Это ни к чему, мама.
   - P?rche no?1
   - P?rche... Мама, пожалуйста, говори по-английски. Ты же знаешь, я  плохо
понимаю итальянский.
   - Vergogna2, - сказала мать.  -  Итальянец  не  понимает  итальянский!  Я
позвоню твоему начальнику.
   - Нет, мама, так не положено.
   - А как положено? - спросил отец.
   - Надо намекнуть.
   - Намекнуть? Кому?
   - Разным людям.
   - Например?
   - Стиву Карелле. Он сейчас в этой же больнице. Может, он..
   - Ма chi ё questa Carella?3 - спросила мать.
   - Мама, прошу тебя.
   - Кто такой Карелла?
   - Детектив. Он работает в следственном отделе.
   - На твоем участке, si?4
   - Si, мама!
   - Он твой начальник?
   - Нет, он детектив.
   - Его тоже ранили?
   - Нет, избили.
   - Его избил тот же человек, который тебя ранил?
   - Нет, другой, - ответил Джиниро и снова не соврал.
   - При чем же тогда он?
   - У него есть влияние.
   - На твоего начальника?
   - Не совсем так. Видишь ли, вообще-то участок возглавляет капитан Фрик, а
следственным отделом руководит лейтенант Бернс, и Карелла там работает. Он в
очень хороших отношениях с Бернсом, поэтому, если я поговорю  с  Кареллой  и
расскажу, как я вчера помог им сцапать того типа, Карелла может замолвить за
меня словечко.
   - Пусть лучше мать позвонит твоему начальнику, - предложил отец.
   - Нет, - возразил сын. - Лучше сделать, как я сказал.
   - Сколько получает детектив? - спросила мать.
   - Целое состояние, - вздохнул сын.
 
   Любые технические устройства, даже  бомбы,  вызывали  у  лейтенанта  Сэма
Гроссмана  нежность.  А  может  быть,  именно  потому,  что  бомбы  -   тоже
технические устройства.
   Никто не сомневался, что в автомобиль заместителя мэра  подложили  бомбу.
Впрочем, какие могли быть сомнения  при  виде  развороченных  машин  и  пяти
трупов? Никто  не  сомневался  и  в  том,  что  это  была  бомба  с  часовым
механизмом.  Сэм  Гроссман  презирал  бомбы,  срабатывающие  при   включении
двигателя. Такие бомбы он считал примитивными, а тех, кто их подкладывал,  -
законченными кретинами. Но это  была  бомба  с  часовым  механизмом,  причем
особого типа. Это была бомба со своими собственными часами.
   Откуда Сэм Гроссман это узнал?
   Во-первых, криминалисты никогда не спят, даже по воскресеньям. Во-вторых,
среди обломков обнаружили два часовых циферблата.
   Первый циферблат был от  часов  из  "кадиллака".  Второй  -  от  дешевого
электрического  будильника.  И  еще:  на  месте  происшествия  нашли   часть
прерывателя-распределителя, причем удалось прочитать часть  названия  марки,
выбитой на металле.
   Теперь  эти  три  предмета,  похожие  на  части  головоломки,  лежали  на
лабораторном столе Гроссмана. Оставалось только правильно сложить  их.  Этим
воскресным утром Сэм ощутил прилив умственных сил, потому что  накануне  сын
получил в школе на экзамене  по  химии  92  балла.  Когда  его  сын  чего-то
добивался, Сэм  чувствовал  себя  интеллектуальным  гигантом.  Значит,  так,
размышлял он. У меня три части бомбы с часовым  механизмом,  вернее,  две  -
циферблат из "кадиллака" можно в расчет не принимать. Тот, кто  устанавливал
бомбу, не доверял своим наручным часам. Разница  в  минуту  могла  оказаться
решающей. За минуту заместитель  мэра  мог  успеть  выбраться  из  машины  и
оказаться в синагоге. Поэтому преступник  поставил  на  часах  бомбы  то  же
время, что и на часах "кадиллака". Почему будильник электрический? Все очень
просто. Механические часы тикают,  а  тиканье  под  капотом  может  привлечь
внимание. Что же у нас получается? Электрический будильник.  Преобразователь
тока.  Зачем  преобразователь?  А  затем,  что  аккумулятор  в   "кадиллаке"
рассчитан на 12 вольт постоянного тока, а будильник работает от переменного.
