рскую  степень?   —   не
успокаивался Карелла.
   — Может быть, — опять пожал плечами Клинг.  —  Послушай,  при  каждой
встрече я прошу ее выйти за меня замуж, но она стоит  на  своем.  Что  я
могу сделать? Не могу же я послать ее к черту?
   — Думаю, нет.
   — Вот то-то и оно. — После некоторой паузы Берт Клинг добавил: — Черт
побери, в конце концов, если девушка хочет получить образование, не могу
же я ей это запретить?
   — По-моему, не можешь.
   — Ты бы запретил?
   — Едва ли.
   — Что я могу сделать, Стив, черт побери? Я должен выбрать: или ждать,
или вообще не жениться. Верно?
   — Верно, — согласился Стив Карелла.
   — А так как я хочу на  ней  жениться,  значит,  выбора  у  меня  нет.
Остается ждать. — Берт Клинг задумался. — Господи Иисусе, не дай бог она
окажется одним из тех ученых сухарей! Остается только ждать.
   — Мне кажется, ты принял правильное решение.
   —  Единственное...  буду  с  тобой  откровенным,  Стив.  Боюсь,   она
забеременеет и тогда придется срочно жениться. Понимаешь? Это  будет  не
так, как если бы мы женились по собственной воле. Я хочу сказать, что мы
любим друг друга и все такое. Но все это будет  не  то.  О  господи,  не
знаю, что делать!
   — Будь осторожнее, вот и все, — посоветовал Карелла.
   — Мы и так осторожны. Знаешь что, Стив?
   —Что?
   — Лучше бы нам не спать до свадьбы... Моя домохозяйка так  и  пялится
на меня каждый раз, когда я привожу Клэр.  Затем  нужно,  сломя  голову,
везти ее домой, потому что ее отец самый строгий отец в мире.  Я  вообще
удивился, что он оставил ее одну на весь уик-энд. Черт, зачем  ей  нужна
эта степень, Стив? Наверное, лучше бы до свадьбы ее совсем  не  трогать,
но я просто не могу без этого. При виде Клэр у меня сразу же  пересыхает
в горле. У тебя... Впрочем, извини, Стив, я не хотел вмешиваться в  твою
интимную жизнь.
   — Да, у меня тоже так,  —  подтвердил  Карелла.  Клинг  на  мгновение
задумался, затем сказал:
   — Завтра у меня выходной, а в воскресенье опять  на  работу.  Как  ты
думаешь, никто со мной не поменяется? Например, на вторник?  Не  хочется
разрывать уик-энд.
   — Как ты собираешься его провести? — спросил Стив Карелла.
   — Ну...
   — Оба дня? — удивился Карелла.
   — Ну, знаешь...
   — Начиная с сегодняшнего вечера? — еще больше удивился Карелла.
   — Понимаешь, Стив...
   — Я бы отдал тебе свое воскресенье, но боюсь...
   — Правда? — обрадовался Берт Клинг.
   — ...что ты будешь не в форме в понедельник утром,  —  закончил  Стив
Карелла. — Весь уик-энд? — изумленно переспросил он.
   — Старик не так уж часто уезжает.
   — Пылкая молодость, где ты? — Карелла  покачал  головой.  —  Конечно,
можешь забрать мое воскресенье, если шеф не будет возражать.
   — Спасибо, Стив.
   — Или Тедди ничего не запланирует, — добавил Карелла.
   — Смотри, не передумай, — встревожился Клинг.
   — О'кей, о'кей, — Карелла постучал по фотокопии указательным пальцем.
— Что думаешь об этом моряке?
   — Выглядит обещающе, по-моему. Во всяком случае,  он  как  раз  такой
высокий — шесть футов четыре дюйма. Да и весит немало  —  двести  десять
фунтов. Не карлик, Стив.
   — Да, наша кисть принадлежит крупному мужчине. — Стив  Карелла  допил
кофе. — Пошли, влюбленный, посмотрим на эту миссис Андрович.
