ы ко мне больше приставать не будут.
     - А как насчет мужей?

6

     Не любит тот, кто слов любви страшится,
     Не любит тот, кто в ней спешит открыться,
     Уильям Шекспир "Два веронца"

     У этого мужчины какое-то извращенное чувство юмора. Целую минуту Тэйлор не могла сообразить, на что он намекает. Она не рассердилась, просто почувствовала раздражение.
     - Я совсем не боюсь, что вы начнете ко мне приставать, мистер Росс. А мне что, надо этого бояться?
     - Тэйлор...
     Он произнес ее имя с предупреждающей ноткой в голосе.
     - Да? - откликнулась она.
     - Я скоро вернусь. Никуда не уходите.
     Он сильно сжал ее плечи, и она пообещала, что не уйдет. Потом отошел к стойке администратора. Тэйлор видела, как он отдал ключ одному из служащих, наклонился, сказал ему что-то и вернулся к ней.
     - Мы будем жить в одном номере.
     Ее глаза расширились. Между прочим, подумалось ей, у мистера Росса, объявившего о своем решении, отнюдь не счастливый вид.
     - Неужели вы не могли заранее заказать себе отдельный номер? - Тэйлор покачала головой.
     - Я отказался от него.
     - Почему?
     - Потому что вокруг вас все время собирается толпа.
     - Что вы имеете в виду?
     - Ничего особенного. Мы женаты и уже спали с вами в одной постели.
     - Но, мистер Росс...
     - Не надо со мной спорить.
     Он ухватил ее за руку и потащил за собой. Выражение его лица оставалось хмурым, пока они не подошли к Виктории. Тут он заулыбался, отпустил руку Тэйлор и помог Виктории подняться на ноги.
     - Ну что, пойдемте наверх и поможем вам устроиться в вашем номере? - спросил он голосом приятным и легким, как летний ветерок.
     - Так вам удалось достать для меня номер? - обрадовалась Виктория. - Здесь в вестибюле столько народа... я была уверена, что не осталось ни одной свободной комнаты.
     По ее взволнованному лицу Тэйлор поняла, что Виктория наверняка сидела и переживала, как они устроятся на ночь. Тэйлор стало ужасно стыдно. Конечно, надо было остаться с Викторией и развеять ее опасения. Ей в ее деликатном положении нельзя ни о чем волноваться. Будущим мамам необходима спокойная окружающая обстановка. И еще им нужен отдых. Бедная Виктория выглядела совершенно изможденной.
     Тэйлор поспешно подошла к ней, чтобы извиниться.
     - Я совсем не подумала... Мне не следовало оставлять вас одну. Простите меня, Виктория.
     - Ну что вы! Со мной все было в порядке, - отвечала Виктория, смущенная вниманием, которым ее окружили. - Несколько мужчин пытались развлечь меня, но я отправила их восвояси. Расскажите, что же происходило там у вас? Почему там царило такое оживление?
     - Носильщик ждет, - объявил Лукас. - Тэйлор вам потом все расскажет. Пошли наверх?
     Он явно торопился уйти. Пока они поднимались по лестнице на галерею, он несколько раз оглядывался через плечо, и Тэйлор догадалась: хочет поскорее избавиться от своих почитателей.
     Их комнаты находились на четвертом этаже. Номер Виктории - с одной стороны длинного извилистого коридора, а Лукаса и Тэйлор - с другой. Лукас оставил Тэйлор с Викторией помочь ей распаковать вещи, а сам пошел с носильщиком в их номер посмотреть, как донесли багаж. Сундуки должны были оставить в подвале гостиницы на хранение до их отъезда.
     Спальня Виктории, небольшая, но очень элегантная, была окрашена в бледно-лимонный цвет, что, по утверждению Тэйлор, очень успокаивающе действовало на глаза. Мебель из темно-вишневого дерева. Тэйлор не удержалась и пробежала пальцами по изящной резьбе на дверце гардероба. Мастер, должно быть, потратил месяцы работы, вырезая изысканный узор из листьев на гардеробе и на комоде.
     Пока она развешивала платья Виктории в шкафу, та подошла к окну и выглянула на улицу.
     - Я никогда не могла подумать, что Бостон такой большой и современный город, - заметила она. - Совсем не уступает Лондону, правда?
