тбросила в сторону всякую жалость к себе и стала думать о предстоящем лете. У нее есть три месяца, чтобы доказать Лукасу, что она не хрупкая.
     Она была убеждена, что как только Лукас начнет думать о ней как о ровне, то сразу будет относиться к ней как к настоящей жене: станет делиться своими надеждами, тревогами и расскажет о своем прошлом. Он побывал на войне. Это единственный серьезный факт его биографии, который ей известен. А что он делал до войны и после нее? Каким было его детство? Конечно, она спрашивала его об этом. Но никогда не получала ответов. Лукас наглухо закрывался перед ней. Она даже не знала, удалось ли ему настигнуть человека, за которым он ездил в Чикаго. Как его звали? Она не могла вспомнить.
     Любовь и доверие идут рука об руку. Тэйлор заснула с мольбой о том и о другом.

19

     Князь тьмы - недаром князь.
     Уильям Шекспир "Король Лир"

     На следующее утро Тэйлор начала осуществлять свой план. Она собирается стать безупречной женой, матерью и переселенкой. Она поднялась на час раньше обычного, и завтрак уже был готов, когда все остальные только зашевелились. Если Лукас и был удивлен, что она так усердно работает, то никак этого не показал.
     Когда они позавтракали и Виктория повела детей на улицу, Лукас сообщил Тэйлор, что уезжает.
     - Один проезжий джентльмен сказал Фрэнку, что в Роузвуде федеральный судья проводит слушания дел всю эту и следующую неделю. Если я поднажму, то, возможно, сумею подготовить бумаги на опекунство, и тогда ходатайство рассмотрят сразу.
     - Разве я не должна поехать с тобой?
     - Думаю, в этом нет необходимости.
     Она была не согласна. Наверняка ей придется давать показания и подписывать бумаги. Но спорить с Лукасом не стала, потому что он заверил ее, что после Роузвуда судья поедет в Вирджинию-Сити и что если она понадобится, он отвезет ее туда.
     Тэйлор помогла мужу собраться и вышла за ним на улицу. Хантер уже оседлал для него лошадь. Передал ему повод, а сам ушел, чтобы они могли побыть несколько минут наедине.
     - Прошу тебя, будь осторожен.
     Лукас ждал, когда она скажет эти слова, но все же удивился, насколько ему приятно услышать их от нее. И подумал, что так и не сможет привыкнуть к тому, что она волнуется о нем. Ее любовь продолжала переполнять его.
     - Я буду осторожен, - пообещал он. Наклонился и поцеловал Тэйлор на прощание. Когда оторвался от нее, она повисла на нем.
     - Вот добьемся опекунства над малышками, и тогда я узнаю, что требуется для того, чтобы официально сделать мальчика нашим.
     Какая замечательная мысль, подумала она. На глаза ей набежали слезы. Лукас подозвал детей и объяснил, что должен уехать на несколько дней. Поцеловал всех троих, а потом велел им беречь маму и заботиться о ней. Тэйлор заметила, что, говоря это, он обращается к Джорджи.
     Когда он уехал, Элли заплакала, а потом к ней присоединилась и ее сестра. Тэйлор не пыталась угомонить девочек, ведь они делали как раз то, что так хотелось сделать ей самой. Она прочитала молитву, чтобы Лукас поскорее возвращался, и снова принялась за работу.
     За время его отсутствия Тэйлор разбила огород и посадила капусту, горох, репу и лук. Как-то раз зашел Ролли и принес ей сюрприз: второе кресло-качалку, точно такое же, как и первое. Он начал делать его уже несколько месяцев назад, но все руки не доходили закончить. Он подумал, объяснил Ролли, может, Виктории захочется покачаться тогда же, когда и Тэйлор. Она была растрогана подарком, долго и восторженно хвалила его и наконец согласилась с тем, что он не возьмет с нее никаких денег, как бы она ни просила. Тогда она перевела разговор на свой огород и попросила его совета.
     Дело кончилось тем, что Ролли стал помогать ей возиться в огороде. И сразу заставил ее выкопать весь лук, разъяснив со знанием дела, что она так глубоко посадила его, что он никогда не сможет пробиться к солнышку. На устройство огорода у Тэйлор ушло два полных дня от рассвета до заката.