Стало быть, чтобы он заработал, нужно поставить преобразователь. Отлично!
   Значит, один провод - к аккумулятору,  другой  -  к  любой  металлической
части автомобиля. Это будет "земля". Часы подключены к источнику  питания  и
пущены в ход. Замечательно. Все остальное проще простого. Преступнику нужно,
чтобы сработал электродетонатор, а  для  этого  достаточно  тока  в  0,3-0,4
ампера.
   От аккумулятора ток  поступает  в  преобразователь,  оттуда  -  к  часам,
поставленным на определенное время. Надо сделать так,  чтобы  вместо  звонка
будильника сработал выключатель и цепь замкнулась...
   Сэм решил, что и сам мог бы собрать дома такое устройство, принести его в
чемоданчике  и  поставить  в  считанные  минуты.  Разумеется,  сначала  надо
удостовериться, что провода хорошо изолированы, иначе взрыв может  произойти
раньше запланированного времени. Оставалось только выяснить, как  преступник
проник в гараж, но, слава Богу, это его уже не касалось.
   Весело насвистывая, Сэм Гроссман снял трубку и позвонил  в  87-й  участок
Майеру.
   Муниципальный гараж расположен на Док-стрит  в  нескольких  кварталах  от
муниципалитета. В половине одиннадцатого утра Майер прихватил Берта  Клинга,
и они двинулись в путь. Детективы ехали  минут  двадцать  вдоль  реки  Дике,
затем  остановились  возле  большого  здания  из  стекла  и  бетона.   Майер
машинально опустил козырек с надписью  "автотранспорт  полиции",  хотя  было
воскресенье и, стало быть, парковаться можно было где угодно.
   Заведующего гаражом звали Спенсер Койл.
   Углубившись в приключения Дика Трейси, он  так  увлекся  подвигами  этого
придуманного сыщика, что прозевал появление двух вполне реальных детективов.
Только огромным усилием воли ему удалось оторваться от  газеты.  Спинка  его
стула упиралась в стену из желтого кафеля. Этой плиткой тошнотворного  цвета
были облицованы  стены  многих  учреждений.  Тот,  кто  выбирал  кафель,  по
глубокому убеждению Майера, либо получил хорошую взятку,  либо  не  различал
цветов.
   Спенсер Койл откинулся на стуле, зажав в руке газету с  комиксом,  словно
боялся даже на минуту расстаться со  своим  сокровищем.  Правда,  читать  он
перестал. На нем был зеленовато-коричневый  комбинезон,  кепка  сидела  чуть
набекрень, как у лихого майора ВВС.  Всем  своим  видом  он  показывал,  что
терпеть не может, когда ему мешают, особенно в воскресенье.
   Детективы решили, что перед ними большой наглец.
   - Мистер Койл, - начал Майер, - нам позвонили из лаборатории криминалисты
и сообщили, что бомба...
   - Какая еще бомба? - спросил Койл и плюнул  на  пол,  чуть  не  угодив  в
начищенный ботинок Майера.
   - Бомба, которую подложили в "кадиллак" заместителя мэра, - сказал  Клинг
с тайной надеждой, что Койл еще разок плюнет и тогда... Но Койл не плюнул.
   -  Ах,  бомба,  -  протянул  Койл  с  таким  равнодушием,  словно   бомбы
подкладывали  в  "кадиллаки"  каждый  день  и  не  было  решительно  никакой
возможности уследить за всеми. - Ну так что там с этой бомбой?
