ся. И когда он пролил в нее свое семя, ему показалось, что он умер и попал в рай.
     Через час Лайон спускался с Кристиной вниз по ступеням, властно обнимая ее за плечи.
     Браун ждал у подножия лестницы. Сообщив, что главный конюх подготовил лошадь хозяина, дворецкий тактично удалился, дав маркизу еще минуту провести наедине с женой и проститься как следует.
     - Кристина, когда ты перестанешь бояться лошадей, мы будем с тобой каждый...
     - Я не боюсь лошадей, - возмущенно перебила его Кристина. - Мы уже обсуждали это, Лайон. Я боюсь седла, а не лошадей. Тут есть разница.
     - Ты не будешь ездить без седла, - заявил Лайон. - Вот так.
     - Ты для меня слишком упрямый, - пробормотала она.
     - Я не хочу, чтобы ты упала и сломала свою прекрасную шейку.
     Лайон открыл парадную дверь, схватил Кристину за руку и увлек за собой.
     Кристина нахмурилась. Она было подумала, что он снова оскорбил ее, но поразмыслив, пришла к выводу, что Лайон не мог знать, насколько уверенно она управляет хорошей лошадью. Возможно, он действительно не хотел обидеть ее и волновался за ее безопасность или, как он только что выразился, за ее прекрасную шейку.
     Интересно, как бы он отнесся к тому, что она почти каждое утро ездит верхом? Наверное, это его рассердит. Она вздохнула из-за этого маленького обмана, потом отмахнулась от мучившего ее чувства вины. Она всегда возвращалась в постель раньше, чем он просыпался, поэтому не боялась, что он что-нибудь узнает. Уэндел, главный конюх, ничего не скажет Лайону. Нет, он слишком немногословен и, конечно, уверен, что Лайон разрешил ей эти прогулки.
     - Кристина, я буду дома завтра к полудню, - сообщил маркиз, прерывая эти размышления. Он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал.
     Когда он стал спускаться по ступенькам, Кристина поспешила за ним.
     - Я все равно не понимаю, почему мне нельзя поехать с тобой. Я бы хотела повидать твою сестру и твою маму тоже, Лайон.
     - В следующий раз, милая. Диана сегодня собирается на вечер к Мартинам.
     - И тетя Харриет тоже?
     - Вероятно.
     - Я бы могла поехать с ними, - предложила Кристина.
     - А я думал, что тебе нравится жить за городом. Ведь нравится?
     - Да, очень. Но я твоя жена, Лайон. Я должна выполнять свой долг по отношению к твоим родственникам. Знаешь, это довольно странно, но мне действительно понравились некоторые приемы. Там были приятные люди, которых я бы хотела снова увидеть.
     - Нет!
     Резкость его тона привела Кристину в недоумение.
     - Почему ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? Я чем-то тебя расстроила?
     Тревога, прозвучавшая в ее голосе, заставила Лайона остановиться и взглянуть на жену. И конечно, он не смог удержаться и вновь поцеловал ее.
     - Ни один твой поступок никогда не вызовет моего недовольства. Но если ты хочешь посетить какие-то вечера, то подождешь, когда я смогу пойти с тобой.
     - А могу я поиграть в карты с тобой и с этими мошенниками? - спросила она. - Я никогда раньше не играла, но уверена, что мне не слишком трудно будет это освоить.
     Лайон скрыл улыбку: жена явно была настроена серьезно. Об этом говорила искренность ее тона.
     - Я научу тебя в другой раз, Кристина. Если хочешь, я подожду, пока ты напишешь записку Диане и тете Харриет.
     Кристина видела, что он не собирается уступить ей.
     - Я уже написала всем, даже Элберту и тете Патриции. Браун отправил письма с посыльным вчера.
     Они шли рука об руку, а когда подошли к его коню, Лайон повернулся к жене:
     - Мне пора ехать, милая.
     - Я знаю.
     Она не хотела говорить так жалобно. То, что Лайон уезжает, конечно, расстраивало ее, но еще больше обижало его небрежное отношение. Ей казалось, что его совершенно не огорчает расставание. А для нее оно было таким мучительным!
     Как это не похоже на нее! Она никогда ни за кого не цеплялась, а сейчас никак не могла отпустить его руку. Господи, что это с ней? Ей даже захотелось заплакать. Его же не будет всего одну ночь, убеждала она себя, а вовсе не целую вечность!
