вовсе не безразлично. Он не мог понять почему: что-то здесь не сходилось. Он просто устал, вот й все. Усталость мешает ему рассуждать логически. Шторм все еще бушевал с той же силой, и Лукас не удивился бы, услышав тревожный звон судового колокола, дающий пассажирам сигнал покинуть корабль.
     Он не имел привычки волноваться по поводу обстоятельств, которые не в состоянии был изменить. Если судно пойдет ко дну, он схватит Тэйлор и поплывет к ближайшему берегу или умрет, пытаясь это сделать.
     Близость Тэйлор сбивала его с толку. Она была такая мягкая и шелковистая. От нее так чудесно пахло. Розами. Ее гладкая кожа, придуманная специально для поцелуев, могла довести любого мужчину до сумасшествия, и единственным его желанием было прижаться лицом к изгибу ее шеи и заснуть, вдыхая ее аромат.
     Опять ложь. Он хотел ее. Хотел погрузиться внутрь...
     - А ваши братья понимают, что вы собираетесь бросить их?
     Он был признателен ей, что она прервала эти его мысли. А то они до добра не доведут. Ему даже было все равно, что ее вопрос был, по сути дела, оскорбительным. Она просто чего-то не понимает. Пока она не назвала Джордана, Дугласа и Келси его семьей, он не считал их родней. Просто сводными братьями. Лукас так долго жил один, что само понятие "семья" было ему совершенно чуждо.
     - Вы как будто обиделись, - заметил он и громко зевнул.
     - Да, пожалуй, я немного обиделась, - отвечала она. - Я прекрасно понимаю, что ваши братья и их проблемы - вовсе не моя забота, но...
     Он не дал ей закончить:
     - Вы правы. Они не должны вас волновать. Спите.
     - Значит, мы закончили обсуждать семейные обязанности?
     Он проигнорировал ее вопрос - пусть его молчание будет ответом, больше она ничего не услышит.
     Однако такой поворот беседы имел свою положительную сторону. Тэйлор была настолько возмущена этим, как она считала, предательством Лукаса по отношению к его семье, что у нее не оставалось больше времени и места для волнения об их собственном положении, в котором они находились, и Лукас находил по просто замечательным. Ничего, он толстокожий и вполне может снести несколько оскорблений, особенно если они отвлекают ее от волнения и страха. Ему не хотелось, чтобы она думала о возможной гибели в штормовом море. Он достаточно сильно беспокоится о них обоих, и пусть это будет известно одному Господу Богу. Интересно, подумал Лукас, сколько еще трепки может вынести их корабль, прежде чем разлетится в щепки.
     - Тэйлор, вы умеете плавать?
     - Да. А почему вы спрашиваете?
     - Просто из любопытства.
     - А вы?
     - Ага.
     Она совсем не сразу поняла смысл его вопроса.
     - Вы можете доплыть до Бостона? - поинтересовалась она.
     Конечно же, этого не мог сделать никто. Им еще добрых два дня идти до порта, а может, и больше, если судно сбилось с курса из-за сильного ветра и безжалостных волн. - Разумеется, могу, - отвечал он без тени усмешки в голосе, надеясь, что эта ложь успокоит ее.
     - Мистер Росс!
     Господи, его передергивает, когда она так обращается к нему.
     - Что еще?
     - Не думайте, что я такая доверчивая, - заявила она.
     Он улыбнулся в темноте. Она громко и аппетитно зевнула.
     - А вдруг я просплю и не увижу, как мы будем тонуть?
     - Мы не утонем.
     - Нет, - повторила она. - Мы не утонем.
     Несколько минут прошло в молчании. Лукас решил, что она наконец заснула. Он не удержался и пододвинулся к ней чуточку поближе. Положил голову на изгиб ее шеи, закрыл глаза и долго пытался не давать воли своим грешным мыслям. Но выдержка подводила его. Он знал, что ему надо отвернуться. И не мог. Черт побери, ему надо научиться контролировать свое воображение. Она была обольстительна, да, эти ее волшебные глаза и прелестный рот, и поэтому совершенно нормально с его стороны так мучительно хотеть ее. Кроме того, он лежит с ней в постели, и на ней надета одна только тоненькая белая ночная рубашка. А разве в темноте все женщины не одинаковы? Конечно, да, убеждал он себя. И в Тэйлор нет ничего особенного...
