, что я собираюсь поднять перед ней юбку. Ведь стыдно показать даже кусочек щиколотки, а я тут размахиваю голыми ногами. Кухарка промыла мне ранку.
     Лукас покачал головой. Но Тэйлор этого не заметила. Она смотрела теперь себе на руки, погруженная в собственные мысли.
     - Меня учили всегда оставаться леди, - попыталась она оправдать бабушку. - А леди не должны обсуждать такие отвратительные вещи. Правда могла убить Мадам.
     - Ты несправедлива к ней, Тэйлор. Может, ей и не хотелось бы узнать такую правду, но она обязательно сделала бы что-нибудь.
     Теперь, когда она была уже взрослой, Тэйлор понимала, что Лукас прав. Мадам была ее защитницей. Она бы защитила ее и обратила свой гнев на собственного сына.
     - Дети думают не так, как взрослые, - сказала она. - По крайней мере, я.
     - А Мэриан?
     - Она не могла поделиться ни с кем, кроме меня. Чувствовала, что просто не может признаться, что Малькольм приходит к ней в комнату. Боже, я просто не знаю, сколько это продолжалось. В конце концов она вышла замуж за Джорджа, а после того как родились близнецы, сделала все, что могла, чтобы уехать из Англии и...
     - Малькольм.
     - Да, - согласилась Тэйлор. - Ей было страшно, что ее дочери находятся рядом с ним. А Джордж очень хотел уехать домой. Хотел воспитывать своих дочерей в Америке.
     Она отступила еще на шаг.
     - Теперь ты все знаешь, - проговорила она с вызовом в голосе.
     - И в этом месте я должен уехать или захотеть уехать, но не сделал этого, потому что я такой благородный?
     Она кивнула.
     - Никуда я не собираюсь ехать. Подойди сюда, Тэйлор. Я хочу обнять тебя.
     Как только он прикоснулся к ней, Тэйлор разразилась слезами. Лукас крепко прижал ее к себе. Он не пытался успокаивать ее, потому что знал: ей необходимо выплакаться. Она всю жизнь носила огромное бремя, и вот пришел час расстаться с ним. Теперь она не одна. Он должен сказать ей об этом, как только она будет в состоянии слушать.
     Сквозь рыдания Тэйлор повторяла, что не хочет быть ему обузой и теперь, когда добралась сюда, чувствует себя в безопасности, а он может уезжать, если хочет.
     Она сумела совладать со своими чувствами только через несколько минут. У Лукаса не было с собой носового платка, но это не имело большого значения. Она вытирала слезы о его рубаху.
     Потом Тэйлор прижалась к нему и стала вслух размышлять о трудностях, с которыми ей еще предстояло столкнуться. Пошлет ли Малькольм людей до самого Редемпшена? У нее не было ответа, и она спросила об этом мужа.
     - Если он пообещает приличную сумму, они приедут. - Тогда я могла бы уйти в горы, - прошептала Тэйлор.
     - Послушай меня, - приказал Лукас. Он старался говорить спокойно и ласково, так как почувствовал, что ее вновь начинает охватывать паника. Она вся напряглась в его объятиях. И голос у нее опять задрожал. Лукасу хотелось, чтобы она обрела способность рассуждать разумно. - Ты уже достаточно набегалась. Хватит.
     - Но он их опекун! - закричала она.
     - В Англии, - напомнил он. - Не здесь. Она отпрянула и посмотрела ему в глаза.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Мы сделаем то же, что и он. Мы будем ходатайствовать перед нашим судом об официальном праве опекунства. Отец девочек был американцем. И совершенно очевидно, что он хотел воспитывать дочерей здесь. Когда он умер, они жили в Бостоне.
     Тзйлор все же не могла избавиться от волнения.
     - А местные власти смогут признать претензию, выдвинутую в Англии?
     - Нет, если мы запасемся своей собственной претензией, - заверил ее Лукас.
     - Только не обращайся к Льюису, - выпалила она. - Он ничего не смыслит в законе.
     - С чего ты так быстро пришла к такому выводу? - поинтересовался он.
     - Я уже говорила с ним по другому юридическому вопросу.
     Не успел Лукас попросить ее объяснить, в чем именно состоял этот вопрос, как она поспешно отвлекла его:
     - Хочу поблагодарить тебя за помощь, Лукас. Я знаю, что поставила всю твою жизнь с ног на голову...
