щь? — удивился Хоуз.
   Мэрла Филлипс жила на  первом  этаже  дома,  находящегося  в  четырех
кварталах от "Короля и королевы". На почтовом ящике были написаны  сразу
три фамилии: "Филлипс, Цезарь  и  Смит".  Хоуз  нажал  кнопку,  дождался
ответного звонка и вошел в дом. Квартира находилась в углу коридора.  Он
позвонил. Дверь открылась почти немедленно.
   — Ого! — воскликнула Мэрла Филлипс.
   Конечно, он ее сразу узнал и тут же удивился, почему он сегодня такой
рассеянный? Когда Симмс сказал,  как  зовут  девушку,  он  почему-то  не
вспомнил ее.
   — Мы с вами встречались в конторе мистера Тюдора? — спросила девушка.
— Да, это я.
   — Коттон, да? Ну что ж, входите, Коттон. О, парень, вот это  сюрприз!
Я зашла всего минуту назад. Вам повезло,  что  вы  меня  поймали.  Через
десять минут я собиралась уйти. Входите, входите, а  то  простудитесь  в
коридоре.
   Коттон Хоуз вошел в квартиру. Только стоя рядом с девушкой, он понял,
какая она высокая. Детектив попытался представить, как она  выглядит  на
сцене, и едва устоял на ногах.
   — Не обращайте внимания на разбросанное белье, — извинилась Мэрла.  —
Я живу с Тэффи, актрисой. Не бойтесь, все пристойно. Хотите выпить?
   — Нет, благодарю вас, — ответил Хоуз.
   — Слишком рано? Можно вас попросить, Коттон?
   — Конечно.
   — Мне нужно узнать, не звонил ли кто-нибудь.  Накормите,  пожалуйста,
кота. Бедняжка, должно быть, совсем умирает с голода.
   — Кота?
   — Да, сиамский кот. Он где-то  в  квартире.  Как  только  вы  начнете
греметь на кухне, он сразу же  прибежит.  Еда  под  раковиной.  Откройте
консервы и положите в миску. И нагрейте, пожалуйста, ему молока.  Он  не
пьет холодное.
   — Хорошо, — сказал рыжий детектив.
   — А вы душка. Идите, покормите кота. Я мигом.
   Девушка отправилась к телефону, а Хоуз — на кухню. Когда он  открывал
под бдительным оком немедленно объявившегося сиамского кота консервы, то
услышал голос Мэрлы.
   — Кто? — спрашивала она по телефону.  —  Не  знаю  такого.  Ладно,  я
позвоню ему позже. Больше никого? О'кей, спасибо.
   Она положила трубку и пришла на кухню.
   — Вы до сих пор греете молоко? — удивилась Мэрла Филлипс. — Оно будет
очень горячим. Выключайте.
   Хоуз снял с плиты кастрюльку и налил молоко в миску, стоящую на полу.
   — О'кей. Теперь идите за мной.  Мне  нужно  переодеться.  Через  пять
минут  у   меня   позирование.   Я   подрабатываю   натурщицей.   Разные
соблазнительные фотографии для мужских  журналов.  Быстрее  идите  сюда.
Быстрее!
   Он вошел в спальню, в которой  стояла  двуспальная  кровать,  большой
шкаф,  несколько  стульев  и  множество  грязных  кофейных  стаканчиков,
деревянных ложек и одежды, разбросанной везде, где только можно.
   — Извините за беспорядок, — сказала Мэрла. — Тэффи страшная неряха.
   Она швырнула на пол свой пиджак, одновременно разуваясь. Затем начала
вытаскивать из юбки блузку.
   — Отвернитесь, пожалуйста. Извините.
   Хоуз отвернулся, удивляясь,  почему  Мэрла  Филлипс  раздевалась  без
стеснения перед глазами десятков мужчин в клубе, но находила неприличным
делать то же самое перед одним-единственным. "Женщины..." — подумал он и
недоуменно хмыкнул про себя. За спиной послышался шорох одежды.
