н и пришла сюда, чтобы сообщить об
ограблении? Или ты миссис Стив Карелла? Кто ты? Отвечай!
   Тедди опять покачала головой.
   Вирджиния выпрямилась. Она смотрела только на Тедди.
Наконец перед ней человек, который, как она была уверена
теперь, имеет прямое отношение к Карелле. Если эта женщина
действительно жена Кареллы, она может, наконец, хоть в
какой-то степени утолить жажду мести. По лицу Вирджинии
было видно, что она приняла решение. Губы сжались в жесткую
складку, глаза лихорадочно блестели- сказывались долгие часы
нетерпеливого ожидания. Вирджиния подошла к Тедди и
крикнула:
   - Отвечай!
   Она отошла от стола, не обращая больше внимания на
бутыль, вплотную приблизилась к Тедди и встала перед ней,
словно черный призрак - воплощение возмездия.
   Вырвав сумочку из рук Тедди, она резким движением открыла
ее. Бирнс, Клинг и Виллис стояли справа от Тедди, у
вешалки. Мисколо, который еще не пришел в себя, лежал на
полу за шкафами картотеки. Мейер и Хейвз были позади
Вирджинии, но Мейер находился в полубессознательном
состоянии.
   Вирджиния быстро обшарила сумочку Тедди и сразу нашла то,
что искала. Она взяла карточку и прочитала ее вслух.
   "Миссис Стефен Карелла, 837 Дартмут Роуд, Риверхед. В
случае необходимости позвонить..." Она остановилась.
   - Миссис Стефен Карелла. Прелестно, миссис Стефен
Карелла.
   Она подошла к Тедди еще на шаг. Хейвз, дрожа от злости,
смотрел на нее и внушал себе: "Это не нитро, это не нитро,
это не нитро..."
   - Ах ты, красотка, - сказала Вирджиния, - ах ты,
выхоленная ухоженная красотка. У тебя есть твой хахаль,
верно? У тебя есть он и все на свете, и ты красивая, верно?
Ты, красивая сука, посмотри на меня! Смотри на меня!
   "Я брошусь на нее, - подумала Тедди. - Вот сейчас, когда
она далеко от стола. Я сейчас брошусь на нее, она
выстрелит, ее схватят, и все будет кончено. Ну, сейчас!"
   Но она сидела неподвижно.
   - Раньше я тоже была красивая, - говорила Вирджиния, - до
того, как они упрятали Фрэнка за решетку. Ты знаешь,
сколько мне лет? Мне всего тридцать два. Я молодая. Я
молодая женщина, а выгляжу как дряхлая старуха, верно?
Похожа на смерть, как сказал один из ваших, Да, я похожа на
смерть, потому что твой муж отнял у меня моего Фрэнка. Твой
муж - сука. Мне хочется изорвать в клочья твою физиономию!
Изорвать, изуродовать тебя за то, что вы сделали со мной!
Слышишь, ты, сучонка!
   Она подошла поближе, и Хейвз понял, что сейчас она
поднимет револьвер для удара.
   Он еще раз сказал себе: "В этой бутылке нет никакого
нитроглицерина", - и громко крикнул: "Стой!"
   Вирджиния Додж повернулась к нему, придвинулась к столу,
загораживая путь Бирнсу и другим.
   - Отойди от нее, - сказал Хейвз.
   - Что? - спросила Вирджиния, словно не поверила своим
ушам.
   - Ты слышала, что я сказал. Отойди от нее. Не смей ее
трогать!
   - Ты что, приказываешь мне?
   - Да! - крикнул Хейвз. - Да, я тебе приказываю! Что вы
на это скажете, миссис Додж? Что скажете, а? Я приказываю
вам! Какой-то паршивый человек приказывает самому богу.
Отойдите от этой женщины. Если ты тронешь ее...
   - Что тогда будет? - Голос Вирджинии был по-прежнему
повелительным, она держалась уверенно, но рука, державшая
револьвер, дрожала крупной дрожью.