   Когда детективы встали, Берт Клинг заметил:
   — Не такой я уж большой влюбленный, Стив. Просто... ну...
   — Что?
   — Просто мне это нравится, — ухмыльнулся Клинг.
   Глава 6
   Маргарет Андрович оказалась  девятнадцатилетней  блондинкой,  которую
поэт назвал бы гибкой, как ива. Она была худощавой. Уменьшительное "Мэг"
не совсем ей подходило, потому что рост  Маргарет  равнялся  пяти  футам
семи дюймам, и в ней чувствовалась мягкость стального троса. В  нынешние
времена, когда  почему-то  особенно  принято  называть  стройных  женщин
противными именами, Мэгги подошло бы Маргарет  больше,  чем  "Мэг",  как
Карл Андрович вытатуировал у себя на  левой  руке.  Девушка  спокойно  и
уверенно поздоровалась с детективами в дверях, пригласила в  гостиную  и
предложила присесть.
   Стив Карелла и Берт Клинг сели.
   Маргарет Андрович  действительно  была  худой  и  обладала  угловатой
женственностью, которую обычно требуют от манекенщиц.  В  данный  момент
Мэг Андрович, однако, находилась не на страницах  журнала  "Воуг",  а  у
себя в гостиной. На ней был розовый стеганый халат и розовые, отделанные
мехом тапочки, которые выглядели как-то не  к  месту  на  такой  высокой
девушке. Лицо Маргарет было таким же угловатым, как и тело,  с  высокими
скулами и ртом, казавшимся слегка припухшим даже без губной  помады.  На
узком лице доминировали огромные голубые глаза. Говорила она со  слабым,
едва уловимым
   270 южным акцентом. Девушка напоминала женщину, которая знает, что ее
вот-вот ударят в лицо, и которая спокойно ждет удара.
   — Вас интересует Карл? — тихим голосом спросила она.
   — Да, миссис Андрович, — ответил Карелла.
   — Вы о нем что-нибудь узнали? С ним все в порядке?
   — Ничего определенного мы вам сказать не можем, — сказал Карелла.
   — Ну хоть что-нибудь?
   — Нет, нет. Мы просто хотели еще кое-что выяснить.
   — Понятно, — неопределенно кивнула Мэг.  —  Так,  значит,  вы  о  нем
ничего не слышали?
   — К сожалению, ничего.
   — Ясно. — Девушка опять кивнула.
   — Не могли бы вы рассказать, что случилось утром, когда  он  ушел  из
дома?
   — Могу, — ответила Маргарет Андрович. — Он просто  ушел  и  все.  Тот
уход ничем не отличался от других, когда Карл  отправлялся  в  плавание.
Только на этот раз он не попал на корабль, — пожала плечами девушка. — С
тех пор я не знаю, что с ним. Прошел уже почти месяц.
   — Вы давно вышли замуж, миссис Андрович?
   — За Карла? Шесть месяцев назад.
   — А раньше вы были замужем? Карл ваш первый муж?
   — Да, он мой единственный муж.
   — Где вы с ним познакомились, миссис Андрович?
   — В Атланте,  когда  туда  зашел  его  корабль.  Атланта  —  их  порт
приписки, — ответила Маргарет.
   — Значит, вы встретились в Атланте шесть месяцев назад?
   — Точнее, семь.
   — И вы поженились?
   — Да.
   — И переехали сюда?
   —Да.
   — Где родился ваш муж?
   — Здесь, в этом городе. — После небольшой паузы она спросила:  —  Вам
здесь нравится?
   — Вы имеете в виду город?
   — Да. Вам нравится город?
   — Ну, я здесь родился и вырос, — ответил Стив Карелла. — Да, пожалуй,
мне нравится этот город.
   — А мне нет, — безжизненным голосом произнесла Мэг.
   — Ничего страшного, миссис Андрович, о вкусах не  спорят.  —  Карелла
попытался улыбнуться, но улыбка исчезла, как только он взглянул на  лицо
девушки.
