а подмигнул. Да что на него нашло?
   - Бренна, отвечай брату, - велел Коннор. О Господи, помоги!
   Он смотрел на нее тепло и нежно. Ну почему у такого  красивого  воина
такой трудный характер? Она тяжело вздохнула.
   - Да я была бы счастлива ответить твоему брату. Братья довольно долго
ждали, когда наконец она  так  и  сделает.  Но  потом  Алек  сжалился  и
напомнил, о чем шел разговор.
   - Ты собиралась объяснить, почему ты думаешь, что  Коннор  не  отдаст
тебя Мак-Нейру.
   - Ну, это же просто! Я ему не позволю.
   - Конечно, не позволишь, - вмешалась Джейми, желая показать, что  она
поддерживает веру Бренны.
   Алек рассмеялся, что весьма  озадачило  Бренну.  Коннор  лишь  слегка
улыбнулся, и на сей раз она смутилась.
   Коннор, все еще улыбаясь, потянул ее за собой к дверям. Его Уже ничто
не беспокоило, но Бренна продолжала волноваться. Она хотела  знать,  что
смешного в ее ответе, и прямо спросила его об этом.
   - Да ничего. Я просто доволен.
   - Ну хорошо, а чем ты доволен?
   - Тем, что ты веришь, будто у тебя достаточно сил, чтобы  делать  то,
что ты хочешь.
   Джейми оказалась у них за спиной и уточнила:
   - Ты не прав, Коннор, она верит, что  у  нее  достаточно  сил,  чтобы
добиться от тебя того, чего она хочет. Я думаю, она понимает, что у  нее
хватит ума, чтобы найти способ сделать именно так.
   - Да, наши отцы умеют воспитывать  дочерей.  И  ты  ошибаешься,  если
думаешь иначе, - произнесла Бренна, и  в  глазах  ее  появились  искорки
смеха.
   - Так ведь? - обратилась Джейми к мужу.
   Алек прекрасно знал, что, когда дело  касалось  чего-то  важного  для
жены, с ней нельзя не соглашаться.
   - Так.
   Коннор придержал двери, пропуская жену. Джейми  на  прощание  сначала
обняла Бренну, затем Коннора, прошептала ему что-то на ухо,  отчего  тот
улыбнулся, и поцеловала его в щеку.
   - Приезжай почаще, - приказала она Коннору, отходя от  дверей,  чтобы
пропустить молодую пару.
   У Куинлена глаза едва не вылезли  из  орбит,  когда  он  увидел  свою
госпожу. Она заметила его волнение, покачала  головой,  делая  ему  знак
молчать, и поправила волосы, чтобы прикрыть швы.
   Все обратили внимание, что она припадает на одну ногу,  спускаясь  по
ступенькам. Коннор старался очень осторожно подсадить  ее  на  коня,  но
Бренна все же не выдержала и поморщилась.
   Но последовавшая за этим сцена прощания братьев заставила ее забыть о
недомогании. Она прилагала все силы к тому, чтобы не расхохотаться, - до
того уморительно это  выглядело.  Вместо  того  чтобы  поклониться  друг
другу, пожать руки и сказать "до  свидания",  Коннор  хлопнул  Алека  по
плечу. Алек ответил тем же.  Когда  эта  варварская  демонстрация  любви
закончилась, Коннор вскочил в седло позади Бренны и обнял ее  за  талию.
Он наклонился к ее уху и прошептал:
   - Наш дом совсем рядом.
   Алек терпеливо стоял возле них, ожидая, когда жена закончит прощаться
и вернется в  дом,  чтобы  отыскать  Грейс.  Как  только  двери  за  ней
закрылись, Алек повернулся к Бренне и весело посмотрел на нее.
   - Моя дочь очень любит свой плед.
   - Да? - спросила она, удивляясь, чего ради он сообщает ей это.
   Алек кивнул.
