тело мужчины в одних  трусах  с  отсеченными
кистями. Это был Майк Чипарадано.
   Он знал, что она мертва. Он знал, что убил их обоих. В сыскном отделе
столпилось много полицейских. Они стояли вокруг него и задавали  вопросы
приглушенными голосами. Убийца Чарльз Тюдор или нет, он человек, который
любил, а не вор или бандит. Да, он знал, что убил ее, что убил их обоих.
Знал.
   Когда  Чарльз  Тюдор  отвечал  на  вопросы,  у  детективов  сложилось
впечатление,  что  он  спрятался  от  жестокой  реальности  убийства   в
вымышленный мир, в котором Барбара Цезарь жива, смеялась  и  шутила.  Он
легко переступил  через  черту,  отделяющую  его  от  реальности.  Затем
вернулся назад. Но в этот момент он заблудился, потерял черту и не знал,
в каком мире находится. Он превратился в человека, который находился как
бы в двух измерениях. И в каждом из них он чужой.
   — Когда позвонили из клуба... — рассказывал он. — Когда  Рэнди  Симмс
позвонил мне из клуба, я не знал, что и думать. Я  позвонил  Барбаре  на
квартиру, ту, в которой жили другие девушки, и переговорил  с  одной  из
них. Она сказала, что  не  видела  Барбару  с  раннего  утра.  Это  было
двенадцатого,  двенадцатого  февраля.  Я  буду  помнить  этот  день   до
последней минуты своей жизни. В этот момент я убил Барбару.
   — Что вы сделали после разговора с подругой Барбары, мистер Тюдор?
   — Я подумал, может, она на другой квартире, на Кэнопи-стрит?
   — Вы платили за эту квартиру, мистер Тюдор?
   — Да, да, платил. Понимаете,  это  была  наша  квартира,  наша  общая
квартира. У нас с Барбарой было много общих вещей. Мы хотели все  делать
вместе. Я достал билеты на мюзикл на следующую неделю. Она любит музыку.
Мы пойдем вместе. Мы все делали вместе.
   Детективы молча стояли вокруг него. Стив Карелла откашлялся.
   — Вы пошли на квартиру, мистер Тюдор, на ту, что на Кэнопи-стрит?
   — Да, пошел. Я добрался туда часов в десять вечера. Поднялся  наверх,
открыл дверь своим ключом, и я... она была там  с  эти  человеком.  Этот
человек касался ее. Барбара была в нашей квартире с другим  мужчиной.  —
Чарльз Тюдор покачал головой. — Она не должна  была  делать  этого.  Она
знала, что я люблю ее. На Валентинов день я купил ей рубиновое ожерелье.
Вы видели ожерелье? Правда, оно очень красивое? Оно ей так идет.
   — Что вы сделали, когда нашли их, мистер Тюдор?
   — Я... я был шокирован. Я... я... я хотел знать. Она... она  сказала,
что она не моя собственность. Она сказала, что  она  свободная  женщина,
сказала, что ею никто не обладает — ни я, ни... тот мужчина,  с  которым
она была, ни... ни Карл. Она сказала, что Карл тоже  не  владеет  ею.  Я
даже не знал, кто такой Карл. Она...  она  сказала,  что  обещала  Карлу
уехать с ним, но ни он, никто другой не обладает ею. И...
   — Да, мистер Тюдор?
   — Я в это не мог поверить, потому что... я люблю ее. Вы  ведь  знаете
это? Она говорила ужасные вещи, а этот  мужчина,  этот  Майк,  он  стоял
рядом и усмехался. В трусах. Он был в трусах, а она  в  ночной  сорочке,
которую я ей подарил. Я... я ударил его, а  Барбара  смеялась,  смеялась
все время, пока я бил его. Я очень сильный человек. Я стал колотить  его
головой о пол. Потом Барбара перестала  смеяться  и  сказала:  "Ты  убил
его". Я... я...
   —Да?
