прошептала она.
     - У меня полно изъянов, - прошептал Лайон в ответ неожиданно охрипшим голосом.
     - О нет, это знаки доблести! Они прекрасны.
     Она смотрела на него не отрываясь, и Лайон подумал, что никогда не привыкнет к ее красоте.
     - Надо пойти вниз. - Но произнося эти слова, он уже притягивал ее к себе. Господи, он не мог остановиться! Он вдруг понял, что они в доме одни, стоят в ее спальне, и все его благие намерения мгновенно словно ветром сдуло.
     - Вы поцелуете меня, прежде чем мы спустимся? - спросила Кристина.
     Лайон подумал, что она выглядит так, словно ее уже только что целовали. Щеки слегка порозовели, а глаза вновь приобрели темно-голубой оттенок.
     Она явно не понимала щекотливости ситуации. Если бы она только знала, какие дикие мысли роятся у него в голове, ее лицо побледнело бы, словно полотно.
     Она доверяла ему, иначе не просила бы поцелуя. Лайону нужно обуздать свои низменные инстинкты. Да, он будет вести себя как джентльмен.
     Но ведь от одного поцелуя не будет никакого вреда. Он хотел заключить ее в объятия с того самого момента, как закончилась драка. Гнев жег его, словно раскаленная лава. О, как он желал ее тогда, с какой первобытной страстью! Но она вдруг отступила. Он вздрогнул, внезапно вспомнив об этом.
     - Кристина, ты боишься меня?
     Она видела, как важен для него ответ на этот вопрос. Об этом говорила тревога в его глазах. Вопрос озадачил ее.
     - Почему я должна вас бояться? - спросила она, сдерживая смех. Он действительно выглядел ужасно обеспокоенным.
     - После схватки, когда ты отодвинулась от меня...
     И тогда она улыбнулась, не в силах сдержаться.
     - Лайон, ту небольшую потасовку, свидетелем которой я была, никак нельзя назвать схваткой.
     Ее слова так удивили его, что он немедленно стал оправдываться.
     - Да, конечно, эту стычку не назовешь настоящей схваткой, но ты так смотрела на меня, что я, естественно, предположил, что ты испугалась. Черт возьми, Кристина, большинство женщин на твоем месте были бы просто в истерике, - закончил он уже раздраженно.
     - Я должна была заплакать, Лайон? Прошу прощения, если я рассердила вас, но я пока еще не знаю всех ваших законов.
     - С тобой любой спятит, - заявил Лайон.
     Поскольку он улыбался, Кристина решила быть сдержанной.
     - Вы самый непонятный человек из всех людей на свете, - заметила она. - Мне все время приходится напоминать себе, что вы англичанин.
     Искушение было слишком велико. Прежде чем она успела подавить желание, рука ее уже потянулась к его груди. Кончиками пальцев она ощутила волнующий жар его кожи, густоту мягких завитков на груди.
     - Я не боюсь вас, Лайон, - прошептала она, избегая его взгляда. - Я никогда не боялась вас. Как я могла? Вы такой добрый, мягкий...
     Он растерялся, не зная, что ответить. Она говорила так, словно он внушал ей благоговение. Разумеется, она заблуждалась. Он никогда не был ни добрым, ни мягким. Правда, человеку свойственно меняться. Лайон твердо решил стать таким, каким его хотела бы видеть Кристина. Боже, если она думает, что он мягкий, то таким он и станет.
     - Вы ведь и вправду воин, да, Лайон?
     - Ты хочешь, чтобы я был воином? - спросил он довольно растерянно.
     - О да! - выдохнула Кристина, осмелившись бросить на него взгляд.
     - Воины не могут быть мягкими, - напомнил он ей.
     Она не хотела объяснять, зная, что он все равно не поймет ее. Он ошибался, но не стоило поправлять его. Ее руки скользнули на его шею, пальцы запутались в мягких курчавых волосах.
     Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, как напряглись его мускулы.
     Лайон заговорил бы, если бы не боялся, что голос выдаст его. Ее руки сводили его с ума.
     "Мягче, - предостерег он себя, - я должен быть с ней мягче". Он поцеловал ее в лоб. Кристина закрыла глаза и вздохнула. Он поцеловал ее в веснушчатую переносицу и наконец добрался до ее губ.
