мой плед, я  согласен.
Ты довольна?
   Жена сияла.
   - Я хочу поменять двери в нашем доме. Они безопасны, конечно, но я не
могу их открыть.
   - Хорошо. Я заменю двери.
   - Я хочу ездить на черном.
   - Нет.
   Она обвила руками его шею и склонилась над ним.
   - Но ты еще подумаешь об этом?
   - Нет.
   Бренна рассмеялась наконец, когда он напомнил ей, что она  собиралась
его поцеловать.
   Поцелуй был долгим. Коннор вложил в него всю  любовь  к  жене.  А  ее
поцелуй  было  неописуемо  страстным,  и  лишь  когда  муж  заставил  ее
остановиться, она вспомнила, где они.
   Бренна еще раз всплакнула, уткнувшись Коннору в шею, а он  шептал  ей
на ухо нежные  слова.  И  только  когда  она  выплакалась,  она  наконец
согласилась ехать домой.
   Он обнял ее за плечи и повел к дорожке.
   - Мы сегодня будем спать под открытым небом?
   - Нет, - ответил он. - Но если ты хочешь провести ночь  под  открытым
небом, мы это сделаем.
   - Да, ты выглядишь очень усталым.
   - И ты тоже, Бренна. Больше никогда не мучай меня так. Пообещай,  что
не оставишь меня, что бы ни случилось.
   - Я обещаю. Иди познакомься с моей сестрой. Боже мой, что она делает?
Она слишком близко подошла к краю дорожки.  Никто  из  Мак-Алистеров  не
может...
   - Куинлен может.
   - О чем ты говоришь?
   - Если она сойдет с дорожки, он ее схватит. Вот я о чем.
   - Скажи, чтобы он не таращился на нее.
   - Но по-моему, твоя сестра ничего не имеет против. Она  тоже  смотрит
на него. И все ближе к нему подходит.
   - Фэйт! Иди сюда! - крикнула Бренна. Сестра даже не пошевелилась.
   - Коннор, заставь Куинлена и Криспина подойти к нам.
   - Я могу попросить, но никто из них не придет. Что касается их, то  у
них вполне определенные обязанности. Они нас  защищают,  дорогая.  И  ты
должна быть благодарна им за их сдержанность.
   - Почему это я должна быть благодарна?
   - Потому что они хотят убить англичанина, конечно. Святые небеса, она
совсем забыла о Джиллиане!
   - Ты должен познакомиться с моим братом.
   - Нет!
   - Ну хорошо, если он к тебе подойдет, ты с ним поздороваешься?
   Он пожал плечами и выдвинул свои условия:
   - Если он будет вооружен, я должен  буду  отвести  его  в  сторону  и
объясниться с ним по поводу оскорбления.
   Она поняла, что это означает.
   - Нет, он не будет вооружен, - пообещала она. - Так я схожу за ним?
   - Нет!
   Она  порывалась  бежать  за  Джиллианом,  но  Коннор  остановил   ее.
Упорство,  с  которым  муж  отказывался  встретиться  с  ее  братом,  не
поколебало ее решимости. К счастью, на помощь ей пришел отец Синклер.
   Через минуту Джиллиан встретился с ними на дорожке. Как и Коннор,  он
был без оружия.
   Коннору не хотелось, чтобы жена обнимала брата, но он промолчал. Пока
она благодарила Джиллиана за то, что он приехал за  Фэйт,  отец  Синклер
понял, что ему стоит поторопиться. Он заметил,  как  Куинлен  подмигивал
Фэйт. Священник схватил девушку за  руку,  прежде  чем  ока  шагнула  за
пределы безопасной зоны.
   - Тебе скоро придется попрощаться с Мак-Алистерами, Фэйт, -  напомнил
он. - А сейчас тебе  самое  время  помочь  сестре  уладить  отношения  с
Джиллианом.
   - Ее муж против?