   - Тогда я убью вас, миссис Додж, - спокойно ответил
Хейвз, - вот что будет, миссис Додж. Я убью вас.
   Он сделал шаг к Вирджинии.
   - Стой! - крикнула Вирджиния.
   - Нет, миссис Додж. Я хочу сказать вам кое-что. Я
больше не боюсь того клина, который вы вбили в нашу совесть,
я не боюсь вашего пузырька. И знаете, почему? Потому что в
нем нет ничего, кроме прозрачной водички, миссис Додж, а я
не боюсь воды. Я пью воду! Могу выпить целый галлон!
   - Коттон, - предупреждающе сказал Бирнс, - не будь...
   - Не подходи. - Вирджиния задыхалась. Револьвер дрожал
все сильнее.
   - А почему не подходить? Потому что вы выстрелите в
меня? Ладно, черт вас возьми, стреляйте! Но вам придется
стрелять много раз, потому что одной пули будет
недостаточно! Я пойду прямо на вас, миссис Додж, отниму у
вас револьвер и засуну его вам в глотку! Я иду, миссис
Додж, вы слышите меня?
   - Стой! Стой на месте! - завопила Вирджиния. -
Нитро...
   - Нет никакого нитро! - Хейвз двинулся к Вирджинии.
   Стоя слева от нее, Бирнс сделал знак Тедди, и она
медленно двинулась к тем, кто стоял у барьера. Казалось,
Вирджиния не заметила этого. Она смотрела только на Хейвза,
и рука ее тряслась.
   - Я иду, миссис Додж, - продолжал Хейвз. - Поэтому лучше
стреляйте сейчас, если вы собираетесь это сделать...
   И Вирджиния выстрелила.
   Выстрел остановил Хейвза. Но он стоял неподвижно только
одно мгновение, как останавливается человек, когда слышит
внезапный резкий шум. Пуля пролетела за целую милю от него,
и он снова начал наступление, двигаясь к Вирджинии через всю
комнату. Он видел, как Бирнс провел Тедди за барьер и почти
вытолкнул в коридор. Другие не двигались. Находясь на
достаточно большом расстоянии от бутылки с нитроглицерином,
они, тем не менее, застыли на своих местах, ожидая
неизбежного взрыва.
   - В чём дело? - спросил Хейвз. - Нервы шалят до такой
степени, что трудно прицелиться? Или слишком дрожат руки?
   Вирджиния отступила к столу. На этот раз Хейвз твердо
знал, что она выстрелит. Он сделал шаг в сторону прежде,
чем Вирджиния нажала на курок, и снова пуля пролетела мимо.
Хейвз улыбнулся и крикнул:
   - Прекрасно, миссис Додж! Сейчас сюда явится вся
городская полиция!
   - Нитро... - сказала Вирджиния, еще дальше отступая к
столу.
   - Что за нитро? Нет никакого нитро!
   - Я скину бутылку на...
   И Хейвз сделал прыжок. На этот раз он услышал, как пуля
просвистела у головы. Он схватил Вирджинию за правую руку
как раз в тот момент, когда она прицелилась в бутыль на
столе, туго сжал ее запястье, а она со звериной силой
старалась вырваться и достать бутыль другой рукой.
   Хейвз высоко поднял ее руку и ударил об стол, чтобы
выбить из ее пальцев револьвер. Бутыль скользнула к краю
стола.

   Он снова ударил ее руку об стол, пальцы Вирджинии
разжались, и револьвер упал на пол.
   Она бешено извернулась, едва не выскользнув у него из
рук, и в последнем отчаянном рывке, распластавшись поперек
стола, бросилась к бутылке, стоявшей у самого края. Ей
удалось вырвать руку, и тогда Хейвз плотно обхватил ее и
потянул изо всей силы назад от стола, схватив ее одной рукой
за платье и подняв другую, сжатую в кулак, чтобы нанести
удар, который, без сомнения, сломал бы ей шею.
   Но удара не последовало.