   — Терпеть не могу пояс с резинками, —  пожаловалась  Мэрла.  —  Но  я
высокая  девушка,  и  он  мне,  говорят,  необходим.  Не  понимаю,   что
сексуального они в нем находят? Что вам угодно, Коттон?
   — Нам сказали, что вы жили с Бабблз Цезарь. Правильно?
   — Правильно. Вот черт, чулки порвались! — Полуголая девушка бросилась
мимо детектива к шкафу, достала из нижнего ящика чулки и опять  исчезла.
— Извините. Так что с Барбарой?
   — Она жила с вами?
   — Да. Ее имя до сих пор на почтовом  ящике.  Ну  вот,  совсем  другое
дело. Я всегда рву чулки, когда спешу. Их сейчас  делают,  наверное,  из
папиросной бумаги. Все не хватает времени убрать ее фамилию. О, если  бы
у меня было время, я бы... Так что вы хотели узнать о Барбаре?
   — Когда она съехала?
   — Как раз когда произошла эта кутерьма. Я имею в виду,  когда  мистер
Тюдор заявил в полицию об ее исчезновении.
   — Сразу после Валентинова дня?
   —Да.
   — Она предупреждала вас об отъезде?
   — Нет.
   — Значит, ее вещи до сих пор здесь?
   — Да.
   — Выходит, она не съехала, а просто не показывается.
   — Да, возможно, она вернется. О'кей, поворачивайтесь, — велела Мэрла.
   Коттон Хоуз повернулся. Мэрла надела простое  черное  платье,  черные
нейлоновые чулки и черные туфельки на высоких каблуках.
   — Ровная стрелка на чулках? — спросила она.
   — Ровная.
   — Вам нравятся мои ноги? По-моему, они слишком худые для меня.
   — Мне кажется — о'кей, — успокоил ее детектив. — Почему  вы  думаете,
что Барбара вернется?
   — По-моему, она с кем-то  развлекается.  Барбара  любит  мужчин.  Она
вернется. Поэтому, наверное, я не убрала фамилию с почтового ящика.
   —  Барабанщик  Майк  в  числе  мужчин,  которые   ей   нравились?   —
поинтересовался Хоуз.
   — Не знаю. По крайней мере, она никогда о нем не говорила. И он  сюда
никогда не звонил. Извините, мне нужно накраситься.
   Девушка отодвинулась от Хоуза куда-то в угол и  села  перед  огромным
зеркалом. Туалетный столик был заставлен косметикой. Среди  пузырьков  и
флаконов Хоуз заметил маленькую коробочку  с  этикеткой  "Скинглоу".  Он
принялся ее рассматривать.
   — Ваша? — спросил он.
   — Что? — повернулась к нему Мэрла с губной помадой в руке. —  О,  да,
моя. Моя и Тэффи, и Барбары. Мы все ею пользуемся. Очень хорошая  пудра.
Она не бледнеет на свету. Знаете, иногда при ярком  свете  кожа  кажется
очень белой. Конечно,  неплохо  выглядеть  бледной,  но  не  белой,  как
мертвец. Поэтому мы пользуемся "Синглоу". Она  снимает  бледность.  Этой
пудрой пользуются все актрисы.
   — Не знаете фамилию Майка?
   — Конечно, знаю — Чипарадано. Прелесть, правда?
   — У него большие кисти?
   — У всех мужчин большие руки, — ответила Мэрла.
   —  Я  хотел  спросить,  вы  не  обратили  внимание,  у  него,  может,
необыкновенно большие?
   — Не обратила. —  Девушка  повернулась  к  полицейскому.  —  Ну  как?
Который час?
   — Вы выглядите прекрасно. — Детектив посмотрел на  часы.  —  Четверть
первого.
   — Опаздываю, — упавшим голосом  заявила  она.  —  Как,  по-вашему,  я
выгляжу сексуально?
   —Да.
   — Ну что же. Тогда, значит, все о'кей.
   — Не знаете, с кем встречалась Барбара? — спросил Хоуз. — С  кем  она
могла бы убежать?
   — Был  один  парень,  который  очень  часто  звонил  ей.  Послушайте,
извините,  но  мне  пора.  Может,   как-нибудь   позвоните?   Вы   очень
привлекательный парень.  Если  как-нибудь  вечерком  окажетесь  в  наших
краях, заглядывайте. Моя чертова сожительница всегда варит кофе.