   - Нет-нет, все в порядке, но мы с Бренной знаем, что  он  никогда  не
сможет первым сделать шаг навстречу англичанину. Благодарение Богу,  что
он не убил его, так что стоит оценить  его  выдержку,  проявленную  ради
жены.
   Фэйт побледнела, быстро зашагала, а потом бросилась бежать.
   - Извини, я тебя заставила так долго ждать, Джиллиан. Он  хотел  было
схватить ее за руку и увести  прочь  отсюда,  но  Фэйт  оттолкнула  его,
побежала к сестре и села  рядом  с  ней  на  стену.  Мужчины  продолжали
смотреть друг на друга как соперники. Бренна потеряла терпение.
   - Джиллиан, так ты рад меня видеть?
   Он наконец перевел взгляд с Коннора на сестру.
   - Да, конечно. Ты едешь со мной домой?
   - Нет, я еду домой с мужем. Мы женаты, Джиллиан, и,  уверяю  тебя,  я
очень счастлива. Скажи отцу, что я прощаю его за  то,  что  он  отправил
меня к Мак-Нейру.
   - Бренна, он не подозревал, что это за негодяй. Но он не  знает,  что
ты замужем.
   Фэйт объяснила ей все прежде, чем Бренна успела задать вопрос.
   - Он думает, что ты живешь в грехе, - прошептала она так,  чтобы  муж
сестры не услышал.
   Отец Синклер шагнул вперед:
   - Это была настоящая церемония, Джиллиан. С церковным благословением.
   - Ты соединил их в браке?
   - Я.
   Он сверлил голубыми глазами священника, пытаясь решить  -  стоит  ему
верить или нет.
   - Джиллиан, пожалуйста, передай маме, как мне жаль, что она и отец не
смогли побывать на моей свадьбе.
   Брат снова повернулся к ней:
   - Вы повенчаны в церкви?
   - Мы повенчаны в  самой  прекрасной  из  церквей  Господних.  Повсюду
вокруг нас были цветы, ароматнее которых нет на свете. Я вошла  в  храм,
под своды зеленых ветвей, таких свежих,  таких  юных,  что  на  них  еще
держались капли росы, которые сверкали, словно  драгоценные  камни.  Нас
окутывал запах вереска, когда мы давали друг другу клятву. И Коннор, и я
были облачены в  брачные  одежды,  а  когда  церемония  закончилась,  мы
приступили, к свадебной трапезе.
   Ее глаза повлажнели от воспоминаний,  и  радость,  которой  светилась
сестра, и подробности, о которых она  рассказывала  и  которые  способна
запомнить только женщина, убедили Джиллиана,  что  Бренна  действительно
вступила в брак. И совершенно ясно, что она счастлива.
   - Свадьба была просто волшебной. Не так ли, святой  отец?  Священника
поразило ее описание. Он осушил уголки глаз краем рукава и сказал:
   - Да, это было поистине  чудом,  каким  и  должна  быть  свадьба.  Вы
понимаете, барон, что, если бы не лаэрд Мак-Алистер, ваша сестра сегодня
вряд ли была бы жива?
   - Да, понимаю.
   И это было все, чего можно было от него ожидать, но  Бренну  устроило
подобное признание. Коннору было безразлично, что говорит  Джиллиан,  но
рассказ  жены  по-настоящему  тронул  его,  и  единственное,  чего   ему
хотелось, - это наконец остаться с ней наедине  и  сказать  ей,  как  он
гордится ею.
   - Бренна, пора домой.
   - Да, Коннор.
   Она подошла к брату и поцеловала его в щеку.
   - Я люблю тебя, Джиллиан.
   - Я тоже люблю тебя, Бренна. Пусть он заботится о тебе.
   - Он хорошо обо мне заботится. Он любит меня,  Джиллиан.  И  я  люблю
его.
   - Я вижу.
   Мужчины обменялись долгим взглядом. Бренна стояла между ними, ожидая,
когда они признают друг друга.
