шком невинна, чтобы понимать, как остро ему было необходимо двигаться. - Я не буду шевелиться.
     Ее руки стали гладить его волосы, спину, шею. Его страсть стала прорываться наружу, а боль от того, что приходилось сдерживаться, требовала немедленного утоления.
     Сара не прекращала прикасаться к нему.
     - Поцелуй меня, Натан.
     - Сейчас боль прошла?
     Почти.
     Чтобы поцеловать ее, он нарочно немного вышел из нее, потом снова медленно вошел.
     - Ты опять двигаешься! - закричала Сара.
     Вместо ответа он поцеловал ее. Когда он снова попытался выйти, в его крепкие бедра впились ее ногти. На ее протесты он не стал обращать внимания, а думал, как разжечь в ней такое же пламя, как то, что испепеляло его. Его рука скользнула вниз между их телами, а его палец разжег в ней пожар.
     Ее голова упала на подушки, и ее хватка слегка ослабла.
     Тогда он начал двигаться. Ее бедра заходили под ним ходуном. Движения ее были просты, примитивны, неконтролируем ы.
     Скоро она начала требовать утоления. В ответ он медленно выходил из нее, потом резким движением снова погружался внутрь.
     Крепко сжимая его в объятиях, она неистово извивалась под ним, Ритуал любви взял над ней верх. От качательных движений кровать начала скрипеть. При свете свечи тела блестели от пота. Ее стон наслаждения смешался с его грубым рычанием.
     Они с неистовством искали удовлетворения. Как он не смог остановить своего желания, так не сумел сдержать и крика, рвавшегося из горла, когда отдал ей свое горячее семя.
     Его голова упала безвольно ей на плечо, он полностью отдался поглотившему его чувству обжигающего наслаждения.
     Он знал, что она тоже близка к финалу любовного акта. Он продолжил движения с такой же силой и, почувствовав ее спазмы, помог ей довести наслаждение до апофеоза.
     Она выкрикнула его имя.
     У него в ушах зазвенело. Он безвольно упал на нее, придавив всем телом, чтобы успокоить дрожь, бившую ее с головы до пят.
     Долгое время никто из них не шевелился. Натан был слишком удовлетворен, Сара - слишком изнурена.
     Возле своего уха она почувствовала струйку влаги и только тогда поняла, что плачет. Боже, она совершенно не владела собой. Но теперь ей было слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Слишком большое удовлетворение она испытывала. Почему ей никто никогда не говорил, что заниматься любовью так чудесно?
     Сердце ее мужа билось в унисон с ее собственным. Она издала счастливый вздох. Теперь она была его женой.
     - Теперь ты не сможешь называть меня невестой,. - прошептала она ему в шею. Импульсивно она пощекотала его кожу кончиком языка. Ее вкус был чудесным: соленый и мужской.
     - Я не слишком тяжел для тебя?
     Его голос показался ей утомленным. Она ответила, что теперь ощущает его тяжесть, и он скатился на спину.
     Но ей все еще не хотелось, чтобы он оставлял ее. Ей нужно было, чтобы он прижал ее к себе, чтобы сказал, какая она прекрасная женщина, чтобы повторял ей слова благодарности и любви, которые так жаждут услышать все новоиспеченные жены. И еще ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее.
     Но она не получила ничего. Глаза Натана были закрыты. Вид у него был спокойный и сонный.
     Она не могла знать, какую войну вел Натан с самим собой. Он отчаянно пытался понять, что же с ним произошло. Никогда ранее он до такой степени не терял над собой контроля. Она околдовала его и смутила. Теперь он чувствовал себя уязвимым, и, что за черт, это чувство ужасно пугало его.
     Сара повернулась на бок.
     - Натан...
     - Что?
     - Поцелуй меня еще раз.
     - Спи.
     - Поцелуй меня на сон грядущий.
     - Нет.
     - Почему нет?
     - Если я поцелую, то снова захочу тебя, - объяснил он наконец причину отказа, даже не удосужившись взглянуть на нее, и лежал, уставившись в потолок. - Ты слишком нежная.
     Она села в кровати, дрожа от внутреннего разлада, который испытывала. Он был прав, она была слишком нежна. Все же ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее.
