Мистер Хоуз сказал мне об этом по телефону.
   Миссис Миллер кивнула. Ее глаза не отрывались от лица Хоуза.
   — Садитесь, мистер Хоуз, — сказал Миллер.
   — Итак, что вы помните о Филе Кеттеринге и  Сае  Крамере,  —  ответил
Хоуз.
   Миллер начал свой рассказ. Хоуз делал заметки  и  думал,  что  работа
полицейского  заключается  только  в  составлении  документов   в   трех
экземплярах. Миллер рассказывал то же самое, что уже рассказали  Филдинг
и Рутер, и то же, что рассказал Карелле Джон Мэрфи.  Говоря  по  правде,
это начинало надоедать. Хоузу хотелось, чтобы Миллер упомянул что-нибудь
необычное, что-нибудь привлекающее особое внимание. Но Миллер ни  в  чем
не отклонился от предыдущих версий.
   — И с тех пор вы не видели Кеттеринга? — спросил Хоуз.
   — Нет.
   — У вас есть ружье, мистер Миллер?
   — Нет.
   — У вас нет ружья? — переспросил озадаченный Хоуз.
   — Нет.
   — А разве вы не ездили поохотиться?
   — В тот раз  я  взял  винтовку  напрокат,  мистер  Хоуз.  Я  ведь  не
настоящий охотник. Пег уехала к матери в Калифорнию. Мать  Пег  меня  не
любит. Она не хотела, чтобы Пег выходила замуж за меня, но мы все  равно
поженились.
   — Она считала, что Хоаким — никудышный человек. Но он показал себя.
   — Пег, пожалуйста, — сказал Миллер.
   — Разве я не права? Он много зарабатывает, мистер Хоуз.  Принимая  во
внимание и землю, мы сумели положить в банк немало денег.
   — Пегги, я тебя прошу...
   — Какую землю вы имеете в виду? — спросил Хоуз. Миллер вздохнул.
   — Я спекулирую земельными участками, — пояснил он. — Покупаю и продаю
их. Повсюду стоят дома, мистер Хоуз. Это выгодное дело.
   — И много вы зарабатываете на этом? — поинтересовался Хоуз.
   — Это наше личное дело, — ответил Миллер.
   — Извините, — сказал Хоуз, — я не хочу вмешиваться, но  мне  хотелось
бы знать. — У нас около тридцати тысяч, — заявила жена Миллера.
   — Пег...
   — А почему нужно скрывать это?
   — Пегги, замолчи!
   — Они лежат в  банке,  —  сказала  миссис  Миллер.  —  Мы  собираемся
выстроить большой дом, когда...
   — Замолчи, Пег! — оборвал жену Миллер.
   Обиженная, миссис Миллер замолчала. Хоуз откашлялся.
   — Кем вы работаете на заводе Бэрда, мистер Миллер?
   — Я — инженер, специалист по электронным системам.
   — Да, я знаю. А в какой области? Миллер улыбнулся:
   — Я не могу ответить на этот вопрос.
   — Почему?
   — Эта информация секретна.
   — Понятно. Итак, у вас нет винтовки?
   — Нет.
   — Какую винтовку вы брали напрокат, когда ездили на охоту?
   — Малокалиберную, двадцать второго калибра.
   — Вы не помните, какая винтовка была у Кеттеринга?
   — Я слабо разбираюсь в оружии, — сказал Миллер извиняющимся тоном.  —
Но это была дальнобойная винтовка. Для охоты на крупного зверя.
   — "Сэвидж"? — спросил Хоуз.
   — Точно, — ответил Миллер. — У Кеттеринга был "Сэвидж".
   Выйдя на улицу, Хоуз  оглянулся.  У  окна  квартиры  стоял  Миллер  и
наблюдал за ним. Заметив движение Хоуза, Миллер тут же скрылся из  виду.