   - Эксперты говорят, что это довольно хитрая бомба,  но  если  ее  собрать
заранее, то легко подключить к аккумулятору. Мы бы хотели знать...
   - Еще бы не хитрая, - перебил его Койл.
   Он смотрел не на детективов, а куда-то в  пространство.  Клинг  попытался
понять, что именно так привлекло его  внимание,  но  ничего,  кроме  желтого
кафеля, не обнаружил.
   - У вас нет никаких соображений, кто  мог  подложить  эту  бомбу,  мистер
Койл?
   - Я не подкладывал, - отрезал тот.
   - Никто вас в этом и не обвиняет, - заверил Майер.
   - Чтобы не было никаких недоразумений, - сказал Койл, - учтите, я заведую
гаражом. Мое дело следить, чтобы машины были на ходу.  Для  того  я  сюда  и
поставлен.
   - Сколько у вас тут машин? - спросил Майер.
   - "Кадиллаков" - две дюжины. Одна дюжина для ежедневных поездок, другая -
для приезжих шишек. Еще у нас четырнадцать автобусов  и  восемь  мотоциклов.
Тут же стоит и транспорт паркового хозяйства,  но  это  любезность  с  нашей
стороны. У них просто нет места.
   - Кто обслуживает машины?
   - Какие?
   - "Кадиллаки".
   - Какие именно? - снова спросил Койл и опять сплюнул.
   - Известно ли вам, мистер Койл, - не выдержал Майер,  -  что  плевать  на
тротуар строго запрещается. Это нарушение общественного порядка.
   - Это не тротуар, а мой гараж, - ответил тот.
   - Гараж - собственность муниципалитета, - сказал Клинг. - И в этом смысле
он ничем не отличается от тротуара или мостовой.
   - Не собираетесь ли вы меня арестовать?
   - А не собираетесь ли вы отвечать нам как  положено?  -  в  свою  очередь
поинтересовался Клинг.
   - Я и отвечаю как положено.
   - Мы тоже с удовольствием почитали бы комиксы, вместо того  чтобы  ломать
головы. Так что насчет бомбы?
   - Никто из механиков подложить ее не мог, - отчеканил Койл.
   - Почему вы так считаете?
   - Я знаю всех, кто тут работает. Они на это не пойдут.
   - Кто был здесь вчера? - спросил Майер.
   - Я.
   - И только?
   - Были и другие.
   - Например?
   - Механики.
   - Сколько?
   - Двое.
   - А сколько обычно дежурит механиков?
   - Шестеро, но вчера была суббота.
   - Кто еще?
   - Шоферы приходили. Они выезжали  на  машинах,  потом  возвращались.  Как
всегда. Еще вчера намечалась большая экскурсия в Гровер-парк,  пришло  много
водителей автобусов. Они должны были везти детей из трущоб в  Гровер-парк  -
подышать свежим воздухом, половить рыбку. Но экскурсию отменили.
   - Почему?
   - Из-за мороза.
   - Как долго здесь были водители автобусов?
   - Они все  утро  околачивались  здесь,  потом  им  сказали,  что  поездка
отменяется.
   - Никто из них к "кадиллаку" Скэнлона не подходил?
   - Нет. Слушайте, вы не там ищете. Вчера все машины прошли  проверку.  Они
были в отличном состоянии. Бомбу явно подсунули после того,  как  "кадиллак"
выехал из гаража.
   - Вы ошибаетесь, мистер Койл.
   - По крайней мере, здесь ее подложить не могли.
   - Вы в этом уверены?
   - Я же сказал: вчера все машины прошли проверку.
   - Вы их лично проверяли, мистер Койл?
   - Как будто у меня нет  других  дел,  кроме  как  проверять  "кадиллаки",
автобусы и мотоциклы.
   - Кто их осматривал? Кто-то из ваших механиков?
   - Нет, к нам приходил человек из городской автоинспекции.