   - Она может отличить его от всех других по запаху.  По  крайней  мере
так считает жена. И дочь заметит, если заменить его другим. Во  сне  она
любит в него заворачиваться. Сегодня  ночью  он  ей  точно  понадобится,
Бренна. Иначе нам с женой не удастся поспать.
   Коннор видел, что жена не на шутку  озадачена  и  не  понимает,  чего
хочет от нее Алек.
   - Он намекает, Бренна, чтобы ты вернула плед.
   Она густо покраснела, будто ее обожгло солнце.  И  чуть  не  выронила
плед, доставая его из-под локтя и протягивая Алеку.
   - Не понимаю, как я забыла положить его на стол. Я все собиралась это
сделать, но за разговорами... - Она перестала искать  оправдания  своему
поведению, когда Алек положил свою руку на ее.
   Казалось, он хочет сказать ей что-то очень важное, и она инстинктивно
напряглась.
   - Моя жена через неделю посадит у вас цветы, Бренна.
   - Спасибо, лаэрд.
   - Алек таким образом благодарит тебя, - пояснил Коннор.
   - Я понимаю. Спасибо.
   - Я счастлив, что ты пришла на  помощь  моей  дочери.  -  Он  секунду
помолчал и добавил:
   - А ты зря думаешь, что мы с Коннором ничего не  заметили.  Мы  видим
все.
   - Такие умные женщины и так неверно судите  о  мужьях,  -  высказался
Коннор.
   - Вот именно, - согласился Алек. Он убрал руку и отступил от  Бренны.
- Мы решили дать тебе возможность выиграть пари. И не благодари нас,  не
надо.
   Она рассмеялась:
   - Вы считаете, что вы позволили мне выиграть? Но это не так, лаэрд.
   - Мы же только сделали вид, что ничего не заметили.
   - Конечно, - кивнула Бренна. - И были бы правы,  если  бы  суть  пари
заключалась в том, о чем вы думаете. Мы-то с Джейми не сомневались,  что
вы заметите, - дело не в этом.
   - Так о чем был спор? - спросил Коннор, пытаясь скрыть улыбку.
   - Джейми была уверена, что ты немедленно потребуешь объяснений,  едва
взглянув на меня. Я же держала пари, что  ты  промолчишь.  Если  мне  не
изменяет память, именно так и случилось.
   - Но ведь это одно и то же, - пожал плечами Коннор.
   - Разве? - невинно спросила Бренна, сеем своим  видом  давая  понять,
что муж ошибается.
   - Признайся, Коннор, победа за Бренной, - объявил Алек.
   - Да, - нехотя сдался тот.
   - А Джейми привезет с собой Грейс, когда приедет сажать цветы?
   - Нет, я не разрешаю детям покидать пределы наших владений. Коннор, я
сам приеду с женой. Надеюсь, ты будешь дома.
   Алек еще раз ткнул его кулаком, выражая искреннюю любовь к  брату,  и
широкими шагами направился к дому.
   Должно быть, Грейс ждала отца за дверями, потому что, как только Алек
открыл их, она выхватила у него свой любимый плед.
   Наконец Коннор с Бренной тронулись в путь. Она удобно  устроилась  на
коленях мужа, обвив его руками за талию.
   - Мне очень жаль, что я не попрощалась  с  Грейс.  -  О,  сейчас  она
оправдывается перед отцом.
   - И что он с ней сделает? Это же был несчастный случай, Коннор.
   - Алек не обидит ее. Им с Диллоном не  разрешают  появляться  наверху
без взрослых. Просто Алек в  очередной  раз  напомнит  Грейс,  что  надо
подчиняться его приказам.
   - А остальные дети такие же беззаботные и шаловливые?
   - Нет. Мальчики робеют перед незнакомыми, но зато когда  они  к  тебе
привыкнут... Эти чертенята будут еще порезвее Грейс.
