ни с  тем,  ни  с
другим. Я очень любила гулять, пошла и потерялась. А они поехали.
   Коннор нахмурился. Он представил себе жену в возрасте Грейс,  которая
не понимала, в какой она опасности.
   - Первым меня обнаружил Джиллиан, хотя мне говорили, что я ревела так
громко, что король Англии вполне мог услышать, если бы высунулся в окно.
После той ночи и возникла наша семейная традиция.
   - Медальон? Она кивнула.
   - Старшие братья и сестры решили носить  их  при  себе  всегда.  Мать
беспокоилась, что самая младшая сестренка и я задохнемся,  если  наденем
их на шею. Поэтому мы надевали их, только когда уезжали из дома.
   Она долго смотрела на мужа, потом взяла его руку и повернула  ладонью
к себе. Ее пальцы легко коснулись шрамов  на  его  руке,  и  он  заметил
печаль в глазах Бренны, но не отвращение и не жалость.
   - Ты могла перепугаться насмерть, - сказал он,  пытаясь  привлечь  ее
взгляд к своему лицу, оторвать его от отметин прошлого.
   Бренна сжала  его  запястье,  когда  он  попытался  убрать  руку.  Он
подчинился.
   - Я пришла в себя, и со мной все в порядке, Коннор. Но  вот  с  тобой
что-то неладно. - В ее голосе слышалась печаль.
   - Потому что я еще не сделал то, что  должен,  -  пояснил  он.  -  Ты
хочешь, чтобы я рассказал про эти шрамы?
   - Нет.
   Коннор почувствовал и облегчение, и разочарование.
   Бренна словно уловила боль,  от  которой  он  страдал;  она  пыталась
придумать, как убедить мужа, что она не стремится успокоить его, но  она
знает, что в прошлом случилась ужасная трагедия, и понимает его.
   - Эти шрамы - следы твоего прошлого, - прошептала Бренна, взяв его за
руку.
   Коннор снова попытался убрать руку, но Бренна не позволила.
   - Да, - бросил он сердито.
   Бренна наклонилась и поцеловала каждый шрам.
   Эта ласка перевернула  Коннору  сердце.  Потрясенный  ею,  он  закрыл
глаза. От прикосновения ее губ по телу его разлилось  тепло,  он  словно
обновился. Он не понимал, как это произошло, но ставшая привычной давняя
ноющая боль покидала его, и только любовь Бренны оставалась с ним.
   Она не отняла губ, пока не поцеловала каждую ладонь, потом потянулась
за спину, взяла медальон и вложила его Коннору в руку. Он открыл глаза и
уставился на вырезанную из дерева вещицу.
   - Давным-давно на свете жил мальчик по имени  Давид,  -  тихо  начала
Бренна. - На землю, на которой он жил со своей семьей и друзьями,  напал
ужасный великан Голиаф, и Давиду пришлось сразиться с врагом. Но он  был
слишком молод, чтобы владеть мечом. Он мог лишь поднять меч отца, как  и
ты, только ему не пришлось ползти по обгоревшим руинам. Вы оба обладаете
огромным мужеством. Я думаю, он тоже выручил бы друзей из  беды,  потому
что был таким же благородным, как ты, Коннор.
   От переполнявших его чувств Коннор не мог  говорить.  Бренна  считает
его мужественным и благородным, но она  не  знает,  что  он  не  достоин
подобных похвал. Он до сих пор не  добился  справедливости,  не  наказал
врага, хотя не прекращал его поиски ни на один день.
   Он покачал головой, а она, напротив, закивала, потом  начала  пальцем
обводить фигуру Давида, вырезанную на медальоне, лежащем на ладони мужа.
   - У мальчика  была  только  праща,  и  поэтому,  когда  пришло  время
встретиться лицом к лицу с Голиафом,  он  потянулся  за  камнем.  -  Она
умолкла,  обрисовывая  круг  у  ног  Давида.  -  Коннор,  ты,  наверное,
считаешь, что твоя сила в отцовском мече, да?
