ен не понимал, почему его хозяйка так переменилась,  став  прямо
на его глазах печальной и задумчивой.
   - А вы хотели бы обладать такими правами, миледи? Бренна молчала.
   - Если вас что-то беспокоит и вы не можете разобраться сами, скажите,
я с радостью помогу.
   Она покачала головой:
   - Это очень личное дело, оно связано с членом семьи.
   Куинлен облегченно вздохнул,  и  хотя  ему  хотелось  улыбнуться,  он
удержался из боязни оскорбить ее чувства. Она, не дай Бог, решит,  будто
он считает ее беспокойство пустяком.
   - У вас проблемы с Юфимией? -  Он  не  дал  ей  времени  ответить,  а
продолжил, полагая, что может дать дельный совет:
   - Неплохо бы вам поговорить с Равном о его матери. Я уверен, он  смог
бы помочь.
   Она снова покачала головой, но на сей раз гораздо энергичнее.
   - Я сама должна разобраться. Когда Коннор вернется, я с ним поговорю.
   - Как угодно, миледи. Она перешла на другую тему.
   - Знаешь, с самого первого дня  как  я  здесь  появилась,  я  пытаюсь
понять особенности здешней жизни. Есть какие-то правила, известные всем,
кроме меня. Я могу кого-то из вас ненароком обидеть только  из-за  того,
что мало знаю о горцах. Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты  мне
понемногу все объяснил.
   - Я буду счастлив помочь во всем, в чем могу.
   - А можешь ты и еще двое, кого ты сам выберешь, поужинать с нами?  Мы
могли бы продолжить беседу, и я бы больше узнала о Мак-Алистерах. Теперь
я одна из вас и хочу вести себя как подобает.
   - Для меня большая честь сидеть с вами за столом, и я уверен, что те,
кого я выберу, согласятся со мной. Они тоже будут польщены, леди Бренна.
   А для нее это будет невероятным облегчением!
   - Однако я не хотела бы оказывать  кому-то  предпочтение,  н  поэтому
каждый вечер, пока нет Коннора, если можно, отбирай двух  новых  гостей.
Так я ближе познакомлюсь с людьми мужа.
   - Конечно, - ответил он.
   - А когда вернется Коннор?
   - Точно не могу сказать.
   - Похоже, он надолго уехал, а мне так надо с ним поговорить!
   Он уловил отчаяние в ее голосе и решил, что мачеха Коннора довела  ее
до этого. Он представил себе, как две женщины вынуждены вести борьбу  за
власть в доме, и удивился тому, что леди Бренна так сильно  из-за  этого
нервничает. Может быть, она тоскует по мужу и  потому  так  встревожена?
Или считает, что он бросил ее одну, ведь  Коннор  вырвал  Бренну  из  ее
жизни и переместил в центр своей собственной.
   Его  госпоже  потребуется  время,  чтобы  обрести  себя   в   другом,
совершенно новом мире. По крайней мере Куинлен надеялся, что  это  скоро
произойдет. Однако позже, в тот же день, он понял, что дело обстоит куда
серьезнее, чем он предполагал. Нетта поймала его по дороге в  солдатскую
казарму и пожаловалась, что леди Бренна ведет себя странно.
   - Она не слышала моего стука в дверь, а когда я вошла, она вскрикнула
и вскочила. И клянусь, она потянулась за кинжалом.  Она  была  просто  в
ужасе, Куинлен.
   Подруга поварихи Брокка, оказавшаяся рядом, добавила:
   - Ада говорит, что беспокоится, не  заболела  ли  наша  дорогая  леди
Бренна. Она совсем ничего не ест, но вряд ли она понесла. Слишком  рано,
- добавила она.