     И если это не ложь, то что же тогда? В ней все необычно. Лукас заскрежетал зубами и заставил себя отвернуться. Чтобы ее не кидало из стороны в сторону, прижал ее спиной, закрыл глаза и усилием воли заставил себя уснуть.
     Интересно, о чем он думает, размышляла Тэйлор. Он вдруг так резко отвернулся. Возможно, разнервничался из-за бури. Однако его гордость и высокомерие не дают признаться, что он волнуется. Как же это по-мужски - идти на поводу у своего "я" даже в критической ситуации! Странный народ эти мужчины. Но ход их мыслей не представляется ей слишком сложным. По крайней мере, Лукас Росс не кажется чересчур сложным. Он весь - на поверхности. Он кажется... искренним, настоящим. Его честность граничит с резкостью, и, Боже мой, разве это не прекрасная черта? Может, она и не согласна с некоторыми его воззрениями... уехать в горы и оставить своих близких на произвол судьбы - все это не совсем по-братски, но все же она не может не восхищаться им, потому что он не скрывает своих намерений.
     Лукас не похож на человека с камнем за пазухой. И это привлекает ее куда больше, чем все остальные его качества. К тому же он собирается стать настоящим горцем. Тэйлор не могла обвинять его за это. Если бы она сама была мужчиной, не отягощенным никакими обязательствами, она бы сделала то же самое. Интересно, читал ли он какие-нибудь истории о Дэниеле Буне или Дэви Крокетте?
     Вообще-то действительно жаль. Мужчина должен уметь осуществлять свою мечту. И женщина, конечно, тоже. И все-таки Лукасу не удастся остаться в горах в полном одиночестве... По крайней мере, очень, очень долгое время не удастся... Пока малышки не подрастут и не смогут сами позаботиться о себе.
     Она поедет в Редемпшен. На нее словно снизошло озарение. Именно так и надо сделать! Этот уединенный маленький городок - просто идеальное место для нее и малышек. Если Виктория захочет ехать с ней, она с удовольствием возьмет ее с собой.
     В ее плане имелось одно слабое звено. Ей было неприятно признаваться в этом, но сейчас глубокая ночь, и вполне возможно, что она не доживет до рассвета, утонув в пучине океана, и посему она подумала, что может позволить себе такую слабость.
     Ей нужен Лукас Росс.

4

     Я никогда еще не слышал
     И не читал - в истории ли, в сказке ль, -
     Чтоб гладким был путь истинной любви.
     Уильям Шекспир "Сон в летнюю ночь"

     Он не мог дождаться момента, когда надо будет наконец расстаться с ней. Физическое влечение, которое он испытывал, не ослабевало во все время их путешествия. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что лежит на Тэйлор, уткнувшись носом ей в шею. Он не представлял, как это получилось. Он лишь осознавал, что желает ее так сильно, как никого и никогда прежде. Во сне его контроль над собой ослабел, и он инстинктивно потянулся к ней, чтобы утолить терзающий его голод. Желание не просто причиняло ему боль. Оно чертовски пугало его. Слава Богу, что он еще проснулся до того, как успел сорвать с Тэйлор рубашку... К счастью, бедная девочка ничего не узнала о грозившей ей опасности. Она была так утомлена, что проспала это непреднамеренное нападение. Й проснулась, только когда он осознал, что делает, и собрал всю свою волю, чтобы отодвинуться от нее. Но, черт побери, она сама пододвинулась к нему поближе. Потом самым бесстыдным образом прижалась к нему, уютно устроилась и снова погрузилась в сон. Эта женщина была уж чересчур доверчива в том, что касалось ее самой. Но ведь он был ей мужем, пусть даже просто на бумаге и совсем ненадолго, и, разумеется, она должна чувствовать себя в безопасности с ним. Его долг - защитить, а не пользоваться случаем.
     Остаток путешествия через океан Лукас провел в борьбе со своей страстью. К тому времени как они высадились в Бостоне, он ощущал себя людоедом и развратником. И только его выдержка помогала ему не стать токовым на деле. Тэйлор хотела, чтобы он продолжал спать в их каюте каждую ночь, даже после того как стих шторм. Разумеется, она не попросила об этом напрямую. Она ходила вокруг этой темы кругами почти целый час и привела самый нелепый, с его точки зрения, аргумент; что им следует продолжать по-дружески спать вместе только ради него. У нее хватило нахальства заявить, что она делает ему огромное одолжение.
