помощь? Дело обычное, - услышал он вслед.
   Это подключился к ситуации матрос.
   - Нет, ничего  страшного,  просто  мадемуазель  укачало,  -  рассеяно
пробормотал Джо.
   - Да какая же качка, сэр! Полный штиль сегодня. Дело понятное,  почти
все через это проходят в начале. Моя тоже, когда с первым ходила, вообще
есть ничего не могла. Так что вы так не расстраивайтесь, сэр. - И матрос
сочувственно взглянул на Джо.
   Джо  недоуменно  посмотрел  на  матроса,  потом  повернулся  и  пошел
навстречу Лиз, которая уже оправилась и, держась за перила, медленно шла
вдоль борта. Она тоже слышала, как матрос успокаивал Джо.
   - Тебе лучше, дорогая? - с неподдельной тревогой спросил он. -  Может
посидим еще на палубе?
   - Нет, нет, я устала, лучше я прилягу.
   И  Лиз  спустилась  к  себе.  Там,  наедине  с  собой  она,  конечно,
согласилась с матросом. Подозрения, которые и так мучили ее недели  три,
окончательно перешли в счастливую уверенность.
   Лиз разделась и долго разглядывала  себя  в  громадном  зеркале,  ища
фактических подтверждений  спасительной  беременности.  Полночи  она  не
могла заснуть и все думала  то  о  будущем  сыне,  то  о  Ниле,  который
непременно будет с ней и с ним,  и  обязательно  мальчика  назовет  тоже
Нилом. А с Джо надо что-то придумать...
   На этом решении Лиз заснула. Дверь, конечно же, по рассеянности так и
не заперла.
   Джо постучал, но, не  услышав  ответа  даже  после  третьей  попытки,
толкнул дверь. Лиз спала совершенно голая на шикарной  кровати.  Розовое
шелковое белье, как декорация окружало великолепное тело.
   "Мое, мое,  все  мое!.."  Кровь,  подогретая  допитым  в  одиночестве
шампанским, бросилась в виски. Он на цыпочках подошел  совсем  близко  к
постели  и  принялся  с   вожделением   разглядывать   свое   сокровище.
Разочарования прошедшего вечера теперь казались ему горьким  аперитивом,
призванным лишь до предела обострить его аппетит:
   Ах, кокетка!.. Джо мигом скинул шорты и майку и осторожно,  как  вор,
лег рядом с невестой. "А что, имею полное право, - успокаивал он себя, -
все равно это случится, так что тянуть. Я же умираю,  как  желаю  ее..."
Потной от возбуждения и волнения рукой он стал  осторожно  гладить  Лиз,
она во сне почувствовала прикосновения и тихо застонала. Джо, окрыленный
первой победой, впился в ее губы, и Лиз проснулась окончательно.
   Даже если бы рядом лежал живой орангутанг, Лиз бы так не кричала. Она
пантерой спрыгнула с постели и, все еще продолжая вопить,  набросила  на
себя халат. Джо испугался ее крика не меньше и тоже кубарем  скатился  с
кровати. Он, было, ринулся снова обнять Лиз и успокоить ее, но не успел.
Дверь в ванную захлопнулась перед его носом. А через несколько секунд он
понял, что ее опять тошнит.
   Джо выскочил на палубу и сразу увидел матроса.
   - Доброе утро, сэр. Надеюсь, вы спали хорошо. - Он хитро улыбался  во
весь стальной рот и понимающе смотрел на Джо. - Завидую вам, моя уже  не
то что крикнуть, пискнуть не может, а вот  храпит  так,  что  сквозняком
форточку захлопывает. Правда, была одна  итальянка,  та  тоже  крикливая
была. Я люблю таких... ну сами понимаете...
   Джо, не дослушав матроса, бросился вниз по крутым ступенькам.

***

   К обеду погода сильно испортилась, и яхта пришвартовалась  к  берегу.