     Он не дал ей договорить:
     - Не надо меня пока благодарить, Тэйлор. Сначала выслушай, что я хочу сказать. А потом уже решишь, хочется ли тебе благодарить меня.
     Тэйлор все еще чувствовала необыкновенное облегчение, потому что Лукас был готов помочь ей бороться с Малькольмом законным способом. Она с трудом сдержала улыбку, хотя муж ее говорил вполне серьезно. У него даже появились в голосе суровые нотки, но ее это очень мало волновало.
     - С удовольствием выслушаю тебя, - сказала она. И добавила про себя: и тогда снова отблагодарю.
     - Я хочу, чтобы ты усвоила, как теперь пойдет наша жизнь, - заявил Лукас. - Ведь ты любого мужчину можешь свести с ума. А меня просто доводила до исступления последние три недели. Я и до сих пор никак не могу поверить, что ты в самом деле протащила троих детей и беременную женщину через полстраны.
     Тэйлор сразу почувствовала желание защищаться:
     - Я не тащила Викторию. Она сама захотела поехать со мной.
     - Ты всегда знаешь, что лучше для других?
     Лукас попал в самую точку.
     - Иногда мне кажется, что да, - согласилась она. - Но я стараюсь...
     - Не прерывай меня, - сказал он резко. - И слушай внимательно. Ты не знаешь, что лучше для меня. Понятно?
     Она быстро кивнула.
     - Ты говорила с Льюисом насчет развода? Вопрос поразил ее.
     - Нет, конечно, нет. С чего ты это взял?
     - Ты сама сказала, что говорила с ним по юридическому делу. Черт побери, Тэйлор, что еще я мог подумать?
     - Я не хочу разводиться, - прошептала она.
     - А я и не дам тебе развода, - бросил он. - Ответь мне еще на один вопрос. Ты решила уехать из Цинциннати до того, как получила телеграмму, или после?
     - Я собиралась уезжать еще до того, как получила телеграмму.
     Она не поняла, почему он об этом спрашивает, но это было явно очень важно для него.
     Сердце буквально выскакивало у Лукаса из груди. Он отчаянно сдерживался, чтобы не задать тот единственный вопрос, который не давал ему покоя ни днем, ни ночью все то время, что он ехал к ней. И чем дольше он смотрел на нее, тем труднее ему становилось не высказать того, что накопилось у него на душе.
     Он так чертовски устал от того, что стоит на задворках жизни. Ему нужен дом, семья, и больше всего ему нужна Тэйлор. Он не хочет жить без нее. В ней было все, чего он никогда не имел и, конечно же, не заслуживал. Но вот она стоит тут, всего в нескольких футах от него, и единственное, что ему надо сделать, это протянуть руку, и все это будет принадлежать ему.
     Нет, так нельзя. Ему не хотелось иметь жену, которая чувствовала бы к нему одну только признательность. Ему не нужна ее благодарность. Ему необходима ее любовь.
     - Почему ты сбежала от меня?
     Их взгляды случайно встретились. Ее поразила мелькнувшая на миг беззащитность.
     - Так вот что ты подумал? Что я сбежала от тебя? Эти горы - твой дом. Я хотела быть как можно ближе к тебе. Я знала, что сам ты меня сюда не привезешь. Ведь ты говорил, что это неподходящее место для леди. Но здесь твое сердце, твой дом. О Лукас, неужели ты не понимаешь? Я ехала домой.
     Она не знала, удалось ли ей убедить его. Его лицо вновь приняло замкнутое выражение. По нему теперь ничего нельзя было прочесть.
     - Я столького тебя лишила, - призналась она. Голос ее дрожал от чувства вины. - Ты всегда высоко ценил свою свободу и независимость. А я, как последний воришка, украла их у тебя. Я сломала тебе жизнь. Я знала, что ты не оставишь меня одну с детьми на руках. Ты слишком благородный. Я не хотела отнимать у тебя твою мечту.
     - Ты всегда серьезно полагаешь, что я позволил бы тебе сделать что-нибудь, чего бы я сам не хотел?
     - У тебя не было другой возможности, - воскликнула она. - Мужчина должен иметь возможность следовать своей мечте.
     - Поэтому ты приехала в мои горы?