     Слушая ее пространное объяснение, Лукас догадался, что она просто боится оставаться одна, но слишком упряма, чтобы сознаться в этом. Шторм, безусловно, очень напугал ее. А с ним ей было спокойно, и это можно было считать своего рода комплиментом. С другой стороны, ирония заключалась в том, что, имей она хоть малейшую возможность проникнуть в мысли Лукаса, его она стала бы бояться гораздо больше.
     Последняя ночь на "Эмеральде" была особенно трудной. Он долго ждал и, когда, по его мнению, Тэйлор уже крепко спала, вошел в каюту как можно тише. И увидел, что она сидит на стуле в ночной рубашке и шали и в белых шлепанцах с забавными атласными бантиками. Она расчесывала волосы. И напевала что-то себе под нос. Как под гипнозом, Лукас сделал несколько шагов, потом остановился и долго не отрываясь смотрел на нее. Она приветливо улыбнулась ему. А он нахмурился в ответ и, резко повернувшись, направился к выходу. Ему хотелось выбежать, но он заставил себя идти.
     - Куда вы? - Тэйлор поспешно положила расческу на чемодан рядом со стулом и встала.
     - Наверх, на палубу, - не оборачиваясь, отвечал он.
     - Пожалуйста, не уходите, мне необходимо поговорить с вами.
     Он протянул руку к дверной ручке.
     - Ложитесь спать, Тэйлор. Мы поговорим завтра.
     - Но я должна поговорить с вами сейчас.
     От отчаяния Лукас скрипнул зубами. Из этой пытки, судя по всему, выхода не было. Сейчас ему снова придется смотреть на нее, видеть ее в этом тоненьком пеньюаре и рубашке и делать вид, что ему все равно.
     Он уже начинал представлять, что скрыто под ними...
     - Черт!
     - Прошу прощения, что вы сказали?
     Лукас повернулся к ней, скрестил руки на груди, облокотился о дверь и громко вздохнул. Так громко и с такой силой, что ее хватило бы, чтобы раскачать корабль.
     - О чем вы хотите поговорить?
     - О нас, - выпалила она.
     Он повел бровью. Тэйлор натянуто улыбнулась. Она изо всех сил старалась на пугаться его грубоватой манеры обращения. Ей не хотелось спорить с ним. Если честно, она терпеть не могла никаких стычек и ссор. Она всегда была и оставалась миротворцем. В детстве и юности она не раз говорила Мадам, как бы ей хотелось, чтобы все ладили друг с другом. На что бабушка отвечала ей, что желание ее совершенно недостижимо. Теперь, когда она уже была взрослой, то ставила более достижимые цели, например, сейчас ей хотелось, чтобы они могли поладить с Лукасом.
     - Я сделала или сказала что-нибудь, чем обидела вас?
     - Нет.
     Она старалась вести себя спокойно. Не хотелось показывать ему, что эта тема расстраивает ее.
     - Вы уверены?
     - Да, уверен.
     Но она не поверила ему.
     - Вы провели большую часть путешествия, избегая меня. Мы ни разу не разговаривали дольше пяти минут, и меня не оставляет мысль, что я сказала что-то...
     Он прервал ее, не дав закончить фразу:
     - Уже поздно, Тэйлор. Ложитесь спать. Завтра мы...
     Тут она перебила его:
     - Завтра мы покидаем корабль. Нам необходимо до этого обсудить наши планы. Я не желаю говорить о таких личных вещах в присутствии посторонних.
     Тэйлор изо всех сил сжимала руки, что выдавало ее волнение. И лицо ее раскраснелось. Лукас чувствовал себя чертовски виноватым, потому что понимал: это все из-за него. Конечно, она права. Он действительно избегал ее. Делал все возможное, чтобы держать дистанцию. Но не собирался объяснять почему. Не мог же он, в самом деле, сказать ей правду!
     Он вел себя благородно, что для него самого чрезвычайно важно, но она никогда об этом не узнает. Лукас оторвался от двери, прошел в другой конец каюты и сел на стул, с которого только что встала Тэйлор. Откинулся на спинку, вытянул свои длинные ноги и внимательно посмотрел на нее.