     Лайон поцеловал ее в лоб.
     - Ты хочешь мне что-нибудь сказать, прежде чем я уеду, Кристина?
     Его голос требовал ответа. Кристина отпустила его руку.
     - Нет.
     Лайон протяжно вздохнул. Он снова взял ее за руку и потащил в сторону, чтобы главный конюх не услышал его.
     - Я буду скучать по тебе, - признался он. Сейчас он уже не уговаривал, он настаивал. Кристина улыбнулась.
     - Черт побери, жена,я хочу нежных слов! - пробормотал маркиз и тут же почувствовал себя последним дураком.
     - Проклятие, Лайон, я хочу поехать в Лондон с тобой!
     - Кристина, ты останешься здесь! - воскликнул Лайон. Он глубоко вздохнул и добавил сердитым шепотом:
     - Я люблю тебя, Кристина. А теперь скажи и ты, что любишь меня. Я всю неделю ждал твоего признания.
     Она недовольно взглянула на него, но Лайон не отставал.
     - Я жду, Кристина.
     - Счастливого пути, Лайон.
     Лайон сам не понимал, насколько ему важно было услышать ее признание, до тех пор, пока ему не отказали в этом столь категорично. Он стоял, злясь и чувствуя себя побежденным, и задумчивым взглядом провожал уходящую от него Кристину.
     - Черт! - пробормотал он себе под нос. Лайон сел на коня, взял поводья у Уэндела и все же не в Силах был тронуться с места. Он никак не мог оторвать взгляда от упрямой женщины, направлявшейся к парадной двери.
     На этот раз Кристине не удастся скрыть от него правду. Ее рука дрожала, когда она взялась за ручку двери. Он был ужасно упрям, постоянно что-то выпытывал, не давал ей возможности прятать ее чувства. Но он не понимал, насколько важно то, что он просит! Как только она скажет ему эти слова, назад уже не будет пути.
     Нет, она никогда не сможет уехать домой.
     Мимолетная улыбка осветила ее лицо. Истина была одновременно и болью, и радостью. Ведь ее с самого начала лишили выбора. С того момента, как она встретила Лайона, сердце ее знало правду. Почему же разум так долго не мог смириться с этим?
     Кристина обернулась и посмотрела через плечо. Слезы застилали ей взор.
     - Скорее возвращайся домой, Лайон! Я буду ждать тебя.
     - Скажи эти слова, Кристина! - закричал он.
     - Я люблю тебя.
     Прошло несколько мгновений, прежде чем он коротко кивнул, приняв ее признание. О да, он был весьма самоуверен! Но смотрел на нее так нежно, так любяще!
     Этого было вполне достаточно. Кристина скрыла улыбку. Сердце ее переполнилось счастьем. Она вдруг почувствовала себя свободной как ветер.
     Правда освободила ее.
     Кристина открыла дверь и уже входила в дом, когда громкий окрик остановил ее.
     - Жена?
     - Да, муж?
     - Скажи, что ты теперь доверяешь мне. Кристина вновь повернулась к нему, уперев руки в бока. Она надеялась, что он видит ее возмущение.
     - Не принуждай меня, Лайон! Довольствуйся одной победой, как поступил бы любой благородный воин.
     Лайон громко расхохотался:
     - Да, Кристина, по одной победе за один раз. Теперь ты полностью моя, так ведь? - спросил он, и глаза его засветились.
     Этот человек просто весь сиял от гордости. Кристина подошла к верхней ступеньке.
     - Да, Лайон, ты получил меня. И когда ты вернёшься из Лондона, узнаешь до конца, что именно ты получил. Больше никакого притворства. Никакой лжи.
     - Я более чем доволен, - заметил Лайон.
     - Наслаждайся этим чувством, Лайон. Боюсь, что оно продлится недолго.
     Она бросила это предупреждение через плечо, и дверь захлопнулась.
     Лайону казалось, что тяжелая ноша была снята сего плеч и с его сердца. Она любит его.
     - Остальное придет, жена, - прошептал он. - Я позабочусь об этом.
     Он никогда не чувствовал себя таким уверенным, таким чрезвычайно умиротворенным.
     Этому чувству не суждено было долго длиться.

Глава 13

     "Тебе было всего лишь три месяца, когда я, теперь уже вместе с тобой, вновь отправилась в дорогу. Я уехала глубокой ночью, не оставив ника-кой записки, поскольку опасалась, что Патриция захочет помешать мне или организует погоню.