   Он не ответил. Она посмотрела ему прямо в глаза, подождала немного, а
потом сказала:
   - Нет, твоя сила заключена в тебе самом.  В  твоей  решительности,  в
твоем терпении, в  твоем  мастерстве.  Но  самое  важное  -  твоя  жажда
справедливости. Давид убил великана и спас свой народ.  А  ты  уже  спас
своих друзей.
   - Но мне еще надо расправиться с врагом.
   - Оглянись вокруг, посмотри, чего ты достиг. -  Она  перевела  дух  и
добавила:
   - Этот медальон с фигуркой Давида будет всегда напоминать  тебе,  кем
ты был и кем стал. Ты стал достойным человеком, Коннор.
   Она подняла медальон, чтобы муж хорошенько разглядел его.
   - Вот твое прошлое и твое настоящее.
   Потом Бренна повернула медальон обратной стороной.
   - А это - твое будущее.
   Он узнал изображенный на нем символ. Точно такой,  как  на  медальоне
жены.
   - Солнце.
   Бренна предлагала ему свою любовь и молила, чтобы в ответ он  дал  ей
свою.
   Но Коннор не проронил ни слова и ничем не дал ей  почувствовать,  что
он хочет или может дать ей то, что она ждет от  него.  Казалось,  Коннор
погрузился в себя, отстранился от жены, но Бренна заметила влажный блеск
в его глазах и поняла, что слова, которые она так жаждет услышать,  есть
в его душе, но пока они таятся очень глубоко.
   - Тебе надо лишь открыть свое сердце  и  принять  это.  Она  положила
медальон в руку Коннора, наклонилась и поцеловала его.
   Бренна хотела отодвинуться, но он не отпустил ее. Коннор обнял  ее  и
принялся целовать. Он целовал ее снова и снова,  с  каким-то  отчаянием.
Целовал и не понимал почему - то  ли  для  того,  чтобы  высказать  свою
любовь, то ли для того, чтобы закрыть ей рот и не слышать просьбы о том,
чего, как он знал, дать ей не может.
   На этот раз они занимались любовью дико,  страстно,  и  только  после
того как он еще дважды взял ее, она наконец прямо на нем заснула.
   Бренна пугала его.

Глава 16

   Коннор уже ушел. Бренна  проснулась  поздно,  когда  в  дверь  к  ней
постучала Нетта. Велев служанке  подождать,  Бренна  села  в  постели  и
потянулась за одеждой.
   Под  ней  она  обнаружила  медальон  мужа  и  на  миг   почувствовала
разочарование, но потом здравый смысл подсказал ей, что муж скорее всего
не хотел ее будить и поэтому оставил его.
   Она положила медальон на сундук возле кровати и поспешила к двери, на
ходу одеваясь. Нетта сообщила  ей  из  коридора,  не  переступая  порога
спальни:
   - Приехал отец Синклер, но вам не надо спешить, он сейчас  исповедует
в нижнем дворе. Он будет там час или два, не меньше.
   - Ты уверена? - спросила Бренна. - Я  бы  не  хотела  заставлять  его
ждать.
   - Если Фиона собралась исповедаться, ей  до  вечера  всех  грехов  не
перечислить.
   - Смотри, Нетта, как бы тебе не пришлось каяться за  такие  слова,  -
засмеялась Бренна.
   - Так ведь я говорю правду,  а  это  не  грех.  Вам  помочь  одеться,
миледи?
   - Нет, спасибо.
   Похоже, Нетта была разочарована.
   - Тогда пойду вниз, в зал. Хотя мне страшно - сами знаете, кто  сидит
за столом и изображает из себя королеву.
   - Ты про леди Мак-Алистер? Нетта кивнула.
   Бренна тут же одернула ее:
   - Ты должна уважать ее, - сказала она. - Леди Юфимия - мачеха  твоего
лаэрда, если помнишь.
   - Как скажете, миледи.