     Это был очень нежный поцелуй, ничего не требующий взамен. Но вот ее язык коснулся его языка. Это вызвало в нем такую бурю, ощущение было столь опьяняющим, столь всепоглощающим, что он тут же позабыл о сдержанности, и его язык рванулся в теплую глубину ее рта.
     Когда Кристина еще сильнее прижалась к нему, желание настолько захлестнуло его, что он мог думать только о том, чтобы овладеть ею... полностью.
     Она не сопротивлялась. Нет, ее нежные стоны подтверждали: она не хотела, чтобы он останавливался. Ее бедра обволакивали его возбужденную плоть. Он знал, что ее движение было инстинктивным, и все же, когда она, выгнувшись, еще больше прижалась к нему, его охватило неистовое желание. Она была так хороша, так желанна!
     Лайон оторвался от ее губ с резким стоном.
     - Я жажду любить тебя, Кристина, - прошептал он ей. - Но если мы хотим остановиться, это нужно сделать сейчас.
     Голова Кристины откинулась, когда он стал осыпать поцелуями ее шею. Ее руки, все еще обнимавшие его, сжимались, умоляли, тянули к себе.
     Он знал, что скоро уже не сможет остановиться. Лайон попытался прекратить эту муку.
     - Боже, Кристина, отойди от меня! Сейчас же! Отойти? Господи, да она едва могла стоять! Каждый укромный уголок ее тела откликался на его прикосновения. Она слышала гнев в его голосе, чувствовала напряжение в его мощном теле. Она пыталась понять его, но все это сбивало ее с толку.
     - Но я не хочу останавливаться, Лайон! Он слышал ее слова. Лайон схватил ее за плечи и сжал до боли. Кристина заглянула ему в глаза и увидела там желание. Сила его страсти подавляла ее, лишала способности разумно мыслить.
     - Ты понимаешь, что говоришь?
     Она ответила ему единственным доступным ей образом. Тело Кристины само дало ему разрешение. Она еще сильнее прижалась к нему, притянула к себе его голову... Она поцеловала его с такой страстью, что в голове у него все пошло кругом. Сначала Лайон был слишком потрясен, но очень скоро снова взял инициативу в свои руки.
     Он хотел доставить ей такое полное наслаждение, чтобы она совершенно забыла о существовании других мужчин. Она будет принадлежать только ему, сейчас и навсегда!
     Лайон возился с застежками на спине, не переставая жадно целовать ее. Вдруг Кристина услышала звук рвущейся материи. Он развел ее руки и рванул платье, и оно тут же упало к ее ногам.
     Теперь ничто не мешало его жадному взору. Он сделал шаг назад, а Кристина осталась стоять перед ним, опустив руки.
     Ее тело принадлежало ему. Он был ее Лев. Кристина приняла это как истину, повторяла ее снова и снова, пытаясь таким образом преодолеть свою застенчивость, свой страх.
     Она не могла закрыть свое тело от него... как и сердце.
     И то, и другое принадлежало Лайону.
     Лайон пожирал ее глазами. Она была так бесподобно сложена, так прекрасна! Гладкая кремовая кожа словно светилась в мягком свете свечей. Соски высокой полной груди напряглись, ожидая его прикосновения. Ее талия была такой узкой, бедра так изящны!
     Она была неотразима.
     И принадлежала ему.
     Руки Лайона дрожали, когда он потянулся к ней и снова заключил ее в объятия.
     Ее обнаженная грудь коснулась мощной груди, и Кристина ахнула. Его волосы щекотали ее, кожа согревала, и благодаря той уверенности и силе, с которой он обнимал ее, все страхи и опасения улетучились. Да, она еще не знала мужчины, но чувствовала, что Лайон будет нежен с ней.
     Она поцеловала его в шею, там, где билась и пульсировала жилка, потом прижалась головой к его плечу, вдыхая его замечательный мужской запах и ожидая, пока он покажет ей, что им делать дальше.
     Лайон медленно развязал ленту в ее косе, расплел шелковые пряди, и одеяло солнечного цвета накрыло ее плечи. Он поднял ее на руки, понес к кровати, остановившись только для того, чтобы отвернуть покрывало, и положил ее на постель.
     Кристина пыталась объяснить ему, что это она должна раздевать его, но Лайон уже снял сапоги.
     Слова застряли у нее в горле, когда он сбросил и остальную одежду, и ей оставалось только в изумлении взирать на него.