     - Но ведь это ты сделал меня нежной, - проговорила она, толкнув его в плечо. - Я ведь просила тебя не двигаться.
     - Ты стала двигаться первой, Сара. Разве не понимаешь? - спокойно проговорил он.
     Она покраснела и затаилась. Его голос прозвучал слишком угрюмо. Она придвинулась, чтобы он обнял ее.
     - Натан, разве период после не так важен, как во время?
     Он не понял, о чем она говорила.
     - Спи, - второй раз приказал он, набрасывая на них обоих покрывало и нова закрывая глаза.
     Она прикоснулась к нему руками, слишком усталая и разочарованная. Об этом она ему и сказала.
     Он засмеялся.
     - Сара, я знаю, что ты получила удовлетворение.
     - Но я говорю не об этом, - прошептала она. Она ждала, надеясь, что он попросит, чтобы она объяснила, что имеется в виду. Но ей пришлось заговорить первой, потому что он продолжал молчать.
     - Натан...
     - Черт, что еще?
     - Прошу тебя, не говори со мной таким злобным голосом.
     - Сара... - начал он с опасной ноткой в голосе.
     - После того как ты, переспал с женщиной, ну... что ты делал после этого раньше?
     "Какого черта ей это надо?"
     - Я уходил.
     - Ты и от меня уйдешь?
     - Сара, это моя постель, и я собираюсь спать. Ее терпение было исчерпано.
     - Не раньше, чем я объясню тебе правила хорошего тона, - заявила она. - После того как мужчина заканчивает... он должен сказать своей жене, какая она чудесная женщина. Потом он должен поцеловать ее и прижать к себе. И уснуть они должны в объятиях друг друга.
     Не улыбнуться он не мог. Она говорила ужасно оскорбительные вещи, причем скрипучим генеральским голосом.
     - Сара, это называется заниматься любовью, но откуда ты можешь знать, что следует делать, а что нет? Ты ведь была девственницей, правда?
     - Я просто знаю, что следует сделать обязательно, - парировала она.
     Сара!
     Да?
     - Не кричи на меня.
     Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Черт, у нее был такой вид, словно она собиралась разреветься. У него не было желания ее утешать. Боже, она так ранима... и так прекрасна. Ее ротик был нежно-розовый и весь совершенно опухший от поцелуев.
     Он протянул руки и обнял ее. Быстренько поцеловав в макушку, он уткнул ее лицо себе под мышку и пробормотал:
     - Ты - прекрасная женщина, Сара. А сейчас спи. Его голос прозвучал неубедительно, но ее это не взволновало. Он крепко обнимал ее. Он поглаживал ее спину. Она решила, что это что-то да значит. Она теснее прижалась к нему и закрыла глаза.
     Его подбородок покоился на ее макушке. Но каждый раз, когда в его памяти возникали воспоминания об их близости, он гнал их прочь. Он не мог позволить своим эмоциям одержать над собой верх и не мог так близко к сердцу принять все, что происходило между ними.
     Он уже засыпал, когда услышал, что Сара произнесла его имя. Он легонько сжал ее, давая понять, что хочет, чтобы она лежала спокойно. Но она снова прошептала его имя.
     - Да? - отозвался он нарочито спокойно.
     - Ты знаешь, как называется то, что мы сейчас держим друг друга в объятиях?
     Похоже, она не собиралась от него отставать до тех пор, пока не выскажет то, что было у нее на уме. Натан опять сжал ее и сдался.
     - Нет, Сара, и как это называется?
     - Лелеять друг друга.
     Он застонал. Она улыбнулась.
     - Хорошее начало, правда?
     Его ответом был храп. Но Сару не волновало то, что он так бессовестно уснул в середине ее пылкой речи. Просто она еще раз все ему объяснит завтра.
     Ждать до утра было трудно. Она перебирала в уме тысячу способов, как заставить Натана уверовать в свое везение. Она уже знала, что отлично подходит для него. Хотя он еще об этом и не догадывался, но постепенно он тоже поймет, что любит ее. Она-то в этом не сомневалась.
     Она была его женой, его любовью. Их брак во всех смыслах стал действительностью. Между ними появилась связь. Брак - это священное понятие, и Сара была полна решимости хранить и лелеять их брачные узы.