     Ролли обнес его по периметру проволочным забором. Он предупредил, что забор не помешает кроликам пробираться на огород, но других предложений, как уберечь овощи от этих обжор, у него не было.
     Виктория и Хантер обычно выходили прогуляться после ужина, пока Тэйлор укладывала детей спать. На это не должно было уходить много времени, если бы не близнецы, которых очень трудно было уговорить, поэтому вся процедура обычно продолжалась не меньше часа. Девочки совершенно ее не слушались, и она не представляла, что надо делать, чтобы заставить их подчиняться.
     Когда они, наконец, засыпали, Тэйлор переключалась на Дэниела. Ее истории на ночь являлись их особым временем. Единственной проблемой было то, что рассказы о Дэниеле Буне и Дэвиде Крокетте были почти уже все исчерпаны. Тэйлор уже называла сына одним коротким именем Дэниел и, так как он никогда не поправлял ее, решила, что он склоняется в пользу этого имени. Однако, когда она спросила его, какое имя он выбрал, мальчик ответил, что еще не решил окончательно.
     Сегодня все было как обычно. Сын заснул. Она поправила на нем одеяло и сама нечаянно заснула на подстилке рядом с ним. Хантер, которого Виктория попросила проверить, дома ли Тэйлор, потряс ее за плечо и разбудил. Она с трудом поднялась на ноги. Хантер предложил ей опереться на него, чтобы она не упала с лестницы.
     - Ну и долго ты так собираешься продолжать? - спросил он.
     Тэйлор без сил опустилась в кресло-качалку и устало начала расплетать косу.
     - Что продолжать? - не поняла она.
     - Ты просто изматываешь себя до полусмерти, - пояснил Хантер.
     - Это верно, Тэйлор, - подхватила Виктория.
     - Просто я сегодня немножко устала, - призналась Тэйлор. - А когда у меня войдет в привычку делать обычные дела каждый день, я стану более организованной и буду меньше уставать. Я делаю все страшно медленно, но это только потому, что я учусь по ходу дела. Я готовила мыло целых три дня, а на это не должно уйти больше одного.
     - Ты хочешь сказать, что собираешься делать определенную работу по дому в определенные дни? - поинтересовалась Виктория. Она посмотрела на Хантера, чтобы понять, знает ли он, о чем идет речь. Но он не обратил на Викторию никакого внимания, а лишь хмуро смотрел на Тэйлор.
     - Конечно, - ответила Тэйлор. - В провинции все женщины устанавливают себе дни для выполнения определенных обязанностей по дому. В понедельник стирка, во вторник - глажение. В среду - выпечка, а...
     - Ради всего святого, где ты слышала эту чушь? - пробормотал Хантер.
     Тэйлор не понравились его тон и откровенная насмешка.
     - Я читала об этом в записках миссис Ливингстон. И мне это представляется весьма разумным.
     Виктория присела на лавку и сложила руки на коленях.
     - Ты просто вгоняешь себя в гроб, - сказала она подруге. - Ты соорудила огород, распаковала весь наш багаж и наготовила столько мыла, что нам теперь его хватит на ближайшие три года.
     - Но зато мне не придется его готовить очень долго, - поспешно проговорила Тэйлор.
     Виктория повернулась к Хантеру:
     - Она сказала, что завтра будет делать свечи. Не могу представить, зачем они нам нужны. У нас полно фонарей.
     - Скажи, что именно ты хочешь всем этим доказать? - в упор спросил Хантер.
     Она слишком устала, чтобы солгать или придумать какую-нибудь умную полуправду:
     - Что я не хрупкая.
     Ее ответ поразил Хантера. Глаза его широко раскрылись, и он с трудом удержался от улыбки. Сегодня Тэйлор точно выглядела очень хрупкой. Она была белая как бумага, с синяками под глазами.
     - Кто сказал, что ты хрупкая? - снова спросил он, зная ответ наперед.
     Ответила ему Виктория:
     - Могу поспорить, что это сказал Лукас. Тэйлор согласно кивнула в ответ:
     - Я хочу, чтобы он понял, что я могу выдержать жизнь здесь.
     - И тогда он не станет вынуждать тебя уезжать отсюда, - проговорила Виктория.
     - Да, именно так.
     - Если только не... - начал Хантер. Тэйлор перебила его:
     - Я буду очень признательна, если ни один из вас не передаст наш разговор моему мужу. Просто мне хочется, чтобы он сам убедился, что я сильная и полна решимости... и счастлива, черт побери. А теперь, извините меня, я пойду спать. У меня был трудный день.