     Ты была такая симпатичная! Вспоминая, я сейчас прихожу к выводу, что мне это путешествие далось намного тяжелее, чем тебе. Ты тогда только начала улыбаться, и ничто не могло испортить тебе настроения.
     Я договорилась ехать вместе с Джейкобом и Эмили Джексон. Мы познакомились во время воскресной службы в церкви, и они сразу же понравились мне. Они были молодоженами и продали все свои свадебные подарки, чтобы хватило денег отправиться на поиски новой жизни. Они были рады моему участию. Эмили к тебе очень привязалась, Кристина. Она пела тебе песни, укачивала, пока я готовила нашу вечернюю трапезу.
     Джейкоб обожал путешествия. Каждый вечер он рассказывал нам невероятные чудесные истории об отважных людях, живущих на Черных Холмах. Его брат с семьей уже уехал туда и сообщил Джейкобу, что стал фермером и процветает.
     Одержимость Джейкоба была заразительной, и вскоре меня охватило такое же нетерпение. Эмили сказала, что немало одиноких мужчин возделывают там землю и что я, несомненно, найду себе хорошего мужа. Признаюсь, я солгала им, сказав, что мой муж недавно умер, и мне было очень стыдно.
     Я не переставала твердить себе, что это ложь во благо, ведь тогда Эдвард никогда не сумеет найти меня на этих обширных просторах.
     Добравшись, как мне показалось, до края земли, мы присоединились к каравану повозок. Я, как могла, боролась с усталостью. Эмили же всегда была так весела! Наконец мрачным дождливым днем мы добрались до долины, простиравшейся у подножия самых величественных гор, которые мне когда-либо приходилось видеть.
     Холод пронизывал до костей. Но это было не важно. Мы были свободны, Кристина! Никто уже не мог причинить нам вреда".
     Запись в дневнике
     11 октября 1795 года

     Спустя час после отъезда Лайона пришли два письма. Оба были адресованы Кристине.
     Распорядившись, чтобы нарочного отправили подкрепиться на кухню, Кристина взяла письма и пошла в кабинет Лайона.
     Первое послание было от тети Патриции. Оно было просто пропитано злобой и изобиловало оскорблениями в адрес Лайона. Графиня писала, что узнала правду о маркизе и что ее долг - предупредить племянницу о том, что она замужем за убийцей.
     Далее графиня требовала немедленного возвращения Кристины в Лондон, чтобы вместе посещать различные званые вечера в высшем обществе. Она жаловалась, что со времени возмутительного замужества Кристины ей не прислали ни одного приглашения.
     Кристина покачала головой. Не прошло еще и месяца со дня свадьбы, а тетя вела себя так, словно уже год миновал.
     Графиня завершила список претензий сообщением, что она пересылает Кристине письмо миссионера Девенрю и надеется, что там нет плохих новостей.
     Кристина тут же заподозрила неладное. Подобные замечания были весьма нехарактерны для тети, и у нее мелькнула мысль, что графиня опять принялась за свои козни. Однако Кристине был знаком почерк учителя, и размашистая надпись на конверте подтверждала, что письмо действительно написал он. Печать на обратной стороне конверта была цела.
     Убежденная в подлинности документа, Кристина наконец вскрыла письмо.
     Браун первым услышал душераздирающий крик, донесшийся из библиотеки. Он бросился туда и увидел лежащую на полу хозяйку.
     Склонившись над Кристиной, он начал звать других слуг. Следующей прибежала Кэтлин, горничная Кристины. При виде маркизы она издала истошный вопль:
     - Она упала в обморок? Почему она кричала? Она не ударилась, Браун?
     - Прекрати свои расспросы, женщина! - рявкнул Браун. Он осторожно поднял хозяйку и тут заметил, что в руках она сжимает письмо. Он решил, что именно полученное известие заставило ее потерять сознание. - Иди и приготовь постель миледи, Кэтлин, - прошептал он. - Она весит не больше перышка! Не дай Бог, она заболеет!
     К тому времени сбежались почти все слуги. Они молчаливой вереницей потянулись вслед за Брауном, понесшим Кристину наверх. Кэтлин, опередив его, побежала готовить постель, но Браун прошел мимо спальни Кристины, направляясь к покоям хозяина.