   - Уверена, она навсегда останется моей  любимицей.  Коннор  намеренно
старался поддерживать легкую беседу  с  женой,  чтобы  она  не  обратила
внимания на количество солдат, которых Кинкейд отрядил сопровождать  их.
Он не хотел, чтобы жена задумалась, почему  Алек  так  поступил.  Бренна
может связать с Мак-Нейром этот чрезвычайно широкий жест брата.
   Коннор знал: ему придется смириться  с  вмешательством  Алека  в  его
дела, что в общем-то тяготило ею. Куинлену тоже это не нравилось.  Но  в
отличие от лаэрда он не пытался скрыть свое раздражение.
   - Среди наших детей у меня не будет любимчиков, - пообещала Бренна.
   Ему нечего было сказать в  ответ.  Но  она  хотела  продолжать  милую
болтовню с мужем, надеясь, что  она  поможет  отвлечься  от  мучительной
боли. В голове у нее стучало, а бедро горело.
   Коннор догадался об этом, почувствовав, как Бренна снова зашевелилась
у него на коленях, пытаясь переменить положение.
   - Я уехал из дома до рождения Диллона и Грейс, - ответил он. -  Лучше
всего я знаком с Мери-Каталиной. Но должен признаться, и у  меня  особые
чувства к Грейс. Она напоминает мне кое-кого.
   Бренна хотела взглянуть на него, но он ласково ткнул ее лицом к  себе
в грудь, чтобы она не видела  его  глаз.  Она  ущипнула  Коннора,  давая
понять, что ей это не нравится.
   - Так кого же она тебе напоминает?
   - Ребенка, которого мне довелось держать на руках очень давно.
   Больше он ничего не собирался говорить, но эти воспоминания доставили
ему приятные минуты. Это было ясно по теплым ноткам, появившимся  в  его
голосе.
   - Ты рад, что приезжает Юфимия?
   - Да. А ты нет?
   - Конечно, ряда, - возразила Бренна. - Только я  немножко...  У  меня
дурные  предчувствия.  Мне  так  хочется  произвести  на   нее   хорошее
впечатление. Она твоя мать в конце концов, и, если я ей  не  понравлюсь,
это будет очень нехорошо.
   - Почему?
   Она была поражена его непонятливостью. Можно ли об этом спрашивать?
   - Потому что в семье должно быть согласие.  Вот  почему.  Именно  мне
предстоит исполнять все ее желания. Пока она остается в твоем доме,  она
хозяйка. Теперь понимаешь почему?
   - Ты напрасно  волнуешься  из-за  каждой  мелочи.  Ты  ей  непременно
понравишься.
   Она не была так  уверена  в  этом,  как  Коннор,  но  поклялась  себе
завоевать любовь Юфимии.
   Несколько минут Бренна раздумывала, как угодить  свекрови,  но  потом
решила отбросить все  волнения.  Она  пыталась  перенестись  мыслями  на
приятные для нее воспоминания о знакомстве с Джейми, но боль в бедре все
сильнее напоминала о себе.
   - Хороший день для пеших прогулок, правда?
   Коннор не ответил. Бренна,  не  обращая  внимания  на  его  молчание,
продолжала:
   - Я бы, пожалуй, немножко  погуляла,  размяла  бы  ноги.  Они  совсем
затекли.
   - Нет. - Смягчая отказ, он провел подбородком по ее макушке. -  А  не
лучше ли будет, если я положу тебя к себе на колени  лицом  вниз  и  так
повезу?
   От его предложения Бренна пришла в ужас. Она  представила  себе,  как
она будет выглядеть: голова болтается с одного бока коня,  а  ноги  -  с
другого. Да она скорее умрет! Куда как хорошо - в такой позе  въехать  в
дом мужа!
   -  Не  понимаю,  что  заставило  тебя  сделать  мне  такое   странное
предложение. Со мной все в порядке. Спасибо. Просто день очень хороший и
прогулка придала бы мне сил. Забудь о моей просьбе.