     Она уснула, сжимая его в своих объятиях. Следующий день обещал быть началом ее новой жизни в качестве супруги Натана. Это будет день в раю.

Глава 6

     Это был день в преисподней.
     К тому времени, когда она проснулась, Натан уже ушел. Для Сары он открыл в трубе задвижку, и комната наполнилась свежим воздухом и солнечным светом. День был теплее, чем предыдущий. Умывшись, она надела воздушное платье королевского голубого цвета с белой оторочкой из кружева и вышла поискать мужа. Она хотела узнать, где он хранил чистые простыни, чтобы поменять белье. Кроме того, ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее.
     Едва Сара поднялась на последнюю ступеньку, ведущую на главную палубу, как услышала мужской крик. Она сразу же бросилась вперед, чтобы посмотреть, что произошло, и чуть не наступила на упавшего человека, распростертого на палубе. Пожилой моряк, по-видимому, крепко ушибся, потому что теперь он лежал без сознания.
     Зонтик, который она не смогла найти накануне, застрял в его ногах. Над распростертым на палубе человеком, встав на одно колено, склонился Джимбо. Чтобы привести его в чувство, он дважды похлопал матроса по щеке.
     И буквально через несколько секунд вокруг лежащего человека собралась целая толпа матросов. Каждый пытался дать совет или даже два, чтобы привести пострадавшего в сознание.
     - Что произошло, черт возьми?
     За спиной Сары раздался резкий голос Натана. Не оборачиваясь, она ответила:
     - Мне кажется, он обо что-то споткнулся.
     - Не обо что-то, миледи, - отозвался кто-то в толпе и указал пальцем на палубу. - Его ноги запутались в вашем зонтике.
     Саре пришлось взять всю ответственность на себя.
     - Да, это был мой зонтик, - согласилась она. - Я виновата в его падении. С ним все будет в порядке, Джимбо? Я не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я...
     Джимбо с сожалением смотрел на нее.
     - Вам не нужно продолжать, леди Сара. Люди знают, что это несчастный случай.
     Сара бросила взгляд на толпу матросов. Многие из них улыбались и кивали ей.
     - Не нужно волноваться, миледи. Через минуту или две Айван придет в себя.
     Человек с ярко-рыжей бородой энергично кивнул.
     - Не мучайте себя, - произнес он. - Все не так уж плохо. Он просто ударился затылком.
     - Мюррей! - позвал Джимбо. - Принеси-ка мне ведро воды. Это должно привести его в чувство.
     - А сможет ли Айван заняться сегодня нашей кухней?
     Этот вопрос задал человек по имени Честер, если Сара не ошибалась. При этом он хмуро посмотрел на нее.
     Она ответила ему не менее сердитым взглядом. Было видно, что он винит ее в этом несчастном стечении обстоятельств.
     - Неужели ваш желудок заботит вас больше, чем состояние здоровья вашего товарища? - спросила Сара.
     Не дождавшись ответа, она опустилась на колени возле бесчувственного матроса и осторожно погладила его по плечу. Мужчина не пошевелился. Его рот был открыт.
     - Боже, Джимбо, неужели я его убила? - шепотом спросила Сара.
     - Нет, вы не убивали его, - ответил Джимбо. - Посмотрите, Сара, он дышит. Когда он придет в себя, у него от боли будет просто раскалываться голова, вот и все.
     Натан поднял Сару на ноги и выволок из толпы. Но она не хотела уходить.
     - Я ответственна за это происшествие, - сказала она.
     Ее взгляд был направлен на Айвана, но она видела, как матросы закивали в ответ. Она почувствовала, что краснеет, потому что они слишком легко согласились с ее словами.
     - Это был несчастный случай! - выкрикнула она. Никто не стал с ней спорить. От этого она почувствовала себя немного лучше.
     - Я должна позаботиться об Айване, - заявила Сара. - Как только он откроет глаза, я скажу ему, как я сильно сожалею о том, что оставила здесь свой зонтик.
     - Он будет не в состоянии слушать, - мрачно предсказал Натан.
     - Да уж, - согласился Лейстер. - Айван Грозный не из тех, кто сразу и легко что-либо прощает. Он любит проявить свое недовольство, правда, Уолт?