   — Я обнял ее и поцеловал и... и... я... мои руки... ее  горло...  она
не кричала... ничего... я просто сжал и... и она... она... она обмякла у
меня в руках. Это он виноват, подумал я, он, потому  что  дотронулся  до
нее. Он не должен был дотрагиваться до нее. Он не  имел  права  касаться
женщины, которую я любил. Я... я пошел за кухню за... ножом. В  ящике  я
нашел мясной нож, и я... отрезал ему кисти. — Чарльз Тюдор  замолчал.  —
За то, что он дотронулся до нее. Я отрезал ему руки, чтобы он больше  не
мог касаться ее. — Чарльз Тюдор что-то вспомнил, и его лицо нахмурилось.
— Там... там было много крови. Я... взял и положил в... в сумку Барбары.
Потом спрятал тело в шкаф и попытался немного убрать. В квартире... была
везде кровь.
   Остальное они узнали из его  обрывочных  воспоминаний,  которые  были
пограничной  линией,  сотканной  между  реальностью  и  миром  фантазии.
Детективы слушали Тюдора почти в смущении. Кто-то  сказал,  что  у  него
дела, и отошел от большого мужчины, который сидел  на  стуле  с  твердой
спинкой и рассказывал о женщине, которую он любил, которую он  любит  до
сих пор.
   Он рассказал, что начал избавляться  от  частей  тела  Чипарадано  на
прошлой  неделе.  Начал  с  кистей.  Тюдор  решил  выбросить  каждую   в
отдельности. В пассажирской сумке будет безопасно,  подумал  он,  потому
что у очень многих есть такие сумки. Так он решил начать с сумки. Но ему
пришла мысль,  что  личность  убитого  можно  определить  по  отпечаткам
пальцев. Поэтому Чарльз Тюдор и отрезал их ножом.
   — Я сам их резал, — рассказывал он. — Но при этом немного  порезал  и
свой палец. Было много крови.
   — Какой группы у вас кровь,  мистер  Тюдор?  —  поинтересовался  Стив
Карелла.
   — Что? Кажется, Б. Да, Б. А что?
   — Это объясняет кровяное пятно на костюме, Стив, — заметил Клинг.
   — Что? — переспросил Тюдор. — Какой костюм? Ах, да. Не знаю, зачем  я
это сделал... Для чего?.. Наверное, я просто был обязан это сделать.
   — Что вы должны были сделать, мистер Тюдор?
   — Надеть его одежду, — ответил Чарльз Тюдор. — Убитого. Я... я  надел
его костюм, плащ, носки и взял зонт. Когда пошел.. выбрасывать кисти.  —
Агент пожал плечами. — Не знаю, зачем я это сделал. Я  выбросил  одежду,
как только понял, что вы знаете о ней.  Я  отправился  в  Калм  Пойнт  и
выбросил одежду в мусорный бак. —  Тюдор  посмотрел  на  окружающие  его
лица. — Я вам еще нужен? — неожиданно спросил он.
   — А что, мистер Тюдор?
   — Хочу вернуться к Барбаре, — ответил агент.
   Его отвели на  первый  этаж  в  камеру  предварительного  заключения.
Детективы остались одни, и в комнате воцарилась необычная тишина.
   — Вот и ответ на те различные пятна и волосы,  которые  мы  нашли  на
костюме, — сказал Берт Клинг.
   — Угу.
   — Как, по-твоему, почему он надел одежу убитого? — вздрогнув, спросил
Клинг. — Господи Иисусе, ну и дельце...
   — Может, он знал, — ответил Карелла.
   — Что знал?
   — Что он тоже жертва.
   Пришел Мисколо. В комнате детективов царила тишина.
   — Кто-нибудь хочет кофе? — спросил он. Никто кофе не хотел.



   Эд Макбейн
   ТОПОР

   I
   Январь.