   Гордость стояла для нее на первом месте  перед  удобствами.  Как  раз
этого Коннор и ждал от жены. Он просунул руку ей под юбку, желая понять,
что она себе  повредила.  Он  хотел  остановиться  и  осмотреть  ее,  но
передумал. Ее придется битый час уговаривать, а  уже  совсем  скоро  они
доедут до своей границы.
   Он прикоснулся к ней очень ласково, но, ей это совсем не понравилось.
Она вся застыла и прошептала:
   - Убери руку.
   - У тебя такая здоровенная опухоль. Болит?
   -  Нисколько.  Пожалуйста,  убери  руку.   Это   неприлично.   Коннор
подчинился.
   - Англичанин бы просто посочувствовал жене, - пробормотала она.
   - Я не англичанин.
   - Да, это верно, - согласилась она. - А можно  мне  кое-что  спросить
про твой дом?
   - Конечно.
   - Во-первых, пожалуйста, скажи мне: когда мы ступим на твою землю?
   - Посмотри на вершину холма перед собой и  увидишь  моих  охранников,
они наблюдают за нами.
   Бренна тут же с достоинством выпрямилась и  пробежалась  пальцами  по
волосам, расправляя локоны. Она задела плечо Кон-нора, занимаясь  своими
кудрями, затем заботливо поправила складки на пледе и пощипала  себя  за
щеку.
   - Во имя всего святого, что ты делаешь?
   - Щиплю себя. Я не хочу выглядеть бледной как смерть.  Он  недоуменно
покачал  головой.  Никогда  ничего  более  нелепого   ему   слышать   не
доводилось.
   - А далеко еще до твоей крепости? - спросила она.
   - Очень близко.
   - Ты хочешь сказать, мы живем почти рядом с Алеком и Джейми?
   - Да.
   - Значит, я смогу бывать у них, как только захочу? - Да.
   От радости она на время забыла про  боль.  Коннор  объяснил  ей,  что
умышленно построил дом не в центре своих земель, а  ближе  к  границе  с
братом. Она подумала, что он сделал это в угоду Алеку.
   Солдаты Мак-Алистера дружно прокричали приветствие,  когда  их  лаэрд
поднял руку.
   - Они всегда так радуются, когда ты возвращаешься домой?
   - Нет, только когда я долго отсутствую.
   - Ну и как давно ты не был дома?
   - Почти три недели.
   Что же он все  это  время  делал?  Она  уже  собралась  спросить,  но
вспомнила о синей краске на его лице и сразу передумала. Если выяснится,
что  он  совершал  разбойничьи  набеги,  ее  хорошее   настроение   вмиг
улетучится. И не только ее, но и его тоже,  потому  что  она  не  сможет
сдержаться и выскажет свое мнение о столь варварских развлечениях.
   Бренна заметила  взгляды  солдат,  устремленные  на  нее,  когда  они
проезжали мимо. Она улыбалась им, но не  дождалась  ни  одной  улыбки  в
ответ. Она забеспокоилась:
   -  Я  им  не  нравлюсь,  потому  что  меня  хотели  выдать  замуж  за
Мак-Нейра?
   - Нет.
   - Но никто из шести солдат, мимо которых мы  проехали,  не  улыбнулся
мне.
   - Да они и не будут улыбаться.
   - Почему?
   - Потому что ты моя жена. Они тебя уважают.
   - А вдруг я недостойна их уважения? - Достойна.
   Она подумала, как заботливо было с его стороны сказать ей об этом. Но
Коннор был вовсе не из числа заботливых и  добрых  мужчин,  и  у  Бренны
тотчас возникли подозрения - А почему?
   - Потому что я тебя выбрал.
   - Это я выбрала тебя. Ты что, забыл?
   - Тебе нравится все время спорить со мной, да?