     Тщедушный человек с темно-карими глазами кивком выразил свое согласие.
     - Но здесь не просто что-либо, Лейстер, - произнес он. - Айван придет в ярость.
     - Айван что - единственный кок? - спросила Сара.
     - Да, - сказал ей Натан.
     Она наконец повернулась и посмотрела на мужа. Ее щеки ярко пламенели, и она не знала, что тому виной - первая их встреча после ночи близости или тот шум, что она подняла.
     - Почему они называют его Айван Грозный? - спросила она. - Не потому ли, что у него злобный нрав?
     Едва взглянув на нее, он ответил:
     - Потому что они ненавидят его стряпню. Жестом Натан велел человеку с ведром вылить его содержимое на лицо Ливана. Кок тотчас начал отплевываться и стонать.
     Натан удовлетворенно кивнул, отвернулся от толпы и пошел прочь.
     Сара не могла поверить, что он ушел, не сказав ей ни слова. Она почувствовала себя униженной. Повернувшись спиной к Айвану, она стояла, ломая руки и ожидая удобной минуты, чтобы принести извинения. Себе она дала слово, что потом пойдет и найдет Натана, чтобы преподать ему еще один урок правил хорошего тона.
     Как только Ливан сел, Сара встала рядом с ним на колени.
     - Умоляю, простите меня, сэр, за причиненное вам увечье. Вы споткнулись о мой зонтик, но, если бы только вы поглядывали себе под ноги, я уверена, вы бы непременно его заметили. И все же прошу вашего прощения.
     Потирая затылок, Ливан разглядывал хорошенькую женщину, которая пыталась вымолить у него прощение, когда он чуть не поцеловался со смертью. Выражение озабоченности на ее лице не позволило ему грубо и резко ответить. Кроме того, она была женой капитана.
     - Я не очень сильно ударился, - сказал он вместо этого. - Вы ведь не нарочно это сделали, правда?
     В его речи был слабый шотландский акцент. Саре он показался довольно музыкальным.
     - Конечно же, нет, сэр, я сделала это не нарочно. Вы в состоянии подняться? Давайте я помогу вам встать.
     По настороженному выражению его лица было видно, что ее помощи он не хотел. Подняться коку помог Джимбо. Но как только он отпустил руки, тот сразу закачался. Сара еще оставалась возле него в прежнем положении - стоя на коленях. И в тот момент, когда на помощь Айвану пришел еще один член команды, Сара протянула руки, чтобы вырвать у него из-под ног зонтик, и бедный кок снова оказался на палубе. На этот раз инцидент закончился приземлением его на пятую точку.
     - Уйдите от меня все! - взревел он. Теперь его голос был совсем не музыкальным. - Сегодня вечером, люди, вам не придется отведать моего супа. У меня раскалывается голова, а кроме того, теперь еще заболела задница. Будь я проклят, если сейчас не лягу в постель.
     - Айван, придержи свой язык, - приказал Джимбо.
     - Да, - поддержал его еще один матрос. - Здесь леди.
     Джимбо поднял зонтик и протянул его Саре. Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут Сара сказала такие слова, что он испугался и остановился.
     - Я приготовлю суп для команды, - сказала она.
     - Нет, вы этого не сделаете, - сказал ей Джимбо. Жесткий тон, которым он произнес это, не оставлял места для возражений. - Вы женщина капитана и не можете выполнять такую черную работу.
     Поскольку ей не хотелось на виду у всей команды ввязываться с ним в спор, она дождалась, чтобы он ушел. Потом она улыбнулась смотревшему на нее человеку:
     - Я приготовлю замечательный суп для всей команды, Айван. Для вас же будет лучше, если весь оставшийся день вы проведете в постели. Это самое малое, что я могу для вас сделать.
     Айван окончательно взбодрился.
     - Вы когда-нибудь раньше готовили суп? - полунасмешливо-полумрачно спросил он.
     Поскольку все смотрели на нее с интересом и ждали ответа, она решила солгать. Так неужели будет трудно сварить суп?
     - Я много раз помогала нашему повару готовить замечательные обеды.
     - Зачем было нужно такой благородной леди заниматься такой черной работой? - спросил Честер.
     - Было... очень скучно в деревне, - нашлась она. - И я просто подыскивала себе какое-нибудь подходящее занятие.