   Погода в том году никак не соответствовала календарю.  В  декабре  не
было даже намека на белое Рождество, ни единой снежинки на  мостовой.  И
хотя тучи то и дело сгущались над изрезанной крышами небоскребов  линией
горизонта, тем не менее вместо снега шел дождь. Не было  ни  обжигающего
лицо ветра, ни ледяного узора на стекле, но и тепла тоже  не  было.  Над
городом торжествовал мрак - все сделалось серым.
   Серая пелена облаков, оседая  с  неба  на  землю,  наглухо  укутывала
городские строения, серые сами  по  себе  от  оседавшей  на  них  веками
копоти,  свинцовый  туман  стелился  по  серому   бетону   тротуаров   и
темно-серому асфальту мостовых и вместе  с  немногочисленными  прохожими
серыми клубами катился по улицам города, усугубляя и без того  наводящую
уныние безысходность января. Январь - первый месяц года. В нем  тридцать
один день. Но для человека, лежавшего у стены в подвале, не будет больше
ни дней, ни лет.
   В голове у него торчал топор.
   Это был не маленький топорик, а самый настоящий колун, которым  рубят
деревья и колют дрова. Удар  клинообразным  металлическим  лезвием  был,
по-видимому, нанесен с такой  силой,  что  раскроил  убитому  голову,  а
потому все вокруг было забрызгано кровью, хотя надобности в  этом  ударе
никакой не было, ибо на теле  и  лице  убитого  насчитывалось  не  менее
двадцати ранений. Убитый, несомненно, был мертв еще до того, как  убийца
вонзил лезвие топора ему в череп, - изогнутое топорище отбрасывало  тень
на серую стену, забрызганную кровью.
   Кровь не пахнет.
   В подвале пахло угольной пылью, человеческим потом и  даже  мочой  от
одного из бункеров с углем возле топки, но запаха  крови  детектив  Стив
Карелла не чувствовал. Щелкали  фотокамерами  полицейские  фотографы,  а
помощник врача, убедившись, что человек мертв, ждал, пока очертят  мелом
его силуэт на полу, прежде чем увезти тело  в  морг  для  вскрытия,  как
будто это надо, когда у человека из черепа торчит топор. Детектив Коттон
Хоуз был занят беседой с двумя  полицейскими  из  городского  уголовного
розыска, а Карелла присел на корточки перед мальчиком лет семи,  который
изо всех сил старался не смотреть туда, где лежал мертвец.
   - Ну-ка, сынок, скажи, как тебя зовут? - спросил Карелла.
   - Мики, - ответил мальчик.
   - Мики кто?
   - Мики Райан. А у нас теперь будет жить привидение?
   - Нет, сынок, не будет.
   - Откуда вы знаете?
   - Привидений вообще не бывает, - твердо произнес Карелла.
   - Это вы так думаете, - не согласился Мики.  -А  мой  папа  один  раз
видел привидение.
   - На этот раз привидения не будет, - стоял на своем Карелла. -  Лучше
расскажи мне, что ты видел, а, Мики?
   - Я спустился в подвал за велосипедом и увидел его, - ответил Мики. -
Вот и все.
   - Именно там, где он лежит? У стены? Мики кивнул.
   - А где твой велосипед, Мики?
   - За бункером.
   - А как же ты оказался здесь, по эту сторону бункера?  Ты  что-нибудь
услышал?
   - Нет.
   - Зачем же ты подошел сюда? Твой велосипед совсем  в  другой  стороне
подвала.
   - Из-за крови, - объяснил Мики.
   -Что?
   - По полу текла кровь, вот я и пошел посмотреть. Я  не  сразу  понял,
что случилось, и подошел поближе. Тут-то я и увидел мистера Лассера.
   - Его так зовут?
   - Да. Мистер Лассер.
   - А имя его ты знаешь?
   - Джордж.
   - Джордж Лассер, верно? Мики кивнул.
   - И мистер Лассер - управляющий в вашем доме, верно?
   - Да, - снова кивнул Мики. - Хорошо, Мики. А  что  ты  сделал,  когда
увидел мистера
   Лассера?
   - Я побежал.