   - И сказал, что машины в порядке?
   - Он осмотрел их до последнего винтика и объявил годными к строевой.
   - И в моторы залезал?
   - Да, он осмотрел их снаружи и изнутри. Коробки передач, сцепления. Часов
шесть здесь провел, не меньше.
   - Если бы в "кадиллаке" была бомба, он бы ее обнаружил?
   - Еще бы!
   - Скажите, мистер Койл, он не оставил письменного заключения, что  машины
в порядке?
   - С какой стати?  -  удивился  Койл.  -  Вы  что,  хотите  снять  с  себя
ответственность и все свалить на автоинспекцию?
   - Мы просто пытаемся понять, как он мог не заметить бомбу,  которая,  вне
всякого сомнения, была в одном из "кадиллаков".
   - Никакой бомбы там не было.
   - Мистер Койл, наши эксперты утверждают...
   - А мне плевать, что утверждают ваши  эксперты.  Говорю  вам,  вчера  все
машины были прочесаны частым гребнем и в машине заместителя мэра, когда  она
уезжала из гаража, бомбы не было и быть не могло. Вот и все!
   И Койл смачно плюнул.
   - Мистер Койл, - спросил Клинг, - вы лично видели, как осматривали машину
заместителя мэра?
   - Своими собственными глазами.
   - Видели, как инспектор поднимал капот?
   - Да.
   - И вы можете присягнуть, что двигатель  был  осмотрен  самым  тщательным
образом?
   - Что вы имеете в виду?
   - Вы видели, как инспектор осматривал мотор?
   - Ну, я не стоял у него над душой...
   - Где вы были, когда осматривали машину заместителя мэра?
   - Здесь.
   - На этом самом месте?
   - Нет, я был в конторе. Но видел все,  что  происходит  в  гараже.  Через
стеклянную перегородку.
   -  Значит,  вы  видели,  как  инспектор  поднимал  капот  именно   машины
заместителя мэра?
   - Да.
   - Но в гараже две дюжины "кадиллаков". Откуда вы  могли  знать,  что  это
именно та машина?
   - По номеру. На ней стоят буквы ЗМА, а потом идут цифры. А на машине мэра
- МА и цифры.
   - Значит, машину заместителя проверяли?
   - Да, он провел у каждой машины не меньше получаса, так что не  говорите,
что осмотр был поверхностным.
   - Он осматривал машину заместителя мэра полчаса?
   - Да, а что в этом такого?
   Майер вздохнул.
   - Боюсь, нам придется поговорить с ним самим.  Как  его  фамилия,  мистер
Койл?
   - Кого?
   - Инспектора.
   - Не знаю.
   - Он не назвался? - спросил Клинг.
   - Он показал документы и сказал, что пришел осматривать наши машины.
   - Какие же документы он показал?
   - Бумагу, а на ней текст, напечатанный на машинке.
   - Мистер Койл, когда к вам еще приходили из автоинспекции?
   - Этот тип пришел первый раз.
   - А другие инспектора разве не приходили?
   - Нет, никогда.
   Медленно и устало Майер проговорил:
   - Как выглядел этот инспектор?
   - Высокий блондин со слуховым аппаратом, - услышал он в ответ.
 
   Стукач по кличке Толстяк Доннер - огромных размеров и бледный,  как  юная
ирландка, - любил тепло. Его бледность казалась  столь  неестественной,  что
Уиллиса порой начинали одолевать подозрения, не наркоман ли Доннер. Впрочем,
Уиллису было на это наплевать. В любой воскресный день любой полицейский  за
полчаса может арестовать семьдесят девять наркоманов, и у семидесяти  восьми
из них окажутся при себе наркотики. В нынешние времена хорошие  осведомители
не валяются на дороге, а Доннер был один из лучших. К сожалению,  далеко  не
всегда он был под рукой.  В  любой  момент  он  мог  отчалить  в  Лас-Вегас,
Майами-Бич или Пуэрто-Рико, чтобы улечься на пляже под тентом и полюбоваться
каплями пота на собственном огромном теле.
