сть  может  человек
сделать! - Он внимательно посмотрел  ей  в  лицо.  -  Ты  когда-нибудь  была
влюблена?
   Она с недоумением смотрела на него.  Он  не  был  похож  на  убийцу.  Она
кивнула.
   - В кого? В этого копа? Она снова кивнула.
   - Очень жаль. -  Казалось,  ему  действительно  жаль.  -  Очень  досадно,
девочка, но что надо, то надо. Другого выхода нет, ты ведь сама понимаешь. Я
хочу сказать, с самого начала не было другого выхода, с тех пор  как  я  все
это затеял. А уж когда за что-то взялся, надо  идти  до  конца.  Теперь  это
вопрос жизни и  смерти,  понимаешь?  Да,  человек  на  все  способен.  -  Он
помолчал. - Ты ведь могла бы убить ради него, правда?
   Она колебалась.
   - Чтобы спасти его, ты бы убила человека, так? Она кивнула.
   - Верно? Ну вот так. - Он улыбнулся.  -  Я  не  профессиональный  убийца,
знаешь. Я механик. Это моя специальность. Я очень хороший механик.  Думаешь,
я смогу найти работу в Мексике?
   Тедди пожала плечами.
   - Конечно, у них ведь есть машины. Всюду есть машины. А потом, когда  все
успокоится, мы вернемся в Штаты. Черт возьми, рано  или  поздно  все  должно
прийти в норму. Но я тебе говорю, я не профессиональный убийца, не думай.  Я
обычный парень.
   В ее глазах отразилось недоверие.
   - Не веришь? Верно говорю. Иногда нет другого выхода.  Если  видишь,  что
что-то безнадежно и кто-то объясняет тебе, где есть хоть маленькая  надежда,
ты делаешь попытку. Я никогда и мухи не убил до этих полицейских. Думаешь, я
хотел их убивать? Выживание, вот в чем дело. А, что ты понимаешь?  Ты  немая
кукла.
   Она тихо сидела, глядя на него.
   - Женщина захватывает тебя целиком. Есть такие женщины.  У  меня  большой
опыт. У меня их много было. Больше, чем ты могла  бы  сосчитать.  Но  эта  -
совсем другая. С самого начала. Прямо заполонила меня. Когда бывает так,  не
можешь ни есть, ни спать, ничего. Только целый день думаешь  о  ней.  И  что
делать, когда поймешь, что не можешь ее получить,  если  не...  если  только
не... Черт возьми, она же просила у  него  развод?  Я  не  виноват,  что  он
упрямый сукин сын. Ну что ж, теперь он покойник.
   Тедди отвела глаза от его лица. Она посмотрела на дверь у него за спиной,
потом на ручку двери.
   - И он забрал с собой в могилу двоих приятелей. - Он  уставился  на  свой
бокал. - Он должен был поступить разумно. Такая женщина, как она... Господи,
да для такой женщины все сделаешь! Что угодно! Когда только находишься с ней
в одной комнате, хочешь...
   Тедди смотрела на дверную ручку, как зачарованная. Внезапно  она  встала.
Она швырнула свой бокал ему в  лицо.  Бокал  ударил  его  по  лбу,  жидкость
выплеснулась и залила  его  плечо.  Он  вскочил  на  ноги  с  искаженным  от
бешенства лицом, целясь в нее из пистолета.
   - Безмозглая шлюха! - проревел он. - Какого дьявола ты это сделала?!