Они ужинали в гостиничном ресторане, где и произошел  разговор,  который
дал Лиз вольную.
   - Я понимаю, что поступил неразумно, но и ты пойми мои чувства, очень
трудно сдерживать себя рядом с тобой. А  свадьбы,  помолвки  -  это  все
пережиток прошлого, главное - это то, что я хочу тебя.  Поэтому,  прошу,
не сердись и вообще перестань быть букой,  -  капризно  закончил  Джо  и
опять взял руку Лиз в свои влажные ладони.
   - А потом, я же понимаю, что яхта - это была дурацкая затея, тебе все
время плохо на ней. Не все переносят качку, я точно знаю. У нас в группе
был парень, так его даже в автобусе однажды вырвало. Представляю его  на
яхте! Вот умора была бы. Давай останемся в отеле, а яхту  отпустим.  Нам
вернут кругленькую сумму...
   Он стал тут  же  подсчитывать  навар  от  собственной  идеи.  Но  Лиз
прервала его подсчеты.
   - Мне придется тебя огорчить, и поверь, я не думала, что у меня будет
такое. Понимаешь, я не страдаю от качки, а тошнит меня исключительно  от
тебя. Боюсь, что я так и не смогу преодолеть это.
   Лиз говорила так уверенно и спокойно, что Джо остолбенел.
   - Как это от меня?  Ты  что,  оскорбить  меня  хочешь?!  -  Джо  весь
покраснел от злости.
   - Лучше сказать тебе сразу и покончить с этим. Я не  выношу  нечистую
кожу, я не смогу никогда спать с тобой. Твоя мама мне сказала,  что  это
неизлечимо, поэтому и вариантов быть не может. И дело не только в  коже.
У  меня  с  тобой  несовместимость  комплексная.  Ты  отвратителен   мне
физически, и это непоправимо. Я не могу ни есть, ни  пить,  ни  спать  с
тобой рядом, у  меня  сразу  срабатывает  что-то  в  организме  и  сразу
начинает выворачивать... Так что, прости, и прощай.
   Лиз поднялась и быстро вышла из ресторана. Ложь во  спасение  придала
ей сил, настроение скакнуло прямо до небес. Лиз птицей влетела на яхту и
уже через четверть часа водитель такси строил ей глазки и  молол  всякую
очаровательную чушь.
   - Ты заметила, какой брюлик у девчонки? Да, еще бы.  Живут  же  люди.
Он, наверное, стоит столько, сколько весь наш самолет.
   - Может и так. Да, вот так вкалываешь, вкалываешь, жизнью рискуешь, а
даже на осколок от  такого  камушка  не  нагорбатишь.  Ну,  пошли,  пора
кормить этих...
   Стюардессы с трудом потащили драндулет на колесах  по  проходу.  Лиз,
кресло которой было первым, невольно услышала их разговор и поняла,  что
обсуждают подарок Джо, Стало досадно, что  она  не  успела  вернуть  ему
кольцо, но очень быстро досада сменилась на уверенность, что  так  будет
правильно. "Оно нам еще пригодится", - подумала радостно Лиз.
   Она с удовольствием съела весь невкусный  обед,  поданный  нелюбезной
стюардессой и счастливо откинулась в кресле. Засыпая,  Лиз  поняла,  что
после бегства от Джо ее действительно перестало мутить, даже при взлете.
За посадку она уже не тревожилась.

***

   - Джо, ты обязан объяснить, почему Лиз сбежала, а главное, куда.  Вам
это не игрушки! Брак и любовь - не связанные вещи, и  так  легкомысленно
подходить к этому важнейшему для нашей семьи событию я  не  позволю.  Ты
немедленно дашь мне подробный отчет о каждом эпизоде ваших отношений. Ты
достаточно образован, чтобы понять,  что  разговор  касается  гигантских
средств. Я не позволю тебе по глупости превратить наше состояние в пыль.