   Она и не подумала ответить на его вопрос и тут же задала свой:
   - Как ты думаешь, мне понравится твой дом?
   - Конечно.
   - Не могу дождаться, когда увижу его. Он  такой  же  привлекательный,
как у Алека? Впрочем,  я  не  разочаруюсь,  если  даже  это  не  так,  -
поспешила она добавить. - Мне совершенно не нужно, чтобы он был такой же
большой.
   Ее воодушевление рассмешило Коннора.
   - Да, он такой же привлекательный, как и у брата.
   - Ты им гордишься, да? Слышно по голосу.
   - Пожалуй, да.
   - И зал такой же величины, как у Алека? Но если он поменьше,  это  не
беда. Тебе не нужен такой большой.
   - Я даже не могу тебе  точно  сказать,  какой  он,  не  было  времени
обратить внимание.
   - А чем украшен твой дом? Почему он получился таким привлекательным?
   - Он надежно защищен.
   Какое отношение защищенность дома имеет к его внешнему виду?
   - Как он все же выглядит?
   - Он неприступный.
   Нет, подумала она, ничего ей от мужа не добиться.  Надо  Увидеть  его
жилище собственными глазами.
   Коннор решил, что сказал жене все, что ей надо  знать.  Да,  конечно,
дом его неприступен, но в нем еще полно работы, особенно со стенами.  Он
собирался укрепить их деревянные основания камнем, как предложил брат, и
заняться северным крылом.
   Чем дальше они ехали, тем больше воодушевлялась Бренна, настроение ее
поднималось, и улыбка не сходила с ее лица.
   Настроение же Коннора становилось все мрачнее, по мере того как взору
открывались руины отцовского дома.
   - Кто здесь жил? - прошептала  она,  глядя  на  обуглившиеся  остатки
прежнего строения.
   - Мой отец.
   - Он умер здесь? - Да.
   - Ты жил с ним? - Да.
   По его холодному тону Бренна поняла,  что  Коннор  не  хочет  никаких
расспросов о прошлом. Но ей не терпелось  выяснить  о  муже  все,  чтобы
понять, как он стал таким человеком - суровым, настороженным, с жестким,
непреклонным характером. Придется подождать, сказала себе Бренна,  и  не
приставать к нему, иначе он никогда не раскроет  ей  свое  сердце.  Надо
сначала завоевать его доверие.
   Бренна не могла оторвать глаз от руин. Она еще долго оборачивалась на
них по дороге к замку.
   Раньше ей приходилось видеть результаты пожара, но здесь ей  чудилось
что-то иное, смущавшее ее сердце. Через некоторое время  Бренна  поняла,
что именно - сожженный дом фермера,  о  котором  она  вспомнила,  быстро
затянулся сорной травой. Эти руины не заросли. С трех сторон их  окружал
лес, но ни одно ползучее растение не дотянулось до опустошенного  места.
Очевидно, его заботливо сохраняли в таком виде, и в этом  ей  почудилось
нечто жуткое.
   Почему Коннор не приказал все срыть? Или он хотел, чтобы  эти  черные
развалины служили ему и его людям постоянным напоминанием о прошлом?
   Нужно набраться терпения, и она получит ответы на свои вопросы.
   Бренна выпрямилась, снова обернулась, засунула свою руку в  свободную
руку Коннора, прислонилась к нему спиной и помолилась за упокой души его
отца. А потом - за упокой души его дорогой матери.
   Через минуту перед ней предстал ее новый дом.
   И Бренна стала горячо молиться за спасение своей души. Закрыв  глаза,
она пыталась убедить себя, что еще не  видела  дома  вообще.  Но  когда,
собрав все силы, взглянула еще раз, чудовищное сооружение стояло на  том
же месте, нависая с вершины холма, как рассерженная горгулья.
