.
     - Где ты воспитывалась, Кристина? Твои манеры безупречны, - заявил барон. - Не могу поверить, что это дело рук Терранса Макфинли, - добавил он насмешливо.
     - Спасибо за комплимент, - ответила Кристина. Она улыбалась отцу, но ее рука судорожно сжимала под столом руку Лайона. - Макфинли и его близкий друг мистер Девенрю были моими воспитателями до семи лет, а потом меня поместили в монастырь на юге Франции. Монахини и научили меня таким манерам, - добавила она.
     - А, так, значит, Девенрю все же существовал, - сказал барон. - Графиня говорила, что это миссионер, взятый в плен индейцами.
     - Он некоторое время был миссионером. Но к тому же он и прекрасный учитель. Когда я была в Бостоне, Девенрю часто приходил ко мне в дом тети. Графине он не нравился. Возможно, он просто подшутил над тетей, сказав, что я была у дикарей, - добавила Кристина и засмеялась. - Это так похоже на Девенрю! У него такое своеобразное чувство юмора!
     Лайон накрыл ладонью руку Кристины. Его пальцы переплелись с ее пальцами, и он ободряюще сжал их. Он торопился увезти Кристину из дома Портера, но был вынужден ждать, когда прозвучит последняя ложь.
     Кристина больше не в силах была выносить этот фарс.
     - Отец, волнения этого вечера утомили меня. Надеюсь, ты не будешь очень разочарован, если я сейчас уеду домой. Завтра я распоряжусь, чтобы повар приготовил ленч только для нас троих. У нас будет много времени. Макфинли приедет в Лондон через два-три дня, и тогда вы с ним непременно встретитесь.
     - Уже через два дня? - довольно спросил барон.
     - Да, - ответил Лайон за Кристину. - Терранс живет у самой границы, - пояснил он. - Сейчас он, конечно, уже получил письмо Кристины и, возможно, находится в пути.
     - Лайон, - сказала Кристина. - Ты готов отвезти меня домой? Я ужасно устала, добавила она, захлопав ресницами.
     Спустя мгновение они попрощались, и Кристине пришлось вынести еще одно объятие барона.
     Как только они сели в карету, Лайон притянул Кристину к себе. Он собирался сказать ей, как сильно любит ее, какой мужественной она была, но едва они отъехали за угол, как Кристина отпрянула от чего и стала умолять остановить карету.
     Лайон ничего не мог понять, пока Кристина не начала давиться. Он крикнул кучеру и стремительно распахнул дверцу. Держа за плечи жену, безудержно рыдавшую между спазмами рвоты, он чувствовал себя абсолютно беспомощным.
     Когда все закончилось, он снова обнял ее и попытался утешить нежными словами любви. Лайон не упоминал имени ее отца. Для одного вечера Кристина уже достаточно намучилась.
     Помоги ей Господь, ведь впереди были новые испытания!
     Барон Сталински покинул дом Портера перед самым рассветом. Уже через пятнадцать минут об этом стало известно Лайону. Ричардс установил наблюдение за домом Портера, поскольку, как и Лайон, был убежден, что барон, не теряя времени, отправится в загородное поместье графа Эктона выкапывать сокровища.
     Кристина успешно справилась со своей ролью. Лайон очень гордился ею, горячо надеясь, однако, что, когда закончится эта история, ей больше никогда не придется лгать.
     Барон Сталински очень умело вел свою опасную игру. Ни Кристина, ни Лайон не заметили в нем никаких явных перемен при упоминании имени Макфинли. И когда Кристина сказала, что Макфинли видел человека, убившего друзей Джессики, барон даже глазом не моргнул.
     Разумеется, никакого Макфинли не существовало, но непринужденность рассказа Кристины, искренность ее тона, очевидно, убедили барона. Он действительно поверил ей, причем настолько, что еще до рассвета кинулся за своими драгоценностями.
     На следующий после приема день Лайон отправил записку барону с просьбой перенести их встречу на три дня из-за болезни Кристины. Барон в ответ выразил надежду на то, что дочь скоро поправится. Тем же вечером Ричардс заехал к Лайону и сообщил, что барон заказал билет на корабль, направлявшийся в Вест-Индию. Корабль отплывал через два дня.
     Барон не собирался больше встречаться с дочерью. Вот вам и отцовская любовь, подумал Лайон.
     Он торопливо одевался в темноте, изо всех сил оттягивая момент, когда придется будить Кристину.
     Когда отъезд уже нельзя было больше откладывать, он склонился над кроватью, тяжело вздохнул и lотронулся до плеча жены.
     - Любимая, проснись и поцелуй меня на прощание. Я уезжаю, - прошептал он, осыпая ее лоб легкими поцелуями.
     Кристина вздрогнула и проснулась.
     - Ты должен подождать меня, - сказала она охрипшим от сна голосом.
     Она резко села, но вновь со стоном откинулась на подушки. Тошнота накатывалась на нее огромной волной.
     - О Боже, меня сейчас опять вырвет, Лайон!
     - Повернись на бок, милая. Вчера это помогло, - напомнил ей Лайон полным сочувствия голосом. - Дыши глубоко, - велел он, растирая ее плечи.