     - Я думала, что мы сможем жить так, как жил Дэниел Бун со своей женой. Он иногда уезжал от нее на годы, но во всех рассказах, которые я читала, постоянно упоминалось, что он привозил ей мясо. И я читала также, что она была вполне счастлива.
     - И ты в самом деле полагала, что мы станем так жить? - В голосе Лукаса слышалось недоверие.
     Тэйлор вдруг почувствовала себя дурой.
     - Какое-то время мне это казалось вполне разумным, - призналась она. - Но со временем я кое-что переоценила. У меня тоже было время подумать по дороге сюда. Мне даже кажется, что я немного повзрослела. Я узнала кое-что интересное, - улыбнулась она. - Нельзя всегда безотчетно верить тому, о чем читаешь в книжках. Если что-то напечатано, совсем не обязательно, что это напечатано, совсем не обязательно, что это истина.
     Ее улыбка застала Лукаса врасплох. Казалось, Тэйлор собирается сказать ему нечто ошеломляющее.
     - Кошкам не должна нравиться вода. Я читала, что они не любит, когда у них мокрая шерсть. Но та кошка, которая собиралась напасть на Викторию, явно не знала, что ей надо бояться. А теперь я думаю, что если миссис Бун так же сильно любила своего мужа, как я тебя, то она не могла быть довольна, когда он уезжал от нее. Она, наверное, была очень несчастна. Я себя именно так чувствовала, когда ты уехал в Чикаго. Я не могла перестать думать о тебе.
     - Посмотри на меня, - скомандовал он. - Скажи все это еще раз. - И позволь мне наконец начать жить по-настоящему, добавил он про себя.
     - Я была ужасно несчастной! - крикнула она.
     Ему показалось, что это самые прекрасные и волшебные слова, которые он когда-либо слышал. Его радостный смех нарушил тишину.
     Она никак не ожидала, что позабавит Лукаса. И почувствовала себя опустошенной, когда в ответ на ее признание, как ей было плохо без него, он рассмеется. Лукас потянулся к ней, но она отшатнулась. Однако его реакция была намного лучше, чем ее. Он схватил ее за руку и держал крепко. Она пыталась высвободить руку, но он не отпускал.
     Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки. Наконец Тэйлор перестала сопротивляться и хмуро посмотрела на мужа.
     - Послушай, - велел он. Потом медленно притянул ее к себе, пока она не оказалась плотно и уютно прижатой к его груди.
     - Я ничего не слышу, - прошептала Тэйлор. - Что это?
     Она тревожно посмотрела налево, чтобы увидеть, нет ли кого в зарослях. Направо она посмотреть не могла. Ей мешал подбородок Лукаса. Он отпустил ее руку и обхватил за талию. Он не собирался ничего объяснять. Она была несчастна. Это было пределом его счастья. Теперь она полностью принадлежит ему, и он ее никогда не отпустит. Сделает ее счастливой, даст ей все, что она только пожелает. Ей не надо ничего знать о его прошлом. Самое главное - будущее. Его будущее с Тэйлор.
     Лукас взял ее сзади за шею, наклонился и провел губами по ее губам. У нее такие сладкие, полные и мягкие губы. Она вкусная, как яблоко.
     Тэйлор провела рукой по его щеке. Его борода щекотала ее губы и кончики пальцев. Она и не знала, как сильно желает его, до тех пор, пока он не начал покусывать ее губы, дразня ее нежными поцелуями.
     Ее прошлое не имеет для него никакого значения. То, что он узнал, не оскорбило его и не вызвало отвращения. Тэйлор удивилась тому облегчению, которое почувствовала. Она даже не представляла, насколько для нее важна его реакция.
     Боже, как же она любит его!
     - Лукас, отнеси меня в постель.
     Эти ее слова только усилили его чувство голода. Они не виделись несколько долгих недель, и единственное, о чем он мог думать, - это чтобы снова заключить ее в свои объятия. Он сгорал от желания испытать все это вновь, ощутить, как она крепко сжимает его внутри себя, показать ей, как сильно он ее любит.
     Губы его прижались к ее губам. Язык проник внутрь и начал ласкать ее язык. Лукас гладил ее плечи и спину, а потом приподнял ее и прижал к своей возбужденной плоти.
     Когда он наконец оторвал свои губы от ее рта, оба долго не могли отдышаться. Лукас понимал, что стремительно теряет контроль над собой. Он поднял Тэйлор на руки, намереваясь отнести обратно в лагерь. Они займутся любовью в уединении своего фургона, и даже если умрет, он должен быть уверен, что она первой получила удовольствие.
