ы ищем ее.
   — Вы мне говорите, что она исчезла!!! Я н-н-не знаю, где она. Если бы
я знал... — Он опять замолчал.
   — Если бы вы знали, то что?
   — Ничего.
   — Вы полчаса разговаривали ни о чем, так?
   — Так.
   — Вы с ней тогда были в постели?
   — Нет. Я же сказал, что вот-вот должна была прийти ее с-с-соседка.
   — Значит, вы просто сидели и смотрели друг на друга, правильно?
   — Более-менее.
   — Одевайтесь, Андрович. Нам предстоит небольшая поездка.
   — Черта с два! Я не знаю, где она,  черт  побери!  Если  бы  я  знал,
думаете, я бы...
   —  Что?  Договаривайте,  Андрович.  Договаривайте,   что   собирались
сказать.
   — Думаете, я сидел бы здесь и играл  бы  тихого  лопуха-мужа  с  этой
дрянью? Думаете, я стал бы выслушивать день и ночь это сюсюканье: "Карл,
дорогой, вернемся в Атланту, Карл". Думаете, я стал бы терпеть  всю  эту
чушь, если бы знал, где Бабблз? — не выдержал Андрович.
   — И что бы вы тогда сделали?
   — Я был бы с ней, черт! Где, по-вашему, я провел месяц?
   — Где?
   — Искал ее. Обыскивал город, каждый у-у-угол. Знаете,  какой  большой
это город.
   — Немного.
   — О'кей. Я прочесывал его, словно искал иголку в стоге сена. И  я  ее
не нашел. А если я не сумел ее найти, значит, ее здесь нет.  Можете  мне
поверить, я обыскал все. Я бывал в таких местах, о которых  вы  даже  не
слышали. Она уехала.
   — Она много для вас значила?
   — Да, много.
   Карелла смотрел на замолчавшего Карла Андровича.
   — О чем вы тогда с ней говорили, Карл? — мягко спросил он.
   — Мы строили планы, — ответил Андрович до  смешного  низким  голосом.
Тик  внезапно  прекратился,  заикание  исчезло.  Моряк  не  смотрел   на
детективов. Он разглядывал свои большие  руки,  лежащие  на  коленях.  —
Какие планы?
   — Мы собирались вместе уехать.
   — Куда?
   — В Майами.
   — Почему в Майами?
   — Барбара знала там местечко, куда можно устроиться. В одном клубе. К
тому же, Майами — большой порт. Не  такой  огромный,  конечно,  как  наш
город, но достаточно большой, чтобы я всегда мог найти  там  работу.  Мы
думали, что Майами — подходящее для нас место.
   — Когда вы собирались уехать?
   — В Валентинов день.
   — Почему именно в Валентинов день?
   — Мой корабль отплывал четырнадцатого. Поэтому  нам  показалось,  что
Валентинов день отлично  подходит.  Мэг  подумала  бы,  что  я  в  Южной
Америке.
   — Но вам помешал капитан? Он позвонил домой, чтобы узнать, где вы.
   — Да. И Мэг обратилась в полицию.
   — Почему вы не поехали в Майами, Карл? Что случилось?
   — Она не пришла.
   — Кто, Бабблз?
   — Да. Я все утро просидел на железнодорожном вокзале. Потом  позвонил
ей, но ответила проклятая телефонистка. Я звонил весь  день,  но  трубку
все время брала она, чтоб ей провалиться! Тогда я отправился в "Короля и
королеву". Бармен сказал, что ее нет на работе уже два дня. После  этого
я начал ее искать.
   — Вы собирались жениться на ней, Карл?
   — Жениться? — удивился Андрович. — Как я мог на ней жениться, если  я
уже женат? У нас многоженство запрещено.
   — Тогда что вы собирались делать?
   — Просто развлекаться и все. Я молодой парень. Я  заслуживаю  немного
развлечений. Майами как раз подходящий городок для отдыха.
   — Вы не думаете, что она могла уехать в Майами без вас?
   — Не думаю. Я позвонил в майамский клуб.  Там  сказали,  что  она  не
появлялась. Кроме того, зачем ей это делать?
   — Женщины нередко совершают смешные и непонятные поступки.
   — Только не Бабблз, — возразил Андрович.
   — Надо бы позвонить майамским копам, — предложил Коттон Хоуз. — И  не
мешало бы послать по телетайпу запрос в Канзас-Сити, как ты думаешь?
   — Ага. — Карелла смотрел на Андровича. —  Так  вы  считаете,  что  ее
здесь нет? По-вашему, она уехала из города?
   — Больше я придумать ничего не смог. Я искал везде. Ее нет в  городе.