     - Похоже, что так, - согласилась Тэйлор. - Кстати, внизу есть прачечная, Виктория. Если вам надо что-нибудь постирать и погладить, служащие говорят, что сделают все в течение дня. Мадам где-то читала и рассказывала мне, будто во всех хороших гостиницах имеются паровые прачечные, и потому бизнесменам нет необходимости возить с собой больше одной рубашки во время поездок. Понимаете, белье стирают в машине, которая приводится в движение паром. Она это белье как следует крутит и перемешивает, а потом выжимает таким странным способом - он называется центрифугой. А после его сушат потоками горячего воздуха. Так что рубашку можно постирать, высушить и погладить всего за несколько минут. Удивительно, правда?
     Виктория ничего не ответила. Тэйлор так увлеклась распаковыванием одежды подруги, что не заметила, как та загрустила. Не услышав никакой реакции на описанные ею чудеса паровой прачечной она повернулась и увидела, что Виктория сидит на краю своей двуспальной кровати. Руки она сложила на коленях, а голову склонила так низко, что почти касалась подбородком груди. Вид у нее был очень удрученный.
     Тэйлор сразу бросила свое занятие, подошла и встала рядом с подругой.
     - Вы чем-то взволнованы? - спросила она.
     - Нет, - отозвалась Виктория едва слышным многозначительным шепотом. Тэйлор озабоченно нахмурилась. Все-таки что-то было явно неладно, и она намеревалась это выяснить.
     - Вам нездоровится?
     - Нет.
     Тэйлор помолчала. Ей хотелось, чтобы Виктория сама рассказала, в чем дело. И совсем не хотелось вытягивать из подруги ее проблему. Молодым воспитанным леди не пристало проявлять любопытство и уж тем более быть назойливыми. Мадам всегда говорила, что это одиннадцатая заповедь. - Вы хотите отдохнуть перед ужином?
     - Думаю, да.
     - А сейчас вам хочется есть?
     - Думаю, да.
     Тэйлор решила набраться терпения. Она села на край кровати рядом с Викторией, сложила руки на коленях и просто стала ждать, чтобы подруга рассказала, что ее беспокоит.
     Неожиданный приступ застенчивости у Виктории окончательно сбил Тэйлор с толку. Они много времени провели вместе на корабле - практически все вечера. В то время как бывалые пассажиры, чтобы убить время, собирались на палубе вокруг трубы покурить и поговорить о своих прошлых путешествиях или играли в триктрак в комнате отдыха, а другие, более молодые и энергичные, играли на верхней палубе в более шумный шафлборд, она и Виктория уединялись в судовой библиотеке и говорили на все известные человеку темы. Они нашли решение многих проблем, волнующих все человечество, а также некоторых личных. Виктория поведала Тэйлор все о своей семье и немного о человеке, который предал ее, хотя упрямо продолжала настаивать, что никогда ни за что не раскроет его имени. Она говорила о своих мечтах и надеждах. Тэйлор о себе не говорила ничего. Зато рассказывала Виктории десятки историй о диких заповедных уголках Америки - историй, вычитанных ею из любимых книг. Единственная мечта, которую, по ее собственному признанию, она лелеяла, - это встретить когда-нибудь настоящего горца.
     Из-за шторма путешествие оказалось более длительным, чем ожидали. Они провели на корабле полных двенадцать дней, и за все время Виктория ни разу не проявила застенчивости или сдержанности с Тэйлор. Той казалось, что подруга доверила ей все свои секреты. Новая странная перемена в ее настроении взволновала Тэйлор. Может быть, у нее есть еще одна тайна, которой надо поделиться?
     Их молчание длилось несколько минут. Наконец Тэйлор решила, что ждет уже достаточно долго. Виктория казалась очень несчастной. Тэйлор похлопала ее по руке. Она решила во что бы то ни стало добраться до сути проблемы, чтобы помочь разрешить ее.
     - Вы не все мне рассказали? Вас еще что-то беспокоит?
     - Нет.
     У Тэйлор вырвался громкий вздох.
     - Вы хотите вынудить меня сделать это, да? - вопросила она трагически.
     Только теперь Виктория взглянула на подругу. Глаза у нее были полны слез. Но, несмотря на свое горе, она была явно заинтригована.
     - Что сделать?
     - Хотите заставить меня ныть, пока вы не расскажете, что беспокоит вас.