   - Куда?
   - Наверх.
   - Куда наверх?
   - К маме.
   - А потом?
   - Я сказал ей, что мистер Лассер лежит мертвый в подвале,
   а в голове у него торчит топор.
   - А потом?
   - Потом она спросила: "Правда?" - и я  ответил,  да,  правда,  и  она
позвонила в полицию.
   - Мики, ты видел в подвале кого-нибудь, кроме мистера
   Лассера?
   - Нет.
   - Встретил ли ты кого-нибудь, когда спускался в подвал?
   -Нет.
   - А когда бежал наверх?
   - Нет.
   - Извините, в чем дело? - послышался чей-то голос, и Карелла,  подняв
глаза, увидел высокую, с неприметными чертами лица блондинку в накинутом
на плечи легком пальто. Оттолкнув патрульного, который  стоял  у  входа,
она вошла в подвал.
   - Я мать этого мальчика, - сказала она. - Не знаю,  что  говорится  в
законе, но уверена, что у вас нет никаких прав  допрашивать  семилетнего
ребенка в подвале дома и, кстати, в любом другом месте!
   - Миссис Райан, насколько я понимаю,  мой  напарник  попросил  у  вас
разрешения...
   - Он не сказал мне, что вы снова поведете мальчика сюда.
   - Я уверен, он не...
   - Только я на минуту отвернулась, как ваш напарник и мальчик исчезли,
и я понятия не имела, куда они делись. Неужели вы не понимаете,  я  сама
вся на нервах из-за того, что  семилетний  ребенок  нашел  в  подвале  -
только представьте себе -мертвеца с топором  в  черепе,  а  потом  снова
исчез из дома неизвестно куда.
   - Он все время здесь, миссис Райан, - сказал Карелла. - Цел
   и невредим.
   - Да, а рядом лежит окровавленный труп, с которого он не
   сводит глаз.
   - Прошу прощения, миссис Райан.
   - Ему всего семь лет, и подобная пытка для него невыносима.  Мы  ведь
живем в цивилизованной стране, если вы помните.
   - Помню, мэм. Но именно он обнаружил тело, и мы решили, что  было  бы
гораздо легче восстановить картину происшедшего, если бы...
   - Позвольте заметить, что он уже достаточно помог вам, - не  уступала
миссис Райан.
   - Конечно, миссис Райан, -  согласился  Карелла.  -  Спасибо  вам  за
помощь.
   - Вы что, смеетесь надо мной, что ли? - возмутилась миссис Райан.
   - Ни в коем случае, мэм. Я искренне вам благодарен, - сказал Карелла.
   - Чего еще ждать от легавых? - поджала губы миссис Райан  и,  схватив
сына за руку, потащила за собой.
   Карелла вздохнул и направился туда, где  Хоуз  разговаривал  с  двумя
полицейскими из городской уголовки. Ни одного, ни другого он не знал.
   - Карелла, - представился он. - Из 87-го участка.
   - Фелпс, - назвал себя один из них.
   - Форбс, - сказал другой.
   - А где Моноган и Монро? - спросил Карелла.
   - В отпуске, - ответил Фелпс.
   - В январе?
   - А почему бы и нет? - отозвался Форбс.
   - У них обоих неплохие дома в Майами, - объяснил Фелпс.
   - Поэтому они вполне могут смотаться туда в январе, - добавил Форбс.
   - Во Флориде это лучшее время года, - сказал Фелпс.
   - Еще бы! - подтвердил Форбс.
   -  Что  вам  уже  удалось  выяснить?  -  спросил  Фелпс,  меняя  тему
разговора.
   - Убитого зовут Джордж Лассер, - сказал Карелла. - Он был в этом доме
управляющим.
   - То же самое мне сказали и жильцы дома, - подтвердил Хоуз.
   - А сколько, по-твоему, ему было лет, Коттон?
   - Жильцы говорят, больше восьмидесяти.
   -   И   с   чего   это   кому-то    понадобилось    убивать    такого
старца?-полюбопытствовал Форбс.