   Уиллис очень удивился, застав  Доннера  дома  в  самый  холодный  за  всю
историю  города  март.  Комната  Доннера  напоминала  турецкую  баню.  Вовсю
трудились два радиатора, им  помогали  три  рефлектора.  В  этой  духовке  и
восседал  Доннер  в  пальто,  перчатках  и  трех  парах  шерстяных   носков,
согревавших его закинутые на радиатор ноги. Здесь  же  находилась  полуголая
девица лет пятнадцати в цветастом лифчике, узких  трусиках  и  халатике  без
пояса. Появление постороннего человека совершенно ее не смутило.  Равнодушно
окинув взглядом Уиллиса, она как ни в чем не бывало  продолжала  расхаживать
по комнате, не обращая внимания на двух мужчин, перешептывавшихся у окна, за
которым сверкало по-зимнему холодное солнце.
   - Кто такая? - осведомился Уиллис.
   - Дочка, - усмехнулся Доннер.
   Толстяк Доннер был малоприятным человеком, но хорошим стукачом, а  служба
заставляет сыщиков водить компанию с самыми  разными  людьми.  Уиллис  сразу
решил, что девица - проститутка, а Доннер - ее сутенер.  Ни  один  уважающий
себя стукач ни за что не откажется от  дополнительного  заработка,  например
подобрать девицу из провинции и обучить ее  кое-каким  штучкам.  Уиллиса  не
интересовало пристрастие Доннера к наркотикам. Он не  собирался  предъявлять
девице обвинение в проституции, а самого Доннера привлекать  за  сутенерство
(статья 1148 Уголовного кодекса).  Уиллису  хотелось  поскорее  снять  плащ,
шляпу и получить информацию о человеке по имени Дом.
   - Дом, а дальше? - спросил Доннер.
   - Больше нам ничего не известно.
   - Сколько, по-твоему, в этом городе Домов? - спросил Доннер и  засмеялся.
Затем он повернулся к девице, которая  возилась  в  холодильнике:  -  Марси,
сколько, по-твоему, в этом городе людей по имени Дом?
   - Не знаю, - сказала та, не поворачивая головы.
   - Но ты кого-нибудь из них знаешь? - не отставал от нее Доннер.
   - Не знаю я никаких Домов, - отозвалась девица. Голос у нее был тонкий, и
говорила она с явным южным акцентом. Арканзас или Теннесси, подумал Уиллис.
   - Она, оказывается, ни с одним  Домом  не  знакома,  -  сказал  Доннер  и
хихикнул.
   - А ты сам? - спросил Уиллис.
   - Может, у вас есть какая-нибудь зацепка?
   - Две недели назад он просадил все деньги на боксе.
   - Все просадили.
   - Сейчас он на мели. Хочет присосаться к какому-то дельцу.
   - Значит, Дом?
   - Именно.
   - Где он хотя бы живет?
   - Знаю только, что его приятель живет в Риверхеде.
   - Как зовут приятеля?
   - Энтони Ла Бреска.
   - Кто такой?
   - Вроде бы ни в чем не замешан.
   - Дом сидел?
   - Понятия не имею. Похоже, он  хочет  погреть  руки  на  дельце,  которое
задумал Ла Бреска. Дело вроде будет лихое.
   - В этом городе часто проворачивают лихие дела, - буркнул Доннер.  -  Чем
ты там занимаешься, Марси?
   - Навожу порядок, - отозвалась девица.
   - Перестань, не действуй мне на нервы.
   - Надо же прибрать в холодильнике, - возразила та.
   - Ненавижу южный говор, - сказал Доннер Уиллису. - А ты?
   - Ничего против него не имею.
   - Я не понимаю и половины того, что она говорит. Мычит, будто рот  набила
ватой.