   — Да, о вкусах не спорят,  —  согласилась  хозяйка.  —  Я  много  раз
пыталась объяснить Карлу, что  мне  здесь  не  нравится  и  что  я  хочу
вернуться в Атланту. Но он, как и вы, здесь родился и вырос.  —  Девушка
пожала плечами. — Может быть, все было бы по-другому, если  бы  я  знала
город. Карл плавал очень часто, а мне приходилось сидеть дома. Мне  было
как-то неуютно на улицах. Я не хочу сказать, что Атланта деревня, но  по
сравнению с этим монстром она очень маленькая. Я никак не  могу  понять,
как люди разбираются во всех этих улицах. Стоит мне отойти  на  какие-то
три квартала от дома, и я тут же теряюсь. Хотите кофе?
   — Ну...
   — Выпейте кофе, —  попросила  Мэг.  —  Вы  ведь  еще  не  собираетесь
уходить? Вы первые люди, с которыми я разговариваю за долгое время.
   — Думаю, у нас найдется время для кофе, — согласился Карелла.
   — Это займет всего несколько минут. Извините меня.
   Маргарет Андрович скрылась на кухне. Клинг подошел к  телевизору,  на
котором стояла  фотография  мужчины  в  рамке.  Когда  Мэг  вернулась  в
гостиную, он все еще разглядывал снимок.
   — Это Карл, — пояснила девушка. — Прекрасная  фотография.  Я  послала
такую же в бюро розыска пропавших лиц. Они попросили у  меня  фотографию
мужа. Кофе будет готов через несколько  минут.  Я  согрею  булочки.  Вы,
наверное, замерзли под таким холодным дождем.
   — Вы очень добры, миссис Андрович.
   — Мужчина, который работает,  нуждается  в  пище.  —  На  узком  лице
девушки промелькнула мимолетная улыбка.
   — Миссис Андрович, в то утро, когда он исчез...
   — Да, это случилось в Валентинов  день,  —  начала  рассказывать  Мэг
Андрович. — Когда я проснулась, на кухонном столе стояла большая коробка
конфет. Позже, во время завтрака, принесли цветы.
   — От Карла?
   — Да, да. От Карла.
   — Когда вы завтракали?
   —Да.
   — Но... разве он не ушел в 6.30?
   — Ушел.
   — И цветы принесли до его ухода?
   —Да.
   — Довольно рано, не так ли?
   — Наверное, он договорился в цветочном магазине, — предположила  Мэг,
— чтобы их принесли так рано. Это были розы, две дюжины красных роз.
   — Ясно, — протянул Карелла.
   — За завтраком не произошло ничего необычного? — спросил Клинг.
   — Нет, нет. Он был очень весел.
   — Но он ведь не всегда был  очень  весел,  не  так  ли?  Вы  говорили
полицейским, что он обладает очень вспыльчивым характером.
   — Да. Я сказала это детективу Фредериксу  из  бюро  розыска.  Вы  его
знаете?
   — Нет.
   — Он очень хороший человек.
   — И еще вы сказали Фредериксу, что ваш муж  заикается,  правильно?  У
него легкий тик правого глаза?
   — Левого.
   — Да, да, левого глаза.
   — Правильно, говорила.
   — Как по-вашему, он нервный человек?
   — Да, довольно нервный.
   — Был ли Карл в то утро возбужден?
   — Когда исчез? — переспросила Мэг.
   — Да, вел он тогда себя возбужденно?
   — Нет. Он был очень спокоен.
   — Ясно. Что вы сделали с цветами, когда их принесли?
   — С цветами? Поставила в вазу.
   — На стол?
   —Да.
   — На кухонный стол?
   — Да, на кухонный.
   — Во время завтрака они стояли на столе?
   —Да.
   — Карл плотно позавтракал?
   —Да.
   — На аппетит он не жаловался?
   — Он обладал отличным аппетитом. В то утро Карл был особенно голоден.
   — Ничего не произошло странного или необычного?
   — Нет. — Девушка оглянулась на дверь кухни. — Кофе,  кажется,  готов.