Это невозможно.
   — Может, она прячется? — сказал  Карелла.  —  Что,  если  она  что-то
натворила и не хочет, чтобы ее нашли?
   — Бабблз? Бабблз, нет. Она ничего не могла натворить.
   — Когда-нибудь слышали о Майке Чипарадано?
   — Нет. Кто это?
   — Барабанщик.
   — Впервые слышу.
   — Бабблз никогда о нем не говорила?
   — Нет. Послушайте, единственное, что я вам могу сказать, — ее  нет  в
городе, просто нет. Ни один человек не мог бы так здорово спрятаться.
   — Может, вы правы, — произнес Стив Карелла. — И все же она здесь.
   — Если она не живет дома и не прячется, то, значит, она уехала. Какой
смысл ей оставаться. Разве может быть третье?
   — Может, — ответил Карелла.
   Глава 13
   В четверг дождь прекратился, но, похоже, никто этого не заметил.
   Странно, последние девять дней лил дождь, и  все  говорили  о  дожде.
Шутили, что пора строить ковчеги и  что  дождь  уничтожит  весь  ревень.
Невозможно было за последние полторы недели сделать  и  шага,  чтобы  не
услышать что-нибудь о дожде.
   Утром выглянуло солнышко. Появление солнца не сопровождалось  звуками
фанфар и труб. Ни одна из ежедневных газет  не  поместила  сообщение  об
этом знаменательном событии с аршинными заголовками.  Просто  закончился
дождь, просто выглянуло солнце, и продолжали заниматься  своими  делами,
словно ничего не произошло. Дождь лил так  долго,  что  стал  напоминать
надоедливого родственника, который  все  обещает  уехать,  но  никак  не
уезжает. Наконец, этот родственник уехал, но  так  же,  как  большинство
других событий, которых ждут с таким нетерпением, этот  отъезд  в  конце
концов не вызвал восторга. Всем стало даже немного  грустно.  Не  обошли
эти настроения стороной и фараонов 87-го участка. Несмотря  на  то,  что
копы, естественно, не очень любили дождь, так как их работа  в  основном
проходит  на  открытом  воздухе,  они  не  приветствовали  и  солнце   с
каким-нибудь заметным энтузиазмом.
   Детективы разослали запросы по телетайпу в  Майами  и  Канзас-Сити  и
получили ответы, в которых  говорилось,  что  в  данный  момент  Барбара
Бабблз Цезарь не процветает ни в одном из стриптиз-клубов.
   Проверить  все  автобусные  и  железнодорожные   компании   оказалось
невозможным,  но  авиакомпании,  обслуживающие  Майами  и   Канзас-Сити,
помогли выяснить, что ни Бабблз Цезарь, ни  Майк  Чипарадано  в  прошлом
месяце билетов не покупали.
   В четверг днем из ФБР  прислали  фотокопию  послужного  списка  Майка
Чипарадано.
   Майк Чипарадано родился двадцать три года назад в Риверхеде.  Он  был
белым и, несомненно, относился к представителям мужского  пола.  Рост  —
шесть футов три дюйма, вес — сто восемьдесят пять фунтов. Глаза голубые,
волосы каштановые. Когда началась корейская  война,  Майку  было  только
тринадцать, когда закончилась — шестнадцать, так что ему повезло. С июля
1956-го он отслужил два года в  военно-морском  флоте.  Майк  Чипарадано
провел всю службу, за исключением курса начальной подготовки, на базе на
Великих озерах и в Майами. После увольнения в 58-м он вернулся в  Изолу.
В  карточке  было  подчеркнуто,  что  Майк  пользовался  авторитетом   и
уважением. Об этом говорил и тот факт, что дорогу на родину ему  оплатил
ВМФ. Прилагались фотокопии отпечатков пальцев, которые,  правда,  ничего
не стоили, так как кончики пальцев на отсеченных кистях были изрезаны  в
клочья. Группа крови Майка Чипарадано — О.
   Изучив внимательно информацию, Стив Карелла отправился домой к жене.
   Тедди Карелла была глухонемой.
   Несмотря на небольшой  рост,  ей  удавалось  производить  впечатление
высокой женщины. Тедди, брюнетка с карими глазами, имела фигуру, которая
даже после рождения близнецов вызывала восхищенные  возгласы  на  улице,
хотя Тедди, к несчастью, не могла их слышать.
   Близнецы — Марк и Эйприл родились  в  воскресенье  22  июня  вечером.
