огревают твои подозрения.
     С этими словами она выбежала из комнаты, с торжеством хлопнув за собой дверью. Плохо лишь, что чувство удовлетворения быстро прошло, и вскоре, когда она забралась в постель Бредфорда, ее снова трясло от гнева. Кэролайн была совершенно уверена в том, что муж силой вернет ее, и была очень удивлена, когда он не сделал такой попытки.
     Бредфорд открыл дверь в спальню и остановился около кровати, возвышаясь над женой и покачивая головой.
     - Вот что, - произнес он ледяным тоном. - Это моя спальня. Позволяю тебе спать в твоей собственной комнате, женщина. Когда ты поймешь, сколь глупо твое поведение, буду рад услышать твои извинения.
     Кэролайн не стала возражать. Она соскользнула с кровати и вернулась в свою спальню. Легла в кровать, поежилась от холода и, поплакав, попыталась забыться сном.
     Уже засыпая, она подумала, что Бредфорд самый упрямый человек на свете.
     Бредфорд в соседней комнате слышал тихие всхлипывания. Он было привстал, собираясь пойти к ней, но заставил себя остановиться. Она сама устроила эту суматоху, так пусть сама и приходит.
     Он закрыл глаза, стараясь не думать о только что происшедшем разговоре. Засыпая, он вдруг вспомнил, что беспокоило его, таясь глубоко в подсознании. Она назвала его именем, которое ему дали при крещении. Когда они любили друг друга, она назвала его Джередом. Бредфорд нахмурился, не понимая, почему это так озадачило его.

***

     Кэролайн сомневалась, удастся ли ей пережить ближайшие два дня. Черити готовилась к свадьбе и была так счастлива, так захвачена любовью, что Кэролайн порой испытывала к ней ревность. Но она успешно скрывала свои чувства и играла роль покорной супруги всякий раз, когда приходилось стоять рядом с мужем.
     Два чувства сейчас владели ею - тоска по Бостону и родным и грусть при раздумьях об их отношениях с Бредфордом. Кэролайн чувствовала, что попала в ловушку любви, и часто мечтала избавиться от мучительных переживаний.
     Сама церемония бракосочетания Черити и Пола прошла очень трогательно, а когда жених и невеста давали друг другу обеты верности, Кэролайн даже расплакалась, к величайшему неудовольствию мужа. Он сунул ей в руку носовой платок с таким громким вздохом раздражения, что его, как показалось Кэролайн, слышали все присутствующие в церкви.
     Кэролайн на людях и наедине с собой была вынуждена скрывать негодование, но муж ее ничуть не думал сдерживать свое. Он вел себя как незаслуженно обиженный школьник. О, на приемах по поводу бракосочетания он был весьма обворожителен, даже порой улыбался, но только не с ней. Большую часть времени он просто не обращал на нее внимания, разве что когда считал необходимым что-то приказать.
     Рэчел и ее мать присутствовали как на самом бракосочетании, так и на последовавшем приеме. При виде их Кэролайн была чрезвычайно удивлена, но ничего не сказала, пока они с Бредфордом в сопровождении Милфорда не заняли места в карете, направляющейся к городскому дому.
     - Не могу понять, почему Рэчел приехала на бракосочетание, - начала разговор Кэролайн. - Она не скрывает того, что ненавидит меня, и совершенно точно знала, что я тоже буду там.
     - Они были приглашены обе, - заметил Милфорд. - И мать, и дочь.
     - Но ведь она говорила мне такие ужасные вещи, - произнесла Кэролайн, покачивая головой.
     - Это так, но про это знаем только вы, Бредфорд, Найджел и я, - возразил Милфорд. - А ее мамочка не теряет надежды заполучить вашего отца.
     - Я пыталась поговорить с ней наедине, - задумчиво сказала Кэролайн. - Но она юркая, словно мышь. Как только я приближалась к ней, она тут же ускользала в другой конец комнаты.
     - Да она и выглядит как мышь, - улыбнулся Милфорд.
     Бредфорда это не позабавило.
     - Я не хочу, чтобы ты даже приближалась к ней, - резко произнес он.
     - Но я только пыталась узнать, почему она так не любит меня. В чем я перед ней виновата? Думаю, я имею право знать, Бредфорд. Она ведь могла запросто убить меня, когда толкнула на лестнице в доме Клаймеров.