     - А к чему ложиться спать? - спросил Хантер. - Тебе все равно через час вставать.
     Тэйлор и сама задавала себе тот же вопрос раз десять за последнюю неделю. Ей и правда казалось, что как только она кладет голову на подушку и засыпает, солнце сразу встает на небе.
     - Не надо иронизировать, - пробормотала она.
     И прошла в комнату Виктории, чтобы умыться и переодеться в ночную рубашку. Когда услышала, как закрылась входная дверь, она снова вошла в свою комнату.
     Виктория предусмотрительно приготовила ей постель. Она немного разрумянилась, и Тэйлор подумала, что Хантер, наверное, снова поцеловал ее.
     - Как твои дела с Хантером? - поинтересовалась она. - Вы ладите?
     - Сначала ложись. Ты просто валишься с ног, - посоветовала ей подруга.
     Тэйлор сделала так, как ей велели. Улыбнулась, когда Виктория поправила на ней одеяло. Было приятно чувствовать, что кто-то заботится и о ней. Она похлопала по кровати, чтобы Виктория села рядом, и немного подвинулась.
     Подруга сама ответила на вопрос, который Тэйлор так хотелось задать, но она не решалась.
     - Он каждый Божий день желает мне спокойной ночи и обязательно при этом целует меня, - прошептала Виктория. - Иногда даже не один раз. Похоже, ему все равно, что я толстею и становлюсь такой неуклюжей и страшной.
     - Ты совсем не страшная, а, наоборот, светишься от счастья - именно это он и видит в тебе.
     - Но он все еще говорит, что уедет, как только родится ребенок.
     - Может быть, еще передумает.
     Виктория согласно кивнула, но по ее лицу было понятно, что она в это не верит. - Тэйлор, чем я могу помочь тебе?
     - Дай мне один совет. Скажи, что делать с Джорджи и Элли? Скажи честно, что ты думаешь об их поведении. Ведь они уже не такие маленькие и должны слушаться и подчиняться хотя бы самым простым правилам, не так ли?
     Виктория улыбнулась:
     - Ты ведь знаешь, что я люблю и обожаю Дэниела и девочек, правда?
     - Конечно, знаю.
     - Дэниел такая прелесть. Я, правда, заметила, что он становится самоуверенным и упрямым, но все равно способен прислушаться к разумному мнению. С ним не так трудно, но вот девочки...
     - Что?
     Виктория тяжело вздохнула:
     - Они просто маленькие бесенята.
     Тэйлор не могла не согласиться с таким мнением, но как мать почувствовала, что должна защитить своих крошек.
     - Ну, они не всегда такие. Они слушаются Лукаса и Хантера. Когда один из них велит Джорджи слезть со стола, та немедленно подчиняется. Они не угрожают ей и не заискивают перед ней, и я знаю, что она их не боится. Если бы она боялась кого-то из них, то, по крайней мере, вела бы себя более почтительно.
     В голосе Тэйлор слышалось явное замешательство. Виктория только улыбнулась в ответ.
     - Это еще не конец света.
     - Они способны довести мать до отчаяния, - прошептала Тэйлор.
     Виктория рассмеялась:
     - Конечно, я не могу назвать себя специалистом, но одно я знаю. Надо научиться говорить нет, и говорить это самым серьезным образом. Нельзя увещевать или договариваться о чем-то с двухлетним ребенком.
     - Я все время это забываю, - призналась Тэйлор. - И постоянно пытаюсь увещевать их.
     - Ты еще пытаешься их задабривать, - сказала Виктория. - А ведь они уже достаточно большие и способны понять некоторые правила. Они очень умненькие девочки. - Она вздохнула. - И такие прелестные. Трудно отказать им, когда они смотрят на тебя огромными голубыми глазами и слезы льются по их щечкам.
     Тэйлор прекрасно понимала, о чем говорит подруга. И правда, трудно не поддаться их обаянию.
     - Да, они умные. И ты права, Виктория, мне надо научиться быть более настойчивой и твердой. Иначе они совсем отобьются от рук.
     Когда подруга ушла, Тэйлор задумалась о том, как поменять тактику, чтобы добиться от девочек послушания. Она заснула в волнении, потому что признаться себе в чем-то бывает нелегко для любой матери, особенно для начинающей и такой абсолютно неопытной, как она.