     Он был самым великолепным воином, которого ей когда-либо приходилось видеть. Мощь ощущалась во всем его теле. Весь он был мускулистый, сильный, великолепный, и Кристина, которой руководил природный инстинкт, открылась ему.
     Кристина обвила руками его талию. Никогда еще поцелуй не доставлял ей такого наслаждения, никогда еще его язык так не возбуждал. Его руки не знали покоя, они гладили, ласкали, вызывая у нее дрожь. Желание вспыхнуло в ней, словно огонь. Ей хотелось касаться его, нежить, боготворить его тело так, как он - ее, но возникшие ощущения были слишком новы, слишком остры. Сейчас она могла только прижиматься к нему и умолять о продолжении.
     Лайон ощущал ее невероятный жар. Он терял над собой контроль: Кристина так беззастенчиво откликалась на каждую его ласку! Он больше не мог ждать. Он велел себе не торопиться, а сам в это время уже раздвигал коленом ее бедра.
     - С этой минуты ты принадлежишь мне, Кристина. Сейчас и навсегда.
     Он вошел в нее одним сильным стремительным рывком. Она была девственницей. Он понял это слишком поздно. Он протяжно вздохнул и постарался не двигаться. Это усилие чуть не убило его. Кристина была такой горячей, такой тугой; она великолепно подходила ему.
     Сердце его колотилось, дыхание было прерывистым.
     - Почему ты не сказала мне? - наконец вымолвил он. Приподнявшись на локтях, он посмотрел ей в лицо. Господи, она не издала ни единого звука. Но ведь он причинил ей боль? - Почему ты не сказала мне, что у тебя еще не было мужчины? - требовательно спросил он, обхватив ее голову руками.
     - Пожалуйста, Лайон, не сердись! - прошептала Кристина.
     Она знала, что вот-вот разрыдается. Неистовый блеск его глаз пугал ее. Тело пульсировало от боли, болел каждый мускул.
     - Извини, если я разочаровала тебя, - попросила она прерывающимся голосом. - Но я не хотела, чтобы ты остановился. Ты не мог бы разочароваться чуть позже?
     - Я вовсе не разочарован, - ответил Лайон. - Я очень рад. - Он пытался говорить тихо, мягко. Это была непосильная задача: его возбуждение требовало освобождения, и сейчас он желал только излить в нее свое семя.
     Но сначала он непременно хотел, чтобы она получила полное наслаждение.
     - Я попытаюсь не сделать тебе больно, Кристина.
     - Ты уже сделал.
     - О Боже, прости! Я перестану, - пообещал он, точно зная, что уже не сможет остановиться.
     - Нет, - запротестовала Кристина. Ее ногти впились ему в плечи, удерживая его в себе. - Теперь будет лучше, правда ведь?
     Лайон пошевелился и застонал.
     - Тебе это нравится? - спросил он.
     - О да! - Кристина приподняла бедра. - А тебе так нравится?
     Может быть, он и кивнул. Но она была слишком поглощена волнами жара, чтобы заметить.
     Лайон пытался быть нежным, но она мешала ему. Она терлась об него, подгоняла его, требовала удовлетворения. И самообладание оставило Лайона.
     - Осторожно, любовь моя!
     - Лайон!
     - Кристина, почему ты позволила мне думать, что у тебя были другие мужчины?
     Лайон лежал, вытянувшись на спине и заложив руки за голову. Кристина примостилась рядом. Лицо она спрятала на его груди.
     - Позволила тебе думать? - переспросила она.
     - Ты знаешь, что я имею в виду, - сказал Лайон, не обращая внимания на смех в ее голосе.
     - Мне казалось, что не стоит с тобой спорить. Ты сам все решил. И потом, ты бы все равно мне не поверил.
     - Я мог бы поверить тебе, - запротестовал он, зная, что это ложь. Нет, конечно, он бы ей не поверил.
     - Но почему ты думал, что я...
     - Из-за того, как ты меня целовала, - объяснил Лайон улыбнувшись.
     - А разве я как-то не так целовала тебя? Я всего лишь повторяла то, что делал ты.
     - Нет, нет, все так, любовь моя. Мне нравится твой... пыл.
     - Спасибо, Лайон, - сказала Кристина после того, как убедилась, что он не шутит. - Мне тоже нравится, как ты целуешься.
     - А что еще ты можешь повторить? - поинтересовался Лайон.