Карелла запомнил точную дату не  только  потому,  что  в  тот  день  ему
подарили двух очаровательных детишек, но еще и потому, что 22  июня  его
сестра Анджела вышла замуж. Свадьба вышла очень шумной — пьяный  снайпер
попытался застрелить жениха. К счастью, жених выжил, а Анджела менее чем
через год после свадьбы была уже беременна.
   Любая мать, которая пыталась справиться с одним ребенком, несомненно,
признает, что с близнецами вдвое больше трудностей. Если не вчетверо.
   Когда Стив Карелла узнал, что его жена беременна, он не стал  прыгать
от радости, потому что Тедди была глухонемой. Не окажутся ли  такими  же
дети? Его заверили, что этот дефект не передается по наследству  и  что,
по  всей  вероятности,  Тедди,  здоровая  в  других  отношениях,   родит
здорового ребенка. Позже он стыдился своих сомнений. По  правде  говоря,
Стив Карелла  никогда  не  считал  Тедди  неполноценной.  Для  него  она
являлась самой желанной и прекрасной женщиной на земле. Ее  глаза,  лицо
говорили ему больше, чем имелось слов в  языках  ста  народов.  А  когда
говорил  он,  Тедди  слышала  лучше,  чем  ушами,  слушала  всем   своим
существом.  Он  чувствовал  перед  женой  некоторую  вину   за   прежние
переживания,  вину,  которая  с   приближением   родов   уменьшалась   и
уменьшалась.
   Карелла не ожидал рождения близнецов. Когда ему сообщили о  появлении
на свет мальчика и девочки —  мальчика,  весящего  шесть  фунтов  четыре
унции, и девочки, которая оказалась на две унции легче брата, — все  его
страхи и сомнения вернулись. Страхи особенно усилились  после  посещения
родильного дома на следующее утро. Акушерка сказала, что во время  родов
первенец, Марк, сломал ключицу и что его поместили в  "инкубатор",  пока
ключица не срастется.
   Очевидно, роды прошли не совсем гладко, так как Марк храбро  послужил
примером для сестры, у которой тоже оказалась сломанной ключица.  Позже,
правда, выяснилось, что это не перелом, а просто ключица была с трещиной
и быстро срослась.
   Через десять дней детей принесли домой. Несмотря  на  их  потрясающее
здоровье, Карелла продолжал беспокоиться.
   — Как мы будем растить их? — спрашивал он себя. — Как Тедди будет  их
кормить? Как они будут учиться  говорить?  Ведь  дети  учатся  говорить,
повторяя. О, господи, что же им делать?
   Сначала пришлось поменять жилье. Квартира  в  Риверхерде  на  Дармутс
Роуд, казалось,  как-то  сжалась,  когда  в  ней  появились  близнецы  с
нянькой. Няню "подарил" отец Тедди. Она должна была  работать  месяц,  и
таким образом это была месячная отсрочка для  Тедди  от  всех  прелестей
ведения хозяйства.
   Нянька  была  замечательной  пятидесятилетней  женщиной  с   голубыми
глазами по имени Фанни. Она носила пенсне, весила сто пятьдесят фунтов и
руководила домом, как сержант в армии. Фанни сразу же полюбила Кареллу и
его семью. Любовь к близнецам включила в себя и такие проявления чувств,
как вышивка на двух наволочках их имен, что  не  входило  в  обязанности
няни.
   Все выходные Кареллы теперь проводили  в  поисках  дома.  Тогда  Стив
Карелла еще был детективом второй степени, и его жалованье после  вычета
различных налогов составляло 5555 долларов в год. Не так  уж  много.  Им
удалось скопить две тысячи баков. Стив и Тедди  быстро  обнаружили,  что
этой мизерной суммы едва ли хватит даже на  косилку,  не  говоря  уже  о
доме. Впервые в жизни Карелла почувствовал себя  неспособным  обеспечить
семью, неполноценным человеком. Подарив миру двух прекрасных  детей,  он
оказался перед мрачной перспективой. Стив Карелла  не  может  обеспечить
свою семью подходящим жильем и необходимыми вещами. Но в этот момент  им
страшно повезло.
   Они нашли дом, который можно было  купить,  заплатив  только  налоги,
которые, правда, достигали десяти тысяч долларов. Дом оказался  огромным
ворчливым чудовищем в Риверхерде рядом с Доннеган  Блафф,  в  котором  в
добрые старые дни, наверное, жила большая семья  с  целой  армией  слуг.
Сейчас наступили плохие времена, и, принимая во внимание то, что  сейчас
прислуга  и  уголь  обходятся  недешево,  этот  белый  слон  никого,  за
исключением Стива, не интересовал. Им  удалось  получить  заем  в  банке
(там,  по-видимому,  считали   государственного   служащего   подходящим
клиентом), и меньше чем через месяц после  рождения  близнецов  они  уже
жили в доме, который доставил бы Чарльзу Адамсу экстатическую радость.