Или ты до сих пор думаешь, что я женился  на  твоей  матери  по  причине
великой страсти? Таки нет, все, абсолютно все решали деньги и положение.
И все, что ты сейчас имеешь, а  еще  больше  будешь  иметь  после  наших
похорон - это все результат продуманных шагов. Запомни: только у плебеев
все через примитивные чувства, у человека разумного - все через разум. А
у тебя вышло точно через анальное  отверстие.  Это  тебе  не  в  бордель
сходить, здесь ювелирная работа была нужна. Видно,  ты  не  только  руки
распускал. Сиди там и жди меня. Я вылетаю первым же рейсом.  Расходы  на
поиски, учти, с твоего счета. И не дай Бог, если с ней что случилось!  -
короткие гудки в трубке зловеще громко ударили по Джо.
   - Ну, капитан, докладывай, как тут молодежь развлекалась.
   - Все шло по плану, сэр. - Капитан стоял перед Цоресом на вытяжку.  -
По моим сведениям отношения были близкими.  Утром  накануне  сэр  Джозеф
вышел от мадемуазель Элизабет чем-то сильно расстроенным. До этого  были
слышны крики, но мы не  придали  этому  значения.  Они  сошли  вместе  и
поехали ужинать в "Негреско". Ваш сын вернулся один, правда, мадемуазель
Элизабет заезжала, но мы подумали, она что-то забыла, потому что  быстро
уехала и машину не отпускала. Мы нашли это такси. Водитель  отвез  ее  в
аэропорт, там мы узнали  по  своим  каналам,  что  она  взяла  билет  до
Ленинграда через Франкфурт. Сэр Джозеф с нами не общался, но вот  только
много употреблял спиртного. Вот и все, сэр.
   - Вы свободны, позовите ко  мне  Джозефа.  Цорес  тяжело  поднялся  и
направился к бару.  Надо  все  продумать,  иначе  Морвен  проглотит  его
целиком. Партия обещает быть сложной, но и не такое бывало. Нужен точный
выстрел, и тогда Морвен сам попадет в эту яму. Главное успеть первым.
   Цорес задумался, так  и  не  пригубив  из  хрустального  стакана,  но
услышал, как сын тенью встал у дверей.
   - Давай, рассказывай, извращенец, что было.  Только  без  лирического
вранья. Отправлю на курсы резервистов, на базу. Там  отожмешься  на  все
сто.
   - Мне трудно говорить, папа, но я не был с ней. Я всего-то попробовал
наладить отношения, но она наотрез  отказала  мне.  И  вообще  разорвала
помолвку.
   - А причина? Что, вот так просто взяла и уехала? Не  верю,  она  дочь
своего отца, а у  такого  папаши  никто  не  забалует.  Говори  все,  до
мелочей.
   - Вы сами виноваты во всем! В том, что я больной урод, потому что  ты
женился на кузине, и моя кровь испорчена! Я противен ей,  противен  моей
Лиз! Вот, и отстань от меня!  Можешь  посылать  меня  куда  угодно,  мне
теперь все равно...
   Голос Джо сорвался на крик. Он выбежал из гостиной,  оставив  отца  в
полной растерянности.
   Уже в Париже, все окончательно продумав, Цорес пригласил  Морвена  на
ужин. Ровно в восемь машина гостя остановилась у ворот особняка.
   - Аперитив или?.. - Но Морвен не дал договорить.
   - Нет, нет, дружище, я воздержусь сегодня, врач наказал  посидеть  на
строгой диете, вот уже неделю ничего не могу  себе  позволить.  В  нашем
возрасте приходится прислушиваться к врачам, не то, что в молодые  годы.
- Морвен устроился в кресле и доброжелательно повел беседу:
   - Да, как там наши голубки? Я знаю, что вы на связи с ними.