     - А вы, как я понимаю, ныть не любите, - в голосе Виктории уже слышалась слабая улыбка.
     - Обожаю поныть, - призналась Тэйлор. - Просто я знаю, что не следует этого делать. А теперь скажите мне, в чем дело. Ну, пожалуйста. Я хочу помочь.
     Виктория разразилась слезами.
     - У тяжелого сердца язык заплетается, - прошептала она.
     Тэйлор закатила глаза к небу. Но Виктория этого даже не заметила. Она была полностью поглощена тем, что разглядывала свои руки.
     Опять она цитирует Шекспира. Это, наверное, особая черта ее характера, решила Тэйлор, потому что как только она расстраивается, так сразу же прячется за поэтическими фразами великого драматурга.
     - Иными словами, вам трудно рассказать мне, что именно случилось, так?
     Виктория кивнула.
     - Не стесняйтесь, выкладывайте все начистоту. Ведь пока вы не скажете, в чем проблема, мы не сможем ее разрешить.
     - Я не в состоянии оплатить гостиницу.
     - Разумеется, вы не в состоянии, - отвечала Тэйлор. - Я прекрасно это понимаю. Я намерена...
     Но Виктория прервала ее:
     - Я чувствую себя нищенкой. Дома я могла покупать все, что захочу. У моих родителей были открыты счета во всех модных заведениях Лондона. А теперь... О Боже, я просто нищая!..
     Последняя фраза прозвучала жалобным воплем. Тзйлор сочувственно похлопала Викторию по руке. Затем встала и начала ходить по комнате взад-вперед. Она размышляла несколько минут, прежде чем пришла к верному, на ее взгляд, решению.
     - Вы будете нищей только до завтрашнего дня.
     Это заявление заставило Викторию забыть о своих неприятностях. Платком, который дала ей Тэйлор, она промокнула слезы в уголках глаз и потребовала рассказать ей, что же подруга имеет в виду:
     - Как это может быть: сегодня я нищая, а завтра уже нет?
     - Мадам всегда учила меня, что наилучший способ понять, как чувствует себя другой человек, - это влезть в его шкуру. Я знаю, что мне не хотелось бы...
     - Быть беременной? - подсказала Виктория.
     И очень удивилась, когда Тэйлор отрицательно покачала головой.
     - Я совсем не это хотела сказать. Кстати, когда-нибудь в будущем я мечтаю забеременеть. И если подумать, если взглянуть немного по-другому и забыть на мгновение все причины, по которым вам бы не хотелось носить в себе...
     Тэйлор замешкалась. Ей было нелегко выразить словами то, что она чувствует.
     - Это благословение, - наконец горячо проговорила она. - И настоящее чудо. Это в самом деле так. У вас внутри растет новая драгоценная жизнь. Подумайте об этом, Виктория. Новая безгрешная жизнь. Я завидую вам.
     Виктория положила руку себе на живот.
     - Ведь я даже ни разу не держала в руках младенца, - призналась она.
     - Из вас получится прекрасная мать, - уверенно предсказала Тэйлор.
     - Вам легко говорить, что вы хотите забеременеть. Вы ведь замужем и... почему вы решили, что я буду хорошей матерью?
     - Потому что вы добрая, нежная и заботливая. Виктория залилась краской.
     - Вы мне льстите, не надо. Я могу от ваших слов загордиться, и потом со мной невозможно будет жить.
     Тэйлор улыбнулась. Ей было приятно, что настроение подруги улучшилось. Она решила перевести разговор снова на тему финансов.
     - Так вот, минуту назад я собиралась, сказать следующее, - снова начала она. - Я знаю что не хотела бы чувствовать себя нищенкой, и поэтому, когда завтра мы встретимся с банкирами Мадам, я переведу на ваш счет кое-какие средства. И к обеду вы будете совершенно независимой женщиной.
     Но Виктория уже отрицательно мотала головой, не дав Тэйлор до конца изложить свой план действий.
     - Нет-нет, я не могу принять никакой благотворительности. Это недопустимо, - горячо запротестовала она.
     На глазах у нее снова показались слезы. Для Тэйлор оставалось загадкой, как Виктория могла плакать и смеяться почти без пауз. Может быть, подумала она, настроение ее подруги меняется так часто в связи с ее деликатным положением. Если так, то, значит, это только временное явление. Тэйлор воспитывали, внушая ей, чтобы она никогда не показывала своих чувств. Леди не подобало громко смеяться при посторонних, а слезы всегда вызывали неодобрение, независимо от обстоятельств. И ей было очень нелегко с человеком, который только и делал, что нарушал это священное правило.