     Было похоже, что этой лжи они поверили.
     - Айван, если у вас есть силы проводить меня на кухню, я бы отправилась прямо сейчас. Хорошему супу нужно несколько часов, чтобы прокипеть, - добавила она, надеясь, что в ее словах есть хоть доля истины.
     Айван позволил ей взять его под руку. Пока они шли на рабочее место, он все время потирал ушибленный затылок.
     - Это называется не кухня, миледи, а камбуз, - пояснил он. - Не спешите, крошка, - добавил он ворчливо, когда Сара устремилась вперед. - У меня все еще двоится в глазах.
     Они прошли один темный коридор, потом второй, пока она совершенно не потеряла ориентацию. Несомненно, Айван хорошо изучил эту дорогу и вел ее прямо в святилище.
     Он зажег две свечи, накрыл их для безопасности стеклянными колпаками и поставил на табуретку возле стены.
     В центре комнаты стоял гигантский духовой шкаф. Он был самым огромным из тех, что Саре доводилось видеть. Когда она сообщила об этом коку, тот покачал головой;
     - Это не духовой шкаф, это камбузная плита. С другой стороны имеется открытая духовка, и вам нужно обойти плиту кругом, чтобы увидеть ее. Там на вертеле я жарю мясо. С этой стороны вы можете видеть гигантские медные чаны, утопленные в плиту по самую крышку. Их всего четыре, и все они нужны для того, чтобы приготовить суп из говядины. А вот и мясо. Часть его испортилась, но я отделил плохие куски от хороших. Большую часть мяса я поставил вариться на медленном огне до того, как вышел на палубу переброситься с Честером парой слов. Здесь становится довольно душно, и мне нужно время от времени выходить на свежий морской воздух.
     Айван махнул рукой в сторону подпортившихся кусков мяса, которые он оставил лежать на буфете, собираясь сказать, что, как только ему станет лучше, он сразу выкинет эти отбросы за борт. Но так как его голова снова стала раскалываться от боли, он забыл об этом и обо всем остальном.
     - Здесь особенно нечего делать, - пробормотал он, вставая на нога. - Накрошите вот те овощи и добавьте приправу. Впрочем, вы и сами все знаете. Вы не хотите, чтобы я задержался, пока вы ознакомитесь с камбузом получше?
     - Нет, - сказала Сара в ответ. - Я прекрасно справлюсь сама, Айван. А вы ступайте, и пусть Мэтью что-нибудь сделает с этой шишкой. Может быть, у него есть какое-нибудь средство, чтобы облегчить вашу боль.
     - Да, у него все есть, крошка, - ответил Айван. - Ему придется дать мне целую пинту грога, чтобы облегчить мои страдания, или я просто не знаю, что сделаю.
     Как только он ушел, Сара принялась за работу. Она хотела приготовить такой вкусный суп, какого матросы еще не едали. Она добавила в каждый чан еще по кусочку мяса, из тех, что нашла на буфете. Потом в каждый бак она насыпала значительное количество приправы, которую обнаружила в укромном месте под плитой. Одна бутылочка была наполнена растертыми коричневыми листьями. Поскольку аромат их был слишком острый, она использовала самую малость.
     На камбузе Сара провела целое утро и часть дня. Ей показалось немного странным, что никто не пришел проведать ее. Эта мысль напомнила ей о Натане.
     - Человек даже не поздоровался со мной как полагается, - проговорила она себе под нос.
     Кончиком полотенца, обвязанного вокруг талии, Сара промокнула висок и отбросила на спину повлажневшие пряди волос.
     - Кто не поздоровался с тобой как полагается? - донесся от двери рокочущий голос.
     Сара тотчас узнала громоподобный голос Натана. Она обернулась и нахмурилась.
     - Ты не поздоровался со мной как подобает, - заявила она.
     - Что ты здесь делаешь?
     - Варю суп. А что ты делаешь здесь?
     - Ищу тебя.
     На камбузе было очень жарко, и, по-видимому, именно по этой причине у нее внезапно закружилась голова, а не потому вовсе, что он так смотрел на нее.
     - Ты когда-нибудь раньше варила суп? Прежде чем ответить на его вопрос, она подошла к нему и встала нап