   - Дорогой друг, должен огорчить  тебя,  но  произошли  непредвиденные
события, и поверь, мне больно говорить об  этом.  Короче,  наш  контракт
можно считать расторгнутым вследствие отсутствия причины, по которой  он
был заключен. То есть, свадьбы не будет в связи с  отсутствием  невесты.
Мало того, она категорически отвергла моего сына и уехала в  Россию,  не
дав никаких объяснений. -  Цорес  произносил  каждое  слово  медленно  и
трагично.  Явно  рассчитывая  на  определенный  эффект.  -  В  связи   с
происшедшим согласно нашему договору  придется  пересмотреть  процентное
участие нас в компании. Я готов, только потому, что мы давние  приятели,
оставить тебе пятнадцать процентов и гарантию  неразглашения  инцидента.
Думаю, что это тебя устроит. Мой юрист здесь, и новый договор уже готов,
думаю,  что  до  обеда  надо  отрегулировать  все  формальности.   Совет
директоров я извещу сам.  Собрание  назначено  на  завтра.  Издержки  за
путешествие я беру на себя.
   Морвен медленно встал, прошел через весь кабинет и  отодвинул  штору.
Он несколько секунд смотрел на сад и не произносил ни слова. Потом резко
повернулся и виновато посмотрел на Цореса.
   -  Случившееся,  конечно,  не  поправишь,  и  все  мы  понимали,  что
определенный риск  есть.  Я,  безусловно,  приношу  тебе  и  всей  твоей
уважаемой семье глубокие извинения, а Джо я все  скажу  лично.  Поступок
Лиз нельзя даже назвать поступком - это преступление, и в первую очередь
она навредила сама  себе,  отказавшись  соединиться  с  такой  уважаемой
семьей. Я огорчен искренне, но надеюсь, все же, что  это  не  поколеблет
нашей дружбы.
   - Дорогой Эндрю, я принимаю твои извинения и рад, что ты с пониманием
воспринял  случившееся.  -  Цорес  весь  напрягся,  и  смутная   тревога
промелькнула у него. Как-то  слишком  спокойно  Морвен  отреагировал  на
потерю гигантских средств. - Значит, как  я  понимаю,  тебя  не  обидели
предложенные пятнадцать?
   Морвен долго не отвечал на поставленный вопрос.  Он  медленно  прошел
через весь кабинет к креслу,  сел,  налил  воды  в  высокий  стакан,  и,
пригубив немного, взглянул на собеседника.
   - Последние дни принесли мне грустные новости с биржи и, к сожалению,
я не успел тебе сообщить, что моя доля больше не  моя.  Я  вынужден  был
продать все акции срочно, поэтому я в вашей компании уже никто. Я  искал
тебя, но ты был в отъезде, и я  никак  не  мог  тебе  сообщить,  поэтому
свяжись с мистером Хамидом аль-Фара-би, он  милейший  человек  и  многое
может привнести в ваше общее дело. Ты же в курсе его состояния. Так  что
я даю тебе проверенного партнера и хоть этим  как-то,  надеюсь,  заглажу
вину строптивой девчонки. Завтра он будет на совете. Я  вынужден  сейчас
уехать, надо многое решить сегодня. А, главное, найти Элизабет,  ты  сам
отец и понимаешь, что безнадзорно оставить ее нельзя.
   Морвен резко поднялся и подошел к Цоресу на прощальное рукопожатие.
   Как только закрылась дверь  за  гостем,  темперамент  Цореса  взрывом
оглушил весь дом. Он орал и ругался,  швырял  все,  что  попадалось  под
руку, и на чем свет крыл  хитрого  шакала  Морвена.  Он  проиграл,  хотя
партия была расписана до молекулы.
   Джо вышел через кухню и, взяв такси, отправился  в  клуб.  Надо  было
быстро сматываться от горячей руки отца. "Служба на военной  базе  может
начаться и завтра при таком-то раскладе, - думал он в машине. - Пожалуй,
возьму сегодня латину, маленькая, но такая умелая..."  С  этим  решением
Джон открыл знакомые двери...