   - Который вот-вот сам отдаст богу душу, - добавил Фелпс.
   - У нас один раз случилось убийство на углу Седьмой  и  Калвера...  -
принялся рассказывать Форбс. - Знаете это место?
   - Вроде да, - отозвался Карелла.
   - Убитому оказалось сто два года. Как раз был его день рождения.
   - Правда?
   - Ей-богу. Его шлепнули в ту минуту, когда  он  разрезал  праздничный
торт. Он так и упал лицом в этот торт со ста тремя свечками, одну лишнюю
поставили с пожеланием прожить еще год. Упал и тут же отдал концы.
   - И кто же его убил? - спросил Хоуз.
   - Его мамаша, - ответил Форбс. На секунду наступило молчание.
   - По-моему, вы сказали, что убитому было сто два года, -
   заметил Хоуз.
   - Совершенно верно, - откликнулся Форбс.
   - Тогда сколько же лет было его матери?
   - Сто восемнадцать. Она вышла замуж в шестнадцать лет.
   - А почему она его убила?
   - Терпеть не могла его жену.
   - Понятно. Значит, у него была жена?
   - А почему бы и нет?
   - А ей сколько было лет?
   - Двадцать семь.
   - Хватит трепаться, - не выдержал Хоуз.
   - Он думает, я шучу, - сказал Форбс, толкнув локтем Фелпса.
   - Он не шутит, - засмеялся Фелпс.
   - У нас в городской уголовке кого только не встретишь, -
   пояснил Форбс.
   - Еще бы, - усмехнулся Хоуз. Фелпс посмотрел на часы.
   - Нам пора, - объявил он. - Вы, ребята, держите нас в курсе,
   идет?
   - В трех экземплярах, - добавил Форбс.
   - Мы потрясены тем, что вы вообще  явились  сюда  в  такой  холод,  -
сказал Карелла.
   - Сегодня еще не очень холодно, - отозвался Форбс. - У  нас  выпадают
дни, когда зуб на зуб не попадает.
   - Послушайте, - заговорил Хоуз  с  таким  видом,  будто  его  озарила
гениальная мысль, - а почему бы вам  самим  не  заняться  расследованием
этого дела?
   - Нет, - решительно сказал Форбс.
   - Не полагается, - добавил Фелпс.
   - Правила не позволяют, - объяснил Форбс.
   - Убийство должен  расследовать  тот  участок,  куда  впервые  о  нем
сообщено, - сказал Фелпс.
   - Конечно, только я думал...
   - Нет.
   - Я думал, - настаивал Хоуз, - что, поскольку вы  такие  эксперты  по
гериатрии, то вам и карты в руки...
   - По чему? - По гериатрии, - повторил Хоуз.
   - По чему?
   - Ладно, забудем, - сказал Хоуз.
   Краем глаза Карелла заметил, что в  подвал  спустился  патрульный  и,
стоя у подножия лестницы, зовет его.
   - Извините, - сказал он и быстро пошел к лестнице. - В  чем  дело?  -
спросил он у патрульного.
   - Стив, мы тут задержали какого-то малого, который прогуливался между
домами в одной рубашке, без пиджака. По-моему, погода вроде не та, чтобы
ходить раздетым, а? На улице не больше сорока двух градусов1.
   - Где он? - спросил Карелла.
   - Мы отвели его наверх.
   Карелла повернулся и помахал Хоузу.
   - В чем дело? - подошел к нему Хоуз.
   - Патрульные задержали между домами человека. В одной рубашке.
   - Ого! - удивился Хоуз.
   Человек,  который  бродил  по   улице,   оказался   негром   могучего
телосложения. На нем были только хлопчатобумажные брюки и белая  рубашка
с распахнутым воротом. Он был  очень  темнокожим,  свирепым  на  вид,  с
перебитой переносицей и такими мышцами, что они выпирали из-под рубашки.