   — Спасибо, — поблагодарил Коттон Хоуз. — Кто часто звонил Барбаре?
   —  Как  его?  Какая-то  русская  фамилия.  Минуточку,  я   постараюсь
вспомнить. — Мэрла Филлипс достала из ящика черную  сумочку,  бросила  в
нее губную помаду, пудру, мелочь и маленький женский бумажник. — Ну вот,
наконец готово, — объявила она. — У меня есть адрес? — спросила она сама
себя. — Есть. — После небольшой паузы  девушка  добавила:  —  Его  зовут
Андрович. Карл Андрович. Моряк, кажется. Послушайте,  Коттон,  позвоните
мне. Вы, надеюсь, не женаты?
   — Нет. Вы сказали Андрович?
   — Да, Карл Андрович. Обещаю, скучать  не  будете.  Я  не  всегда  так
тороплюсь.
   — Конечно, но...
   — Пошли, мне нужно бежать! Быстрее! Может, хотите отправиться со мной
на съемки? Нет, пожалуй, не надо. Я  буду  нервничать...  Пошли,  пошли.
Захлопните дверь, Коттон!
   Детектив захлопнул дверь.
   — Все это черное из  Франции.  Лифчика  практически  нет.  Фотографии
должны быть...
   — Когда Андрович звонил в последний раз? — спросил Хоуз.
   — За несколько дней до ее исчезновения, — ответила Мэрла. — Смотрите,
такси! Вы умеете свистеть?
   — Конечно, но...
   — Свистите!
   Коттон Хоуз засвистел. Такси остановилось, и они забрались в машину.
   — Куда, черт возьми, я подевала этот адрес?  Минуточку,  —  попросила
она водителя. — Езжайте пока в Холл. Я сейчас найду адрес. Думаете,  она
убежала с Андровичем? Это возможно, Коттон?
   — Сомневаюсь. Андрович дома. Если только...
   — Что если только?
   — Не знаю. Наверное, нам придется поговорить с Андровичем.
   — Вот  адрес,  —  обрадовалась  Мэрла.  —  Холл  авеню,  695.  Только
побыстрее, пожалуйста. Я ужасно опаздываю.
   — Леди, — ответил таксист. — Я еще ни разу не возил в этом  такси  ни
одного пассажира, который бы ужасно не опаздывал.
   Глава 1 2
   В комнате детективов Хоуз сказал Карелле:
   — Я выяснил фамилию барабанщика.
   — Я тоже. Узнал телефон Чамберса и позвонил  ему.  Барабанщика  зовут
Майком Чипарадано. Я еще раз позвонил в профсоюз музыкантов, узнал адрес
и номер телефона Майка...
   — Уже звонил ему? — прервал его Хоуз.
   — Да, никто не отвечает. Надо бы заскочить к нему после обеда. Ты ел?
   — Нет.
   — Пошли?
   — О'кей. Кстати, нам придется заехать еще в одно место.
   — Куда?
   — К Андровичу.
   — Зачем? Ведь наш Дон Жуан вернулся? — удивился Карелла.
   — Да, но соседка Бабблз сказала, что Андрович часто ей звонил.
   — Соседке?
   — Нет, Барбаре.
   — Андрович? Андрович звонил Бабблз Цезарь?
   — Ага.
   — Так, значит, он опять в деле?
   — Похоже. Он звонил ей за несколько дней до исчезновения мисс Цезарь,
Стив, — объяснил Коттон Хоуз.
   — Гм... Что бы это значило?
   — Он единственный, по-моему, человек, который может ответить на  этот
вопрос.
   — О'кей. Значит, сначала поедим, затем к Чипарадано. Господи  Иисусе,
действительно язык можно сломать. И последний  —  наш  влюбчивый  моряк.
Коттон, бывают времена, когда я очень устаю от этой работы.
   —  А   ты   когда-нибудь   пытался   угнаться   за   танцовщицей   из
стриптиз-клуба? — поинтересовался Хоуз.