Хоуз вздохнул и направился к машине. И в этот момент он заметил мужчину,
быстро спрятавшегося за дерево. Хоуз медленно подошел к  машине,  открыл
дверцу, сел и включил двигатель. Мужчина не двигался.  Хоуз  отъехал  от
тротуара. В зеркале было видно, как мужчина подбежал к своей машине. Это
был "шевроле", но в сумерках Хоуз не сумел разглядеть номер.
   Хоуз ехал по улице, размышляя. Преследователь не подозревал, что Хоуз
заметил его. Полицейский не хотел, чтобы преследователь отстал.  Правда,
нельзя было исключить того, что за Хоузом вообще никто не следит.  "Надо
проверить", — подумал он.
   Наконец  огни  фар  появились  в  зеркале.  Хоуз,  ехавший  до  этого
медленно, будто решая, какую дорогу выбрать, резко увеличил  скорость  и
повернул налево. Автомобиль, преследовавший его, тоже  повернул  налево.
Тогда Хоуз повернул направо и увидел,  что  ехавший  за  ним  автомобиль
повторил его маневр. Хоуз сделал несколько поворотов и убедился, что  за
ним, вне всякого сомнения, следят. Хоуз не мог понять, почему. Он  также
не мог понять, кто.
   Хоуз резко ускорился, опередив "шевроле" на  квартал,  и  подъехал  к
обочине. Затормозив, он быстро вышел из  машины  и  нырнул  в  ближайший
переулок.  Осторожно  выглянув,  Хоуз  увидел,   что   "шевроле"   резко
затормозил и остановился  на  почтительном  расстоянии  от  его  машины.
Мужчина вышел из автомобиля и медленно пошел по улице, глядя вокруг.
   Густая зелень деревьев закрывала свет уличных фонарей, и тротуар  был
почти в полной темноте. Хоуз  слышал  приближающиеся  шаги,  но  не  мог
рассмотреть лица преследователя. Мужчина решил,  по-видимому,  что  Хоуз
вошел в один из  подъездов.  Он  останавливался  у  каждого,  все  время
приближаясь к Хоузу.
   Полицейский ждал.
   Шаги приближались, вот они уже рядом, совсем...
   Хоуз протянул руку и схватил мужчину за плечо.
   Тот инстинктивно повернулся, и это движение застало  Хоуза  врасплох.
Хоуз был гораздо больше  и  сильнее  среднего  мужчины  и  уж,  конечно,
намного сильнее своего  преследователя.  Но  Хоуз,  схватив  мужчину  за
плечо, сильно рванул его на себя. Тот резко  повернулся,  так  что  сила
удара удвоилась.
   Сжатый кулак попал Хоузу ниже пояса. Его пронзила  невероятная  боль.
Хоуз тут же отпустил плечо и рухнул на мостовую.  Мужчина  повернулся  и
бросился бежать. Хоуз так и не разглядел его лица. Лежа на  асфальте,  в
судорогах невыносимой боли, Хоуз вспомнил глупую  шутку,  услышанную  им
много лет назад. Ему не хотелось думать о  глупой  шутке.  Ему  хотелось
вскочить и побежать вдогонку,  однако  боль  не  отпускала  его.  Старый
анекдот раз за разом прокручивался в голове, анекдот о пожилом  мужчине,
случайно услышавшем, как две женщины разговаривают о боли при родах.  "Я
так страдала, — говорила одна. — Еще никто не испытывал такой боли,  как
я". "Боль? Не смеши меня, — возразила вторая. — Когда я  рожала  Льюиса,
боль была невыносимой. Никогда в мире еще не было подобной боли". К  ним
подошел мужчина, поднял шляпу и сказал: "Извините  меня,  леди,  но  вас
никогда не пинали в мошонку?"
   Анекдот совсем не казался Хоузу  смешным.  Корчась  на  асфальте,  он
слышал, как заревел двигатель уезжающего "шевроле".  Хоуз  сжал  зубы  и
пополз к углу, надеясь разглядеть номер машины.
   Было совсем темно, и автомобиль не соблюдал  ограничения  скорости  в
городе.
   Хоуз так и не увидел номера.
   Прошло немного времени. Боль начала стихать.