Извините.
   Хозяйка вышла.  Карелла  и  Клинг  обменялись  взглядами.  По  стеклу
по-прежнему стекали капли дождя.
   Мэг Андрович вернулась в  гостиную  с  подносом,  на  котором  стояли
кофейник, три чашки и тарелка с горячими булочками. Поставив поднос, она
посмотрела на него и смутилась.
   — Забыла масло. — В дверях кухни  девушка  остановилась.  —  Принести
джем?
   — Нет, нет, спасибо, — ответил Карелла.
   — Кофе разливайте сами, — сказала хозяйка. Из кухни донесся ее голос:
— Может, захватить сливки?
   — Нет, — откликнулся Карелла.
   — А сахар?
   — Не стоит.
   Они услышали, как девушка ходит по кухне. Карелла разлил кофе  в  три
чашки. Мэг вернулась в гостиную с маслом, сливками и сахаром.
   — Вот,  —  сказала  она.  —  Возьмите  хоть  что-нибудь,  детектив...
Карелла, правильно?
   — Правильно, Карелла. Нет, благодарю вас, я предпочитаю черный кофе.
   — А вы, детектив Клинг?
   — Немного сливок и одну ложку сахара, благодарю вас.
   — Берите булочки, пока они не остыли.  Детективы  взяли  по  булочке.
Девушка сидела напротив них и наблюдала.
   — Ваш кофе, миссис Андрович, — сказал Стив Карелла.
   — Спасибо, — она положила  три  ложечки  сахара  и  начала  не  спеша
размешивать.
   — Вы найдете его? — спросила Маргарет Андрович.
   — Надеемся.
   — Как по-вашему, с ним ничего не случилось?
   — Трудно сказать, миссис Андрович.
   — Он был таким сильным мужчиной, — пожала плечами девушка.
   — Был, миссис Андрович?
   — Я сказала "был"? Да, мне кажется, что он ушел навсегда.
   — Почему вы так думаете?
   — Не знаю.
   — Создается впечатление, что он очень любил вас.
   — Да, очень любил. Булочки вкусные?
   — Восхитительные.
   — Чудесные, — добавил детектив Клинг.
   — Мне их приносят. Я сейчас редко выхожу на улицу. Провожу почти  все
время дома.
   — Почему, по-вашему, Карл исчез?
   — Не знаю.
   — Вы в то утро не поссорились?
   — Нет, мы не ссорились.
   — Я говорю не о драке, — пояснил Карелла, — а об  обычной  размолвке.
Все мужья и жены время  от  времени  ссорятся.  —  Вы  женаты,  детектив
Карелла?
   —Да.
   — Вы иногда ссоритесь с женой?
   — Бывает.
   — Мы с Карлом в то утро не ссорились, — вяло заметила Мэг.
   — Но вы же порой ссорились?
   — Ссорились. Чаще всего о том, возвращаться в Атланту или нет. Потому
что я не люблю этот город. Понимаете?
   — Это понятно, — согласился Карелла. — Вы ведь не знакомы с  городом.
Вы не бывали в верхней части?
   — Где в верхней части?
   — На Калвер-авеню? Или на Холл-авеню?
   — Это там, где большие универмаги?
   — Нет, дальше. Рядом с Гроувер-парком.
   — Я даже не знаю, где находится Гроувер-парк.
   — Вы ни разу не были в верхней части города?
   — Была, но не так далеко.
   — У вас есть плащ, миссис Андрович?
   — Что?
   — Плащ.
   — Есть. А что?
   — Какого цвета, миссис Андрович?
   — Мой дождевой плащ?
   —Да.
   — Голубой. — После некоторой паузы Мэг спросила: — А в чем дело?
   — А черный есть?
   — Нет. Почему вы спрашиваете?
   — Вы носите брюки?
   — Очень редко.
   — Но все же носите?
   — Только дома, да и то редко, когда убираю квартиру. На  улицу  я  их
никогда не надеваю. Во время моего детства в Атланте девочки  не  носили
брюк.