   Куинлен знал, что обе  женщины  могут  преувеличивать,  и  решил  сам
внимательнее понаблюдать за Бренной.  Но,  увидев,  как  за  ужином  она
оттолкнула еду и почти ни к чему не притронулась, он понял, что  женщины
говорили правду. Он собрался утром отвезти госпожу к леди Кинкейд  -  уж
она-то узнает, в чем дело. И если леди Бренна и впрямь  больна,  она  ее
вылечит. Бренна  понятия  не  имела  о  волнении  Куинлена.  Впервые  за
несколько дней она почувствовала себя гораздо спокойнее. На ужин  вместе
с  Куинленом  пришли  двое  пожилых  мужчин.  Они  вспоминали   прошлое,
рассказывали разные случаи из жизни клана  Мак-Алистеров.  Им  было  что
вспомнить - жизнь в этих краях была суровая, напряженная,  требующая  от
людей мужества и стойкости. Леди Юфимия, слава Богу,  молчала.  Ей  тоже
было интересно. Она вслушивалась в каждое слово, смеялась и кивала, если
кто-то из гостей вспоминал смешной эпизод, хорошо знакомый самой Юфимии.
   Раен  вел  себя  как  избалованный  ребенок,   которому   недоставало
внимания. Он дулся, отворачивался, ерзал, всем  своим  видом  показывая,
как ему невыносимо скучно слушать  всякие  глупости.  За  ужином  он  не
произнес ни слова.
   Отодвинув пустой поднос, он  хмуро  взглянул  на  Бренну,  со  стуком
поставил бокал на стол и выскочил из зала.
   Казалось, никто из солдат не обратил внимания на  высокомерие  Раена.
Куинлен заметил усталость на лице госпожи  и  решил,  что  трапезу  пора
кончать. Хороший сон - это все, что ей сейчас нужно, и аппетит вернется.
   Один из  пожилых  воинов  предложил  ей  руку  и  проводил  вверх  по
ступенькам. Он  стоял,  ожидая,  когда  она  войдет  в  спальню.  Бренна
повернулась к нему, чтобы пожелать доброй ночи, и  в  этот  миг  увидела
Раена, скрывавшегося в тени за спиной солдата. Но прежде чем она  успела
спросить, чего он ждет, тот повернулся и поспешил к своей двери.
   В спальне была Нетта, она окликнула Бренну, когда  госпожа  появилась
на пороге, опасаясь, как бы та снова не испугалась.
   Прежде чем Бренна успела спросить,  зачем  служанка  ждет  ее,  Нетта
объяснила, что Юфимия приказала зажигать свечи в ее спальне каждую  ночь
и помогать подготовиться ко сну. А если Нетта должна обслуживать  мачеху
лаэрда, то разве не полагается ей побеспокоиться и о его жене?
   - А твой  муж  ничего  не  имеет  против?  Ему  придется  ждать  тебя
допоздна.
   - Это большая честь, ведь именно меня, а не кого-то  другого  выбрали
для работы в замке.  Мой  Деверик  ходит  важный,  как  король,  и  всем
рассказывает, кто согласен послушать,  какой  он  необыкновенный  -  его
жена, не чья-нибудь, так возвысилась в доме лаэрда.
   Бренна от души порадовалась, какая заботливая у нее служанка.
   - У тебя доброе сердце, Нетта.
   - Вы так меня хвалите, миледи, что у меня может голова пойти  кругом.
Хотите, я уложу вас в постель?
   - Нет, теперь я в безопасности... То есть я имела в  виду,  что  сама
могу о себе позаботиться. Но прежде чем ты уйдешь, я  хочу  задать  тебе
один вопрос: не  знаешь  ли  ты,  кто  бы  мог  мне  сделать  деревянный
медальон?
   - Элан может сделать, миледи. Он у нас мастер на все руки и изготовит
вам все, что вы захотите. Я с удовольствием отведу вас  к  нему  завтра,
если пожелаете.
   Бренна еще раз поблагодарила  служанку  и,  как  только  Нетта  ушла,
заперлась на засов. Она снова взялась за шитье и поработала  перед  сном
не меньше часа. Едва Бренна задула свечи  и  откинула  одеяло,  раздался
стук в дверь.