   - Ну, что там у нас. Мне некогда, докладывайте быстро. - Морвен сидел
за рабочим столом и писал.
   - Команде яхты послали чек, как  вы  просили,  на  имя  капитана.  Он
звонил и выразил вам благодарность, правда, был весьма удивлен удвоенной
суммой гонорара.
   - Он спас нас от банкротства, я еще мало ему заплатил. Если бы не его
своевременные радиограммы о фокусах Бет, наше имущество уже бы  описывал
пристав, - не отрываясь от письма, отозвался лорд Морвен. - Дальше.
   - Мадемуазель Элизабет приземлилась в Ленинграде и поселилась  в  той
же квартире. Телефон вы знаете. Вы будете  заказывать  билет  в  Россию,
сэр?
   - Какой, к черту, билет? Я и по телефону ей устрою такую свадьбу, что
мало не покажется!.. Соедини меня немедленно!
   Веселый голос дочери еще сильнее  обозлил  Морвена,  а  главное,  его
удивило в конце разговора то, что Бет нисколько не расстроилась. По  его
мнению, следовало бы. Ведь он отказал ей  в  материальной  поддержке  на
весь период обучения, а на. русскую  стипендию  нельзя  поесть  прилично
даже один раз.
   - Ну, ничего, время самый лучший доктор, а голод  тем  более.  Недели
через две-три начнет звонить, а там я ее заберу, но уже  совсем  ручную.
Душу лорда  приятным  теплом  согревала  победа.  О  Цоресе  он  уже  не
вспоминал, так, рядовая ситуация.
   "Пройдоха Хэмми проглотит толстяка Цореса как  свежую  устрицу,  хоть
весовые категории у них разные, но у худого и длинного Хэмми хватка  как
у породистого борзого кобеля, который на охоте  легко  одними  челюстями
ломает хребет волку. В данном случае попался кабанчик, но это  проблемой
не будет, Хэмми  сожрет  крошку  Цореса  с  потрохами  и  не  подавится,
несмотря на все свое мусульманство. С капиталами нефтяной короля спорить
невозможно",  -  думал  Морвен,  попивая  свой  любимый  бренди.   Опять
подтвердилась его главная теория, что думать дано далеко  не  всем,  что
умение думать - это дар Божий, и научить этому  нельзя  никого.  С  этим
можно  только  родиться.  Он  как  всегда  выиграл  и  как  всегда   все
предусмотрел заранее.
   Лиз не позвонила ни разу. Морвен тоже.
   - Греция! Кто заказывал Грецию? Пройдите в двадцать шестую кабину!
   Лиз, вырванная окриком дежурной телефонистки из потока  воспоминаний,
поспешно встала, одернув плащик, некрасиво  задравшийся  на  большом  ее
животе, тяжело ступая, прошла  по  заполненному  народом  залу,  открыла
окрашенную жирной коричневой краской дверь.
   - Алло, алло!
   - Лизхен? Ты ли это?  Вспомнила,  наконец,  старика!  -  Обрадованный
голос господина Рабе звучал негромко, но вполне разборчиво. - Где ты?
   - Я в Ленинграде, дедушка Макс...
   - Где? А, ну да,  ты  же  писала,  что  поехала  учиться  в  тамошнюю
Академию Художеств.  Надо  ж,  в  какую  глушь  забралась,  подальше  от
папочки, я так понимаю...
   - О чем вы?
   -  Она  еще  спрашивает,  проказница!  Мы  хоть  на  нашем   островке
отшельниками живем, но кой-какие новости до нас доходят. Дала, все-таки,
окорот прыщавому Джо, а? Между нами говоря, умничка...
   - Дедушка Макс, умоляю, выслушайте меня, мне больше не к кому,  не  к
кому обратиться...