     Тэйлор подошла сбоку к постели, села и сложила руки на коленях. Она не сводила с него глаз. У нее было твердое намерение получить ответы на свои вопросы, даже если придется просидеть всю ночь. Она полагала, что ведет себя благородно, что, с ее точки зрения, было самым главным, ибо она решилась объясниться с Лукасом Россом, даже если это приведет к откровенному яростному спору. Ей становилось плохо при одной мысли об этом.
     Его прекрасная недоступная жена выглядела несчастной. Чувство вины в нем усилилось десятикратно. Он решил сообщить ей только полуправду.
     - Я действительно старался избегать вас по мере возможности, - признался он, добавив про себя: И это было чертовски трудным испытанием. Они находились на одном корабле, и, видит Бог, "Эмеральд" постоянно уменьшался в размерах с того времени, как они покинули Англию. - Это было нелегко, - произнес он вслух.
     - Правда?
     - Да.
     - Почему?
     - Послушайте, Тэйлор. Я дал обещание вашей бабушке, что буду заботиться о вас. Я старался, чтобы никто не тревожил вас и чтобы все было в порядке, и в то же время держал дистанцию. Черт побери, это было трудно.
     Она казалась смущенной. Расчесала пальцами волосы. Ему хотелось попросить ее, чтобы она больше так не делала. Этот жест провоцировал и возбуждал. Она воистину была обольстительницей, хотя сама это-го не знала. Лукас чувствовал, что скоро его можно будет причислить к лику святых.
     - И все же вы не объяснили, почему чувствовали необходимость избегать меня, - напомнила она ему.
     Тэйлор была похожа на медведя, который отведал меда. Сдаваться она не собиралась. Он подумал, что у него остался только один выход. Он солжет ей.
     - Я не хотел, чтобы вы привязывались ко мне.
     И вновь обрел чувство гордости за себя. Он солгал и не рассмеялся. Она смотрела на него, нахмурившись.
     - Это вы серьезно или шутите со мной? - И, не давая ему времени на ответ, почти прокричала:
     - Я, между прочим, ваша жена!
     Черт, опять она пропустила волосы между пальцами. Он почти ощутил их шелковистость на своих пальцах, почти услышал их аромат, почти...
     Лукас закрыл глаза, чтобы не смотреть на нее. Он был противен сам себе. Выдержки у него не больше, чем у козла.
     - Пожалуйста, простите, что я повысила голос. - Тэйлор глубоко вздохнула и заставила себя расслабиться. Она знала, что ничего не добьется, если не будет следить за своими эмоциями. Получить от Лукаса ответы на прямо поставленные вопросы, как она поняла, было весьма и весьма трудной задачей. Можно сойти с ума и сорваться. Этот человек не укладывается у нее в голове. Необходимо поменять подход. Она воспользуется дипломатией.
     - Я ведь знаю, что вы не собирались жениться.
     - Правильно - лучше повеситься.
     Такой ответ должен был оскорбить ее или, по крайней мере, уколоть. Но она среагировала совсем иначе. Его откровенность позабавила и развеселила ее. Она оценила его чувство юмора. И хотя не рассмеялась, но не сумела полностью скрыть улыбку.
     Он открыл глаза и посмотрел, как она реагирует на его резкость. Ее улыбка застала его врасплох. Он почувствовал, что сам улыбается в ответ.
     - Да! Ну и влипли мы в историю!
     - Я не уверена, что вполне понимаю, о чем вы говорите.
     Но Лукас не был настроен ничего объяснять. Он наклонился и снял башмаки. Потом носки. Потом встал и начал расстегивать рубаху. Громко зевнул. Это был совсем не тонкий намек на то, что он устал.
     Тэйлор не сказала больше ни слова. Сидя боком на кровати, она наблюдала за мужем. Ее охватило чувство безысходности. Интересно, представляла ли себе Мадам, каким противным и упрямым может быть этот человек. Бабушка сказала ей, что внимательно и подробно изучила тему Лукаса Росса и что несколько раз вела с ним долгие беседы. Хорошо зная бабушку, Тэйлор не сомневалась, что ее расспросы были на самом деле слегка завуалированными допросами. Да, безусловно, уж она-то получила ответ на каждый свой вопрос. Тэйлор громко вздохнула. Жаль, что она не унаследовала от Мадам эту черту.