     Поскольку он дразнил ее, то оказался не готовым к ее ответу.
     - О, все что угодно! Знаешь, у меня очень хорошо получается, особенно если мне нравится то, что я делаю.
     - Мне жаль, что я причинил тебе боль, Кристина, - прошептал Лайон. - Если бы ты мне сказала заранее, что ты девственница, я был бы осторожнее.
     Лайон чувствовал себе немного виноватым, но зато самодовольству его не было предела.
     Она принадлежала ему. Раньше он даже не представлял, что у него так сильно развиты собственнические инстинкты. Лайону хотелось верить, что Кристина не отдалась бы ему, если бы не любила.
     Он знал, что полностью удовлетворил ее. Господи, она звала его так громко, что можно было услышать на улице! Лицо Лайона расплылось в улыбке. Когда она давала себе волю, то уж в полную силу. Она становилась совершенно необузданной. И шумной, признал Лайон. Ее громкие крики все еще звенели у него в ушах. Лайон подумал, что трудно быть счастливее. Нет, Кристина не сдерживалась. Доказательством тому служили царапины, оставшиеся на его коже.
     Сейчас он хотел от нее только правды. И еще он хотел, чтобы она сказала ему, как сильно любит его.
     Лайон глубоко вздохнул. Он чувствовал себя, словно девственница на брачном ложе - неуверенным, уязвимым.
     - Лайон, а что, у всех англичан столько волос на теле?
     Вопрос Кристины отвлек Лайона от его мыслей.
     - У некоторых есть, у некоторых нет, - ответил он, пожав плечом так, что едва не столкнул ее со своей груди. - А разве ты никогда не видела мистера Саммертона без рубашки? - поддразнил он.
     - Кого?
     Он не собирался вновь напоминать ей. Если женщина запутывалась в собственной лжи, к чему было помогать ей? Лайон немедленно почувствовал раздражение. Он знал, что сам виноват - он вновь затронул эту тему, но это уже было не важно.
     - Кристина, теперь, когда мы стали так близки, тебе нет необходимости выдумывать небылицы. Я хочу все знать о тебе. Не важно, что у тебя было в прошлом, ты мне все равно небезразлична.
     Кристина не хотела отвечать. Она не хотела лгать ему... больше не хотела. У нее было так тепло на душе. Лайон оказался таким нежным любовником.
     - Я доставила тебе наслаждение, Лайон? - спросила она, водя пальцем по его груди.
     - Огромное, - ответил он и поймал ее руку. - Милая, расскажи мне...
     - А ты не спросишь меня, доставил ли ты мне наслаждение? - спросила она, освобождаясь из его цепких пальцев.
     - Нет.
     - Почему?
     Лайон глубоко вздохнул. Он чувствовал, что снова возбужден.
     - Потому что я это и сам знаю, - выдавил он из себя. - Кристина, перестань! Прошло слишком мало времени. Мы не можем сейчас снова любить друг друга.
     Ее рука коснулась его возбужденной плоти, и у Лайона вырвался тихий стон.
     - Хватит! - скомандовал Лайон. Зарывшись пальцами в ее локоны, он потянул ее к себе.
     - Если ты хочешь подразнить меня, тебе лучше подождать до завтра, - предупредил он. - Есть предел терпению мужчины, Кристина.
     - Большой? - прошептала она. Ее рот снова подбирался к нему.
     Лайон уложил ее обратно к себе на грудь.
     - Но у нас есть только эта ночь, - запротестовала Кристина.
     - Нет, Кристина. У нас вся жизнь.
     Она не ответила ему, хотя знала, что он ошибается. Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась. Кристина отчаянно хотела снова трогать его, снова ощутить вкус его кожи. Память о ее Лайоне останется с ней... навсегда.
     Его запах был таким же опьяняющим, как и вкус. Но у нее было всего несколько секунд на то, чтобы ощутить это! Лайон вновь притянул ее к себе.
     Она была более чем готова принять его, и Лайон медленно проник в нее, стараясь не дать ей слишком быстро рвануться ему навстречу и тем самым причинить себе боль.
     Она укусила его за плечо. Лайон сводил ее с ума. Он медленно проникал в нее, потом так же медленно отступал. Это было мукой, приводило ее в исступление.