   Наконец Джиллиан сдался. Он склонил голову перед ее мужем,  и  Коннор
ответил ему поклоном.
   Насколько это было возможно, все шло хорошо. Бренна знала, какие  они
оба надменные и упрямые, но она любила обоих.
   Коннор обнял жену и собрался уходить.
   - Еще минутку, лаэрд! - крикнула Фэйт.
   Она выскользнула из-за  спины  брата,  чтобы  он  не  схватил  ее,  и
побежала за Бренной и Коннором.
   - Лаэрд, а вы знаете, сколько братьев и сестер у вашей  жены?  Бренна
украдкой толкнула его, чтобы он ответил.
   - Моя жена - седьмая из восьми детей. Ты самая младшая. Да?
   - Да. А вы знаете их имена?
   - Фэйт, в этом нет необходимости...
   - Нет, есть. Если мы что-то значим для тебя, то должны  теперь  иметь
значение и для него. Он твой муж, так ведь?
   - Подойди сюда, Фэйт.
   Она даже не подумала отказать ему и поспешила навстречу, смело  глядя
ему в глаза.
   - Да?
   - Да, лаэрд, - поправила ее Бренна.
   - Но он же теперь мой брат. И я должна называть его лаэрд?
   - Ты сама прекрасно знаешь, что должна,  пока  он  не  разрешит  тебе
опускать титул. Я что-то не заметила,  чтобы  это  произошло,  Фэйт,  мы
воспитывались с тобой в одной семье, между прочим.
   - Ну хорошо, однако я не  получила  ответа  на  свой  вопрос,  лаэрд.
Хотите вы, чтобы я назвала вам имена наших братьев и сестер?
   - В  этом  нет  необходимости.  Вот  они:  Джиллиан,  Вильям,  Артур,
Матильда, которую вы зовете Мэтти, Джоан, Рейчел, моя жена и ты.
   - Так ты знал... Ты знал? - в изумлении спросила Бренна. - Да.
   - Тогда почему ты не позволял мне говорить о них?
   - Потому что ты скучала по семье, и, если бы ты говорила о них,  тебе
бы  не  стало  легче.  К  тому  же  я  хотел  добиться  от  тебя  полной
преданности. Но я ведь все это тебе уже объяснял.
   Она склонилась к нему.
   - Ты можешь еще раз объяснить, когда мы  вернемся  домой.  Ну,  Фэйт,
пора прощаться. Я буду скучать по тебе.
   Сестра обняла ее.
   - А я еще больше. Лаэрд, я забыла вас поблагодарить. Джиллиан  сказал
мне, что вы посылали своих людей в  мой  дом,  чтобы  защитить  меня  от
Мак-Нейра.
   - Ты посылал  солдат  к  моим  родителям?  Они  ездили  в  Англию?  -
запинаясь спросила Бренна.
   - Да, он это сделал, - заверила Фэйт. - Маме  очень  понравились  его
воины. Папы тогда не было, но он рад, что твой  муж  сделал  все,  чтобы
меня отстоять. Я все думала...
   - О чем? - спросил Коннор.
   Ни его жена, ни сестра не поняли, что подошли  к  концу  дорожки.  Но
Куинлен отлично это заметил и ухмылялся. Хорошо зная друга,  Коннор  был
уверен - тот считает, сколько еще шагов осталось  Фэйт,  чтобы  сойти  с
дорожки, и тогда начнется игра.
   - А другие тоже здесь? Я хотела поблагодарить  воина,  возглавлявшего
отряд, но не знаю его имени.
   - Его зовут Куинлен. Он скоро станет лаэрдом клана своего дяди, после
того как выполнит передо мной свои обязательства.  Он  здесь.  И  сейчас
смотрит прямо на тебя.
   Она взглянула на Куинлена и сделала еще шаг к нему.