Он был в кедах, и, когда Карелла с Хоузом  приблизились,  он,  казалось,
балансировал на цыпочках, как заправский боксер, готовясь наносить  удар
за ударом. Рядом с ним стоял патрульный с дубинкой в руках, но  негр  не
обращал на него никакого внимания. Прищурив глаза и широко расставив для
равновесия ноги, он смотрел на приближающихся к нему детективов.
   - Как тебя зовут? - спросил Карелла.
   - Сэм.
   - А фамилия?
   - Сэм Уитсон.
   - Что ты делал в проходе между домами, Сэм?
   - Я здесь работаю, - ответил Уитсон.
   -Кем?
   - Я работаю у мистера Лассера.
   - Что ты делаешь?
   - Я колю для него дрова, - ответил Уитсон.
   На секунду наступило молчание.  Карелла  посмотрел  на  Хоуза,  потом
снова на Уитсона. Двое патрульных - тот, что стоял рядом  с  Уитсоном  с
дубинкой  наготове,  и  второй,  который   при1   По   Фаренгейту,   что
приблизительно  равно  +5"  по  Цельсию.  ходил  за  Кареллой,   -   оба
одновременно сделали шаг назад и положили руку на кобуру револьвера.
   - А что ты делал здесь в проходе, Сэм? - спросил Карелла.
   - Я вам сказал. Я работаю у мистера Лассера. Я колю для него дрова.
   - Ты колол там дрова?
   - Да, сэр, - ответил Уитсон, а затем изо всех сил замотал головой:  -
Нет, сэр. Я только готовился колоть дрова, сэр.
   - Как ты это делаешь? - спросил Хоуз. - Готовишься, хочу я сказать.
   - Я шел за топором.
   - А где топор?
   - Мы держим его в кладовой вместе с другим инвентарем.
   - Где именно?
   - Вон там.
   - Где вон там?
   - В кладовой, где весь инвентарь, - ответил Уитсон.
   - Ты что, смеешься надо мной, Уитсон? - спросил Хоуз.
   - Нет, сэр.
   - И не вздумай, советую тебе.
   - Никак нет, - ответил Уитсон.
   Карелла молчал и не сводил с негра глаз. Выражение лица у  того  было
зверским, а сам он казался вполне способным голыми руками снести дом. Да
и на вопросы Хоуза отвечал так, словно намеренно  уходил  от  ответа,  и
даже посмеивался, вполне возможно, из желания спровоцировать драку. Если
этот человек решит пустить в ход кулаки, не сомневался Карелла, то он уж
не успокоится до тех пор, пока не сокрушит все  вокруг.  Встретившись  с
таким типом на улице, следовало снять шляпу и, сказав: "Всего  хорошего,
сэр", убраться восвояси. Если, конечно, ты не полицейский. В  данном  же
случае полагалось разузнать,  почему  Уитсон  шляется  в  проходе  между
домами в одной рубашке, когда на улице такой холод, а  рядом  в  подвале
лежит человек, в черепе  у  которого  застрял  топор.  Все  это  следует
выяснить незамедлительно, а поэтому Уитсон должен понять,  что  от  него
ждут прямых ответов на прямые вопросы. Не забыть бы  только,  что  стоит
ему протянуть руку и схватить тебя за горло, как от тебя останется  лишь
мокрое место. И кто только посоветовал тебе стать полицейским?
   - Ты можешь толком сказать мне, где кладовая с инвентарем? -  спросил
Хоуз.
   - Я уже вам сказал. Вон там.
   - Может, укажешь расположение, Уитсон.
   - Чего?
   - Скажешь, где она находится. - Возле веревки для белья.
   - А где веревка?
   - На столбах.
   - А где столбы?
   - Вон там, - сказал Уитсон.
   - Хватит умничать,  -  разозлился  Хоуз.  -  Если  ты  намерен  таким
образом...
   - Подожди, Коттон, - остановил его Карелла. Прислушавшись к  Уитсону,
он вдруг понял, что тот на самом деле старается