   - Да, вот так. Пожалуйста, постарайся, Нетта. Сама знаю,  как  с  ней
бывает трудно.
   - Еще бы не трудно! Особенно после того, как она уничтожила все,  что
вы сделали в зале. Никаких комков в подушках не было,  миледи.  Уж  я-то
знаю. Они были просто превосходные.
   Бренна поблагодарила служанку за доброту и отослала ее вниз,  сказав,
что оденется сама. Умываясь, она наметила дела  на  сегодня.  Первое,  и
самое важное, - отозвать Коннора в сторону и рассказать ему о Раене. Да,
ничего важнее нет. А потом, если  будет  время  и  представится  случай,
попытаться выяснить, долго ли намерена пробыть в замке леди Юфимия.
   Она вздохнула и по привычке, уходя  из  спальни,  помолилась  о  том,
чтобы понравиться Юфимии.
   Если Бог снизойдет к ее просьбе, сегодня же все разрешится.
   Первое, что предстояло ей  сделать,  -  это  поговорить  с  Коннором.
Только бы ей удалось  проскользнуть  мимо  Юфимии  незаметно,  чтобы  не
пришлось слушать ее нытье.
   Бренне повезло - свекровь стояла к ней спиной и не увидела ее.
   Встречи с Равном Бренна не боялась. Он уезжал каждый  день  верхом  и
возвращался только на склоне дня. А сегодня вечером он уедет вообще... И
надолго.
   Где же Коннор? Она повсюду тщетно искала мужа. Он обещал не  уезжать,
и Бренна знала, что  муж  никогда  не  нарушит  данного  слова.  Видимо,
отправился на озеро или к развалинам, решила  Бренна.  Надо  спросить  у
Криспина. К счастью, он оказался в нижнем дворе.
   Бренна стояла в стороне у дорожки, ожидая, когда он закончит разговор
с двумя воинами, но не выдержала и окликнула его:
   - Могу я ненадолго прервать тебя, Криспин?
   - Конечно, - ответил он,  почтительно  склоняя  перед  ней  голову  в
поклоне.
   - Я ищу мужа. Не знаешь, где он?
   - Он уехал, миледи, и трудно сказать, когда он вернется.
   - Уехал на озеро?
   - Он поехал во владения лаэрда Хью. Его не будет  дня  три-четыре,  а
может, и больше.
   Криспин был не  на  шутку  озадачен,  когда  увидел,  какое  действие
возымело на нее это  сообщение.  Казалось,  она  готова  была  упасть  в
обморок. И когда госпожа схватила  его  за  руку,  чтобы  удержаться  на
ногах, ее пальцы впились в него так  крепко,  что  он  понял,  насколько
сильно она испугалась.
   - А где Раен? - спросила она, озираясь.
   - Он уехал рано утром. Три солдата лаэрда Финли прибыли за  ним.  Они
тоже направились на север. Чем больше народу  едет,  тем  безопаснее,  -
добавил он на случай, если она не поняла.
   Бренна едва не расплакалась от облегчения.
   - Значит, Раен не вернется?
   - Нет, миледи, не вернется.
   - Слава Богу! Я хотела сказать Коннору, но он  уехал  раньше,  чем  я
успела. Теперь я... А почему он уехал? Мне  он  сказал,  что  никуда  не
собирается.
   Криспин похлопал ее по руке, напоминая, что пора бы  ей  и  отпустить
его.
   - Вчера ночью  умер  Хью.  Для  нашего  лаэрда  очень  важно  вовремя
приехать и выразить соболезнование. Лаэрд Кинкейд тоже наверняка поедет.
   Все встало на свои места. Коннор не обманул ее. Он просто еще не знал
о смерти соседа.
   - Я очень сочувствую семье Хью, - сказала Бренна. - И надеюсь, что он
отошел спокойно.
   - Нам сказали, он умер во сне. Эта новость  вас  радует,  миледи?  Вы
почему-то улыбаетесь.
