Где четверо иль пятеро бойцов
                      Нелепо машут ржавыми мечами, -
                      Честь Азинкура. Все ж вообразите
                      Событий правду в жалкой передаче.
                                 (Уходит.)


СЦЕНА 1

                      Английский лагерь под Азинкуром.
                  Входят король Генрих, Бедфорд и Глостер.

                               Король Генрих

                     Да, правда, Глостер, велика опасность:
                     Тем больше быть должна отвага наша. -
                     Брат Бедфорд, с добрым утром. - Боже правый!
                     Добра частица есть во всяком зле,
                     Лишь надо мудро извлекать ее.
                     Лихой сосед нас поднял спозаранку, -
                     Полезно это нам, а также делу;
                     Притом для нас он - как бы наша совесть
                     И проповедник: нас он призывает
                     Достойно приготовиться к кончине.
                     Так можем мы добыть из плевел мед,
                     У дьявола добру учиться можем.

                              Входит Эрпингем.

                     День добрый вам, сэр Томас Эрпингем.
                     Милей для вашей головы седой
                     Подушка мягкая, чем дерн французский.

                                  Эрпингем

                     Нет, государь, мне любо это ложе;
                     Могу сказать: я сплю, как мой король.

                               Король Генрих

                     Как хорошо, когда пример нас учит
                     Любить невзгоды: на душе легко,
                     Когда же дух ободрен, без сомненья,
                     Все наши члены, мертвые дотоле,
                     Могильный сбросив сон, как змеи - кожу,
                     Придут в движенье бодро и легко. -
                     Сэр Томас, одолжи мне плащ твой. - Братья,
                     Мой утренний привет вы передайте
                     Всем принцам в нашем стане, а затем
                     Просите их в моем шатре собраться.

                                  Глостер

                     Исполним, государь.

                         Глостер и Бедфорд уходят.

                                  Эрпингем

                     А мне быть с вами?

                               Король Генрих

                                       Нет, мой добрый рыцарь;
                     С моими братьями пойдите к лордам;
                     Совет с моей душой держать я должен,
                     И общества другого мне не надо.

                                  Эрпингем

                     Храни тебя господь, отважный Гарри!
                                 (Уходит.)

                               Король Генрих

                     Спасибо, старина, на добром слове.

                              Входит Пистоль.

                                  Пистоль

                     Qui va la {Кто идет? (Франц.)}?

                               Король Генрих

                                Свой.

                                  Пистоль

                     Скажи мне толком, кто ты: офицер?
                     Иль из народа низкого, простого?

                               Король Генрих

                     Я дворянин, - командую отрядом.

                                  Пистоль

                     Орудуешь копьем?

                               Король Генрих

                     Вот именно. А ты?

                                  Пистоль

                     Такой же дворянин, как император.

                               Король Генрих

                     Так, значит, ты знатнее короля.

                                  Пистоль

                     Король - миляга, золотое сердце,
                     Проворный парень и любимец славы;
                     Он родом знатен, кулаком силен.
                     Башмак его целую грязный. Сердцем
                     Люблю буяна. Как тебя зовут?

                               Король Генрих

                     Гарри Le Roy {Король. (Франц.)}.

                                  Пистоль

                     Леруа! Должно быть, корнуэлец ты?

                               Король Генрих

                     Нет, я уэлец.

                                  Пистоль

                     Ты знаешь Флюэллена?

                               Король Генрих

                                          Как же, знаю.

                                  Пистоль

                     Скажи ему: в Давидов день сорву я
                     С его башки порей.

                               Король Генрих

     Смотри  не  носи в этот день кинжала в своей шапке, не то он всадит его
тебе в голову.

                                  Пистоль

                     Ты друг ему?

                               Король Генрих

     Да, и к тому же его родственник.

                                  Пистоль

                     Так фигу получай!

                               Король Генрих

     Спасибо. Бог с тобой.

                                  Пистоль

                     Меня зовут Пистоль.
                                 (Уходит.)