   Майк Чипарадано жил  в  меблированных  комнатах  на  Шестой  северной
улице. Дома его не оказалось, и хозяйка сказала, что он не  показывается
уже с месяц.
   Домовладелица была тоненькой женщиной в цветастом  халате.  Во  время
разговора она продолжала уборку в коридоре.
   — Он задолжал  за  два  месяца,  —  пожаловалась  она.  —  Майк  влип
куда-нибудь?
   —  Когда  вы  видели  его  в  последний  раз,   миссис   Марстен?   —
поинтересовался Хоуз.
   — В феврале, — ответила женщина. — Он задолжал  за  февраль  и  март,
если, конечно, собирается здесь жить, хотя я в этом сомневаюсь.  Вы  так
не думаете?
   — Не знаю. Не могли бы вы показать его комнату?
   — Конечно. Только не успокаивайте меня. Что он натворил? Он наркоман?
Все музыканты наркоманы.
   — Вот как? — удивился Карелла. Они начали подниматься по лестнице.
   — Конечно. Они колются прямо в вену. Героин. Это яд! Его  комната  на
третьем этаже. Я вчера там убирала, — тарахтела миссис Марстен.
   — Вещи на месте?
   — Да, и одежда, и барабаны. С какой это стати человек станет  уезжать
и оставлять вещи? Единственное объяснение,  по-моему,  это  то,  что  он
наркоман. Комната там, в конце коридора. Так что он сделал, вы сказали?
   — Вы знаете точно, какого числа он исчез, миссис Марстен?
   — Я могу точно назвать день, — ответила домовладелица,  но  почему-то
не назвала.
   — Так когда? — обратился к ней Хоуз.
   — Двенадцатого февраля, накануне тринадцатого. Поэтому я и запомнила.
Тринадцатое, пятница, чертова дюжина. Вот  его  комната.  Секундочку,  я
сейчас открою дверь.
   Она вставила в замок ключ.
   — Что-то с замком. Нужно его  заменить.  —  Наконец  женщина  открыла
дверь. — Идеальная чистота. Вчера только убрала. Даже собрала с пола все
его носки и белье. Я не  выношу  неряшливость.  —  Они  вместе  вошли  в
комнату.
   — Вон около окна стоят его барабаны. Тот, что  побольше,  басовый.  А
вон там цилиндр. Все вещи висят в шкафу, бритвенные принадлежности  —  в
ванной — все, как он оставил. Ничего не понимаю в этой  истории,  а  вы?
Так что? Так что, выговорите, он натворил?
   — Вы видели, как он уходил, миссис Марстен?
   — Нет.
   — Сколько ему лет?
   — Молодой парень. Как им не стыдно, этим молодым? Героин...
   — Сколько ему лет, миссис Марстен?
   — Двадцать четыре-двадцать пять, не больше.
   — Высокий?
   — По-моему, выше шести футов.
   — Кисти большие?
   — Что?
   — Вы не заметили, у него большие руки?
   — Не заметила. Кто же смотрит на мужские руки?
   — Некоторые женщины смотрят, — сказал Карелла.
   — Единственное, что я знаю, — он задолжал мне за два месяца, — пожала
плечами миссис Марстен.
   — Не знаете, у него было  много  девушек,  миссис  Марстен?  Он  сюда
никого не приводил?
   — Нет, только не в мой дом, — с негодованием ответила домохозяйка.  —
Я не позволяю у себя такое. Нет, сэр. Если у него и были девушки, он  не
развлекался с ними под моей крышей. У меня приличный дом — и комнаты,  и
жильцы.
   — Понятно, — кивнул Карелла. — Не возражаете, если мы  здесь  немного
осмотримся?
   — Пожалуйста. Позовите меня, если я вам буду нужна. Только не сорите.
Я вчера убирала.
   Женщина вышла. Карелла и Хоуз обменялись взглядами.
   — Думаешь, они уехали в Канзас-Сити? — спросил Коттон Хоуз.
   — Не знаю. Мне уже хочется, чтобы они оба отправились ко всем чертям.
А вдруг он что-нибудь оставил?