   Она почувствовала себя полной дурой.
   - Я радуюсь тому, что мой муж не обманул меня и уехать  его  вынудили
обстоятельства. Но я, конечно, ничуть не рада известию о смерти  Хью.  Я
пойду поищу отца Синклера и попрошу помолиться за упокой его души.
   - Синклер сейчас исповедует.  Я  пошлю  его  к  вам,  как  только  он
закончит.
   Она наконец выпустила руку солдата.
   - Ой, не знаю, что на меня нашло. Я была...
   - Испугана?
   Она медленно наклонила голову.
   - Да, была. Но теперь уже нет.
   Она поклонилась Криспину и, повернувшись, начала подниматься вверх на
холм.
   - Миледи, вы боитесь Раена, да?
   Она притворилась, будто не слышит, но  он  настойчиво  повторил  свой
вопрос. Она обернулась и с улыбкой покачала головой.
   - Нет, не боюсь.
   Он разочарованно подумал, что  она  не  доверяет  ему,  потому  и  не
признается.
   - Я была просто в ужасе. Он заморгал.
   - Почему, миледи?
   - Сперва я все объясню Коннору, как только он  вернется.  Но  обещаю,
Криспин,  если  только  Раен  появится  здесь,  я  расскажу  все   тебе.
Понимаешь?
   - Понимаю, - ответил он. - Раен - сводный  брат  Кон-нора,  и  Коннор
должен быть первым, кто услышит то, что вы  должны  сказать.  Мне  очень
жаль, что вы не успели поговорить с мужем.
   - И мне тоже, - призналась Бренна.
   Она ничего не сказала мужу, потому  что  не  хотела  ничем  испортить
удовольствия прошлой ночи. Бренна снова попыталась уйти.
   - Миледи, какие у вас планы на сегодня? Она рассмеялась, но не  из-за
вопроса. Она уловила страх в его голосе.
   - Не беспокойся. Я не собираюсь сегодня кататься верхом на черном.
   Бренна присоединилась к женщинам, вышедшим с шитьем на свежий воздух,
и вернулась в дом только к середине дня. Торопливо проходя по  коридору,
она думала о предстоящей встрече с Юфимией.
   - Лучше бы она не называла меня больше деткой, - пробормотала Бренна.
   Правда, она тут же  со  вздохом  призналась  себе,  что  ей  придется
стерпеть  и  это.  Если  вступить  с  Юфимией  в   спор   или   проявить
неудовольствие, то нечего будет и надеяться расположить ее к себе.
   Боже праведный! Сколько еще времени она проживет здесь?
   Бренна думала, что хорошо бы выяснить это у самой Юфимии. Но каким бы
образом ни задать вопрос, он выдаст ее нетерпение.
   Она постаралась выбросить эти мысли из головы, входя в большой зал.
   - Добрый день, леди Юфимия. Как вы сегодня себя чувствуете?
   - Бренна, я уже говорила тебе, но, кажется, стоит еще раз  напомнить:
я предпочитаю, чтобы меня звали  леди  Мак-Алистер.  Я  понимаю,  ты  не
обучена манерам, в конце концов  ты  еще  ребенок,  но  надо  стараться,
детка.
   Она глубоко вздохнула.
   - Хорошо, леди Мак-Алистер. Я буду стараться.
   - Ты слышала печальную новость о Хью? - Да.
   - Как жаль,  правда?  Но  между  нами  говоря,  он  прожил  абсолютно
бесплодную жизнь и так и не сделал ничего, достойного воспоминаний.
   - Я уверена, его семья думает иначе, - осторожно ответила Бренна.
   - Да он никогда не был женат и не имел ни  одной  женщины.  Боже,  не
забыть бы рассказать Коннору новость, которую мне Раен сообщил на  днях!
Совсем выскочило из головы! Как бы снова не забыть, когда  он  вернется!
Годы все-таки берут свое, Бренна, и забываешь всякие мелочи.