     Он ощутил под своей ладонью ее гладкую кожу и резко остановился.
     - Где твое белье?
     Она горячо поцеловала его в шею.
     - Я его не надела.
     Лукас чуть не уронил ее. От нетерпения он ускорил шаг, а когда приблизился ко второму фургону, до него дошло, что там Виктория.
     - Она сегодня спит с детьми, - шепотом успокоила его Тэйлор.
     Он помог ей забраться внутрь и последовал за ней. Их постель была уже готова: на полу лежала толстая подстилка, достаточно широкая для двоих, а на ней простыня и одеяло.
     Лукас опустил полог фургона, и все погрузилось в темноту.
     Он сбросил с себя всю одежду раньше, чем Тэйлор освободила волосы от многочисленных заколок и шпилек. Она стояла на коленях на их ложе. Лукас растянулся рядом, повернулся на бок и медленно начал ласкать ее бедро изнутри, прокладывая тропинку к тому месту, где сходятся ноги. Пальцы его пробежали по ее нежной плоти, а потом начали гладить ее.
     Тэйлор запрокинула назад голову, закрыла глаза и простонала в знак капитуляции. Наслаждение, которое он дарил ей, было почти невыносимым. А когда его пальцы медленно проникли внутрь, тело ее инстинктивно ответило ему. Бедра задвигались в ритме совокупления, чтобы еще увеличить наслаждение.
     Ему пришлось самому снимать с нее платье, потому что она забыла, как это делается. Но она не могла перенести даже этой мгновенной разлуки и пыталась заключить его в свои объятия. Оба теперь стояли на коленях лицом друг к другу. Он снова припал к ее губам в долгом, хмельном, глубоком поцелуе. Его руки ласкали ее грудь, а потом задержались на изгибе бедер.
     Руки Тэйлор покоились у него на груди. Ее прикосновения были воздушно-легкими, причиняющими сладкую муку. Дыхание его участилось, когда руки ее, лаская, стали опускаться вдоль его тела и она становилась все смелее, а когда наконец пальцы ее сомкнулись кольцом вокруг его возбужденной плоти, он издал такой стон восторга и наслаждения, что ему показалось, будто этот стон заполнил его целиком.
     Лукас чуть было не потерял контроль над собой прямо в это мгновение. Ни на секунду не отрывая губ от ее рта, он отвел руку Тэйлор, обнял ее и нежно опустил на постель. Потом крепко прижал ее к себе и повернулся на спину.
     Ладонью он держал ее за шею сзади, а губы его снова припали к ее губам, и в это время он тихонько раздвинул коленкой ее ноги. Она потерлась о него, и это окончательно лишило его самообладания. Рука его опустилась ниже и проникла в ее теплую и влажную плоть. Он истязал ее своими пальцами, пока она не сжалась в его объятиях, и тогда он приподнял ее и медленно проник внутрь. Она стояла на коленях, как бы оседлав его, и, поддавшись нежному давлению его бедер, приняла его в себя. Теплый шар наслаждения где-то глубоко внутри, казалось, разбился на тысячу осколков. Тэйлор уже не в силах была медлить и сдерживаться. Она крепко сжала его кольцом внутри себя и стала ритмично двигаться.
     Наслаждение, которое они дарили друг другу, вскоре стало невыносимым. Никто из них уже не мог терпеть. На сей раз он был первым. Он выгнул спину и выплеснул в нее свое семя. Сила его освобождения подействовала и на нее. Она простонала его имя и упала на него без сил.
     Оба долго не могли прийти в себя. Он оставался в ней столько, сколько мог, крепок прижав ее к себе, пока дыхание ее не выровнялось.
     - Я и не знала, что мы можем...
     - Можем что? - спросил он.
     - Вот так, - объяснила она.
     По ее голосу Лукас понял, что она покраснела. Он засмеялся в ответ:
     - Ты ведь минуту назад была настоящей ведьмой. Она вздохнула от удовольствия и закрыла глаза.
     - Мне очень понравилось...
     - Я знаю. У меня остались следы твоих ногтей в доказательство.
     По его голосу можно было понять, что он очень горд и доволен собой, но Тэйлор слишком утомилась, чтобы спорить с ним.