   Она не ответила.

Глава 13

   Наконец Коннор возвращался домой. Ему казалось, что он не был в замке
целую вечность, гораздо дольше, чем на  самом  деле.  И  лишь  когда  он
ступил на подвесной мостик, напряжение в шее и плечах стало отпускать, и
тогда он понял причину собственного волнения.
   Ему хотелось скорее увидеть Бренну. Незачем говорить, что его  ничуть
не обрадовало открытие,  что  он  совершенно  разучился  владеть  собой.
Коннор не мог не признаться себе, что все его мысли были  только  о  ней
одной, отчего раздражение лишь росло. Он злился  на  самого  себя.  Черт
побери, что с ним такое творится? Стоит закрыть глаза - и он сразу видит
перед собой жену.
   Его немного утешало, что и с Алеком происходило то  же  самое.  Но  в
отличие от Коннора он не  только  думал  о  жене,  он  постоянно  о  ней
говорил.
   В  последний  вечер,  который  они  провели  вместе,   Алек   заметил
беспокойство Коннора. Целый час он вышагивал по лагерю, а потом удалился
на опушку леса. Минуту спустя Алек подошел к нему.  Братья  пристроились
под деревьями, опершись спинами о  толстые  стволы,  чтобы  поспать,  не
отрывая руки от ножен меча.
   Алек не сразу начал разговор.
   - Я смотрю на тебя и узнаю себя после женитьбы на Джейми.
   - И что?
   - Хочу сказать - не вредно поучиться на моих ошибках.
   - Ты говоришь как мой отец. Он советовал мне то же самое.
   - Он имел в виду свои чувства к Изабель? К твоей матери?
   - Да, - ответил Коннор. - Он называл ее  своей  единственной  любимой
Изабель.
   Алек кивнул.
   - Ты здорово сопротивлялся, но, пожалуй, пришло время сдаться. Больно
смотреть на тебя, Коннор.
   - О чем ты, Алек? Что ты имеешь в виду? Брат рассмеялся:
   - Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты пытаешься  не  влюбиться  в
свою жену. Так? Я понимаю почему. Ты боишься.
   - Боже милостивый, ты становишься похож на старуху, сующую нос  не  в
свои дела.
   Алек пропустил мимо ушей это оскорбление.
   -  Едва  ли  прощальные  слова  отца  про  Изабель   прибавили   тебе
осторожности. Помнишь, что ты мне говорил?
   - Каждое слово. Он тоже советовал мне  учиться  на  его  ошибках.  Он
безумно любил  свою  единственную  драгоценную  Изабель,  и,  когда  она
умерла, ему показалось, что она предала его. Он поклялся, что никогда не
простит ей этого. Но это были лишь громкие слова,  Алек.  Отец  мой  был
трудным человеком, и ему сложно было  говорить  о  тонких  чувствах  без
гнева. Он пытался меня успокоить, и, хотя я был  еще  мальчиком,  я  это
понимал. Я не понимал только одного - зачем он в последние минуты  своей
жизни заговорил со мной об этом.
   Алек долго молчал. Он знал, что Коннор обдумывает  его  замечание  и,
конечно, пытается себя убедить, будто не влюбился  в  собственную  жену.
Ах, как глупы мужчины, считающие, что любовь делает их слабыми!
   - Я иногда думаю, что мог бы потерять Джейми, если бы не  понял,  как
люблю ее. К счастью, я вовремя это осознал, хотя бы потому, что я старше
и, возможно, мудрее тебя, Коннор. Но сперва  и  я  не  знал,  что  такое
любовь и зачем она нужна мужчине, да еще такому сильному, как я.  Но  ты
ведь знаешь, что любишь ее. Я  уже  все  тебе  объяснил.  Делай,  как  я
советую, и перестань противиться. Твои  муки  исчезнут,  и  ты  обретешь
покой и радость.