     - Я же обещала помочь вам, - напомнила она.
     - Вы уже помогли, - настаивала на своем Виктория. - Вы все это время были мне настоящим другом.
     Упрямство Виктории становилось просто невыносимым. Тэйлор решила убедить ее, процитировав из Шекспира. Для Виктории, похоже, его умные слова имели огромное значение. Проблема, однако, состояла в том, что она не могла вспомнить ни одной подходящей фразы. Поэтому взяла и придумала свою собственную. Может быть, Виктория от расстройства ничего не заметит.
     - Гораздо благоразумнее принимать, чем отказываться, - заявила она важным голосом и в ответ на вопросительный взгляд Виктории добавила:
     - Это Шекспир.
     - Никогда он ничего подобного не говорил.
     И это в награду за такую умную выдумку!
     - Он бы обязательно сказал это, если бы пожил подольше, - нашлась Тэйлор.
     Но Виктория снова упрямо покачала головой. И весьма неэлегантно фыркнула. Однако Тэйлор не так легко было сбить с толку.
     - Эти деньги - для ребенка, - сказала она, уверенная в том, что такой аргумент оспорить невозможно.
     - Я найду работу. Я сильная и сообразительная, - возразила Виктория.
     - И в положении, - напомнила ей Тэйлор. - Я не позволю вам делать ничего, что может повредить ребенку. - Она подняла руку, предупреждая возражения подруги. - Я прекрасно понимаю, что вы не будете делать ничего такого преднамеренно. Но ведь если вам придется работать по многу часов в день, вы обязательно изнурите себя. А вам необходим покой и отдых, так же как и вашей будущей дочери. Нет, Виктория, я ничего не желаю больше слушать. Вы принимаете эти деньги. Мадам бы тоже стала на этом настаивать.
     Виктория долго смотрела на Тэйлор и ничего не говорила. Мысли кружились вихрем у нее в голове. Она была ошеломлена щедростью своей новой подруги. Никогда раньше она не встречала людей, подобных Тэйлор, - таких заботливых, участливых и добрых. Виктория считала, что Тэйлор - добрый ангел, которого само небо послало ей на помощь в ее самую трудную минуту, и он взял ее под свое крыло.
     Но все-таки этот ангел был еще и человеком, напомнила себе Виктория, и до нее вдруг дошло, что она очень мало знает о своей подруге и благодетельнице.
     - Мы были вместе на корабле много дней и часов, так ведь?
     Смена темы смутила Тэйлор.
     - Да, - согласилась она. - Это так.
     - И я вам все рассказала о себе, не так ли? Тэйлор кивнула в ответ:
     - И что...
     Виктория не дала ей закончить.
     - Я была полностью занята своими собственными проблемами тогда, - призналась она. - И именно поэтому не поняла до сих пор, что вы почти ничего не рассказали о себе. До меня только сейчас дошло, какая вы скрытная.
     - Не скрытная, - поправила ее Тэйлор. - Просто... ненавязчивая.
     - Но разве мы не друзья?
     - Конечно, друзья.
     - А друг берет на себя слабости и заботы друга.
     - Почему вы все время цитируете Шекспира? Виктория пожала плечами:
     - Когда я росла, он часто успокаивал меня. Я забывала о своих трудностях, когда погружалась в его пьесы. Временами у нас в доме бывало... нелегко. Вы ведь тоже прибегаете к такому же средству, Тэйлор.
     - Я - нет. Виктория улыбнулась:
     - А все эти рассказы о Дэниеле Буне и Дэви Крокетте? Они были вашими друзьями. Вам ведь тоже бывало нелегко, правда?
     - Вы что, нарочно переводите разговор на другую тему, Виктория?
     - Вы не доверяете мне?
     Одну или две секунды Тэйлор колебалась, потом сказала:
     - Доверяю.
     - Тогда почему мне кажется...
     - Кажется что?
     - Что вы держите меня на расстоянии.
     Тэйлор сникла. Она подошла к кровати и снова села рядом с подругой.