   Глава двадцать вторая

   Карелла ушел из участка в шесть тридцать ровно. Хэвиленд еще не появился,
но Карелла не мог больше ждать. Он  не  хотел  оставлять  Тедди  одну  после
штуки, которую выкинул Сэведж.
   Он быстро доехал до Риверхеда. Он не обращал внимания на светофор. Он  ни
на что не обращал внимания. В его уме была только  одна  мысль  -  мысль  об
убийце с кольтом 45-го калибра и девушке, которая не может говорить.
   Добравшись до ее дома, он поглядел на ее окно. Шторы не были спущены. Все
казалось спокойным. Он вздохнул немного спокойнее и вошел в  дом.  Он  бегом
поднимался по лестнице, сердце колотилось. Он знал, что не должен был бы так
волноваться, но его не оставляло чувство, что статья Сэведжа может поставить
Тедди под удар.
   Перед дверью он остановился. Он различал  какое-то  гудение,  похожее  на
звук радио. Он взялся за ручку двери. Как всегда, он медленно покачал ее  из
стороны в сторону, ожидая, что услышит ее шаги: она подойдет  к  двери,  как
только увидит его сигнал.
   Он услышал шум отодвинутого кресла, и кто-то прокричал:
   - Безмозглая шлюха! Какого дьявола ты это сделала?!  Это  было  как  удар
молнии. Он выхватил свой револьвер 38-го калибра и  распахнул  дверь  другой
рукой. Человек обернулся.
   - Ты!.. - крикнул он и направил на Кареллу кольт.
   Карелла выстрелил, целясь низко, и в тот же момент бросился  на  пол.  Он
дважды попал убийце в бедро. Тот упал лицом вниз,  кольт  выпал  у  него  из
руки. Карелла снова взвел курок, выжидая.
   - Ты, скотина, - сказал человек на полу. - Скотина. Карелла поднялся.  Он
подобрал кольт и сунул его за пояс.
   - Вставай, - сказал он. - Тедди, ты в порядке? Тедди кивнула. Она  тяжело
дышала, глядя на человека на полу.
   - Спасибо за предупреждение, - сказал  Карелла.  Он  снова  повернулся  к
преступнику. - Вставай!
   - Я не могу, гад. Почему ты стрелял в меня? Черт возьми, почему  ты  меня
ранил?
   - Почему ты убил троих полицейских? Мужчина замолчал.
   - Фамилия? - спросил Карелла.
   - Мерсер. Пол Мерсер.
   - Тебе не нравятся полицейские?
   - Я их обожаю.
   - Тогда в чем дело?
   - Наверно, вы проверите мой пистолет?
   - Верно, - сказал Карелла. - У тебя нет ни одного шанса, Мерсер.
   - Это она меня втянула в это дело, - сказал Мерсер, и  его  мрачное  лицо
еще больше потемнело. - Настоящая виновница-она. Я только спускал курок. Она
сказала, мы должны его убить, это единственный выход. Мы добавили остальных,
чтобы все правильно выглядело, чтобы думали,  что  это  маньяк,  ненавидящий
полицейских. Но идея была ее. Почему я один должен отвечать?
   - Чья идея? - спросил Карелла.
   - Элис, - сказал Мерсер. - Видите,  мы  хотели  сделать  так,  как  будто
кто-то истребляет только полицейских. Мы хотели...
   - Вам удалось это сделать, - сказал Карелла.