   Говоря по правде, Карелла не подозревал Мэрфи. На данном этапе он  не
знал, кого подозревать. Но стрелявший в Крамера был  отличным  стрелком.
Всего одна пуля, и Крамер мертв. Стрелявший, судя по всему,  подъехал  к
тротуару, остановился,  поднял  винтовку  и  выстрелил.  Убийца  обладал
твердой рукой и метким глазом.
   Карелла сомневался, что у Мэрфи такая уж твердая рука.
   Поэтому он не удивился, когда получил справку из отдела баллистики.
   В справке говорилось,  что  пуля,  убившая  Крамера,  не  могла  быть
выстрелена из винтовки Мэрфи.
   Стив Карелла не удивился этому, но он все-таки был разочарован.
   Глава четырнадцатая
   Алиса Лоссинг жила в Изоле.
   Еще накануне Коттон Хоуз корчился на мостовой после удара незнакомца,
однако вечером 12 июля, на другой день, он поехал к Алисе Лоссинг.  Дом,
в котором находилась квартира Алисы Лоссинг, стоял недалеко  от  обрыва,
круто ниспадавшего к реке Дикс.
   Хоуз подошел к двери квартиры 8Б и нажал на кнопку звонка.
   — Кто там? — раздался голос девушки.
   Хоуз на мгновение заколебался. Он вспомнил свои  первые  дни  в  87-м
полицейском   участке.   Тогда   Хоуз   постучал   в   дверь   человека,
подозреваемого в  убийстве,  и  громко  произнес:  "Откройте,  полиция!"
Изнутри раздались выстрелы, и полицейский по имени Стив Карелла чуть  не
попал под пули. Даже сейчас Хоуз покраснел, вспомнив о  своей  глупости.
Но Алиса Лоссинг не подозревалась в убийстве.
   — Полиция, — ответил он.
   — Одну минуту, — раздался голос.
   Хоуз  услышал   приближающиеся   шаги   и   почувствовал,   что   его
рассматривают в глазок.
   — Кто вы?
   — Полиция, — повторил Хоуз. — Я — детектив Хоуз.
   — У вас есть документы, удостоверяющие это?
   —Да.
   — Покажите.
   Хоуз показал удостоверение.
   — А значок у вас есть?
   Хоуз достал значок.
   Девушка снова посмотрела на удостоверение.
   — Вы что-то не похожи на фотографию, — сказала она с сомнением.
   — И все-таки это я.  Если  вам  нужны  доказательства,  позвоните  по
телефону Фредерик 1-8024, попросите детектива Кареллу  и  узнайте,  куда
уехал детектив Коттон Хоуз.
   — Звучит убедительно, — согласилась Алиса. — Одну минуту.
   Раздался звук отпираемых замков и отодвигаемых засовов.  Судя  по  их
количеству, Хоуза впускали в  Форт  Нокс,  Он  подивился  такой  крайней
осторожности, потом дверь распахнулась, и Хоуз понял причину.
   Алиса Лоссинг была самой красивой девушкой, которую Хоуз видел за всю
неделю. Если бы он был Алисой Лоссинг и жил в большом доме  с  десятками
квартир, то обязательно прятался бы за стальной дверью.
   — Заходите, — пригласила она. — Надеюсь, вы действительно из полиции.
   — Почему?
   — У меня есть пистолет, и я хорошо стреляю.
   — А винтовки у вас нет? — по привычке спросил Хоуз.
   — Нет. Пистолет меня вполне устраивает.
   — Лучшее оружие для женщины — это молоток, — заметил Хоуз.
   —  Молоток?  Да  заходите  же!  Мы  что,  будем  обсуждать   проблемы
вооружения на пороге?
   Хоуз вошел в квартиру. У Алисы Лоссинг были каштановые волосы и карие
глаза. Высокая, не меньше ста семидесяти сантиметров,  она  двигалась  с
грацией королевы. Брюки и свитер не могли скрыть великолепную фигуру.
   Когда они вошли в гостиную, девушка спросила:
   — А почему молоток?