   - Может быть, вы мне скажете, а я напомню? - предложила Бренна.
   Она стояла, сцепив руки и ожидая, когда Юфимия предложит ей сесть  за
стол. Она не смела  сделать  это  без  приглашения  -  позавчера  мачеха
Коннора отругала ее за это. Больше она не ошибется. Да, подумала Бренна,
ладить с этой женщиной - настоящее испытание.
   - Иди, сядь рядом, детка, не заставляй смотреть на тебя снизу  вверх.
Расскажу тебе новость, которую вчера услышал Раен. Я  беспокоюсь,  когда
он отправляется в дорогу  один,  хотя  отлично  знаю,  что  он  способен
постоять за себя. И все-таки небезопасно ездить в одиночку в  наши  дни.
Но сегодня я не волнуюсь. Он с друзьями.
   - Так что это за новость, миледи? И от кого он мог ее услышать,  если
вчера он выезжал один?
   Юфимия несколько минут обдумывала вопрос, прежде чем ответить.
   - Все  произошло  случайно.  По  дороге  он  встретил  отряд  солдат,
направлявшийся к югу. Раен узнал двоих из них и остановился поболтать.
   А Коннор, вспомнила Бренна, не любит  больших  дорог  и  предпочитает
ехать лесом, избегая неожиданных встреч.
   - Я подумала, может, Коннору  интересно  будет  услышать,  что  лаэрд
Мак-Нейр все же собирается жениться. Мне так жаль эту женщину!
   - Мне тоже, миледи, - прошептала Бренна, сочувствуя бедняжке.
   - Я очень сомневаюсь, что он будет хорошо относиться к  ней.  Всегда,
конечно, остается надежда... Да, как же ее зовут? Я только одно помню  -
она из Англии.
   Откуда она, Бренне совершенно не важно. Важно то, что бедная  женщина
обречена на страдания, если ей не помочь.
   - Что, слишком поздно?
   - Ты хочешь спросить меня, не у Мак-Нейра ли она уже? Нет, я  так  не
думаю. Свадьба, по словам Раена, состоится через  несколько  недель.  Но
конечно, Мак-Нейр может послать за ней раньше.
   - Тогда еще есть время, - сказала Бренна. - Мак-Нейр может передумать
и вообще не жениться на ней.
   - О  нет,  не  стоит  обольщаться,  детка.  Мак-Нейр,  похоже,  очень
решительный человек.
   - А Раен узнал, кто она?
   - Да, но я что-то не могу вспомнить. Возраст,  понимаешь  ли.  Бренна
кивнула.
   - Да, конечно.
   - У нее какое-то необычное имя. Когда Раен  назвал  его,  я  подумала
именно об этом. Да, странное имя. Может, я и вспомню,  -  добавила  она,
равнодушно пожав плечами. - Жаль, что Раен  так  быстро  уехал,  но  он,
конечно,  выразит  свое  соболезнование  семье  Хью.   Мой   сын   очень
внимательный мальчик. Если печальное известие до него, конечно, дойдет.
   - И если он услышит о смерти Хью, он развернется и поедет обратно?  -
спросила Бренна, пытаясь скрыть панику в голосе.
   - Может быть, все зависит от того, когда он услышит  эту  новость,  -
ответила Юфимия. - Он наверняка сочтет себя обязанным постоять у  могилы
вместе с другими лаэрдами. Но Раен может и  опоздать.  А  если  все  уже
вернутся домой, какой смысл ему туда ехать? Но  я  надеюсь,  он  услышит
вовремя, а если нет, то он ужасно расстроится.
   - Но ведь Раен не лаэрд. Не так ли?
   - Очень скоро он станет лаэрдом, - резко бросила Юфимия.
   - Да, - поспешно согласилась Бренна, желая успокоить женщину. -  Если
он услышит о Хью вовремя, он здесь остановится по пути?
   - Хорошо бы, - ответила Юфимия. - Конечно, перед похоронами у него не
будет времени, но на обратном пути на север он, конечно, сюда заедет.  А
тебе его приезд не по душе? Ты кажешься смущенной.