     Ее дети были настоящие пострелы.
     Каллаган объявился следующей ночью. Тэйлор повернулась на другой бок, открыла глаза и чуть не умерла от страха. Этот горец сидел за ее кухонным столом, отправляя в рот вчерашнее печенье по две штуки разом.
     Она чуть не закричала в голос, а сердце ее на какое-то мгновение перестало биться. Но потом до нее долетел его запах, и она поняла, что умрет не от страха. Ее прикончит этот запах. Это была страшная вонь, которая заставила ее вспомнить скунса.
     Никогда раньше Тэйлор не испытывала ничего подобного. От вони у нее заслезились глаза и скрутило живот. Она даже не могла кричать. Ведь для того чтобы закричать, надо было набрать в грудь воздуха, а она не могла решиться сделать это. Она плотно закрыла нос одеялом и осторожно, маленькими глотками набирала воздух, глядя на этого зловещего человека.
     Каллаган. Она вспомнила его имя. И вспомнила также, о чем предупреждал ее Лукас. Он говорил ей, что эта вонь сшибет ее с ног. И был совершенно прав. Но ведь он сказал, что этот человек совсем не опасен. Тэйлор молила Бога, чтобы эти слова Лукаса были правдой.
     Но вид у Каллагана был угрожающий и дикий. Было видно, что он крупный мужчина, но он сидел, склонившись над столом, и она не могла понять, какого он роста. На нем были темно-коричневые штаны и куртка из грубой оленьей кожи и черные ботинки, отороченные мехом. У него были длинные нечесаные каштановые волосы. Тэйлор не могла понять, настоящий ли это цвет волос или они просто такие же грязные, как и весь он, много лет не знавший мыла и мочалки.
     Он повернул голову и посмотрел на нее. А она уставилась на него. Она больше уже не боялась, зная, что, если ей понадобится помощь, надо только закричать. Хантер спит под открытым небом рядом с домом и тут же прибежит на ее крик.
     Каллаган не был похож на безумного маньяка. У него были кристально-ясные глаза. Она прочитала в его взгляде любопытство и еще что-то, от чего все внутри у нее закипело. В этих золотисто-карих глазах она отчетливо увидала озорные искры.
     - Вы разве не будете кричать?
     Он задал свой вопрос сипловатым, но веселым голосом. Она отрицательно покачала головой. Каллаган улыбнулся, показав сверкающие белые зубы, потом снова повернулся к наполовину опустошенной им кастрюле и закинул очередное печенье к себе в рот.
     - Соли маловато.
     Наконец к Тэйлор снова вернулась способность рассуждать здраво. Она выскочила из постели, схватила халат со спинки одной из качалок и быстро надела его.
     Ее револьвер лежал на камине. Она осторожно направилась туда, чтобы достать оружие, если этот тип вдруг заартачится и начнет проявлять враждебность, когда она попросит его убраться прочь.
     - Почему вы решили, что я закричу?
     - Почти все кричат, - ответил он и пожал плечами.
     - И что бывает тогда?
     - Их мужчины выбрасывают меня на улицу. Но я там не остаюсь. Я снова возвращаюсь. Ага, всегда возвращаюсь.
     - А когда снова уходите в горы?
     Тэйлор протянула руку к оружию и только тогда заметила, что все патроны вынуты и аккуратно уложены в рядок за револьвером. Каллаган оказался намного умнее, чем она предполагала. Ее поразила собственная реакция: она улыбнулась.
     - Ухожу, когда понимаю, что готов.
     - Вы ведь самый настоящий, да, Каллаган?
     - Настоящий кто? - переспросил он.
     - Горец.
     Она обошла вокруг стола, намереваясь открыть дверь. Если она не вдохнет немного свежего воздуха, то потеряет сознание.
     - Я буду вам очень признателен, если вы не станете звать своего мужчину, пока я не закончу завтракать.
     - Я никого не собираюсь звать, - пообещала она. - Мне просто нужен свежий воздух. Вот и все.
     Тэйлор открыла дверь и оба окна. Но это не слишком помогло. Она прислонилась к косяку входной двери и уставилась на пришельца. У него были манеры борова.
     - Завтра утром мне захочется кофе, - заявил он. - И нормально позавтракать.