   - В своей жизни, Алек, я боялся  только  одного  мужчины,  но  пришел
день, когда я понял, что боюсь женщины. Ты оскорбляешь меня, считая, что
жена обладает такой огромной властью надо мной.
   - И какого же это мужчину ты боялся? - полюбопытствовал Алек.
   - Тебя. Я боялся, что ты не поможешь мне и моим друзьям.
   - Зато твой отец понимал, что я возьму тебя к себе. А ты  сомневался,
да? Уже тогда ты был недоверчив. У тебя хорошая жена, Коннор,  ей  можно
верить: она в любой момент готова кинуться на  твою  защиту  и  прикрыть
тебя собой, и это прекрасно.
   - Да, она уже пыталась. Эта женщина ничего не боится.
   - Она сильная, Коннор. И умная, как моя жена. Иногда я думаю, они обе
умнее нас. По твоему взгляду вижу - ты не согласен со мной. Тогда ответь
на один вопрос. Где сейчас спят наши жены? - В кроватях.
   - А мы где спим? Коннор рассмеялся.
   - В сыром холодном лесу. Отдыхай, Алек, и перестань приставать ко мне
с глупыми разговорами.
   Брат усмехнулся и немного помолчал.
   - Ну и последнее, - прошептал Алек, закрывая глаза и громко зевая.  -
Если ты когда-нибудь кому-нибудь расскажешь про этот  разговор,  я  тебя
убью.
   Криспин отвлек лаэрда от его мыслей, вернув в настоящее.
   -  Тебя  что-то  беспокоит?  -  спросил  он,  заметив,   что   Коннор
нахмурился.
   - Я просто устал, как и ты, - ответил тот.
   - Ты весь в грязи и в запекшейся крови. Я тоже. Одному Богу известно,
как мы воняем. Пристрою лошадь и сразу пойду к озеру. Ты не  собираешься
сделать то же самое?
   - А что, у тебя есть женщина, на которую ты хочешь произвести хорошее
впечатление?
   - Да сразу несколько на уме. Но я  представляю,  что  будет  с  твоей
женой, когда она увидит тебя, лаэрд. Она сразу шарахнется в сторону.
   Внимание  Коннора  привлек  Куинлен.  Вообще-то  существовал   обычай
встречать лаэрда перед крепостью, но на  этот  раз  Куинлен  ожидал  его
возле конюшни. Выражение  лица  у  него  было  настолько  непривычным  и
странным, что если бы Коннор не знал его как  самого  себя,  то  мог  бы
подумать, что Куинлен, увидев его, испытал огромное облегчение.
   Криспин, похоже, думал так же, потому что озадаченно сказал:
   - Тут что-то не то.
   Куинлен подождал, когда они спешатся, и подошел ближе.
   - Все в порядке, Коннор.
   - Я так и думал.
   - Взглянув на твое лицо, я решил,  что  у  вас  что-то  стряслось,  -
заметил Криспин. -  Тебе  явно  полегчало,  когда  ты  нас  увидел.  Что
случилось?
   - Полегчало? Да если бы я не был мужчиной, я бы плясал от радости.
   - Так в чем дело? - спросил Криспин.
   - Хотя я только что и сообщил, что у нас все в порядке,  однако  есть
затруднения, скорее даже  маленькие  неприятности,  -  добавил  Куинлен,
прежде чем обратиться к лаэрду. - Коннор, клянусь Богом,  я  никогда  не
женюсь.
   - Насколько я понимаю, причина маленьких неприятностей - моя жена?
   - Нет, твоя жена никогда не будет причиной маленьких неприятностей, -
проговорил Куинлен, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться.
   Давис к  воин  помоложе  вышли  из  конюшни  забрать  лошадей.  Конюх
подождал, когда его помощник вернется обратно, чтобы  подойти  и  самому
поприветствовать господина.
   - Хорошо,  что  вы  дома,  лаэрд.  Ваш  черный  в  стойле,  если  вас
интересует.