   Девица тем временем закрыла холодильник  и  подошла  к  платяному  шкафу.
Распахнув его, она начала греметь вешалками.
   - А теперь ты что затеяла? - спросил Доннер.
   - Надо же прибраться.
   - Хочешь, чтобы я выставил тебя на улицу в чем мать родила?
   - Нет, - тихо сказала девица.
   - Тогда сейчас же перестань, - приказал Доннер.
   - Ладно.
   - И вообще тебе пора одеваться. Который час? - спросил он Уиллиса.
   - Почти полдень.
   - Одевайся.
   Девица вышла в другую комнату.
   - Вот чертовка! - выругался Доннер. - Зачем я ее только держу?
   - Мне показалось, ты назвал ее дочкой, - заметил Уиллис.
   - Это тебе показалось, - хмыкнул Доннер.
   Уиллис подавил очередной приступ отвращения, вздохнул и спросил:
   - Ну и что ты об этом думаешь?
   - Пока ровным счетом ничего. Ноль.
   - Даю тебе время подумать. Только недолго.
   - Ты очень торопишься?
   - Нам до зарезу нужно наскрести хоть что-нибудь.
   - Дал бы зацепку...
   - Возможно, что дело связано с вымогательством.
   - Говоришь, Дом?
   - Дом, - повторил Уиллис.
   - А полностью Доминик?
   - Бог его знает.
   - Надо будет послушать, порасспросить. Может, кто чего и подскажет.
   Из соседней комнаты вышла девица. На ней были мини-юбка,  белые  чулки  и
фиолетовая блузка с глубоким вырезом. Рот ярко накрашен,  на  веках  зеленые
тени.
   - Идешь? - спросил Доннер.
   - Иду.
   - Надень пальто.
   - Надену.
   - И сумку возьми.
   - Хорошо.
   - С пустыми руками не возвращайся.
   - Понятно, - кивнула она и двинулась к двери.
   - Я тоже пошел, - сказал Уиллис.
   - Я позвоню.
   - Только поскорее.
   - Чего я ненавижу, так это выходить на улицу  в  такой  холод,  -  сказал
Доннер.
   Девушка не спеша спускалась  по  лестнице,  на  ходу  застегивая  пальто.
Уиллис догнал ее и спросил:
   - Ты откуда?
   - Спроси Доннера, - ответила она.
   - Я спрашиваю тебя.
   - Ты легавый?
   - Да.
   - Из Джорджии, - ответила девушка.
   - Давно в нашем городе?
   - Два месяца.
   - Сколько тебе лет?
   - Шестнадцать.
   - Что ты делаешь у этого типа? - спросил Уиллис.
   - Не знаю, - ответила девица, не  глядя  на  Уиллиса.  Она  шла,  опустив
голову. Когда Уиллис распахнул дверь парадного, их обдало холодом.
   - Почему ты от него не уходишь? - спросил Уиллис.
   Девица подняла голову.
   - А куда я пойду? - сказала  она  и,  резко  повернувшись,  двинулась  по
улице, профессионально покачивая бедрами. Сумка болталась на плече,  каблуки
постукивали по тротуару.
 
   В два часа дня девушка, которая была  в  машине,  разбившейся  о  парапет
набережной, скончалась, не приходя в  сознание.  В  регистрационном  журнале
больницы   "Буэна   Виста"   появилась   запись:   "Смерть   в    результате
черепно-мозговой травмы".
 
   9
   В понедельник с утра пораньше  в  следственном  отделе  начал  трезвонить
телефон.
   Сначала  позвонил  репортер  из  сердитой  ежедневной  газеты.  Он  хотел
поговорить с начальником детективов, а когда  ему  сказали,  что  лейтенанта
Бернса нет на месте, попросил подозвать к телефону его заместителя.
   - Детектив второго класса Майер. Сейчас я замещаю Бернса.
   - Детектив Майер, с вами г