     - Но почему вы думаете, что это была именно она?
     Задавая этот вопрос, Милфорд смотрел на Бредфорда, который коротким движением головы дал другу знак оставить эту тему. Милфорд в недоумении приподнял бровь и заговорил о другом.
     - Вы будете скучать по Черити, когда она вернется в Бостон? - спросил Милфорд, сознавая всю нелепость такого вопроса, но не в состоянии придумать ничего более умного, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.
     - Что? О да, конечно, мне так ее будет не хватать, - ответила Кэролайн, не в силах скрыть изумление. - Я даже начинаю подумывать, не отправиться ли и мне навестить родных.
     Она искоса взглянула на Бредфорда, чтобы понять, как он воспримет подобную перспективу, но тот как раз смотрел в окно, снова не обращая на нее никакого внимания.
     - Возможно, весной я и съезжу туда ненадолго, - добавила она.
     - Ты никуда не поедешь, - перебил ее Бредфорд.
     Тон его не допускал возражений, а Кэролайн чересчур устала за этот долгий день, чтобы снова вступать с ним в спор.
     Милфорд попытался перейти к более благоприятной теме разговора. Напряжение внутри кареты стало ощутимым, и Милфорд почувствовал себя весьма неуютно.
     - Как себя чувствует ваш дядя? - быстро нашелся он. - Я слышал, он не очень-то хорошо переносит такую погоду.
     - Он слегка простыл, - ответила Кэролайн. - Мы с Бредфордом навестили его вчера, вид у него несколько нездоровый, но доктор сказал, что денька через два он будет на ногах. Он очень удручен тем, что не смог быть на бракосочетании Черити.
     Когда карета остановилась около дома, Кэролайн сразу же направилась к себе наверх, а Бредфорд и Милфорд уединились в библиотеке, чтобы поговорить без помех.
     Добрых полчаса Кэролайн нервозно мерила шагами спальню, потом бросилась ничком на постель и стала колотить кулачками ни в чем не повинные матрасы, пытаясь дать выход раздражению. Она была в отчаянии от все ширящейся пропасти между собой и мужем, ей уже порой начинало казаться, что выхода нет.
     Дверь в спальню Бредфорда была приоткрыта, Кэролайн остановилась на пороге, не сводя взгляд с широчайшей и удобнейшей кровати. Права ли она, что требует любви от мужа? Или это простое упрямство? Бредфорд как-то назвал ее мечтательницей. Возможно, он прав, решила Кэролайн. Возможно, она требует слишком многого.
     - Мне не нужны крохи, - прошептала она.
     Кэролайн вознесла молитву, прося даровать ей силы, чтобы довести решение до конца, захлопнула дверь в спальню мужа и медленно вернулась в свою холодную одинокую постель.

***

     На следующее утро Бредфорд заявил, что пришла пора вернуться в Бредфорд-Хилл. Кэролайн не стала спорить, сохраняя некую отрешенность, что, впрочем, вполне соответствовало настроению мужа.
     Бредфорд тоже стал уставать от атмосферы враждебности. Он уже начал ценить своеобразный юмор жены, полюбил споры, скорее напоминавшие рыцарские турниры. Кэролайн была умной женщиной, которая прекрасно разбиралась в политических интригах, процветающих как в колониях, так и в самой Англии, и он скучал без былых горячих споров о различии двух народов.
     Они легко устроились в загородном доме. Бредфорд рассчитывал, что Кэролайн вскоре почувствует себя одиноко и будет искать его общества. Он скучал, но ждал извинений и не мог проявить инициативу.
     Но к концу недели Бредфорд уже отнюдь не был так уверен в своих расчетах. Кэролайн не выказывала никаких признаков скуки, и если бы он не знал ее характер, то мог бы подумать, что тихая деревенская жизнь привлекала ее куда больше, чем людское столпотворение Лондона.
     Отец Кэролайн настоял на том, чтобы она взяла двух арабских жеребцов, и она каждое утро совершала длинные прогулки верхом, всегда в сопровождении двух охранников.
     Дела потребовали присутствия Бредфорда в Лондоне, и там он купил несколько довольно дорогих украшений. Больше всего ему нравилось колье из бриллиантов с рубинами. Он отправил его жене со специальным посыльным, рассчитывая на следующий день по возвращении в Бредфорд-Хилл услышать ее бурные восторги.