   — По нескольким причинам. Во-первых, женщины  легковозбудимы.  Увидев
преступника,  они  могут  промахнуться.  Тогда  в  их   руках   окажется
разряженный пистолет, а он не слишком хорош в качестве дубинки.
   — Я не промахнусь, — ответила Алиса.
   — Во-вторых,  у  преступника  тоже  может  оказаться  оружие.  Вполне
вероятно, что он стреляет лучше.
   — Я метко стреляю, — повторила Алиса.
   — В-третьих, если готовится изнасилование, преступнику нужно  подойти
вплотную. Молоток — отличное оружие ближнего боя.  Если  же  это  просто
грабитель, лучше всего не мешать ему, а потом  сообщить  в  полицию.  Вы
начнете размахивать пистолетом, и это  может  привести  к  нежелательным
последствиям. А вот молоток — чисто оборонительное оружие.
   — Это все ваши доводы?
   — Да, — ответил Хоуз.
   — Очень слабо, — заметила Алиса. — В тумбочке около кровати  я  держу
заряженный  пистолет  и  застрелю  любого,  вошедшего  в  квартиру   без
разрешения. Поскольку я отличный стрелок, он будет, наверно, убит.
   — Да, девушке не следует рисковать, —  согласился  Хоуз.  —  Особенно
такой красивой. Я рад, что мне разрешили войти.
   — И что вам нужно? — спросила Алиса. — Как  видите,  я  намеренно  не
обращаю внимания на комплимент.
   — А почему?
   — Вы слишком привлекательны, — улыбнулась Алиса. —  Я  могу  потерять
голову и ранить себя в ногу.
   — Вот именно, — улыбнулся в ответ Хоуз.
   — Итак, чем могу помочь?
   — Расскажите о Филе Кеттеринге, — сказал Хоуз.
   — Что с ним? Где он?
   — Мы не знаем этого. Он исчез.
   — Будто мне это неизвестно, — сказала Алиса.
   — Когда вы встречались последний раз?
   — В августе прошлого года.
   — И с тех пор вы его не видели?
   — Нет, — ответила Алиса. — Мне наплевать на него, но у Фила  осталась
моя вещь. — Какая вещь?
   — Кольцо.
   — Как оно попало к нему?
   — Я дала кольцо сама. Один раз  вечером,  когда  мы  выпили  лишнего,
решили обменяться кольцами. Он  дал  мне  вот  эту  дешевку,  —  девушка
вытянула правую руку, — и получил в обмен дорогое  вечернее  кольцо.  Он
носил его на мизинце.
   — Покажите еще раз, — попросил Хоуз. Алиса снова протянула руку.  Это
была простая печатка с выгравированными инициалами "Ф. К. ".
   — Я носила его к ювелиру, — сказала девушка. —  Он  оценил  кольцо  в
пятьдесят долларов. Мое стоит пятьсот. Когда  найдете  Фила,  передайте,
пусть вернет мое кольцо.
   — Вы хорошо знаете Кеттеринга?
   — Не очень.
   — Но вы дали ему дорогую вещь.
   — Я уже сказала вам, мы выпили лишнего.
   — Сколько времени длилось ваше знакомство?
   — Месяца четыре. Я работаю в "Миледи". Вы слышали об этом журнале?
   — Нет.
   — Женщины Америки засыпают  и  просыпаются,  держа  его  в  руках,  —
сказала Алиса.
   — Мне очень жаль.
   — Не сомневаюсь. Мне казалось, что полицейские хорошо  информированы.
Один раз Фил привез в редакцию фотографии. Он пригласил меня поужинать с
ним. Я согласилась. С тех пор мы встречались примерно раз в неделю.
   — До того дня, когда он уехал на охоту?
   — Он ездил на охоту? Я не знала.
   — Вы говорили с ним об охоте?
   — Иногда. Судя по его словам, он — хороший охотник.
   — Что значит — хороший?
   — Получил немало медалей за меткую стрельбу.  Настоящий  снайпер.  По
крайней мере, так он утверждал.
   — А вы эти медали видели?