     - Ей будет тут спокойнее, когда она придет в себя, - прошептал он повару. - Они так любят друг друга, и миледи спит здесь каждую ночь.
     - Нам послать за маркизом? - спросила Кэтлин в перерыве между рыданиями.
     - Приведи Софи, - распорядился Браун. - Она знает, как поступать в таких случаях. Нарочный еще здесь?
     Когда Кэтлин кивнула, Браун сказал:
     - Я отправлю с ним послание маркизу. Льюис, иди и задержи его.
     Кристина открыла глаза как раз в тот момент, когда дворецкий неумело набрасывал на нее покрывало.
     - Не беспокойтесь, Браун!
     - Вам больно, миледи? - спросил молодой человек встревоженно. - Я послал за Софи. Она знает, что делать, - добавил он, стараясь совладать с дрожью в голосе.
     Когда крупная седовласая женщина ворвалась в комнату, Кристина как раз пыталась сесть. Вошедшая тут же схватила две подушки и подсунула их Кристине за спину.
     - Софи, что это с миледи, как ты думаешь? - спросила Кэтлин. - Она жутко закричала, а потом упала в обморок.
     - Я слышала, - кивнула Софи. Она приложила тыльную сторону ладони ко лбу Кристины и нахмурилась. - Лучше пошли за Уинтерсом, Браун. Мне кажется, у нее начинается горячка. Уинтерс - доктор вашего мужа, - пояснила она.
     - Я не больна, - запротестовала Кристина и удивилась, как слабо прозвучал ее голос. - Браун, не нужно посылать за доктором! Со мной уже все хорошо. Но я должна немедленно ехать в Лондон. Пожалуйста, приготовьте карету. Кэтлин, не могла бы ты уложить несколько платьев?
     - Миледи, вам нельзя вставать! Вы больны, хотите вы в этом признаться или нет! - воскликнула Софи. - Вы бледны словно облако. Поверьте мне.
     - Я должна поехать к мужу, - возразила Кристина. - Он поможет мне.
     - Это ведь из-за письма вы упали в обморок, да? - спросила Кэтлин, взволнованно потирая руки.
     Браун сердито взглянул на служанку, и Кэтлин немедленно стала оправдываться:
     - Простите за любопытство, миледи, но мы все ужасно беспокоимся! Вы нас так напугали, ведь мы вас все очень полюбили!
     Кристина попыталась улыбнуться.
     - И вы мне все дороги, - сказала она. - Да, Кэтлин, это из-за письма.
     - Плохие новости?
     - Конечно, плохие новости, глупая ты девчонка, - пробормотал Браун. - Это же любому ясно., Миледи, могу я сделать что-нибудь, чтобы облегчить ваше горе?
     - Да, Браун, - ответила Кристина. - Не спорьте со мной, а помогите собраться в Лондон. Пожалуйста, помогите мне, Браун, умоляю вас!
     - Я все что угодно для вас сделаю, - пылко заявил дворецкий. Покраснев, он добавил:
     - Маркиз будет огорчен, что мы не выполнили его распоряжения, но если вы так решительно настроены, то я пошлю четверых сильных мужчин сопровождать вас. Кэтлин, немедленно выполняй распоряжения маркизы.
     - Я поеду с вами? - спросила Кэтлин.
     - Поедешь, - заявил Браун, прежде чем Кристина успела возразить.
     - Я бы хотела остаться одна хотя бы на несколько минут, - прошептала Кристина. - Я должна скорбеть в одиночестве.
     Только тут слуги поняли, что хозяйка потеряла кого-то из близких.
     Браун немедленно удалил слуг. Выйдя из комнаты, он заколебался. Стоя у двери и слушая рыдания хозяйки, он чувствовал свои бессилие и никчемность.
     Он не знал, как помочь ей. Расправив плечи, Браун торопливо пошел по коридору. Благополучие миледи сейчас зависело от него. Он не собирался рисковать и решил вместо четырех направить шестерых слуг для защиты маркизы.
     И хотя для дворецкого было крайне необычным оставлять пост хранителя дома, Брауна это не волновало. Он не собирался покидать хозяйку до тех пор, пока она не окажется в объятиях мужа. Да, он отправится вместе со всеми. И если бы он еще вспомнил, как держаться в седле, то вполне мог бы возглавить кавалькаду.
     Кристина не представляла, какой переполох она устроила. Свернувшись комочком под одеялом и прижав к груди подушку Лайона, она тихо плакала.