     Поздним вечером колье вернулось к нему с тем же самым посыльным. При нем не было никакой записки, но усталый посыльный рассказал, что герцогиня просила его возвратить колье мужу как можно быстрее.
     Бредфорд был разгневан ее отказом принять подарок, но потом подумал, что колье ей не понравилось. Он решил купить еще несколько драгоценных камней чудесной работы, по стилю подходящих к колье, и захватить с собой, когда придет время вернуться домой. У него уже скопилась целая коллекция отрезов самых модных тканей. Ни одна женщина не сможет устоять перед искушением примерить новое платье, и Бредфорд полагал, что Кэролайн тоже не устоит перед его щедростью.
     Оказалось, он жестоко ошибся и поэтому куда больше разозлился на самого себя, чем на жену. Она отказалась принять все его подарки и даже, похоже, была оскорблена. Хотя, в сущности, для Бредфорда это было извинением, а она стала вдруг чересчур упряма, чтобы захотеть понять это! Разумеется, он не стал оправдываться, но любая женщина, имеющая хоть каплю ума, поняла бы все сама.
     Поздним вечером Бредфорд решил объясниться с женой. Он не скрывал своего недоумения, не понимал, почему его действия, похоже, только все больше сердят Кэролайн. На Кэролайн было простое платье темно-синего цвета, на плечи ее был наброшен теплый широкий шарф.
     - Когда же ты поймешь, что я не похожа на других женщин? - спросила Кэролайн, стоя спиной к мужу перед горящим камином и грея над пламенем руки. - Я совершенно не хочу всех этих драгоценностей.
     - Неужели для тебя ничего не значат эти чудесные вещи, которые так украшают жизнь? - спросил Бредфорд.
     Голос его прозвучал намеренно холодно. Повернувшись, Кэролайн увидела гневный блеск в его глазах.
     - Есть другие вещи, куда желаннее для меня, - ответила Кэролайн.
     Она помедлила, думая, как бы лучше объяснить, что она больше всего на свете хотела бы обрести его любовь и доверие. Она знала, что, стоит только ей заговорить на эту тему, муж сразу же замкнется, и она не сможет найти тропинку к его сердцу.
     - Я допустил серьезную ошибку по отношению к тебе, - холодно произнес Бредфорд. В голосе его снова появилось высокомерие, и он надменно продолжал:
     - Завтра ты соберешь свои вещи и переберешься в другой конец поместья. Там есть еще один дом - самый первый дом, построенный в этих местах Бредфордами. Ты сказала, что роскошная жизнь для тебя ничего не значит. Что ж, докажи! Посмотрим, сколько времени тебе потребуется, чтобы признать очевидные вещи.
     Кэролайн кивнула, пытаясь скрыть охватившую ее слабость. Как они смогут преодолеть разделяющую их пропасть, если даже жить им придется в разных местах?
     - А ты будешь там со мной? - тихим голосом спросила она.
     Увидев испуг в ее глазах, Бредфорд едва не улыбнулся. Он верил, что в конце концов сможет найти способ вернуть ее к реальности.
     - Нет, - ответил он. - С тобой отправятся люди, которых я нанял для твоей охраны, а я должен вернуться в Лондон. Когда я закончу свои дела там, я вернусь сюда, в этот дом. В противоположность тебе, моя дорогая жена, я не скрываю, что мне доставляет удовольствие комфорт, приносимый богатством.
     - А там, в Лондоне, ты заведешь себе какую-нибудь другую женщину? - смиренным голосом спросила Кэролайн.
     Она по-прежнему стояла спиной к мужу, и он не мог видеть выражение ее лица.
     Вопрос явно удивил Бредфорда. С первой встречи с Кэролайн он и не помышлял ни о какой другой женщине, а теперь тем более подобная мысль была для него отвратительна. Он понял, что она сама вложила ему в руки оружие, которое он может применить против нее, но поступить так ему не позволяла гордостью
     - Нет.
     Он ничего не добавил, просто ожидая ответа Кэролайн.
     - Благодарю тебя.
     Эти простые слова снова обезоружили его.
     - Но почему? - спросил Бредфорд. - Почему это имеет значение для тебя?
     Кэролайн повернулась и медленно приблизилась к своему мужу. Он стоял, опершись на край стола.
     - Потому что я люблю тебя, Джеред Маркус Бентон, - произнесла она, глядя прямо в его глаза.