   Примерно в это же время им повезло во второй раз.  У  Фанни,  которая
помогла Кареллам переехать и обжиться в новом  доме,  кончился  месячный
контракт. Она изучила ситуацию, в которой очутилась семья, и  так  и  не
смогла понять, как бедняжка Теодора  (так  сказала  Фанни)  сумеет  сама
вырастить двух детей. Она также не  смогла  понять,  как  дети  научатся
говорить, если они не смогут подражать матери, и как,  наконец,  Теодора
услышит их, если они станут кричать.
   Она выяснила, продолжила Фанни, что  жалованье  детектива  составляет
примерно пять тысяч в год: "Ведь вы детектив второй  степени,  Стив,  не
так ли?" И что такой оклад не сможет обеспечить им постоянную няню. В то
же самое время она нисколько не сомневалась, что  Карелла  скоро  станет
детективом первой степени: "Ведь это будет уже шесть тысяч  в  год,  да,
Стив?" До тех  пор,  пока  Кареллы  не  будут  в  состоянии  платить  ей
приличные деньги, она с удовольствием станет работать за жилье, питание,
подрабатывая ночной няней.
   Кареллы отказались наотрез.
   Она  опытная  няня,  считали  Стив  и  Тедди.  Ей  придется  работать
практически  бесплатно,  в  то  время  как   она   могла   бы   прилично
зарабатывать. И кроме того, она не ломовая лошадь.  Как  она  собирается
весь день возиться с детьми и подрабатывать по ночам? Нет, они об этом и
слышать не хотели. Но Фанни тоже не хотела слышать их возражений.
   — Я очень сильная женщина, — заявила она. — За день я не буду  сильно
уставать, потому что мне  будет  помогать  Теодора.  Я  очень  правильно
говорю по-английски. Пусть лучше уж дети подражают мне. Кроме того,  мне
пятьдесят три года, и у меня никогда не  было  своей  семьи.  Мне  очень
понравилась ваша семья, и я готова остаться. Не думай, Стив Карелла, что
ты настолько силен, что сумеешь выбросить меня на улицу. Все, решено!
   И действительно, все было решено.
   Фанни осталась.  Кареллы  отгородили  один  угол  дома  для  жилья  и
отключили  в  остальных  комнатах  отопление,  чтобы  сэкономить  уголь.
Медленно,  очень  медленно  выплачивали  они  ссуду  банку.  Детям   уже
исполнился почти год, и они показывали все  признаки  желания  подражать
иногда довольно колоритной речи своей няни. Комната Фанни находилась  на
втором этаже рядом с детской. Кареллы  спали  внизу,  так  что  даже  их
сексуальной жизни после вынужденного воздержания ничего не  мешало.  Все
было чудесно.
   Иногда мужчина приходит  домой  поспорить.  Но  согласитесь,  что  не
просто спорить с женщиной, которая не может говорить. Существует  немало
мужчин, которые посчитали бы такой брак настоящим раем.
   Но в  четверг  вечером,  когда  небо  усыпали  звезды,  а  в  воздухе
чувствовался легкий весенний ветерок, Карелла шел к  старинному  дому  с
твердым намерением спорить с женой.
   Тедди встретила его в дверях. Стив скользнул  губами  по  ее  щеке  и
вошел в дом. Тедди озадаченно посмотрела вслед мужу.
   — Где Фанни? — спросил он.
   Стив Карелла наблюдал за пальцами  жены,  которые  быстро,  на  языке
жестов, ответили, что Фанни ушла на ночь кого-то нянчить.
   — А дети? — спросил он.
   Тедди прочитала вопрос по губам мужа и ответила, что дети спят.
   — Проголодался. Давай поужинаем.
   Они вошли  на  кухню.  Тедди  подала  любимое  блюдо  мужа  —  свиные
отбивные. После ужина, прошедшего в угрюмой атмосфере, Карелла  вернулся
в гостиную, включил телевизор и сел смотреть фильм о частном  детективе,
близком друге  полицейского  лейтенанта  и,  как  минимум,  восемнадцати
женщин, которые принимали различные соблазнительные позы. Стив  выключил
телевизор, повернулся к Тедди и закричал:
   — Если полицейские лейтенанты будут командовать  своими  детективами,
как этот идиот, то воры и бандиты заполнят все  улицы!  Не  удивительно,
что ему так нужен частный детектив! Тот хоть говорит ему, что делать!
   Тедди посмотрела на мужа и ничего не сказала.