   ... Когда Элис Буш доставили в  участок,  на  ней  было  спокойное  серое
платье. Она сидела в комнате детективов, положив ногу на ногу.
   - У вас найдется сигарета, Стив? - спросила она.
   Карелла дал ей сигарету. Он не дал ей огня.  Она  сидела  с  сигаретой  в
зубах, пока не поняла, что ей придется  самой  ее  зажечь.  Она  невозмутимо
чиркнула спичкой.
   - Ну что? - спросил Карелла.
   - Ну что? - повторила она, пожав плечами. - Все кончено, так ведь?
   - Вы должны были страшно ненавидеть его. Как же вы его ненавидели!
   - Не давите на бедную девочку! - сказала Элис.
   - Не будьте развязной, Элис! - сердито сказал  Карелла.  -  Я  никогда  в
жизни не ударил женщину, но клянусь богом...
   - Успокойтесь, - проговорила она. - Все позади. Вы получите свою  золотую
звезду, а потом...
   - Элис!
   - Какого черта вы от меня хотите?  Чтобы  я  рыдала?  Я  ненавидела  его,
понятно? Ненавидела его огромные лапы, и его  глупые  рыжие  космы,  и  все,
понятно?
   - Мерсер сказал, вы просили у него развод. Это правда?
   - Нет, не просила. Хэнк никогда бы не согласился.
   - Почему вы не дали ему шанс?
   - А зачем? Разве он давал мне  шанс?  Я  вечно  сидела  взаперти  в  этой
проклятой квартире и ждала, пока он явится после какого-нибудь грабежа,  или
поножовщины, или драки, где он должен был наводить порядок. Что это за жизнь
для женщины?
   - Вы знали, что он полицейский, когда выходили за него.
   Элис не ответила.
   - Вы могли попросить у него развод, Элис. Вы могли попытаться.
   - Я не хотела, черт возьми. Я хотела, чтобы он умер.
   - Ну что ж, вы убили его. Его и еще двоих. Теперь можете быть спокойны.
   Элис неожиданно улыбнулась:
   - Я не очень беспокоюсь, Стив. - Нет?
   - Я думаю, среди присяжных должны быть мужчины. - Она  сделала  паузу.  -
Мужчины хорошо ко мне относятся.

   ... Среди присяжных было восемь мужчин.
   Присяжным понадобилось не более шести минут, чтобы вынести приговор.
   Мерсер всхлипывал, когда  старшина  присяжных  зачитал  вердикт  и  судья
огласил приговор. Элис выслушала слова судьи со спокойным безразличием, стоя
прямо, с высоко поднятой головой.
   Суд признал обоих виновными в убийстве первой степени, и судья приговорил
преступников к казни на электрическом стуле.

   Девятнадцатого августа Стивен Карелла и  Теодора  Фрэнклин  слушали  свой
"приговор".
   - Известна ли кому-нибудь из присутствующих причина, по которой эти  двое
не могут быть соединены законным браком? Если кто-то из вас  знает  причину,
по которой брак не может состояться, призываю вас говорить сейчас или всегда
хранить молчание.
   Лейтенант Бернс хранил молчание. Детектив Хэл Виллис  не  указал  никакой
причины. Небольшой кружок  друзей  и  родственников  внимал  со  слезами  на
глазах. Муниципальный чиновник повернулся к Карелле:
   - Стивен Льюис Карелла, берете ли вы эту женщину в супруги, чтобы жить  с
ней в законном браке? Будете ли вы любить, почитать и беречь ее, как  верный
супруг, в горе и радости, здоровье и болезни, и хранить  ей  верность,  пока
оба вы будете жить?
   - Да, - сказал Карелла. - Беру. Буду. Да.
   - Теодора Фрэнклин, берете ли вы этого мужчину в супруги,  чтобы  жить  с
ним в законном браке? Будете ли вы любить, почитать и беречь его, как верная
супруга, в горе и в радости, здоровье и болезни, пока оба вы будете живы?
   Тедди кивнула. На глазах у нее были слезы, но она сияла от радости.
   -  Поскольку  оба  вы  изъявили  согласие  перед  всеми  присутствующими,
властью, данной мне законами этого штата, объявляю вас  мужем  и  женой.  Да
благословит Бог ваш союз.
   Карелла  обнял  ее  и  поцеловал.  Чиновник  улыбнулся.  Лейтенант  Бернс
откашлялся. Виллис  посмотрел  в  потолок.  Ее  поцеловал  Бернс.  Поцеловал
Виллис. Все родственники и друзья ее обнимали.
   Карелла улыбался идиотской улыбкой.
   - Поторопитесь вернуться обратно, - сказал ему Бернс.
   - Торопиться обратно? Я еду в свадебное путешествие, Пит!
   - И все-таки торопитесь. Что мы  будем  делать  без  вас  в  участке?  Вы
единственный коп в городе, который нашел в себе  мужество  выступить  против
этого упрямого, самоуверенного детектива лейтенанта Бернса из...
   - Идите к черту, - ответил, улыбаясь, Карелла. Виллис пожал ему руку:
   - Желаю счастья, Стив. Она замечательная девушка.
   - Спасибо, Хэл.
   Тедди подошла к Карелле. Он обнял ее за плечи.
   - Ну, - сказал он, - пойдем. Они вместе вышли из комнаты. Бернс задумчиво
смотрел им вслед.
   - Он хороший полицейский, - сказал он.
   - Ага, - ответил Виллис.
   - Пошли, - сказал Бернс, - надо поглядеть, как дела в конторе.
   Они вместе вышли на улицу.
   - Хочу купить газету, - сказал Бернс. Он  остановился  у  стенда  и  взял
газету, в которой работал Сэведж. Обычным новостям пришлось потесниться ради
более важного объявления на первой странице.
   Главная новость была краткой, но информативной:

                               ЖАРА СПАДАЕТ!
                             СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ!


   ПРИМЕЧАНИЯ

   1. Неприятности (ЕВР.).
   2. Буш - куст (АНГЛ).
   3. Не говорю по-английски (исп.).
   4. Мэйсон-стрит, 334(исп.).
   5. Где нож? Вы мне можете сказать? (ИСП.)
   6. Не могу (ИСП.).
   7. Не знаю (ИСП.).
   8. У вас есть нож? (исп.)
   9. Нет (исп.).
   10. Где туалет? (ИСП.)
   11. Хорошо. Где туалет? (ИСП.)
   12. Modus operandi - способ действий (лат.).
   13. "Улисс" - роман  английского  писателя  Джеймса  Джойса  (1882-1941),
ирландца по происхождению.
   14. Трилистник - эмблема Ирландии.
   15. Бинго - род азартной игры, напоминающей лото.
   16. Даниэль Бун - американский пионер, прототип  героя  романов  Фенимора
Купера.
   17. Пушер - сбытчик наркотиков.
   18. Лошадка - героин.
   19. Сэведж-дикий (АНГЛ.).
   20. ЛА Фламенка-плясунья (ИСП.).
   21. Бык (ИСП.).
   22. Рыжая (ИСП.).
   23. Спасибо (ИСП.).
   24. Кто там? (ИСП.)
   25. Минутку (ИСП.).
   26. От англ. "to rip" - резать.
   27. 1 ярд = 0,9 метра.
   28. Персонаж из "Сказок Матери-Гусыни".



   Эд Макбейн
   Способ убийства


   (ИЗ СЕРИИ "87-Й ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК)
   Перевод с английского Бетси Шидфар, Рамина Шидфара.


   Город, изображенный в этой книге, - плод авторского
воображения. Названия районов и улиц, действующие лица
вымышлены. Только описание будничной работы полицейских
детективов, методики расследования преступлений
соответствует реальной жизни.
                                                 Автор