   Она,  должно  быть,  прогневила  Бога,  если  он  подобрал  ей  столь
отвратительное место. Наверное, она гораздо больше причиняла горя отцу с
матерью, чем понимала, и, прося прощения за проступки, так и  не  сумела
умилостивить Господа.
   "Держись! - велела она себе. - В конце концов, не Бог отвечает за эту
крепость, а Коннор".
   Борясь с отчаянием, Бренна предприняла попытку отыскать в своем новом
доме хоть что-то хорошее. Она несколько раз прошлась по нему пристальным
взглядом и, слава Богу,  нашла  причину,  чтобы  вздохнуть  с  некоторым
облегчением.
   Строение гигантское. "Но это ведь неплохо, правда?"  -  спросила  она
себя. Оно скорее большое,  чем  хорошее,  вопреки  словам  Коннора.  Она
предположила, что в высоту крепость  насчитывает  три,  а  то  и  четыре
этажа, хотя точно сказать было трудно, поскольку окон,  по  которым  это
можно было бы определить, она не нашла.
   Итак, оно большое.
   И высокое.
   Наконец Бренна разглядела окна. Она едва не расплакалась от радости -
ей нисколько не хотелось жить в гробнице. Окна есть. Уже хорошо! Но  они
были затянуты отвратительными коричневыми  тряпками,  которые  по  цвету
походили на засохшую грязь. Бренна никак не могла взять  в  толк  -  как
можно было повесить на окна такую материю? Она  снимет  ее,  как  только
доберется до окон. И они сразу станут другими!
   Нет,  пожалуй,  не  станут.  И  цветы  вряд  ли  помогут.  Чтобы  это
сооружение превратить в дом, без чуда не обойтись.
   Ей вдруг стало стыдно перед собой.  Зачем  она  сосредоточивается  на
внешнем виде дома? Она должна как можно быстрее к нему привыкнуть. Лучше
всего сразу начать называть его своим домом.
   - Бренна, что-то не так?
   - А почему ты спрашиваешь?
   - Ты так тяжело дышишь, как будто задыхаешься.
   Она сказала первое, что пришло в голову. И слава Богу,  это  не  была
ложь.
   - При виде твоего дома  у  меня  перехватило  дыхание.  Может,  стоит
добавить пару комплиментов,  чтобы  Коннор  понял,  как  она  ценит  его
усилия? Он, без сомнения,  гордился  своей  крепостью,  а  хорошая  жена
должна разделять чувства мужа.
   - Он очень большой.
   Ему нечего было на это ответить.
   - Никогда в жизни не видела  ничего  подобного.  И  притом  он  очень
высокий, да?
   Ему и на это нечего было возразить.
   - Так ты уже закончил свою крепость?
   - Ты имеешь в виду заднюю часть?
   Нет, она вовсе и не думала о ней. Она интересовалась фасадом.
   - Да. - ответила она, не придумав  ничего  другого.  -  Твой  бастион
впечатляет.
   - Возможно.
   - По крайней мере он футов пятнадцати высотой, не меньше? И  довольно
странно, что дерево наверху уже потемнело.
   Его рука, лежавшая на талии Бренны, напряглась. Он прижал ее к  своей
груди и склонился к уху.
   - Бренна!
   - Да, Коннор?
   - Все будет хорошо.
   Ей понадобилась целая минута, чтобы взять  себя  в  руки  и  хотя  бы
кивнуть в знак согласия. Мысленно она помолилась, прося у Господа сил  и
терпения, и поклялась справиться со всем, что ей выпадет. Она  и  раньше
никогда не избегала трудностей, но это испытание грозило  стать  слишком
серьезным. Все равно, вздохнула Бренна, нельзя  предаваться  унынию.  На
свете нет ничего невозможного, и, если хочешь  чего-то  достичь,  упорно
трудись руками и головой, а уж разумом Бог ее не обидел. Вперед, Бренна!
   Решимость вернулась к Бренне, и на душе у нее сразу  стало  легче.  И
когда они проехали через подъемный