   — Посмотреть бы на эту парочку  в  реальном  деле.  Хотелось  бы  мне
увидеть, как они станут работать без десятка улик, которые невозможно не
заметить.
   Тедди подошла к мужу и опустилась на подлокотник его кресла.
   — Хотел бы  я  посмотреть,  что  бы  они  сделали  с  парой  чертовых
отрезанных кистей! Наверное, первым делом грохнулись  бы  в  обморок,  —
продолжил Карелла.
   Тедди погладила ему волосы.
   — Мы вернулись к Андровичу! — прокричал детектив. Стив знал, что жене
все равно, кричит он или говорит шепотом, так как она читает  по  губам.
Тем не менее он продолжал  кричать:  —  Мы  опять  занялись  Андровичем.
Хочешь, я расскажу, где находится следствие на данный момент?
   Тедди кивнула.
   — О'кей. У нас есть две кисти, которые принадлежат белому  мужчине  в
возрасте от 18 до 24 лет. У нас есть Дон Жуан — моряк, который  тянет  в
постель  каждую  девчонку,  которую  видит.  Бам,  бам,  это  идет  Карл
Андрович,  который  якобы   должен   был   уехать   с   танцовщицей   из
стриптиз-клуба по имени Бабблз Цезарь. Слушаешь?
   Тедди кивнула.
   —  Итак,  они  договариваются  бежать  на  Валентинов   день,   очень
романтично. Шлюхи очень романтические натуры. Только  эта  потаскуха  не
пришла на вокзал, и нашему другу остается ждать ее где-то в полумраке. —
Карелла увидел, как жена нахмурилась. — В чем дело?  Тебе  не  нравится,
что  я  называю  Бабблз  шлюхой.  Для  меня  она  настоящая  шлюха.  Она
провоцировала  драки  в  притоне,  где  соблазняла   одновременно   двух
клиентов. Бабблз договорилась с Андровичем,  но  крутила  любовь  еще  с
барабанщиком по имени Майк  Чипарадано.  Как  бы  там  ни  было,  она  и
Чипарадано исчезли в один день. От этого совпадения что-то дурно пахнет.
Но это еще не все. У мисс Цезарь есть агент, Чарли Тюдор, который просто
млеет, когда говорит о ней. Мне кажется, она заигрывала  одновременно  с
несколькими мужчинами. Если это, по-твоему, не  шлюха,  то,  по  крайней
мере, она недалеко ушла.
   Детектив наблюдал за пальцами Тедди.
   Он прервал ее, закричав:
   — Что ты хочешь этим сказать, может, она просто  добрая  женщина?  Мы
знаем, что она спала с моряком. Возможно, она спала и с барабанщиком,  и
агентом. Все здоровые мужики!  Видите  ли,  ей  не  нравятся  коротышки.
Шлюха...
   — Барабанщик и агент  только  твое  предположение,  —  сказала  Тедди
руками. — Наверняка вам известно только о моряке.
   — Мне не нужны никакие  доказательства.  Я  эту  Бабблз  Цезарь  вижу
насквозь!
   — А я думала, что детективам требуются доказательства.
   — Ты путаешь меня с адвокатом, который никогда не задаст вопрос, если
заранее не уверен в ответе. Я не  адвокат,  я  коп.  Я  должен  задавать
вопросы...
   —   Так   задавай   их   и   перестань   считать    всех    танцовщиц
стриптиз-клубов...
   Стив Карелла прервал жену ревом, который едва не разбудил детей.
   —  Считать!  Кто  считает?  —  ревел  он,  наконец-то   по-настоящему
втянувшись в спор, которого искал  с  момента  прихода  домой.  Это  был
интересный спор, в котором  наполненные  словами  руки  Тедди  двигались
хладнокровно, как-то непринужденно, в то время как Стив Карелла  орал  и
брызгал слюной. — Что же еще должна сделать женщина, чтобы я мог считать
ее дрянью? Да, она, наверное, грохнула этого Чипарадано и не  успокоится
до тех пор, пока не рассует его руки, ноги, сердце, печень  в  маленькие
бумажные пакетики и не разбросает их по всему  городу!  Я  не  удивлюсь,
если она отрежет...
   — Не будь циником, Стив, — предупредили его руки Тедди.
   — Где она, черт бы ее побрал? Я хотел бы знать, куда она  подевалась?
— чуть спокойнее спросил Карелла. — И где Чипарадано? И чьи  те  чертовы
кисти? И где остальное тело? И, наконец, где мотив? Ведь должен же  быть
мотив! Не убивают же люди просто так.
   — Ты детектив. Ты мне и