     Через пару минут Кристина прошептала:
     - Уже получше.
     Лайон сел на край кровати.
     - Вот именно.
     - Что "именно"? - переспросила Кристина. Она не осмеливалась повысить голос, боясь, что это усилие вновь вызовет тошноту.
     - Именно поэтому ты и останешься дома, Кристина, - заявил Лайон. - Тебе стало плохо после встречи с отцом. После того приема тебя тошнит по два раза в день.
     - - Во всем виновата эта дурацкая постель, - солгала она.
     Лайон раздраженно поднял глаза к потолку.
     - Ты сказала мне, что деревянные планки уже не дают матрасу проваливаться, - напомнил он ей. - Ты никуда не поедешь, любовь моя, а ляжешь обратно в постель.
     - Ты обещал, что я поеду! - воскликнула она.
     - Я лгал.
     - Лайон, но я поверила тебе!
     Лайон улыбнулся: эти слова прозвучали так жалобно!
     - Ты по-прежнему доверяешь мне, жена? Я добьюсь от него признания, обещаю.
     - Мой больной желудок, - это всего лишь отговорка, да, Лайон? Ты ведь даже и не собирался брать меня с собой, разве не так?
     - Да, - признался он. - Я не намерен был брать тебя. - В голосе его появились ворчливые нотки. - Ты думаешь, я могу подвергнуть тебя опасности? Кристина, если с тобой что-нибудь случится, моя жизнь кончена. Ты ведь лучшая моя половина, любимая.
     Кристина повернула голову так, чтобы он увидел ее нахмуренное лицо, и Лайон понял, что его нежные слова не поколебали ее решимости и ему придется попробовать другой способ.
     - Разве воин племени дакота берет с собой свою пару, чтобы она помогла ему в бою? Разве Черный Волк брал с собой Мерри?
     - Да.
     - Ты говоришь не правду, - заявил Лайон, недовольно нахмурившись.
     Кристина улыбнулась:
     - Если бы пострадала семья Мерри, Черный Волк взял бы ее с собой, чтобы она видела, как восторжествует справедливость. Лайон, я обещала отцу с матерью.
     - Черному Волку и Мерри?
     Кристина кивнула. Она медленно села, радуясь, что боль прошла. Затем, не обращая внимания на протесты Лайона, она осторожно встала.
     - Черт возьми, Кристина, ты теперь моя пара. С того момента, как мы поженились, твои обещания стали моими. Ты ведь принадлежишь мне, да?
     В его голосе звучал такой вызов, что невозможно было не ответить, и Кристина кивнула.
     - Ты уж слишком сильно начинаешь походить на воина, на мой вкус, - пробормотала она. - Не мог бы ты принести мне чашку чая перед отъездом? Это самое меньшее, что ты сейчас можешь для меня сделать, - добавила она.
     Лайон улыбнулся, решив, что одержал верх.
     - Я сам его приготовлю, - сказал он.
     Кристина подождала, пока он покинет комнату, потом стала поспешно одеваться, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить спазмы в животе.
     Когда Лайон вернулся в спальню, он увидел жену, уже одетую в черный костюм для верховой езды. Тихо выругавшись, он покорно вздохнул.
     - Я должна сделать это для Джессики, Лайон. Пожалуйста, пойми!
     Лайон кивнул. Лицо его было мрачнее тучи.
     - Ты будешь делать только то, что я тебе скажу и когда скажу? - рявкнул он.
     - Буду.
     - Обещай!
     - Я обещаю!
     - Проклятие!
     Она не обратила на это внимания.
     - Я возьму с собой нож. Он под подушкой, - сказала Кристина, направляясь к постели.
     - Я знаю, где он, - заявил Лайон, снова протяжно вздохнув. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты не клала нож в постель. Стол достаточно близко.
     - Я подумаю над твоим предложением, - ответила Кристина. - А теперь ты должен дать мне слово, Лайон. Ты не будешь рисковать, ладно? Не поворачивайся к нему спиной даже на секунду. И не полагайся целиком на Ричардса. Я доверяю ему, но все же больше надеюсь на твою интуицию.
     Она бы продолжила перечень своих требований, если бы Лайон не притянул ее к себе, чтобы поцеловать.
     - Я люблю тебя, Кристина.
     - Я тоже люблю тебя, Лайон. Вот, возьми. Ты достоин его: этот нож был сделан воином, которого я люблю. Мой брат хотел бы, чтобы он был у тебя.
     Лайон взял нож и сунул его в правый сапог. Кристина удовлетворенно кивнула и направилась к двери.
     - Лайон! - позвала она через плечо.
     - Ну, что теперь? - проворчал он.
     - Мы должны заставить его признаться.
     - Заставим, Кристина. Обязательно.
     Ричардс дожидался у входа. Он уже сидел верхом и держал поводья жеребца Лайона. Понадобилось несколько минут, чтобы подготовить лошадь Для Кристины.
     Лайон в нетерпении ходил взад-вперед.
     - У нас много времени, успокаивающе сказал Ричардс, заметив мрачное выражение его лица. - Не забудь, даже если он взял с собой помощников, ему предстоит выкопать более ста кустов роз с шипами.
     - Не думаю, что Сталински взял с собой кого-либо, - заметил