   Обычный осенний день.
   Зарешеченные окна дежурной комнаты 87-го полицейского
участка выходили на Гровер-парк, сверкавший всеми цветами
осенней листвы. Бабье лето, словно дочь индейского вождя,
украшенная пестрыми перьями, щеголяло ярко-красным,
оранжевым и желтым. Воздух был теплым и ласкающим, солнце
сияло на безупречно голубом небе, и его лучи проникали
сквозь решетку окна полосами золотого света, в котором без
устали плясали пылинки. Уличный шум просачивался сквозь
открытые окна, смешиваясь с обычными звуками дежурной
комнаты, создавая своеобразную и даже приятную музыку.
   Как во всякой классической симфонии, в этой музыке
прослеживался лейтмотив, присущий лишь полицейскому участку.
Это была синкопированная мелодия телефонных звонков,
составляющая полную гармонию со стуком клавиш пишущих
машинок и ругательствами. Вариации на тему были
разнообразны: от глухих ударов кулака полицейского по
животу воришки до оглушительных воплей другого полицейского,
желающего узнать, куда, к черту, подевалась его шариковая
ручка, въедливого монолога следователя, допрашивающего
задержанного, телефонного разговора дежурного детектива с
начинающей актрисой, дебютанткой шоу на Холл-авеню. Иногда
в эту симфонию врывались насвистывание практиканта,
доставившего послание из полицейского управления,
душераздирающие стоны женщины, жалующейся на то, что ее
избил муж, бормотание воды в трубах или гомерический хохот
после неприличного анекдота.
   Такой хохот, сопровождаемый уличным шумом октябрьского
дня, приветствовал удачную шутку Мейера, которую он приберег
к пятнице.
   - Да, он мастер на это, - сказал Берт Клинг, - а у меня
вот не получается. Не умею я рассказывать анекдоты.
   - Ты многого не умеешь, - ответил Мейер, подмигивая, - но
мы простим тебе небольшую неточность. Искусство
рассказчика, Берт, приходит с возрастом. Такому сопляку,
как ты, никогда не рассказать хороший анекдот, чтобы
научиться этому, нужны долгие годы.
   - Иди к черту, старый пердун, - ответил Клинг.
   - Он опять становится агрессивным, ты замечаешь, Коттон?
Особенно когда речь заходит о его возрасте.
   Коттон Хейвз отпил кофе и улыбнулся. Он был высокого
роста, более шести футов, и весил сто девяносто фунтов.
Голубые глаза и квадратная челюсть, на подбородке - глубокая
ямочка. Огненно-рыжие волосы казались еще ярче в лучах
ленивого октябрьского солнца. На левом виске выделялась
седая прядь - след давней ножевой раны, когда ему сбрили
волосы, чтобы сделать шов, и шрам зарос уже седыми, а не
рыжими волосами. Хейвз этот феномен объяснял так: Уж очень
я тогда испугался".
   Улыбаясь Мейеру, Хейвз заметил:
   - Молодежь всегда агрессивна, разве ты не знал?
   - И ты против меня? - спросил Клинг. - Это заговор!
   - Не заговор, - поправил Мейер, - а запрограммированная в
нас ненависть. В этом причина всех бед в мире - слишком
много ненависти. Между прочим, кто-нибудь из вас знает, под
каким лозунгом будет проходить неделя борьбы с ненавистью?
   - Нет, - ответил Хейвз, делая вид, что серьезно
воспринимает вопрос, - а под каким?
   - Смерть ненавистникам! - сказал Мейер, и в это время
зазвонил телефон. Хейвз и Клинг, сидевшие молча, с
опозданием засмеялись. Мейер сделал им знак не шуметь.
   - Восемьдесят седьмой участок, вас слушает детектив
Мейер. Что, мадам? Да, я детектив. Что? Нет, не могу
сказать, что я здесь самый старший. - Пожав плечами, Мейер
посмотрел на Клинга и поднял брови. - Лейтенант сейчас
занят. В чем дело, мадам? Да, мадам, что? Сука, вы
говорите? Да, мадам, понятно. Нет, мадам, вряд ли мы
сможем удержать его дома. Это не входит в компетенцию
полиции. Я понимаю. Сука... Да, мадам. Нет, мы вряд ли
сможем выделить сейчас кого-нибудь. Сегодня как раз у нас
не хватает людей. Что?.. Мне очень жаль, что вы так
думаете, но вы понимаете...
   Он замолчал и посмотрел на телефон:
   - Она повесила трубку.
   - В чем дело? - спросил Клинг.
   - Ее дог бегает за соседской сукой, коккер-спаниелем.
Мадам хочет, чтобы мы или заставили ее дога сидеть дома, или
сделали что-нибудь с этой сукой. - Мейер пожал плечами. -
Любовь, любовь, все беды от любви. Вы знаете, что такое
любовь?
   - Нет, а что такое любовь? - спросил Хейвз тоном
пай-мальчика.
   - На этот раз я не шучу, - заметил Мейер, - я
философствую; любовь - это подавленная ненависть.
   - О господи, какой циник! - вздохнул Хейвз.
   - Я не циник, я философ. Никогда не принимай всерьез
человека, высказывающего вслух свои мысли. Как можно
испытать блестящие идеи, если не делиться ими с ближними?
   Вдруг Хейвз обернулся.
   За деревянным барьером, отделяющим дежурную комнату от
коридора, стояла женщина, которая вошла так тихо, что никто
из полицейских не услышал ее шагов. Она откашлялась, и этот
звук показался таким громким, что полицейские повернулись к
ней почти одновременно.
   У нее были матово-черные волосы, собранные в пучок на
затылке, карие глаза лихорадочно блестели, она не подвела их
и даже не накрасила губы, лицо ее было белым как мел.
Казалось, она смертельно больна и только что встала с
постели. На ней были черный плащ и черные туфли на босу
ногу. Кожа на ногах, таких тонких, что казалось чудом, как
они держат ее, была такой же мертвенно-белой. Она цепко
держалась костлявыми пальцами за кожаные ручки большой
черной сумки.
   - Слушаю вас, - сказал Хейвз.
   - Детектив Карелла здесь? - спросила женщина глухо.
   - Нет, - ответил Хейвз, - я детектив Хейвз. Могу я
узнать?..
   - Когда он вернется? - прервала его женщина.
   - Трудно сказать. У него были какие-то личные дела,
потом он будет выполнять специальное поручение. Может быть,
кто-нибудь из нас?..
   - Я подожду.
   - Возможно, вам придется ждать долго.
   - У меня много времени, - ответила посетительница.
   Хейвз пожал плечами:
   - Хорошо, пожалуйста. Там, снаружи, есть скамья. Если
вы...
   - Я буду ждать здесь. - Хейвз не успел остановить ее, и
женщина, толкнув дверцу, вошла в дежурную комнату,
направляясь к незанятым столам в центре помещения; Хейвз
пошел за ней.
   - Простите, мисс, - сказал он, - но посетителям не
разрешается...
   - Миссис, - поправила она, - миссис Фрэнк Додж.
   - Простите, миссис Додж, мы пускаем сюда посетителей
только по делу. Я уверен, что вы поймете...
   - Я пришла по делу. - Женщина сжала тонкие бледные губы.
   - Хорошо, не можете ли вы сказать мне?..
   - Я жду детектива Кареллу, детектива Стива Кареллу, -
повторила она. В ее голосе неожиданно прозвучала горечь.
   - Если вы хотите подождать его, - терпеливо объяснял
Хейвз, - то вам придется посидеть на скамье снаружи. Мне
очень жаль, но это...
   - Я буду ждать здесь, - упрямо сказала женщина, - и вы
будете ждать.
   Хейвз посмотрел на Мейера и Клинга.
   - Мадам, - начал Мейер, - нам не хотелось бы проявлять
грубость...
   - Заткнись!
   Слова женщины прозвучали как приказ, а рука ее скользнула
в правый карман плаща.
   - Это 38-й калибр, - сказала женщина.

                          Глава 1

   Женщина неподвижно сидела на деревянном стуле с прямой
спинкой, держа в руке револьвер 38-го калибра. Уличный шум,
казалось, подчеркивал тишину, установившуюся в дежурной
комнате после ее слов. Трое детективов посмотрели сначала
друг на друга, потом на женщину и неподвижный ствол
револьвера.
   - Положите на стол оружие, - сказала женщина.
   Мужчины никак не отреагировали на ее требование.
   - Положите на стол оружие, - повторила она.
   - Послушайте, мадам, - сказал Мейер, - уберите эту штуку.
Мы здесь все друзья. Вы только наделаете себе
неприятностей.
   - А мне наплевать. Положите оружие на стол передо мной.
Не пытайтесь вынуть револьверы из кобуры, или я буду
стрелять прямо в живот рыжему. Бы