   Хейвз медленно опустил руку, чувствуя, что не может ее
ударить. Он только толкнул Вирджинию подальше, на другой
конец комнаты. "Ах ты, сука!" - сказал он и нагнулся, чтобы
подобрать револьвер.
   Мейер с трудом поднял свою многострадальную голову.
   - Что... что случилось? - спросил он.
   - Все кончено, - ответил Хейвз.
   Бирнс подошел к телефону:
   - Дейв, давай сюда взрывников! Быстро!
   - Взрыв...
   - Ты слышал, что я сказал?
   - Слушаюсь, сэр, - ответил Марчисон.

   Из больницы позвонили в 7.53, после того как взрывники со
всеми предосторожностями унесли бутыль. Бирнс взял трубку.
   - Восемьдесят седьмой участок, - сказал он. - Лейтенант
Бирнс.
   - Говорит доктор Нельсон. Меня просили позвонить
относительно того, в каком состоянии находится жертва
нападения, Хосе Дорена. Он будет жить. Бритва прошла на
расстоянии примерно четверти дюйма от артерии. Он немного
побудет у нас, но выйдет здоровеньким. - Нельсон помолчал.
- Хотите узнать еще что-нибудь?
   - Нет. Спасибо.
   - Не за что. - Нельсон повесил трубку.
   Бирнс повернулся к Анджелике.
   - Тебе повезло, - сказал он, - Касым остался жив, ты
везучая.
   Анджелика подняла на лейтенанта грустные глаза и сказала:
   - Неужели?
   Марчисон подошел к ней.
   - Пойдем, милашка, у нас есть для тебя комнатка внизу.
   Он поднял Анджелику со стула и подошел к Вирджинии,
которая была прикована к радиатору.
   - А, значит, это ты подняла скандал? - спросил он.
   - Чтоб ты сдох, - ответила она.
   - У тебя есть ключ от наручников, Пит? - спросил
Марчисон и покачал головой. - О господи, Пит, почему ты не
сказал мне? Я ведь сидел там все это время. Я хочу
сказать... - Он замолчал, когда Бирнс подал ему ключ, и,
казалось, что-то припомнил. - Эй, ты это имел в виду, когда
сказал "Срочно!"?
   Бирнс устало кивнул.
   - Именно это я имел в виду.
   - Да, - пробормотал Марчисон. - Черт меня возьми. - Он
грубо поднял Вирджинию со стула. - Пошли, подарочек к
празднику! - сказал он и повел обеих женщин вниз. По
коридору навстречу им шел Клинг.
   - Мы увезли Мисколо, - сообщил Клинг. - Остальное в
руках господа бога. Мейеру тоже пришлось прокатиться.
Доктор считает, что ему надо наложить швы на лицо. Конечно,
а, Пит?
   - Да, кончено, - ответил Бирнс.

   В коридоре послышался шум. Стив Карелла провел Марка
Скотта за барьер и сказал:
   - Садись, Скотт. Туда. Привет, Пит. Привет, Коттон.
Вот наш милый мальчик. Задушил собственного... Тедди!
Дорогая, я забыл про тебя. Ты ждала...
   Он замолчал, потому что Тедди бросилась к нему и
прижалась так сильно, что едва не сбила с ног.
   - Кажется, мы все ждали тебя, - сказал Бирнс.
   - Да? Очень приятно. Чем дольше ждешь, тем больше
любишь. - Карелла взял Тедди за руку. - Прости, что я
опоздал, детка. Но дело начало проясняться, и я...
   Тедди тронула его шею, где на царапинах запеклась кровь.
   - Ах да, это от кочерги. Послушай, я напечатаю
донесение, а потом уж мы уйдем. Пит, я даю моей супруге
обед, и посмей только сказать, что не позволяешь. У нас
будет ребенок.
   - Поздравляю.
   - Что-то не вижу энтузиазма. Дорогая, я напечатаю
донесение, и мы уходим. Я умираю с голода, так что могу
съесть целую лошадь. Пит, этот парень обвиняется в
убийстве. Где машинка? Что-нибудь интересное случилось,
пока меня не...?