     Лукас не обращал на жену внимания. Он снял рубаху, раскатал на полу свою походную постель, погасил свет и растянулся поверх одеяла. Его постель была на другом конце каюты. Даже во сне он старался, чтобы расстояние между ними было как можно больше. То, что он в ту ночь проснулся, лежа на Тэйлор, было тревожным предупреждением. Он не допустит, чтобы это повторилось вновь.
     Тэйлор сдалась и прекратила расспросы. Она встала, сняла пеньюар и забралась в постель. Взбила подушки, расправила покрывало, чтобы не было ни одной морщинки, и, когда наконец устроилась, крикнула:
     - Спокойной ночи, мистер Росс.
     И ведь прекрасно знает, что он терпеть не может, когда она его так называет. Она явно сердится на него. Вон бормочет что-то себе под нос и с шумом поправляет подушки - все для того, чтобы дать ему понять, что расстроена.
     Эту маленькую женщину можно читать как открытую книгу. Она совершенно очевидно не владеет искусством скрывать свои чувства. И с ее красотой и наивностью станет легкой добычей всех золотоискателей в Бостоне. Настроение у Лукаса сразу испортилось. Господи, да он просто сходит с ума от мысли, что ею овладеет другой мужчина. Какого черта? Что с ним творится? Какое ему дело, с кем она останется, когда их брак будет расторгнут?
     - Вы спите? - спросила Тэйлор шепотом в темноте и стала ждать ответа. Лукас не отвечал. Однако она не отступилась. Спросила еще раз, но уже гораздо громче. Он перестал притворяться:
     - Что такое?
     Она повернулась на бок и постаралась разглядеть его в темноте.
     - Я просто подумала, что должна напомнить вам о нашей встрече с банкирами. Я назначу время, как только мы прибудем в отель. Вам придется пробыть там до встречи с ними.
     - Да, конечно.
     - Возможно, вам придется пробыть в Бостоне лишние день-два.
     - Знаю.
     Довольно долго она молчала. И как раз тогда, когда Лукас был уверен, что она заснула, шепотом позвала его по имени.
     - Что еще?
     Она, казалось, не услышала раздражения, прозвучавшего в его голосе.
     - Ради меня вы пожертвовали своим будущим. Это была благородная жертва.
     - Ничего благородного, Тэйлор. Она не стала спорить.
     - Можете пообещать мне кое-что?
     - А вы дадите мне спать, если пообещаю?
     - Да, - согласилась она.
     - Хорошо. Что я должен вам обещать?
     - Что вы не уедете, не попрощавшись.
     Он услышал в ее голосе неподдельное волнение.
     - Обещаю. Я никуда не уеду, не попрощавшись.
     - Спасибо.
     Тэйлор закрыла глаза и прочитала молитву на ночь. Лукас тоже закрыл глаза и попытался не давать ходу похотливым мыслям о своей жене, которые носились у него в голове. Он решил сам для себя составить список причин, почему никогда не хотел жениться. Первое и самое главное - это его свобода, напомнил он себе. Он бродяга, а не семьянин. А жена - это веревка на шее. Это осложнение, которого он не хочет и в котором не нуждается. Неожиданная мысль прервала его размышления. Тэйлор сказала, что ради нее он пожертвовал своим будущим. А поскольку у него никогда не было намерения жениться на ком-нибудь после того как они расстанутся, то ее похвала была совсем неуместной. И женитьба на ней совсем не была благородством с его стороны. Он сделал это ради денег, чтобы купить свободу Келси.
     А что же руководило Тэйлор? Он вспомнил тот их последний вечер в Лондоне, когда с удивлением и любопытством наблюдал, как Тэйлор сняла свои драгоценности и не задумываясь отдала их. Неужели она так богата, что раздаривает драгоценности, не заботясь об их цене?
     Что-то не сходилось в его выводах с мотивами ее действий. Лукас уже достаточно долго пробыл с Тэйлор и составил о ней суждение. Она так заботливо и внимательно складывала свои платья и убирала их в чемодан, что становилось ясно - привыкла сама заботиться о себе. И не настаивала на том, чтобы вз