   - Мой брат рассказал, что вы для меня сделали. Мой отец  захочет  вас
поблагодарить - вы явились  в  его  дом  ради  моего  спасения.  Я  тоже
благодарю вас, Куинлен. От всей души.
   Ее гэльский Куинлен слушал  как  музыку.  В  отличие  от  сестры  она
прекрасно владела языком.
   Он ничего не ответил, лишь  наклонил  голову  в  знак  благодарности.
Боже, когда она улыбается, у  нее  на  щеках  появляются  такие  славные
ямочки.
   - И должна признаться, вы очень понравились моей матери.  Я  слышала,
она интересуется, приедете ли вы еще.
   Коннор посмотрел на друга:
   - Она облегчает твою задачу. Не так ли? Куинлен улыбнулся:
   - Да, и еще как!
   Ни Бренна, ни Фэйт не поняли смысла  слов  Коннора.  Кто  и  что  там
облегчает?
   Фэйт уже собралась уходить, когда Куинлен заговорил с ней:
   - Передайте вашей матери, что я обязательно  приеду.  У  нее  кое-что
есть, что мне очень нужно.
   Фэйт собиралась попросить  его  объяснить  эти  слова,  но  побоялась
показаться невежливой.
   - Тогда, может, я снова вас увижу. Я не собираюсь выходить замуж года
два,  даже  если  отец  будет  настаивать.  Конечно,  я  уже  достаточно
взрослая, но я  поняла,  как  безнадежно  испорчена.  И  не  думаю,  что
исправлюсь, поэтому мне надо подыскать барона, который в состоянии будет
меня терпеть. А на это нужно время.  Если  до  вашего  появления  я  уже
окажусь обрученной, тогда, пожалуйста, не забывайте, что я вам  премного
благодарна. До свидания, Куинлен. Я надеюсь, Бог будет к вам добр.
   Она сделала безупречный реверанс, желая показать всем свое  уважение,
поцеловала на прощание Бренну и ее мужа, к большому  изумлению  Коннора,
потом повернулась и побежала к брату, уже начавшему хмуриться.
   - Больше всего я стану скучать по Фэйт, - призналась Бренна.
   - Не горюй, я думаю, ты скоро снова ее увидишь.
   - Сомневаюсь, - ответила она. - И мне жаль, что Куинлен нас  оставит.
Теперь без тебя хозяйством будет заниматься Криспин?
   - Нет, он уедет к Хью. Меня попросили приписать им кого-то в качестве
главного. Им нужен Криспин. И он будет этому рад.
   Коннор поднял жену на черного, вскочил следом и потом прошептал ей  в
ухо, как сильно любит ее.
   - Мы начинаем все сначала, да?
   - Если это делает тебя счастливой, я не буду спорить. Теперь я всегда
буду помнить, что должен быть внимательным к тебе.
   - А ты уже внимательный. Так что ничего удивительного,  что  я  люблю
тебя. Я думала...
   - О чем?
   - Мне бы хотелось снова поездить без седла. Если ты  будешь  со  мной
рядом, я могу покататься на других лошадях?
   - Если ты согласишься не  выезжать  за  стены  крепости,  я  разрешу.
Видишь, какой я покладистый, жена?
   - Вижу,  -  согласилась  она.  -  И  поскольку  ты  в  таком  хорошем
настроении...
   - Да?
   - Я насчет церкви...

Эпилог

   Закат солнца - замечательное время. Дети  босиком  бегают  по  двору,
весело чирикают, а мать внимательно следит за самой маленькой. Рыженькая
девочка, которая еще  плохо  держится  на  ногах,  с  голубыми  глазами,
блестящими, как у чертенка, пытается вырвать цветы, которые мать  только
что посадила.
   Он же обычно отправляется в спальню, чтобы оставить там меч, а  затем
спускается к ним, поиграть с детьми. Но прежде всего он подходит к  окну
и смотрит вдаль, за стены крепости. После того как  срыли  руины,  земля
быстро покрылась вереском. Он цветет как никогда. Его жена считает,  что
эти цветы явились в мир в честь человека, давно умершего на этом поле.