   Раздался телефонный звонок.
   - Я отвечу. - Карелла взял трубку. - Восемьдесят
седьмой участок, Карелла.
   - Карелла, это Леви из отдела взрывников.
   - Да, привет, Леви. Как дела?
   - Неплохо, а как ты?
   - Нормально. В чем дело?
   - Я хочу доложить об этой бутылке.
   - Какой бутылке?
   - Мы забрали тут у вас бутылку.
   - Да? Ну, так что ты можешь сказать о ней?
   Карелла слушал, иногда вставляя в разговор "ага" и "да".
Потом сказал: - Ладно, Леви, спасибо за труды, - и повесил
трубку. Он подвинул к себе стул, достал из ящика стола три
бланка донесений, два листа копировальной бумаги и заложил
это в машинку.
   - Это был Леви, - сообщил он. - От взрывников.
Кто-нибудь давал ему бутылку?
   - Да, - ответил Хейвз.
   - Он звонил, чтобы сообщить о результатах.
   Хейвз встал и подошел к Карелле.
   - Что он сказал?
   - Он сказал, это действительно был он.
   - Действительно был он?
   - Леви так сказал. Они взорвали его за городом. Взрыв
был такой силы, что хватило бы на все Главное Управление.
   - Это действительно был он, - невыразительно сказал
Хейвз.
   - Да. - Карелла начал печатать донесение. - Кто был? -
рассеянно переспросил он.
   - Нитроглицерин, - ответил Хейвз и опустился на стул.
   Он был похож на человека, которого сбил паровоз.
   - Господи, - вздохнул Карелла, - ну и денек!
   И стал изо всей силы бить по клавишам.



   Эд МАКБЕЙН
   ПРОТЯНИ РЕБЯТАМ РУКУ

OCR Денис


   Посвящается Филис и Рику

Глава 1

   Шел дождь.
   Дождь шел уже три дня, отвратительный мартовский дождь, который своей
монотонной, неумолимой серостью смыл без остатка проблеск пробуждающейся
весны. Метеопрогнозы по телевидению не ошиблись, обещая дождь на сегодня
и завтра. От более долговременных прогнозов воздержались.
   Но патрульному полицейскому Ричарду Дженеро казалось, что дождь  идет
уже целую вечность и что он, Ричард Дженеро, в конце концов будет смыт в
какую-нибудь сточную дыру, из  нее  унесен  в  канализационную  трубу  и
вместе с другими отходами вынесен в реку Харб или Дикс. На север ли,  на
юг ли, какая к черту разница: все равно обе реки грязные, от обеих несет
отходами.
   Подобно  человеку,  находящемуся  в  быстро  погружающейся  лодке  по
щиколотки в воде, Дженеро стоял на углу, обозревая  ближайшие  безлюдные
улицы. Его резиновая накидка сливалась с  черным,  блестевшим  от  дождя
асфальтом. Было чуть позже полудня, но вокруг не было ни души, и Дженеро
чувствовал себя одиноким и покинутым.  У  него  было  ощущение,  что  он
единственный человек во всем городе, который не  нашел  ничего  лучшего,
как выйти на улицу в такой дождь.
   Размокну я на этих чертовых улицах, подумал он  и  кисло  причмокнул,
мысленно утешая себя тем, что в 3.45 дня его сменят на посту. Около пяти
минут уйдет на то, чтобы вернуться в участок,  не  более  десяти  минут,
чтобы переодеться. Полчаса - на метро,  и  к  4.30  он  будет  дома.  За
Джильдой надо заехать не ранее 7.30, таким  образом,  у  него  останется
время немного поспать перед обедом.
   Вспомнив о сне, Дженеро зевнул, приподняв голову. Сейчас же  холодная
капля побежала по шее. "Фу ты, дьявол", - воскликнул он громко и  быстро
оглянулся,  чтобы  удостовериться,  что  его  не  услышал   какой-нибудь
добропорядочный   горожанин.   Удостоверившись,   что   образ   честного
американского законоблюстителя  не  был  разрушен,  Дженеро  зашагал  по
улице, чавкая сапогами по воде.