     - Обидно, если вам так кажется, - проговорила она. - Просто... мне трудно что-то рассказывать о себе или о своей семье, кроме каких-то чисто поверхностных вещей.
     - Потому что вас так воспитали?
     - Может быть, - отвечала Тэйлор. Виктория вздохнула:
     - Но друзья обычно доверяют друг другу свои секреты. А вы ни разу не поделились со мной ни одной своей тайной или тревогой. У вас нет никаких проблем?
     Тэйлор чуть не рассмеялась - таким нелепым показался ей этот вопрос.
     - Конечно, у меня масса проблем. Их так много, что невозможно сосчитать.
     Виктория взяла ее за руку:
     - И я - одна из ваших проблем? - Нет, вы вовсе не проблема, - заверила ее Тэйлор. - Мне был ужасно нужен друг, и вот я встречаю вас. Все это было похоже на... мистику. Боже, по-моему, я слегка драматизирую ситуацию, вам не кажется?
     - А я считаю, что вы мне посланы небом, как ангел, - откровенно сказала Виктория. - Хоть это и кажется нелогичным, это единственный ответ, который приходит мне в голову. Вы ведь возникли ниоткуда в самую роковую минуту и спасли меня от гибели.
     Тэйлор сделалось неловко от похвал в свой адрес, и она поспешила перевести разговор на другую тему.
     - Так вот, о деньгах, - снова начала она. - Нам в самом деле надо решить этот вопрос сейчас.
     - Но сначала я хочу задать вам свой вопрос.
     - Да?
     - А вот вы бы взяли у меня деньги? И, пожалуйста, отвечайте совсем честно, Тэйлор. Так взяли бы?
     - Я сделала бы что угодно, чтобы защитить детей. Все, что угодно.
     В голосе ее звучала непоколебимая убежденность. И все же гордость Виктории никак не могла успокоиться.
     - А может быть, вы говорите только то, что мне сейчас хочется услышать. Вы бы приняли милостыню?
     - Если бы было нужно, я бы ее потребовала. - Тэйлор устало вздохнула и провела рукой по волосам - это был жест отчаяния. - Боже милостивый, Виктория, я уже сделала такие вещи, которые мне раньше и во сне бы не приснились. Я вышла замуж за совершенно незнакомого человека, только чтобы...
     - Что вы сделали?!
     Тэйлор встала и начала расхаживать по комнате, собираясь с мыслями.
     - Это такая длинная история, - проговорила она наконец. - Завтра я вам все объясню. Обещаю. А сейчас, пожалуйста, примите как должное: у вас есть одна очень веская причина, чтобы быть здоровой и бороться за существование в этом запутанном мире, а у меня таких веских причин - две. Сейчас я так устала, что не в силах вдаваться в подробности, да и вы тоже вымотались. Давайте поужинаем и пораньше ляжем спать. Я отвечу на все ваши вопросы после того, как встречусь с банкирами. Договорились?
     Виктория буквально потеряла дар речи, когда услышала, что Тэйлор вышла замуж за незнакомого человека. Так вот почему она постоянно называла его "мистер Росс"!.. Но истинная причина этого брака пока оставалась для нее загадкой, и она уже начала испытывать нетерпение по поводу скорейшего наступления завтрашнего дня.
     Наконец она смогла заговорить:
     - Да, конечно, мы подождем до завтра. Но ответьте на один мой вопрос прямо сейчас, пожалуйста.
     - Хорошо, - согласилась Тэйлор.
     - Вам когда-нибудь бывает страшно? Я знаю, это глупый вопрос. Но мне просто вдруг стало любопытно. Понимаете, от вас постоянно исходит такая уверенность в себе... На меня это действует успокаивающе. Я все время чувствую, что вы знаете, что надо делать... даже через двадцать лет.
     Тэйлор вдруг ощутила жуткую усталость. Нервы ее были на пределе, и больше всего на свете ей захотелось хотя бы на минуту-другую расслабиться и дать волю чувствам. И она поддалась этой минутной слабости.
     - Страшно? Да, бывает. Я иногда так боюсь, что внутренне вся трясусь от страха.
     Голос ее дрожал, когда у нее вырвалось это признание. Ей всегда было трудно поверять кому-то другому свое сокровенное. Виктории сразу стало стыдно, что завела этот разговор.
     - Вы правы, - заявила она. - Мы обе очень устали. Подождем