     - У тебя довольно странный способ демонстрировать свою любовь, - заметил он. Протянув руку, он привлек ее к себе. - Я не заставляю тебя делить со мной постель, Кэролайн. Решай сама.
     Кэролайн ничего не сказала. Она только смотрела на него, не отрываясь, и вскоре он уже не мог сопротивляться искушению. Губы его прижались к ее губам, и, почувствовав, что она не отстранилась, он стал целовать ее снова и снова.
     Под этим страстным натиском губы Кэролайн приоткрылись, а руки обвились вокруг его талии. Она не скрывала, как ей нужны его ласки, его любовь.
     Бредфорд ласкал языком ее губы, и с каждым его прикосновением волны желания вздымались в Кэролайн. Поцелуи его изменились, стали настойчивее и требовательнее. Когда он с силой прижал ее к себе, ее широкий шарф вдруг оказался на полу.
     Она хотела, чтобы поцелуи не прекращались, и, когда Бредфорд принялся ласкать языком ее шею, Кэролайн даже вздохнула от легкого разочарования, смешанного, однако, с наслаждением.
     - Я хочу тебя, - произнес Бредфорд голосом нежным, как бархат.
     Он снова поцеловал ее, и этот долгий горячий, завораживающий поцелуй должен был лишить ее всякой мысли о сопротивлении. Потом он поднял жену на руки и понес к кровати.
     - Ты ничего не имеешь против, жена? - полушутливо спросил он, заперев дверь и снова поворачиваясь к ней.
     Кэролайн покачала головой. Бредфорд снова поцеловал ее и принялся медленно и осторожно раздевать ее. Потом он сбросил свою одежду, молча удивившись, что Кэролайн опустилась перед ним на колени и помогла снять башмаки.
     В этот вечер она была необычайно покорна его желаниям, и Бредфорд поймал себя на том, что хмурится, обнаружив в ней такую неожиданную перемену.
     Кэролайн выпрямилась и подошла к кровати. Бредфорд проводил ее взглядом, подумав о том, что она самая грациозная женщина в мире, и к тому же при всей невинности - самая чувственная. Через мгновение ему уже было не до рассуждений.
     С каждой стороны кровати горело по две свечи в двойных подсвечниках, и Бредфорд не стал тушить их, желая не только ощущать, но и видеть страсть, овладевшую Кэролайн.
     Сдернув закрывающие кровать покрывала, он лег на бок. Ему хотелось продлить удовольствие, но, как только он принял Кэролайн в объятия и ощутил нежную мягкость ее кожи, он уже не мог сдерживать себя. Поцелуи его стали первобытно-страстными, выдавая его чувственный голод, насытить который могла только она одна.
     Этой ночью он не мог быть изысканно-нежным, и Кэролайн, разделяя страсть своего мужа, не желала любовной игры, которая всегда предшествовала их слиянию. Ногти ее впились в кожу его плеч, а бедра поднялись навстречу, моля о наслаждении.
     Но как только Бредфорд вошел в нее, Кэролайн испустила слабый стон, и он тут же замер в напряженной позе.
     - Боже мой, Кэролайн, я не хотел причинить тебе боль, - прошептал он.
     Он подался было назад, но Кэролайн выгнулась ему навстречу, не отпуская его, изо всех сил прижимая к себе его бедра.
     - Не останавливайся, Бредфорд, ну пожалуйста, - умоляла она.
     Бредфорд ладонями обнял ее лицо, посмотрел в глаза и увидел, какое наслаждение он доставлял ей каждым движением тела. Глаза ее потемнели, стали темно-голубыми, и, когда он участил движения, она простонала, и этот хриплый первобытный звук пронзил все его существо, вознеся на вершину наслаждения.
     Он тонул в чувственном восторге и по дрожи тела Кэролайн понимал, что она испытывает то же самое. Затем, ослабев, он спустился с небес на землю, опустошенный и удовлетворенный.
     Кэролайн слушала, как затихает хриплое дыхание Бредфорда, как понемногу стихает бешеный стук его сердца, и в изнеможении закрыла глаза.
     В эту минуту она ждала от него слов любви. Но секунды бежали, и с ними уходили надежды...
     Бредфорд перекатился на бок и обнял Кэролайн.
     - Похоже, это единственное место, где мы не спорим друг с другом, - прошептал он.