   - Дождик, дождик, перестань, - мысленно повторял он.
   Как ни странно, дождь не думал прекращаться.
   - Ну, ладно. Дождь не так уж плохо, - убеждал он себя.  -  Во  всяком
случае, лучше, чем снег. При этой мысли его слегка передернуло, частично
потому, что сама мысль о снеге приводила в дрожь, но еще и  потому,  что
мысль о снеге или зиме  всегда  напоминала  ему  мальчика,  которого  он
когда-то нашел в подвале.
   - А ну-ка, кончай! - скомандовал он себе, - достаточно того, что идет
дождь. Не хватало еще думать о леденящих душу мертвецах.
   Лицо мальчика было синим, по-настоящему синим. Он сидел  на  кровати,
наклонившись вперед, и до Дженеро не сразу дошло, что у мальчика на  шее
- петля и что он мертв.
   - Послушай, прекрати думать об этом. От этих мыслей дрожь по коже. Но
ты же полицейский, - увещевал он себя. - В чем же по-твоему  заключается
работа полицейского? Только в тушении пожаров да  наведении  порядка  на
бейсбольных соревнованиях? Надо примириться с тем, что время от  времени
полицейскому приходится иметь дело с трупами.
   Ох, не надо. У меня все леденеет внутри. Но ведь именно за  это  тебе
платят, парень. Никуда от этого не денешься. Работа полицейского связана
с насилием, и это факт, от которого никуда не деться. Кроме  того,  этот
случай с мальчиком произошел так давно, столько воды...  Вода.  Господи,
неужели этот дождь никогда не перестанет?
   - Нет, я выберусь из этого  потопа,  -  решил  он.  -  Зайду-ка  я  в
пошивочную к Максу. Может быть, мне удастся уговорить  его  расщедриться
на то сладкое праздничное вино, и тогда мы с ним выпьем за Бермуды. - Он
зашагал вниз по улице и толкнул дверь пошивочной.
   Звякнул дверной колокольчик. В мастерской на  него  пахнуло  паром  и
запахом вычищенной  одежды.  Он  почувствовал  себя  легче,  как  только
переступил порог.
   - Привет, Макс.
   Макс, сидевший за  швейной  машинкой,  поднял  свое  круглое  лицо  в
венчике седых волос, обрамлявших его лысеющую голову  подобно  нимбу,  и
сказал:
   - Вина у меня нет.
   - Кто говорит о вине? - виновато улыбаясь, возразил Дженеро. - Ты  же
не выставишь меня из мастерской в такую жуткую погоду?
   - В любую погоду - жуткую или нет - я не собираюсь выставлять тебя из
моей мастерской, поэтому прекрати паясничать. Но  я  предупреждаю  тебя,
прежде чем ты начнешь клянчить, что вина у меня нет.
   - Никто и не просит вина, - ответил Дженеро и, придвинувшись  поближе
к радиатору, стянул с рук перчатки. - Что ты делаешь. Макс?
   - А что, разве не видно? Обдумываю, как бы взорвать  Белый  дом.  Что
еще можно делать, сидя за швейной машинкой?
   - Я имею в виду, что ты шьешь?
   - Форму для Армии Спасения.
   - Ну, и как идет дело?
   - Видишь ли, осталось еще несколько портных в городе, для которых  их
работа заключается не только в глажении  и  чистке  одежды.  Глажение  и
чистка - дело машин. Покрой одежды  нельзя  доверять  машине.  Это  дело
человека. Макс Мэндель - закройщик, а не гладильная машина.
   - И причем первоклассный закройщик, - вставил  Дженеро,  наблюдая  за
реакцией Макса.
   - И все равно вина нет; - повторил Макс. - И вообще, почему ты не  на
своем посту и не выполняешь своих прямых обязанностей по  предотвращению
преступлений?