     Он постоянно бросал на нее быстрые взгляды, чтобы понять, как она реагирует. Тэйлор продолжала улыбаться ему.
     - Теперь можете кричать. Я уже закончил. - Каллаган поднялся с лавки, которая при этом страшно скрипнула.
     - Могу поспорить, что вы можете рассказать множество историй о своей жизни горца.
     - Тысячи, - согласился он.
     - А вы знаете, кто такие были Дэниел Бун и Дэви Крокетт?
     - Я не такой глупый, - бросил Каллаган. - Конечно, я слышал о них. Их уже нет в живых, женщина. Это я тоже знаю. И потом, они не из этих гор. В наших горах есть свои истории. Такие люди, как Том Ховард, и Спарки Досон, и Монтана...
     Каллагана прервал крик Виктории. Тэйлор от неожиданности подскочила на целый фут. Она была настолько поглощена разговором, что не заметила, как открылась дверь в соседнюю спальню. Ее дорогая подруга только мельком увидела незнакомца со спины, но издала такой громкий и пронзительный крик, что он мог бы разбудить весь Редемпшен.
     В ту же секунду Хантер вбежал в дом с револьвером в руке.
     - Каллаган! - прорычал он.
     - Доброе утро, Хантер! - выкрикнул в ответ Каллаган. Тэйлор поспешила в другой конец комнаты на помощь Виктории. Подруга зажимала рот рукой и, казалось, того и гляди упадет без чувств.
     - Он совершенно безобидный, - шепнула ей Тэйлор. - Если ты уйдешь к себе в комнату и закроешь дверь, то этот запах не должен тебя побеспокоить.
     - Именно из-за него я и проснулась, - прошептала в ответ Виктория и снова закрыла рот ладонью.
     Тэйлор подняла край халата, чтобы прикрыть подруге нижнюю половину лица.
     - Прижми его покрепче и делай маленькие вдохи. Виктория поспешила последовать совету. Глаза ее все еще были широко раскрыты от страха. Тэйлор оставила подругу у косяка двери и пошла за своим револьвером. Заметив, что дети выглядывают между балясинами перил, улыбнулась им.
     Она взяла с камина револьвер и быстро зарядила его. Хантер тем временем уже грозился пристрелить Каллагана.
     - У тебя есть десять секунд, чтобы убраться отсюда, - приказал он. - И если я тебя снова увижу здесь, то убью.
     - Никуда он не пойдет.
     Тэйлор пришлось дважды повторить это, пока наконец мужчины не обратили на нее внимание.
     - Что ты сказала? - Хантер был убежден, что не расслышал ее.
     - Он не уйдет. - Тэйлор улыбнулась Хантеру. Но ей хотелось рассмеяться. У него был просто ошеломленный вид. - Он сказал мне, что все равно будет возвращаться.
     Каллаган ударил ладонью по столу и рассмеялся. Но быстро перестал смеяться, когда Тэйлор навела на него револьвер.
     - Вы хотите застрелить меня?
     - Нет, - отвечала она. - Но вы не уйдете, пока я не скажу, что вам можно уходить.
     Каллаган повернулся к Хантеру. На лице его было озабоченное выражение.
     - Она что, ненормальная? Хантер кивнул:
     - Наверное, да.
     - Она перетрудилась, устала и не может здраво мыслить, - воскликнула Виктория. Голос ее звучал глухо из-за того, что она прижимала ко рту кусок ткани. - Тэйлор, ты в своем уме?
     - Не знаю. - Тэйлор рассмеялась и посмотрела в сторону лестницы, - Дэниел Дэвид!
     - Да, матушка?
     - Знаешь, кого мы только что захватили в плен?
     - Кого, матушка?
     - Самого настоящего живого горца.
     Выражение радости и восторга на лице Дэниела наполнили особым смыслом всю ее будущую работу.
     - Хантер, тащи сюда корыто.
     Каллаган был их воплотившейся мечтой.
     Лукас отсутствовал целых три недели. Он приехал домой в пятницу поздно вечером. Хантер встретил его во дворе. И сразу понял: что-то не так. Бока лошади были в пене. Лукас не стал бы зря гнать своего скакуна.
     - Где Тэйлор и остальные?
     - Они в доме, - отвечал Хантер. - С ними все в порядке. Что случилось?
     - Судья согласился. Со мной все подписанные документы.