   — Одну. Фил носил ее с собой  в  бумажнике.  Это  действительно  была
медаль за отличную стрельбу.
   — Он не звонил вам после поездки на охоту?
   — С конца августа о нем ни слуху, ни духу. Я  послала  ему  несколько
писем с просьбой вернуть кольцо. Ни  одного  ответа.  Я  звонила  ему  в
студию и даже однажды поехала туда.  Заперто.  Если  бы  я  помнила  его
домашний адрес, я поехала бы к нему домой.
   — Напрасно, — сказал Хоуз. — Мы там были. — Значит, он  действительно
исчез?
   — Действительно.
   — Жаль. Это дорогое кольцо.
   — Мисс Лоссинг, он привлекательный мужчина?
   — Фил? Не похож на кинозвезду, но выглядит очень мужественно.
   — Он вспыльчив?
   — Нет, не особенно.
   — Может затаить на кого-нибудь злобу?
   — Не думаю. Впрочем, я плохо его знаю. Мы  встречались  всего  четыре
месяца, по разу в неделю.
   — Вы часто бывали у него дома?
   — Один раз.  Дешевый  пригородный  район.  Я  посмотрела  и  кинулась
бежать. — А здесь он часто бывал?
   — Фил заезжал за мной. Раз в  неделю.  —  Алиса  Лоссинг  внимательно
посмотрела на Хоуза. — А что вы подразумеваете?
   — Ничего.
   — Все равно. Так вот, ответ — нет.
   — Нет — что?
   — Что вы хотели спросить.
   — Я не люблю спрашивать, — ответил  Хоуз.  —  Мне  нужно  доложить  в
участок о нашем разговоре. Вы танцуете?
   — Танцую.
   — Пойдем куда-нибудь вечером, а?
   — Вы меня приглашаете?
   Хоуз улыбнулся. Алиса холодно посмотрела на него.
   — Я люблю, когда меня приглашают, — сказала она.
   — Я приглашаю.
   — Вы нравитесь мне. Я согласна.
   — Я могу поговорить с участком по телефону.
   — И после звонка вы свободны?
   — Строго говоря, я на работе все двадцать четыре часа.  Но  в  общем,
да.
   — Вот телефон. Звоните. Я переоденусь.
   Хоуз позвонил  Карелле.  Когда  Алиса  была  готова,  они  поехали  в
ресторан. Девушка считала Хоуза очень  привлекательным.  Он  находил  ее
очень красивой и все время говорил ей об этом. Пока они танцевали,  Хоуз
в нее влюбился.
   Потом они пили кофе. Поздно  вечером  Хоуз  отвез  Алису  домой.  Они
сидели и слушали музыку. Губы девушки были красными и  соблазнительными,
поэтому Хоуз поцеловал их. Свет в квартире  был  слишком  ярким,  и  его
выключили...
   А потом...
   Глава пятнадцатая
   Артур Браун устал разглядывать фотографии нагих танцовщиц  с  острова
Бали. Ему надоели четыре деревянные стены будки, где он сидел. Но больше
всего ему надоело  слушать  телефонную  болтовню  между  Люси  Менкен  и
остальным миром.
   Браун мог рассказать, что бывает на ужине  в  семье  Менкенов  каждый
день недели, у кого из  детей  Люси  насморк  и  каков  размер  бюста  —
поистине сенсационный — самой Люси.
   Короче говоря, Браун  уже  знал  все  о  Люси  Менкен,  кроме  самого
главного — он не знал, кто ее шантажирует.
   Когда  раздался  очередной  телефонный  звонок,  Браун   приготовился
выслушать очередной обмен сплетнями. Рядом неустанно  вращались  катушки
магнитофона.
   —... Одну минуту, сейчас я узнаю.
   Это была прислуга Менкенов. Браун знал голос наизусть.
   — Алло?
   — Миссис Менкен?
   Браун слышал, как у миссис Менкен перехватило дыхание.
   — Да? А кто это?
   — Не имеет значения. Я уже сказал вам, что я друг Сая Крамера. Я знаю
о ваших отношениях с ним и уже сказал вам,  что  теперь  кое-что  должно
измениться. Понятно?