   Но Майк Чипарадано ничего  не  оставил,  никакого  ключа,  с  помощью
которого можно было бы определить, где он сейчас находится.
   Карл Андрович оказался усатым гигантом, который вполне мог бы служить
моделью для рекламы сигарет "Мальборо". Он сидел за  кухонным  столом  в
хлопчатобумажной рубашке с короткими рукавами. На руках играли бронзовые
бугры мышц. На левом бицепсе на фоне  сердца  виднелась  надпись  "Мэг".
Волосы у Андровича были рыжевато-коричневые, а усы представляли какую-то
смесь рыжего, коричневого и  белого  цветов.  Во  время  разговора  Карл
Андрович  постоянно  дотрагивался  до  аккуратно  подстриженных  усиков,
которые, очевидно, являлись гордостью их  владельца.  У  Андровича  были
громадные ручищи. Каждый раз, когда он поднимал  руку,  чтобы  погладить
усы, Стив Карелла вздрагивал, словно  в  ожидании  удара.  Мэг  Андрович
сновала по кухне, готовя обед и жадно ловя каждое слово.
   — Мы хотели кое-что выяснить, мистер Андрович, — начал детектив  Стив
Карелла.
   — Да? Что?
   —  Для  начала,  где  вы  пропадали  между  четырнадцатым  февраля  и
понедельником, когда вернулись домой?
   — Это мое дело, — ответил Андрович. — Следующий вопрос.
   — Если  вы  не  намерены  отвечать  на  наши  вопросы  здесь,  мистер
Андрович, то мы готовы забрать вас в участок,  где  вы,  может,  станете
более разговорчивым, — после короткого молчания предложил Карелла.
   — Собираетесь использовать резиновый шланг? Меня не напугаете, я  уже
имел с ним дело.
   — Вы ответите, где вы были?
   — Я уже ответил, что это мое дело.
   — О'кей. Одевайтесь.
   — Какого черта? Вы не имеете права арестовывать меня без предъявления
обвинения.
   — У меня полно обвинений. Вы утаиваете от полиции важную информацию и
таким образом становитесь сообщником в убийстве. Вы...
   — Что? Убийство? Вы что, спятили? — взорвался Андрович.
   — Одевайтесь,  Андрович.  Я  не  намерен  переругиваться  с  вами,  —
приказал Карелла.
   — О'кей, — сердито сдался Карл Андрович. — Я находился в городе.
   — Где в городе?
   — Везде, в барах. Я пил.
   — Почему?
   — Потому что это мне нравится.
   — Вы знали, что ваша жена заявила в полицию о вашем исчезновении?
   — Нет. Как, черт возьми, я мог это узнать?
   — Почему вы не позвонили ей?
   — Вы что, специалист по вопросам семьи и брака? Не позвонил,  значит,
не захотел, — с вызовом ответил моряк.
   — Он не обязан звонить мне, если не хочет, — отозвалась от плиты Мэг.
— Он же вернулся. Почему вы не оставите его в покое?
   — Не суйся, Мэг, — предупредил ее муж.
   — В каких барах вы пили? — спросил Карелла.
   — По всему городу. Я не помню названий.
   — Вы ходили в "Короля и королеву"?
   — Нет.
   — Вы ведь только что сказали, что не помните названий?
   — Не помню.
   — Тогда почему вы уверены, что не были в "Короле и королеве"?
   — Название звучит незнакомо, —  левый  глаз  Андровича  начал  слегка
дергаться.
   — А имя "Бабблз Цезарь" тоже звучит незнакомо?
   — Да.
   — Или Барбара Цезарь?
   — Да, незнакомо. — Тик не прекращался.
   — А Мэрла Филлипс?
   — Впервые слышу. — А что скажете о телефонном номере  "Сперлинг  7  —
0200 ? Он вам знаком?
   — Нет. — Тик усилился.
   — Миссис Андрович, — обратился Карелла к Маргарет.  —  По-моему,  вам
лучше уйти.
   — Почему?
   — Мы собираемся выяснить  кое-какие  тайны.  Выйдите,  пожалуйста,  в
другую комнату.