     Она подумала, что начинает нравиться Лукасу. А со временем, если она изо всех сил постарается не командовать и не распоряжаться окружающими и перестанет вести себя так, будто ей одной известно, что им всем следует делать, и если ей удастся доказать, что она прекрасно живет вдали от цивилизации, вот тогда, может быть, его симпатия перерастет в любовь. Она сказала ему, что была несчастна, и теперь ей нужно только одно: чтобы ее муж ощутил то же самое. Она засыпала, когда Лукас повернулся на бок и укрыл их обоих одеялом. Потом снова притянул ее к себе и закрыл глаза.
     - Тэйлор!
     - Да?
     - Мы не станем воспитывать сына и дочерей так, как воспитывали нас. Они никогда не побоятся рассказать нам то, что их тревожит. Не будут стесняться и стыдиться своего тела, и, видит Бог, если кто-нибудь когда-нибудь притронется к ним, они будут знать, как позвать на помощь.

18

     Помни только: хочешь дождаться пирога,
     Умей дождаться размола!
     Уильям Шекспир "Троил и Крессида"

     Любить Лукаса было легко. Но ладить с этим невыносимым человеком - совсем другое дело. Тэйлор даже не представляла, какой он упрямец, пока он не отказался уступить и прислушаться к голосу разума. А предметом их обсуждения было то, где им жить, хотя обсуждением вообще-то занималась только она. Лукас просто сообщил ей, что они переезжают жить в большой город, и наотрез отказался слушать ее доводы против такого плана. Но она была полна не меньшей решимости оставаться там, где была.
     И время тоже было на ее стороне. Виктория совершенно вымоталась за время их путешествия, и ей необходим был отдых, прежде чем они отправятся дальше. Верная подруга только-только выбралась из фургона, когда услышала, как Тэйлор сообщает Лукасу, что ей нездоровится. Она немедленно запрыгнула обратно в фургон и улеглась в постель.
     Хантер собирал свои вещи, намереваясь отправиться в горы. Услышав, что Виктория больна, он начал находить множество причин, по которым не может ехать.
     Конец их спору положил Ролли, который в сопровождении еще трех человек решительным шагом подошел к их лагерю.
     - Наш разговор не окончен, - прошептала Тэйлор мужу, а потом с улыбкой повернулась к гостям.
     - А мы ни о чем и не разговариваем, - заявил Лукас. - Как только Виктории станет лучше, мы уезжаем отсюда.
     Тут Джорджи и Элли хором потребовали, чтобы он обратил на них внимание. Лукас присел на корточки, чтобы узнать, что им нужно.
     Хантер гасил костер, на котором они приготовили завтрак. Дэниел помогал ему.
     - Росс, Хантер, - позвал Ролли и поприветствовал каждого из них кивком головы. Потом остановился рядом с Тэйлор и отвесил ей поклон:
     - Доброе утро, миссис Росс. Раз уж вы приобрели себе дом, то я подумал, может, нам с ребятами заняться там ремонтом? Мы проверим, не завелось ли в доме какой гадости, чтобы вы были спокойны, что к детям в постель никто не заползет.
     Лукас встал. Элли спряталась за его ногу и оттуда наблюдала за великаном, а Джорджи была посмелее. Она подошла прямо к Ролли и потянула его за штанину. Он посмотрел на крошку с высоты своего огромного роста.
     Девочка задрала голову вверх, чтобы получше рассмотреть Ролли, потеряла равновесие и попятилась назад. Потом подняла вверх руки и стала ждать.
     Ролли поглядел на Тэйлор.
     - Чего она хочет? - нервно спросил он. Джорджи ответила сама, не дожидаясь, пока за нее это сделает Тэйлор.
     - На ручки, - требовательно заявила она.
     Ролли остолбенел:
     - Да я в жизни не держал в руках младенца. Может, стоит попробовать, если вы не возражаете, миссис Росс?
     - Конечно, мистер Ролли, - отвечала Тэйлор.
     - Да просто Ролли, - поправил он ее. Наклонился и осторожно поднял Джорджи, держа ее на расстоянии вытянутой руки. - Да она не больше перышка весит.
     - Тэйлор, о чем это говорит Ролли? - спросил Лукас. Он и так долго сдерживался. А теперь ждал немедленного ответа.
     Ролли сделал шаг вперед.
     - Она купила себе дом. - И добавил, указав подбородко