   — У вас есть зонтик, миссис Андрович?
   — Есть.
   — Какого цвета?
   — Красного. Я ничего не понимаю, детектив Карелла.
   — Миссис Андрович, не могли бы вы показать нам плащ и зонт?
   — Для чего?
   — Ну просто нам хочется взглянуть.
   Девушка  пристально  посмотрела  на  Стива  Кареллу,  затем  перевела
пристальный взгляд на Берта Клинга.
   — Хорошо, — наконец согласилась она. — Пойдемте в спальную комнату. Я
еще не убрала постель. Вам придется извинить меня за беспорядок.
   Направились  к  шкафу,  Маргарет  Андрович  набросила  на  скомканные
простыни одеяло.
   — Вот плащ, а вот зонт. — Девушка  открыла  шкаф.  На  вешалке  висел
голубой плащ и красный зонт.
   — Спасибо, — поблагодарил Карелла. — Мясо вам тоже  приносят,  миссис
Андрович?
   — Что?
   — Ну мясо от мясника.
   — Да.  Приносят.  Детектив  Карелла,  будьте  добры,  объясните,  что
происходит? Все эти вопросы. Мне кажется, что...
   — Всего лишь обыкновенная  рутина,  миссис  Андрович.  Пытаемся  хоть
немного выяснить о привычках вашего мужа и только.
   — Какое отношение имеют мои плащ и зонт к привычкам моего мужа?
   — Ну, знаете...
   — Нет, не знаю.
   — У вас есть нож для мяса, миссис Андрович? Перед тем, как  ответить,
Маргарет  Андрович  долго  смотрела  на  Кареллу.  В  конце  концов  она
спросила:
   — А какое он имеет отношение к Карлу? Теперь замолчал Карелла.
   — Карл мертв? — медленно спросила девушка. — Поэтому вы  задаете  все
эти вопросы? Детектив молчал.
   — Его убили мясным ножом, да?
   — Мы не знаем, миссис Андрович.
   — Вы думаете, что это я? Вы хотите сказать, что я убила Карла?
   — Нам ничего  не  известно  о  местонахождении  вашего  мужа,  миссис
Андрович. Мы не знаем, жив он или мертв. Все эти вопросы простая рутина.
   — Рутина? Что случилось? Кто-то в плаще с зонтом ударил ножом  Карла?
Да?
   — Нет, миссис Андрович. У вас есть нож для рубки мяса?
   — Есть, на кухне. Хотите взглянуть?  Надеетесь  найти  на  нем  куски
скальпа Карла? Вы это хотите найти?
   — Мы проводим обычное расследование, миссис Андрович.
   — Все детективы такие же деликатные, как вы? —  поинтересовалась  Мэг
Андрович.
   — Извините, если я вас расстроил, миссис Андрович.  Можно  посмотреть
на нож для мяса? Если вас не затруднит...
   Девушка вывела детективов из спальни  и  провела  через  гостиную  на
кухню. Она показала на небольшой нож с тупым в зазубринах лезвием.
   — Вот он.
   — Если вы не возражаете, я возьму его с собой,  —  попросил  детектив
Стив Карелла.
   — Зачем?
   — Какие конфеты ваш муж купил в Валентинов день, миссис Андрович?
   — Ореховые, фруктовые — ассорти.
   — Кто их сделал?
   — Не помню.
   — Большая коробка?
   — Фунтовая.
   — Но вы же в первый раз сказали, большая коробка конфет. Вы  сказали,
что, когда проснулись, на кухонном столе стояла большая коробка  конфет.
Вы ведь говорили это?
   — Да. Коробка сделана в форме сердца. Мне она показалась большой.
   — Но вы же только что сказали, что она фунтовая.
   — Сказала.
   — И дюжина красных роз? Когда их принесли?
   — Около шести утра.
   — И вы поставили их в вазу?
   —Да.
   — У вас большая ваза, чтобы поставить в нее дюжину роз?
   — Конечно. Карл часто приносил цветы. Поэтому я как-то и купила вазу.