     Он обладал терпением и выносливостью воина. Она подумала, что всю жизнь не устала бы наслаждаться этой сладкой мукой. Но Лайон был гораздо более опытен в искусстве любви, чем она. Когда его рука проскользнула между их телами, она не в силах была больше сдерживаться.
     Ее охватило непередаваемое наслаждение, оно целиком поглотило ее. Кристина вцепилась в Лайона, прижалась лицом к его шее и плотно закрыла глаза - горячие волны сотрясали ее тело.
     Лайон тоже больше не владел собой. Он был потрясен мощью охватившего его наслаждения. Оно перевернуло всю его душу.
     Наконец он обрел покой.
     Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем слегка успокоился бешеный стук его сердца и дыхание стало ровнее.
     Кристина плакала. Лайон вдруг ощутил влагу от ее слез на своем плече. Это сразу привело его в чувство.
     - Кристина, - прошептал он, крепче прижимая ее к себе, - я опять сделал тебе больно?
     - Нет.
     - Ты себя хорошо чувствуешь?
     Она кивнула.
     - Тогда почему же ты плачешь?
     Если бы в его голосе не прозвучало столько заботы, она, может, и смогла бы сдержаться. Но теперь не было никакой необходимости сдерживаться: он все равно заметил ее слезы, и вскоре она уже рыдала в полный голос, как выжившая из ума старая индейская скво.
     Лайон пришел в ужас. Он положил Кристину на спину, смахнул с ее лица волосы и нежно вытер слезы.
     - Скажи мне, любовь моя. Что случилось?
     - Ничего.
     Ответ был, конечно, глупый, но Лайон сдержался.
     - Я правда не сделал тебе больно? - спросил он, не сумев скрыть страх, прозвучавший в голосе. - Прошу тебя, Кристина, перестань плакать и скажи мне, что случилось.
     - Нет.
     Он вздохнул так, что у нее тут же высохли слезы на щеках. Лайон обхватил ладонями ее лицо, гладя мягкую кожу под подбородком.
     - Я не сдвинусь с места до тех пор, пока ты не скажешь, что тебя беспокоит. Твоя тетя обнаружит нас здесь, когда вернется домой на следующей неделе.
     Она знала, что так и будет, ведь лицо его было таким упрямым!
     - Я никогда не испытывала ничего подобного, Лайон. Это испугало меня, - призналась она.
     Кристина снова начала плакать. Боже милостивый, как же она сможет покинуть его? Сама мысль об этом была невыносимой. Да и Лайон, вероятно, любит ее. Нет, подумала она, качая головой. Он любит принцессу.
     - Кристина, ты была девственницей. Конечно, тебе было страшно. В следующий раз все будет не так ужасно, я обещаю, милая моя.
     - Но ведь следующего раза не будет, - прорыдала Кристина. Ее руки упирались в плечи Лайона, и она оттолкнула его. Он перекатился на бок.
     - Разумеется, будет, - сказал он. - Но сначала мы поженимся и как можно быстрее. Ну, что я теперь такого сказал? - Ему пришлось прокричать свой вопрос. Кристина рыдала так громко, что он не был уверен, услышит ли она его иначе.
     - Ты же говорил, что не женишься на мне.
     Ах, так вот в чем была причина!
     - Я передумал, - заявил Лайон. Он улыбнулся: теперь он понял ее тревогу. И еще он улыбался оттого, что был очень доволен собой. Боже, он только что произнес слово "женитьба" и даже не побледнел. Но еще удивительнее было то, что он действительно хотел на ней жениться.
     Это потрясло его.
     Приподнявшись, Кристина перекинула волосы через плечо и повернулась к Лайону. Она долго и пристально смотрела на него, пытаясь найти ответ, который не показался бы ему слишком несуразным. В конце концов Кристина решила сказать как можно меньше:
     - Я тоже передумала. Я не могу выйти за тебя. Она спрыгнула с постели прежде, чем Лайон успел остановить ее, и заторопилась к шкафу, чтобы взять халат.
     - Сначала я считала, что смогу выйти за тебя замуж, потому что с тобой мне легче будет перенести мое пребывание в Англии. Но тогда я думала, что смогу покинуть тебя.
     - Черт побери, Кристина! Если ты затеяла какую-то игру, то советую тебе прекратить ее сейчас же.
     - Это не игра, - запротестовала Кристина. Она затянула пояс халата, остановилась, чтобы смахнуть вновь выступившие слезы, затем подо