   Запах меда смешивается с нежным смехом. Какая радость - быть дома!




   Джулия ГАРВУД
   АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Перевод с английского Е. В. Погосян


Анонс

   Маркиз Кейн посвящает жизнь смертельно опасной охоте  за  пиратом  по
прозвищу Дикарь с Отмелей, убившим его брата. Однажды в грязный трактир,
где он поджидает своего врага, приходит  прекрасная,  как  ангел,  Джейд
Девушку преследуют негодяи, и она готова скорее  умереть,  чем  утратить
честь... Так начинается романтическая, полная захватывающих  приключений
история любви двух одиноких сердец - любви, которая  противостоит  любым
препятствиям и приносит счастье!

Глава 1
Лондон, 1815 год

   Охотник терпеливо поджидал жертву.
   Маркиз  из  Кейнвуда  затеял  смертельно  опасный  розыгрыш.  Он   не
сомневался, что до Дикаря с Отмелей уже  дошли  слухи  о  наглеце,  что,
выдавая себя за него, пожинает плоды славы о его злодеяниях.  А  значит,
пират непременно выползет из своего логова,  подгоняемый  ни  с  чем  не
сравнимой,  по  слухам,  гордыней.  Он  обязательно   захочет   наказать
дерзнувшего. По крайней мере Кейн на это очень рассчитывал. И как только
Дикарь объявится - тут-то Кейн его и сцапает.
   И тогда будет положен конец всем легендам и слухам.
   У маркиза просто не оставалось иного выбора:  паук  ведь  никогда  не
покидает паутины, а назначенная за голову разбойника награда  никого  не
прельстила.  Удивительно,  но  среди  моряков  не  нашлось   ни   одного
предателя, хотя обычно сия братия готова мать родную продать, причем  за
несравненно меньшую сумму. Однако расчеты Кейна не оправдались.  Моряки,
все как один, внезапно заявили, что деньги их нисколько не интересуют. И
тому, как человеку опытному и к тому же  цинику  по  натуре,  оставалось
только  предположить,  что  ими  двигало  отнюдь   не   бескорыстие,   а
обыкновенный страх. Страх и подозрительность.
   Ибо тайна, окутывавшая личность легендарного пирата, с некоторых  пор
приобрела характер некоей святыни. Никто не  мог  бы  похвастаться,  что
видел Дикаря своими глазами. Зато нашлось немало тех,  кто  неоднократно
замечал его корабль "Изумруд", бороздящий водную гладь,  словно  камень,
пущенный из пращи самого Господа - во всяком случае, так  заявляли  все,
кто сподобился наяву лицезреть сию картину. Тень  этой  мрачной  красоты
наполняла ужасом титулованных светских джентльменов с тугими кошельками,
рождала  злорадные  ухмылки  на  лицах  записных   злодеев   и   горячие
благодарственные молитвы на устах отверженных. Не секрет, что  Дикарь  с
удовольствием делился добычей с бедняками.
   И все же  на  борту  этого  загадочного  корабля  никому  никогда  не
удавалось заметить ни одного матроса, что, безусловно, только  подливало
масла в огонь, и паутина слухов, сплетен и  догадок  вокруг  неуловимого
пирата разрасталась день ото дня.
   К  тому  же,  судя  по  всему,  Дикарь  отличался  завидной   широтой
интересов: о налетах разбойника на суше шла молва не менее грозная,  чем
о морских. При этом жертвами  его  всегда  оказывались  богатые  знатные
особы высшего света. Кроме того, пират обычно заранее предупреждал  тех,
против  кого  планировал  очередное  предприятие.  Для  этой  цели  была
изобретена особая визитная  карточка  в  виде  чудесной  белой  розы  на
длинном стебле. Предполагаемая жертва просыпалась одним прекрасным утром
и обнаруживала визитку у себя на подушке.  Зачастую  одного  взгляда  на
белоснежный  венчик  было  достаточно,   чтобы   нагнать   на   человека
смертельный страх.