   - Вот как? - Голос, старика резко посерьезнел. - И что за проблемы?
   - Я... я жду ребенка.
   - Так. Срок?
   - Восьмой месяц...
   - Gott im Himme! <Боже праведный! (нем.)> И  ты  спохватилась  только
сейчас, когда уже поздно принимать меры... На - сколько я понимаю,  твой
отец ни о чем не догадывается?
   Лиз расплакалась в трубку.
   - А ну-ка, не реви!  Наделала  глупостей,  умей  и  ответ  держать...
Во-первых, надо немедленно известить лорда Морвена...
   - Но, дедушка Макс, отец... он никогда не простит меня... а главное -
он не позволит мне оставить ребенка, он заставит  сделать  искусственные
роды, и даже если ребенок выживет, сдаст его  в  какой-нибудь  сиротский
приют. Моего мальчика, моего  Нилушку...  за  которого  я  отдам  все  -
богатство, титул, положение в  обществе,  гражданство  в  цивилизованном
мире...
   - Лизхен, Лизхен, успокойся и не части так, не успеваю понять тебя...
Мне послышалось, и, ты назвала какое-то имя, какое-то странное.  Как  ты
хочешь назвать ребенка?
   - Нил...
   Дедушка Макс, почему вы замолчал.
   - Думаю, Лизхен... Значит, слушай меня  внимательно.  По  пути  домой
зайдешь в кассу возьмешь билет до Хельсинки. На поезд,  на  самолет,  на
автобус - это все равно, но обязательно на ближайший рейс, если  успеешь
- на сегодняшний. Много вещей не бери,  только  самое  необходимое.  Как
приедешь, остановись в каком-нибудь приличном отеле  и  сразу  же  звони
мне. И главное - ни о чем не  тревожься,  такие  состояния  могут  плохо
сказаться на ребенке...

Глава 6
КАК-ТО ПО ПРОСПЕКТУ...
(1983-1985)

   Дорога в Швейцарию проходила по живописным  местам,  и  настроение  у
Доминик немного поправлялось. Доктор  Базиль  Вальме  как  всегда  нашел
время проводить ее до небольшого курорта в горах, куда Доминик пригласил
старинный  приятель  мужа  господин  Бирнбаум.  Поправить   здоровье   и
отвлечься от тяжелого потрясения в связи с кончиной полковника.  Доминик
потеряла не мужа, а скорее отца. Алекс всегда  относился  к  ней  как  к
дочери, но, как ни странно, ей было одинаково больно  вспоминать  гибель
Пюка, отъезд Нила и смерть мужа. Она стыдила в душе себя за такой цинизм
чувств, но сделать ничего не могла.
   Жак запил и неделю не  показывался,  потом  попросил  отпуск  на  два
месяца и как-то перед самым отъездом, когда  пришел  прощаться,  странно
намекнул, что знает, кто наделал столько горя, но сам будет  его  судить
по законам той войны, на которой они вместе с Алексом пережили  страшные
времена. Доминик понимала, что тягаться  с  полицией  Жак  не  сможет  и
только потеряет время и силы, но не попыталась его отговорить. Жак очень
любил своего военного друга, и  отомстить  за  его  смерть  -  для  него
святое.
   Самолет оторвался от земли,  и  несколько  минут  напряженная  тишина
царила во всех салонах,  но  как  только  бортпроводницы,  очаровательно
улыбаясь, засновали по проходам, напряжение спало, и пассажиры  занялись
своими невинными делами.
   Сесиль  ни  разу  не  коснулась  темы  Доминик,  даже  имени  ее   не
произнесла. Поначалу это действовало на нервы, но она так закрутила мужа
хлопотами по сбору вещей и покупке подарков, что Нил успокоился: похоже,
она попросту ничего не заметила. Нилу  все  документы  были  выданы  без
проблем. Его не смутил статус сопровождающего лица при ученой жене.
   Все, что так стремительно произошло