     - А в Бредфорд-Хаусе такие же удобные кровати? - спросила она.
     Заданный небрежным тоном вопрос продемонстрировал, что все осталось по-прежнему.
     Но он не выказал досаду.
     - Там вообще почти нет мебели. Боже, Кэролайн, ну почему ты такая упрямая? Только признай, что ты принадлежишь мне, и можешь оставаться здесь.
     - Я никогда не отрицала того, что принадлежу тебе, - ответила Кэролайн, удивленная тем, что он так превратно понял ее слова. - И ты прекрасно понимаешь, о чем мы спорим. Как только ты осознаешь, что я не смирюсь с...
     - Можешь взять из этого дома все, что тебе нужно, - прервал ее Бредфорд.
     Он не собирался отступать, и Кэролайн с тоской ощутила, что он по-прежнему несгибаем.
     - А зачем ты посылаешь со мной охранников? - спросила она, резко меняя тему разговора. - Я ведь знаю, что ты говорил с Рэчел, - прибавила она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
     Бредфорд прижал ее к груди, не давая пошевелиться.
     - Рэчел не имеет к этому отношения, - ответил он. - Она не покушалась на тебя.
     - Ты уверен? - Кэролайн все-таки высвободилась из объятий Бредфорда.
     Сев в постели, она нахмурилась, мучительно пытаясь связать концы с концами.
     Бредфорд не мог отвести взгляда от сидящей в постели жены. Ее вьющиеся волосы спускались вдоль лица, оттеняя нежность шеи. Одеяло едва прикрывало упругую грудь.
     - Я спросила, уверен ли ты в этом, - повторила Кэролайн.
     Бредфорд с неохотой вернулся к прерванному разговору:
     - Совершенно уверен.
     Кэролайн вздохнула.
     - Извини, но мне кажется, что ты не особенно хочешь выяснить, что же случилось, - пробормотала она. - Если бы кто-то хотел причинить вред тебе, я бы перевернула весь Лондон. А ты ведешь себя так, словно тебе все уже наскучило.
     - Я обещал тебе разобраться, - заявил Бредфорд. - Тебе больше ничего не надо знать. Это моя забота, а не твоя.
     - Нет, Бредфорд, это наша общая забота.
     Бредфорд только вздохнул и принялся рассказывать:
     - Рэчел считает, что это именно ты отговорила отца от женитьбы на ее матери. Она строила большие планы, рассчитывая на этот брак, а ты, по ее мнению, спутала все карты.
     - Но почему ей вдруг пришла в голову такая нелепая мысль? - удивленно воскликнула Кэролайн.
     Бредфорд с минуту раздумывал, а потом медленно произнес:
     - Потому что так ей сказал твой отец.
     - Но зачем?
     - Кэролайн, твой отец оказался в сложной ситуации и сослался на тебя, чтобы как-то деликатно выйти из нее. Ему было слишком трудно сказать матери Рэчел правду - что он не хочет на ней жениться. Он нашел самый простой выход, изобразив тебя грозной мегерой.
     Кэролайн покачала головой, не в состоянии поверить.
     - Но ведь это трусость, - прошептала она.
     - Как правило, да, - согласился с ней Бредфорд, протянул руку и снова привлек Кэролайн к себе. - Но твой отец - исключение из правил. Он живет один, в собственном замкнутом мирке, уже давным-давно...
     - Четырнадцать лет, - прервала его Кэролайн.
     - Ну да, и в результате он уже не знает, как давать отпор таким особам, как женщины семьи Тиллман. Он все же не дал заманить себя в капкан и использовал тот путь отступления, который смог найти.
     - Неужели он боялся сказать правду? - снова спросила Кэролайн. - И это все, что он мог придумать?
     Бредфорд снова вздохнул.
     - Он уже пожилой человек, Кэролайн, и несколько не от мира сего. Считай, что его сбили с толку, а не испугали.
     - Но четырнадцать лет тому назад, когда он отправил меня к брату в Бостон, он был именно испуган. Я в этом совершенно уверена.
     - Тогда он только что потерял жену и новорожденного сына, Кэролайн, и был вне себя от горя.
     Но она едва слушала аргументы, которые Бредфорд продолжал приводить в пользу ее отца. Она вдруг осознала, что муж старался оправдать своего тестя. Вместо того чтобы со