   - Я и так знаю, что он там, - ответил  Коннор,  несколько  удивленный
этим сообщением.
   - Ну-у, неделю назад я совсем не был в этом уверен, - покачал головой
старик.
   - У тебя были с черным неприятности без меня?
   - Да  нет  же,  лаэрд,  никаких  неприятностей  у  него  не  было,  -
поторопился вмешаться Куинлен.
   Прежде чем Коннор успел потребовать, чтобы ему объяснили, в чем дело,
Куинлен схватил конюха за плед и предостерегающе подергал.
   - Твоя госпожа не лгала, она тебе улыбалась. Чувствуешь разницу?
   Старик согласно закивал и, поклонившись лаэрду, поспешил в конюшню.
   - Что тут творится? - спросил Криспин. - Дэвис совсем свихнулся?
   - Они тут все свихнулись, - мрачно  ответил  Куинлен.  -  Как  еще  я
уцелел! Но мне нетрудно было разгадать, в чем заключается ее игра.
   Криспин с трудом удержался от смеха.
   - Ты про жену лаэрда?
   - Да. По крайней мере она жива и в полном порядке.
   - Черт побери, надеюсь, что так. Криспин не выдержал и  расхохотался.
Куинлену не понравилось поведение друга.
   - Пока смейся сколько хочешь. Но запомни - в мое дежурство миледи  не
разбилась и не свернула себе шею.
   Полагая, что друг  несколько  преувеличивает  насчет  Бренны,  Коннор
покачал  головой,  давая  понять,  что  он  не  в   настроении   слушать
пустопорожнюю болтовню, и пошел вверх по дорожке к дому. Он хотел скорее
увидеть Бренну, чтобы убедиться, что с ней действительно все в  порядке,
а потом уже пойти к озеру.
   - Пустяки меня не интересуют, Куинлен, -  заметил  он.  -  Ты  можешь
сообщить мне что-то более важное?
   - Нет, - ответил Куинлен. - Но зато, как я уже говорил,  мне  удалось
утрясти всякие неприятные мелочи.
   - Любопытно узнать, что за мелочи утрясал тут  наш  друг,  -  заметил
Криспин. - Расскажи, может, тебе легче станет.
   Куинлен ухмыльнулся.
   - Миледи просила ничего не говорить мужу. А если нельзя сказать  ему,
то тебе - и подавно.
   - Что это такое, чего я не должен знать и что моя жена желает  скрыть
от меня?
   - Это ее сюрпризы. Она их тебе приготовила  несколько  и  не  хотела,
чтобы я проболтался раньше времени. Она приказала мне молчать.  Но  если
ты настаиваешь...
   -  Нет.  Пусть  сама  скажет.  Ничего  дурного,   надеюсь,   мне   не
преподнесут?
   - Возможно, - единственное, что позволил себе сказать Куинлен.
   - Где она сейчас?
   - Делает обмеры.
   - В каком смысле?
   - Сегодня по приглашению вашей жены к нам на целый день приехал  отец
Синклер, чтобы одобрить план постройки церкви.
   Коннор надолго замолчал.
   - Где она делает обмеры? Куинлен с улыбкой ответил:
   - Во дворе.
   - Ты шутишь?
   - Нисколько. Она хочет поставить церковь  прямо  перед  окнами  жилых
комнат.
   Коннор  и  Криспин  потрясенно  молчали.   Куинлен   наслаждался   их
замешательством. Наконец-то они оба начинали понимать, что ему  пришлось
пережить.
   - Ты пытался остановить ее? - спросил Коннор.
   - Еще бы! Как только я узнал, что  она  делает,  я  стал  просить  ее
подождать тебя,  чтобы  получить  твое  разрешение.  Чего  я  только  не
говорил! Я даже угрожал запереть ее в комнате.
   - Из-за церкви? - спросил Коннор.
   - Ну, в общем-то не из-за церкви. Была  другая  причина,  заставившая
меня прибегнуть к угрозе.