   — Да, но...
   — Ведь вы не хотите, чтобы материал попал в газеты?
   — Какой материал?
   — Не валяйте дурака, миссис Менкен. Вы отлично знаете это.
   — Ну хорошо.
   — Я должен поговорить с вами. Сегодня вечером.
   — Зачем? Дайте мне свой адрес, и я буду высылать вам деньги.
   — Я дам вам адрес, и ко мне явится полицейский.
   — Нет-нет, обещаю.
   — И правильно сделаете. Материал находится у моего приятеля. Если  вы
позвоните в полицию или если я увижу  полицейского  вблизи  места  нашей
встречи, все будет немедленно отослано в газеты.
   — Хорошо.
   — Вы хорошо знаете центр Изолы, миссис Менкен?
   —Да.
   Браун взял карандаш и наклонился над блокнотом.
   — На Филдовер-стрит есть кафе. Во Французском квартале. Называется "У
Гампи". Это рядом с Марстен-сквером. Вот там и встретимся. — Когда?
   — В восемь.
   — Хорошо, — покорно ответила Люси. — Как я узнаю вас?
   — На мне будет коричневый костюм и газета "Тайме" в руке. И смотрите,
без полиции!
   — Ладно, — сказала Люси.
   — Не забудьте чековую книжку, — сказал мужчина и повесил трубку.
   Люси Менкен тут же позвонила мужу и сказала, что приехала ее  подруга
по колледжу, Сильвия Кук, и они хотели  поужинать  вместе.  У  него  нет
возражений?
   Чарльз Менкен был хорошим мужем и верил своей жене. Он  ответил,  что
не имеет возражений. И что возьмет детей в клуб вечером.
   Люси сказала, что любит его, и положила трубку.
   Артур Браун немедленно позвонил в 87-й участок.
   Детектив, который отправился на встречу миссис Менкен  с  неизвестным
мужчиной, не имел никакого отношения к делу Крамера. Обсуждая, кому идти
арестовывать  шантажиста,  Карелла  и  Хоуз  приняли  во   внимание   то
обстоятельство, что двое суток тому назад за Хоузом была слежка.  Нельзя
было  исключить  возможности  того,  что   преследователь   и   мужчина,
назначивший встречу с Люси Менкен,  —  одно  лицо.  И  если  следили  за
Хоузом, можно ли поручиться, что не следили  за  остальными  детективами
87-го участка? Поэтому был выбран детектив, который только что  завершил
расследование ограбления и не привлекался к делу Крамера.
   Детектива звали Боб О'Брайен.  Он  был  ирландцем  до  самого  пупка.
Некоторые утверждали, что Боб стал полицейским только  потому,  что  ему
хотелось ежегодно принимать участие в параде на день святого Патрика. На
самом деле, все было по-другому. О'Брайен стал полицейским случайно.  Он
написал заявления о поступлении на службу почтовым служащим,  пожарником
и полицейским  и  успешно  сдал  все  экзамены.  По  чистой  случайности
департамент полиции оказался первым среди пригласивших  его  на  службу.
Так О'Брайен стал полицейским.
   Боб О'Брайен был ростом сто девяносто сантиметров и весил  около  ста
килограммов. Он вырос в Хэйдз Хоул и овладел  искусством  уличной  драки
(которую не надо путать с боксом) еще до  того,  как  у  него  сменились
молочные зубы. В те дни, увидев полицейского, все мальчишки разбегались,
так что О'Брайен занимался не  соблюдением  законов,  а  их  нарушением.
Теперь,  к  счастью  для  города,  он  следил  за  выполнением  законов,
используя свои кулаки, превосходное зрение и револьвер 38-калибра.
   Боб О'Брайен убил семерых человек, выполняя обязанности полицейского.
   Он не любил убивать людей и никогда не прибегал к оружию, если только
был  другой  выход.  Но  судьба  распорядилась  так,  что  Боб  О'Брайен
постоянно оказывался в безвыходном положении