   Нельзя было также не  заметить,  что  беднота  охотно  идеализировала
загадочного пирата. Эти люди не сомневались, что на самом деле Дикарь  -
некий весьма романтический джентльмен.
   К их восторгам и славословиям не могла не присоединиться  и  церковь,
ведь пират частенько оставлял на папертях целые груды  сокровищ,  поверх
которых, конечно, лежала все та же белая роза. У  епископа  язык  бы  не
повернулся проклинать Дикаря. Скорее уж он возвел бы его в ранг святого,
если бы не опасался неодобрительного отношения множества влиятельных лиц
общества;  в  итоге  пират  удостаивался  упоминания  о  себе,  как   об
отъявленном мошеннике, однако всякий раз этот отзыв сопровождался легкой
усмешкой и многозначительным подмигиванием.
   Военный департамент отнюдь не разделял подобной снисходительности. За
голову пирата назначили награду, а Кейн увеличил ее вдвое. Он выслеживал
негодяя из личных  соображений,  не  сомневаясь,  что  цель  оправдывает
средства.
   Око за око, зуб за зуб. Надо наконец прикончить пирата.
   Ирония  ситуации  заключалась  в  том,  что  противники  до  смешного
напоминали один другого. Обыватели страшились маркиза. Его  деятельность
по заданию правительства во время войны была  окутана  покровом  мрачной
тайны. Сложись обстоятельства иначе - он по-прежнему не  обращал  бы  на
пирата внимания, но Дикарь, впав в смертельный грех,  причинил  зло  ему
лично, и равнодушие сменила жажда мести.
   Уже много ночей  подряд  Кейн  проводил  в  самом  сердце  лондонских
трущоб, в таверне под названием "Не  унывай!"  среди  портовых  рабочих.
Привычно занимал угловой столик, спиной к стене, и  терпеливо  дожидался
появления Дикаря.
   Маркиз вращался в этих злачных кругах с легкостью человека  с  темным
прошлым. Здесь  его  титул  никого  не  волновал:  имели  значение  лишь
физическая сила, беспощадность во время стычек и равнодушное отношение к
процветавшим в таких местах пороку и жестокости.
   Таверна  стала  вторым  домом  маркиза.   Могучее   сложение,   легко
угадывавшиеся  под  одеждой  мускулы  призваны  были  остудить  пыл  его
возможных противников. Густая темная шевелюра, загорелое  лицо  и  глаза
цвета штормового неба в былые времена  то  и  дело  заставляли  розоветь
щечки прелестных дам, однако с некоторых пор те же  самые  дамы  в  один
голос твердили, что ненависть сделала маркиза холоднее  камня,  а  глаза
его поражали их чувствительные души безжизненной невыразительностью. Сам
Кейн сих слухов не опровергал.
   И коль скоро ему угодно стало изображать Дикаря - мало кто  усомнился
бы в такой мистификации. Местные сплетники  приписывали  Дикарю  высокое
происхождение  и  считали  пиратство  обычным  чудачеством.  И  Кейн  не
преминул воспользоваться этими сплетнями.  В  первый  раз  он  явился  в
таверну в  самом  изысканном  костюме,  рискнув  прикрепить  на  лацкане
сюртука роскошную белую розу. Сия заметная деталь, безусловно, направила
мысли окружающих в нужное ему русло.
   Маркизу  тотчас  пришлось  продемонстрировать  великолепное  владение
кинжалом, очищая место за столом. О да, он был одет, как  денди,  однако
во время драки выказал абсолютное равнодушие к таким мелочам, как  честь
и достоинство, чем за несколько кратких мгновений  снискал  расположение
окружающих и  внушил  страх.  А  достойная  самого  Геркулес