   — Моя жена может слушать все, что вы собираетесь  сказать,  —  заявил
Карл Андрович.
   — О'кей. Номер  "Сперлинг  7—0200"  —  номер  телефона  трех  женщин,
которые живут вместе. Одну из них зовут...
   — Выйди, М-М-Мэг, — приказал Андрович.
   — Я хочу остаться.
   — Делай, что я тебе с-с-сказал!
   — Почему он спрашивает тебя об этом  номере?  Какие  у  тебя  дела  с
тремя?..
   — Убирайся, ч-ч-черт побери, отсюда,  пока  я  тебе  не  врезал!  Мэг
Андрович угрюмо посмотрела на мужа и вышла из кухни.
   — Вот д-д-дрянь, — прошептал моряк, заикаясь еще сильнее. Угол левого
глаза дергался еще заметнее.
   — Готовы отвечать, Андрович?
   — О'кей. Я знал ее.
   — Бабблз?
   — Бабблз.
   — Как хорошо вы ее знали?
   — Очень хорошо.
   — Что значит очень хорошо, Андрович?
   — Хотите п-п-подробности?
   — Если можно.
   — Мы спали с ней. О'кей?
   — О'кей. Когда вы видели ее в последний раз?
   — Двенадцатого февраля.
   — Вы что-то легко вспомнили число.
   — Еще бы!
   — Что это значит? — спросил Карелла.
   — Я... послушайте, какая разница, ч-ч-черт возьми? В последний раз  я
видел ее д-д-двенадцатого прошлого месяца. Больше я ее не видел.
   — Уверены?
   — Уверен.
   — Вы уверены, что не провели все это время с ней?
   — Уверен на все сто процентов. Жаль, что я  был  не  с  ней.  Я  ведь
собирался... — неожиданно Андрович умолк.
   — Собирались что? — поинтересовался Карелла.
   — Н-н-ничего.
   —  Вы  позвонили  ей  двенадцатого  после  того,  как   ваш   корабль
пришвартовался, правильно?
   — Правильно.
   — А потом вы с ней виделись? — Да, но только недолго. С полчаса.
   — В то же утро?
   — Кет, днем.
   — Где вы встретились?
   — У н-н-нее.
   — Кто-нибудь еще был в квартире? Например, ее подруги?
   — Нет. Я ни разу не видел их.
   — Но вы разговаривали с ними по телефону?
   — Да, с одной.
   — С Мэрлой Филлипс?
   — Не знаю.
   — Тем утром, двенадцатого, тоже разговаривали не с Барбарой?
   — Да. Ее подруга сняла трубку и потом позвала Барбару.
   — И после разговора вы приехали к ней, правильно?
   — Да, я пробыл у нее с полчаса.
   — И что дальше?
   — Дальше? Я ушел. Должна была вернуться одна из  ее  с-с-соседок.  Ее
чертова квартира похожа на Мэйн-стрит.
   — И вы не видели ее с того дня?
   — Не видел.
   — Вы пытались связаться с ней?
   — Нет, — ответил Карл Андрович после некоторых колебаний.
   — Как это?
   — Просто не звонил и все. Я подумал, что она вернулась в
   Канзас-Сити.
   — Почему вы так подумали?
   — Просто подумал и все. Она ведь исчезла?
   — Откуда вы знаете?
   — Что?
   — Если вы ей не звонили, откуда вы знаете, что она исчезла?
   — Ну, может, я звонил ей раз или два.
   — Когда?
   — Не помню. В т-т-течение месяца.
   — И не могли ее найти?
   — Да.
   — С кем вы разговаривали?
   — С ч-ч-чертовой телефонисткой.
   — Вернемся немного назад, Андрович.  Вы  сказали,  что  приходили  на
квартиру мисс Цезарь двенадцатого днем. Хорошо, зачем?
   — Я хотел поговорить с ней.
   — О чем?
   — О разном.
   —  Ну,  например?  Давайте,  Андрович,  рассказывайте.  Нам   надоело
вытягивать из вас по капле.
   — Какая вам разница, о чем мы говорили, ребята?
   — Большая. Мисс Цезарь исчезла. М