   — Но она большая? В нее войдет дюжина роз?
   —Да.
   — Это были красные розы? Дюжина?
   —Да.
   — Не белые. Именно дюжина красных роз?
   — Да, да, дюжина красных роз, все красные. И я поставила их в вазу.
   — Вы сказали две дюжины, миссис  Андрович.  Когда  в  первый  раз  вы
рассказывали о цветах, вы сказали две дюжины.
   —Что?
   — Две дюжины?
   —Я...
   — Может, в то утро вообще не было никаких цветов, миссис Андрович?
   — Цветы были. Я, наверное, ошиблась. Принесли только одну  дюжину  не
две. Должно быть, я думала о чем-то другом.
   — А конфеты тоже были, миссис Андрович?
   — Да, конечно, конфеты тоже были.
   — И вы не поссорились за завтраком. Почему вы заявили об исчезновении
Карла только на следующий день, миссис Андрович?
   — Потому что я подумала...
   — Он уходил из дома раньше?
   — Нет, он...
   — Значит, это исчезновение было для него необычным?
   — Да, но...
   — Тогда почему вы не обратились в полицию сразу же?
   — Я думала, он вернется.
   — Или вы думали, что у него имеются причины для исчезновения?
   — Какие причины?
   — А это вы мне расскажите,  миссис  Андрович.  В  комнате  воцарилась
тишина.
   — Не  было  никаких  причин,  —  наконец  прервала  Мэг  затянувшееся
молчание. — Мой муж любил меня. Утром на столе стояла коробка  конфет  в
форме сердца. В шесть часов принесли дюжину красных роз. Карл  поцеловал
меня на прощание и ушел. С тех пор я его не видела.
   — Напиши миссис Андрович расписку на нож, Берт, — сказал  Карелла.  —
Большое спасибо за кофе и булочки и потраченное  время.  Вы  были  очень
добры.
   Когда детективы выходили из квартиры, Маргарет Андрович спросила:
   — Он мертв, да?
   Клэр Таунсенд была примерно такого же роста, как и Мэг  Андрович,  но
на этом сходство между ними заканчивалось.  Мэг  была  худой  или,  если
хотите, гибкой. Клэр  же  щедро  была  наделена  плотью.  Мэг,  как  все
манекенщицы,  имела  маленькую  грудь.  Клэр  хотя  и  не  относилась  к
коровоподобным созданиям, с полным основанием  гордилась  своей  грудью,
которая могла заполнить мужскую ладонь. Мэг  —  голубоглазая  блондинка.
Глаза Клэр были карими, а волосы — черными, как воронье  крыло.  Короче,
Мэг производила впечатление женщины, живущей в больничной палате, а Клэр
напоминала женщину, которая чувствует себя, как дома, в стоге сена.
   Между ними существовало еще одно различие.  Берт  Клинг  был  по  уши
влюблен в Клэр Таунсенд.
   Как только он переступил  порог,  она  поцеловала  его.  Клэр  надела
черные брюки и просторную белую блузку, которая заканчивалась чуть  ниже
талии.
   — Почему ты задержался? — спросила девушка.
   — Из-за цветов.
   — Ты принес мне цветы? — обрадовалась Клэр.
   — Нет, просто леди, с которой мы  беседовали,  сказала,  что  ее  муж
купил ей дюжину красных роз. Мы проверили с десяток цветочных  магазинов
в ее районе. Результат?  Никаких  красных  роз  в  Валентинов  день.  По
крайней мере, для миссис Андрович.
   — Вот как?
   —  Стив  Карелла  обладает  каким-то  сверхъестественным  чутьем.   Я
разуюсь?
   — Валяй. Я купила две отбивные. Хочешь?
   — Позже.
   — Как это Карелла обладает каким-то сверхъестественным чутьем?
   — Он впился в эту худую и жалостную дамочку, словно собирался  съесть
ее. Когда мы от нее ушли, я сказал, что, по-моему, он разговаривал с ней
грубовато