     Когда слезы иссякли, она медленно встала с постели и стала искать ножницы, чтобы обрезать волосы и приступить к траурному ритуалу.
     Начиная с этого момента тетя Патриция для нее умерла. Кристина больше никогда не признает ее существования.
     Потребовалось совсем немного времени, чтобы обрезать волосы на несколько дюймов. Кэтлин ворвалась в комнату с перекинутым через руку бледно-зеленым платьем. Ее глаза расширились: Боже, что хозяйка сделала со своими волосами! Но она промолчала и помогла маркизе переодеться.
     - Мы будем готовы выехать через десять минут, - прошептала Кэтлин Кристине, прежде чем снова оставить ее одну.
     Кристина подошла к окну и долго смотрела на расстилавшийся перед ней пейзаж. Она думала о своей семье. Как Мерри понравилась бы эта природа! Она бы произвела впечатление и на Черного Волка, хотя он, конечно, никогда бы в этом не признался. Он был слишком горд, чтобы сделать подобное признание. Он также был бы озадачен, узнав, что Лайону принадлежат такие обширные земли.
     Белому Орлу больше бы понравились здешние конюшни. В них разводили выносливых и сильных лошадей, а новорожденные жеребята были доказательством тщательного отбора.
     - Они не умерли! - Голос Кристины зазвенел.
     Она снова начала плакать. Нет, они не умерли! Письмо - ложь. Она бы сердцем почувствовала, если бы что-то случилось с ее семьей.
     - Я бы знала, - прошептала она. Да, это наверняка обман. Кристина не понимала, как ее тете удалось это гнусное дело, но зло исходило от нее. Эта мегера хотела, чтобы Кристина поверила: ее индейская семья мертва. Кристина не понимала причин.
     Лайон сможет все объяснить. Он хитрый воин, он хорошо знает привычки шакалов.
     Ей просто необходимо сейчас быть рядом с мужем.
     Кристина потребует, чтобы он обнял ее и сказал, как сильно любит. А потом она заставит его поцеловать себя. Он дотронется до нее и прогонит прочь боль и печаль.
     Когда Лайон подъехал к своему городскому дому, на ступеньках его ожидал сэр Фентон Ричардс.
     Ричардс был серьезен, и Лайон немедленно насторожился.
     - Вы прибавили в весе, - заметил он вместо приветствия.
     - Да, я поправился, - признался Ричардс с ухмылкой и похлопал себя рукой по животу, где обосновались лишние фунты.
     Лайон начал успокаиваться. Судя по поведению Ричардса, возникшая проблема (а в том, что она возникла, сомнений быть не могло: иначе Ричардс не стал бы дожидаться его) не была особенно серьезной.
     Ричардс повернулся и постучал во входную дверь, лакей немедленно открыл. Лайон велел слуге взять поводья и заняться конем, а сам повел гостя в библиотеку.
     Ричардс тяжело ступал позади Лайона, Это был крупный сутулый мужчина с пышной бородой и посеребренными сединой волосами. Обычно он говорил тихо и был сдержан в своих высказываниях, за исключением тех случаев, когда оказывался в компании Лайона. Тогда Ричардс позволял себе расслабиться: он абсолютно доверял своему молодому другу.
     - Поднялся адский шум, еще больший, чем можно было ожидать.
     Услышав это, Лайон вопросительно приподнял бровь.
     - Рон под домашним арестом, - сообщил Ричардс, устроившийся в одном из кожаных кресел с высокой спинкой. - Я пытался вмешаться, но обвинения уже были предъявлены. Теперь ты должен заняться этим делом.
     - Как это случилось? - спросил Лайон. Он сел за стол и начал просматривать сточку писем и приглашений, скопившихся за его отсутствие.
     Ричардс хмыкнул:
     - Ты довольно хладнокровно воспринимаешь несчастье, постигшее нашего друга.
     - Но вы же сказали, что дело теперь за мной. И я обо всем позабочусь. Расскажите мне толком, что случилось. Как...
     - Веллингхэм заметил повязку на руке Рона. После этого одна догадка повлекла за собой следующую. Рон слишком рисковал, - заметил Ричардс. - Кажется, он столкнулся с Веллингхэмом, идя домой после твоей свадьбы. Кстати, мне жаль, что я пропустил торжество. Но ничего нельзя было поделать. Я вернулс