   - Кому  придет  в  голову  совершить  преступление  в  такую  погоду?
Единственное преступление, которому благоприятствует такая погода -  это
проституция.
   Наблюдая за лицом Макса, Дженеро  увидел  веселую  искорку  в  глазах
старика  и  понял,  что  его  юмор  оценен.  Дженеро  почувствовал,  что
появляется шанс подобраться к вину. Макс начинал находить удовольствие в
его шутках, а это был  хороший  признак.  Теперь  оставалось  вызвать  в
старике чуточку сочувствия.
   - Такой дождь, как  сегодня,  пронизывает  до  костей.  Буквально  до
костей, - пожаловался он.
   - Ну и что дальше?
   - Да ничего. Просто так говорю. Пронизывает до самого нутра.  И  хуже
всего  то,  что  нельзя  даже  заскочить  в  бар  или  еще  куда-нибудь,
проглотить чего-нибудь согревающего. Понимаешь, не дозволено.
   - Ну и дальше?
   - Да что дальше? Ничего. А у тебя здорово получается эта форма, Макс.
   - Благодарствую.
   В мастерской воцарилось молчание. Монотонный звук дождя, барабанящего
по тротуару, заполнил паузу.
   - Пронизывает до самого нутра, - повторил Дженеро.
   - Ну хорошо, до самого нутра. Ты уже это говорил.
   - Вызывает озноб.
   - Хорошо. Согласен. Вызывает озноб.
   - Вот именно, сэр, - обрадовался Дженеро, согласно кивая головой.
   - Вино в задней комнате, около гладильной машины, - произнес Макс, не
поднимая головы. - Не пей слишком много, а то опьянеешь, и меня арестуют
за совращение полиции.
   - Ты хочешь сказать, что у тебя все-таки есть  вино,  Макс?  -  делая
невинное лицо, спросил Дженеро.
   - Послушайте этого невинного младенца! Есть ли у меня вино? Иди,  иди
в заднюю комнату. Пей вволю, только оставь немного в бутылке.
   - Ужасно мило с твоей стороны. Макс, - просиял  Дженеро.  -  Я  и  не
думал...
   - Иди, иди... Будешь тянуть, передумаю.
   Дженеро прошел в  заднюю  комнату.  Найдя  бутылку  на  столе,  около
гладильной машины, он откупорил  ее,  сполоснул  стакан  над  раковиной,
находящейся возле запыленного окна, и наполнил его до краев.  Он  поднес
стакан к губам и, осушив залпом, облизнулся.
   - А ты. Макс, будешь? - крикнул он.
   - Армии Спасения может не понравиться, если я буду шить  их  формы  в
нетрезвом виде.
   - Это очень правильно. Макс, - съязвил Дженеро.
   - Так что давай, пей еще стакан и кончай мне  мешать.  У  меня  из-за
тебя получаются слишком мелкие стежки.
   Дженеро выпил еще стакан, закупорил бутылку  и  вышел  в  мастерскую,
энергично потирая руки.
   - Теперь я готов ко всему, - сказал он, улыбаясь.
   - К чему ко всему? Сам сказал,  что  в  такую  погоду  ничего,  кроме
проституции не происходит.
   - И к этому тоже  готов,  -  пошутил  Дженеро.  -  Давай-ка  закрывай
мастерскую, Макс, и пойдем, найдем себе по хорошей девочке. Идет?
   - Перестань дурачить старика. Моя жена покажет мне девочку. Ей ничего
не стоит пырнуть меня ножом за такие  дела.  Иди,  иди.  Займись  своими
обязанностями. Прибери к рукам пьяниц и бродяг. Оставь старика в  покое.
Можно подумать, что я держу бар или гриль, а не  пошивочную  мастерскую.
Если каждый полицейский, который не прочь выпить, будет заходить ко  мне
за вином, думаю правительству придется включать это вино в  счет  уплаты
моего налога. Пожалуй, настанет  день,  когда  я  наполню  бутылку  ядом
вместо вина. Может быть тогда, на