   - И как на это отреагировала наша госпожа? - поинтересовался Криспин.
   - Она сразу поняла, что я только пугаю ее. Она, должен  сказать,  так
скучает по нашему лаэрду, что  очень  легко  пугается.  Подпрыгивает  от
малейшего шороха, мало ест. Я так. беспокоился, что  даже  свозил  ее  к
леди Кинкейд, но она заверила меня, что с леди Бренной  все  в  порядке.
Должно быть, она права, потому что, как  только  приехал  отец  Синклер,
миледи исповедалась и ей стало гораздо лучше. А когда я сообщил ей,  что
до нас дошло известие о твоем скором возвращении, ты бы  видел,  Коннор,
как она обрадовалась! Ну разве что не пустилась в пляс!
   - А Джейми сняла швы у нее со лба?
   - Нет. Твоя жена сама с этим справилась.
   Прежде чем заговорить о другом, Коннор удовлетворенно кивнул.
   - Я заметил, ты вернул Эвана на стену. Он же просил больше не ставить
его в дозор,  он  хотел  заняться  боевой  тренировкой,  -  напомнил  он
Куинлену.
   - У меня для этого были серьезные основания.
   - Какие?
   - Я доверяю Эвану, уж его-то твоя жена не сможет провести. Она хотела
пойти на озеро.
   - Но ты ей не разрешил?
   - Нет, не разрешил.
   - Но она все равно пыталась пойти? - уточнил Криспин. -  И  тогда  ты
пригрозил запереть ее?
   Куинлен вздохнул:
   - Нет, не поэтому.
   - Тогда что...
   Но тут Коннор, дойдя до конца тропинки и увидев  свой  двор,  потерял
дар речи.
   Повсюду были вырыты глубокие ямы. Он настолько  был  ошеломлен  таким
осквернением собственной земли, что мгновенно взорвался,  как  пороховой
бочонок. К несчастью, женщина, по чьей вине земля была изуродована этими
ямами, стояла как раз напротив него на другой стороне двора. Его жена.
   И чем дольше он стоял, глядя на нее, тем больше росло в  нем  желание
заорать. Но благодарение Богу, он сумел подавить  рвавшийся  у  него  из
груди крик, с силой стиснув челюсти и подняв глаза к небу.
   Бренна еще не поняла, что муж уже находится рядом, она стояла к  нему
спиной, причем довольно далеко. Два воина прислонились к стене, наблюдая
за  действиями  госпожи.  Как  только   они   заметили   лаэрда,   сразу
выпрямились. Вид у них был такой, будто с его  появлением  они  испытали
огромное облегчение. Теперь Коннор отлично понимал почему.
   Челюсти его свело до боли. Да поможет ему Бог! Чем дольше он  смотрел
на ямы, тем сильнее разгоралась в нем ярость. Секунду-другую  Бренна  не
двигалась, потом резко повернулась. В руке у  нее  был  кинжал.  Она  не
вскрикнула, но, увидев ее лицо, он понял, что крик был готов сорваться с
ее губ. Глаза ее были наполнены таким страхом, что Коннор смутился.  Но,
поняв, что перед ней муж, Бренна радостно вспыхнула, выронила  кинжал  и
кинулась к Коннору.
   - Я ведь говорил, что она странно себя ведет, - напомнил Куинлен.
   Коннор кивнул, но промолчал, глядя, как его жена, обегая  ямы,  летит
ему навстречу. Он ожидал,  что  она  остановится,  как  только  подбежит
поближе, и очень удивился, когда она бросилась к нему на грудь и,  обвив
его руками, поцеловала в шею.
   Она вела себя неприлично, ведь за ними наблюдало множество  глаз,  но
Коннор не мог заставить себя рассердиться. Он обнял ее и крепко прижал к
себе, как мужчина, желание которого наконец сбылось.
   - Я так счастлива, что ты дома, - прошептала Бренна ему в самое ухо.
   Он крепко