   - Я просто  подумала:  когда  вернется  Коннор?  Я  хочу  кое  о  чем
поговорить с ним.
   - Если что-то не так, Бренна, тебе лучше не тревожить мужа, ты можешь
обратиться ко мне за советом.
   И Бренна решилась:
   - А если это касается вашего сына?
   - Тогда уж наверняка тебе надо поговорить со  мной.  Я  его  мать  и,
может быть, смогу уладить это... недоразумение... прежде чем оно  зайдет
слишком далеко.
   - Миледи, оставаться наедине с Раеном... Это невозможно...
   - Наедине с Раеном? Объясни, что ты имеешь в виду, детка. Ты  боишься
моего сына?
   Бренна неуверенно кивнула.
   - Он пытался... ну, как бы  это  сказать...  пытался  воспользоваться
мной, хватал меня, касался моей... А когда я попросила  его  прекратить,
он не послушал. Он говорил такое...
   - Хватит, - прервала ее Юфимия. Глаза  ее  засверкали  от  гнева,  но
Бренна не могла понять, на кого направлен ее гнев - на нее или на сына.
   Через мгновение Юфимия уже переменилась и даже развеселилась.  Но  ее
улыбка была так же неприятна Бренне, как и ее гнев.
   - Мой сын полюбил тебя, детка. Это так  просто  понять.  Раен  всегда
жалел бедных и несчастных. Ребенком он выбирал  самых  слабых  щенков  и
выхаживал. Я не хочу сказать, что ты такая уж несчастная, но мы с Раеном
заметили, что Коннор довольно холоден с тобой.  Я  думаю,  со  временем,
когда  ты  научишься  быть  хорошей  женой,  отношение   мужа   к   тебе
переменится, он станет  мягче.  Вчера  вечером  он  даже  показался  мне
счастливым, когда сидел с нами за ужином.
   Бренна подумала, что бы Юфимия сказала, если бы узнала, что она  сама
просила Коннора проявить к ней внимание за столом. Она понимала,  почему
мачеха  считает  Коннора  несчастливым  в  браке.  Коннор  действительно
держался с ней сдержанно, но он уже переменился - даже  целовал  ее  при
посторонних. Откуда Юфимии знать о переменах в его душе?
   - Ну а как насчет Раена? - спросила она. Юфимия похлопала ее по руке:
   - Ты уверена, что не преувеличиваешь?
   - Уверена. Я нисколько не преувеличиваю.
   Юфимия немного подумала, а потом сказала:
   - Не сомневаюсь, что ты понимаешь: Раен - брат твоего мужа, и он тоже
очень важный человек. Я бы посоветовала тебе делать  то,  что  хочет  от
тебя мой сын. Ты как  хозяйка  должна  уважить  каждую  его  просьбу.  В
отсутствие Коннора он здесь хозяин.
   Бренна была вне себя.
   - Вы хотите мне сказать, что я должна... Юфимия снова перебила ее.
   - Всегда уважать его желания! - заявила она, для верности  кивнув.  -
Ты, конечно, знаешь свое место. Я уверена,  мужчины  в  Англии  вряд  ли
относятся к женщинам по-другому, так что тебе  должно  льстить  внимание
Раена. А если бы король Англии проявил к тебе благосклонность?  Ты  что,
отвернулась бы? Конечно, нет. Я понимаю, тебя все это смущает, ты  очень
молода... Я не буду говорить этого  Коннору,  разумеется,  он  придет  в
ярость, если ты скажешь хоть одно грубое слово о моем сыне. Вера в... О,
вот имя той девушки  -  Фэйт  . Я говорила тебе,  оно  странное...  -  И  она
посмотрела на Бренну сощурившись. - Эта девица, кажется, одна из дочерей
барона Хейнсуорта.
   - Мак-Нейр собирается жениться на Фэйт? Миледи, вы уверены,  что  она