                               Король Генрих

                     Свирепое тебе подходит имя.

                  Входят с разных сторон Флюэллен н Гауэр.

                                   Гауэр

     Капитан Флюэллен!

                                  Флюэллен

     Да, только, ради Христа, говорите потише. Вся вселенная негодует, когда
не  соблюдают  добрых  старых военных законов и обычаев. Если вы потрудитесь
изучить  войны  Помпея Великого, уверяю вас, вы увидите, что в лагере Помпея
никогда  не  было  никакой болтовни и трескотни. Уверяю вас, вы увидите, что
тогда  все было совсем иное: и военные формальности, и правила, и поведение,
и умеренность, и скромность.

                                   Гауэр

     Да ведь неприятель-то шумит; его слышно всю ночь.

                                  Флюэллен

     Если  неприятель  осел,  дурак и болтливый хвастун, так разве мы должны
тоже  быть  -  как  бы  это  сказать - ослами, дураками и хвастунами? Ну-ка,
скажите по совести.

                                   Гауэр

     Я буду говорить тише.

                                  Флюэллен

     Прошу и умоляю вас об этом.

                          Гауэр и Флюэллен уходят.

                               Король Генрих

                     Уэлец этот, хоть и старомоден,
                     Но мужествен, усерден, благороден.

             Входят три солдата - Джон Бетс, Александер Корт и
                               Майкл Уильямс.

                                    Корт

     Братец Джон Бетc, что это, уж не светает ли?

                                    Беnс

     Как  будто  бы  так;  только  нам нечего особенно желать, чтобы настало
утро.

                                  Уильямс

     Вот мы сейчас видим, как занимается день, а конца его, может быть, и не
увидим. - Кто там?

                               Король Генрих

     Свой.

                                  Уильямс

     Из какого отряда?

                               Король Генрих

     Сэра Томаса Эрпингема.

                                  Уильямс

     Это  старый,  славный  начальник  и  очень  добрый  человек. Скажи мне,
пожалуйста, что он думает насчет нашего положения?

                               Король Генрих

     Он  находит  его  похожим  на  положение  людей, которые после крушения
выброшены на отмель и ждут, что их унесет в море первый прилив.

                                    Бетс

     А он говорил это королю?

                               Король Генрих

     Нет,  да этого и не следовало делать. Ведь, между нами говоря, король -
такой же человек, как я. Фиалка пахнет для него так же, как и для меня; небо
представляется  ему  таким же, как и мне; все чувства у него такие же, как у
всех  людей.  Если  снять с него королевские его уборы, он окажется в наготе
своей  обыкновенным  человеком,  и, хотя его стремления излетают выше наших,
они опускаются на землю так же, как у всех нас. Значит, если у него, как и у
нас,  есть причины для опасений, то его страх ничем не отличается от нашего.
Поэтому  будем остерегаться заразить его своим страхом, ибо, если он проявит
страх, все войско падет духом.

                                    Бетс

     Он  может  храбриться для вида сколько угодно, а все-таки я думаю, что,
как  ни  холодна эта ночь, он предпочел бы сидеть теперь по горло в Темзе, -
да  и  я  с  ним, что бы там со мной ни случилось, - только бы быть подальше
отсюда.

                               Король Генрих

     Скажу  вам  по  совести  свое мнение о короле: я думаю, что он хотел бы
быть там, где он теперь, и больше нигде.

                                    Бетс

     Если  так,  я  хотел  бы, чтобы он был здесь один; тогда его наверно бы
выкупили и много бедняг осталось бы в живых.

                               Король Генрих

     Думаю,  что  ты  не так уж его ненавидишь и не можешь от души пожелать,
чтобы  он  оказался  здесь один, а говоришь так нарочно, чтобы узнать мнение
своих  товарищей. Мне думается, нигде смерть не была бы мне так желанна, как
возле короля; ведь дело его правое и притязания вполне законны.

                                  Уильямс

     Ну, этого нам не дано знать.

                                    Бетс

     Да  и  незачем  нам  в  это  вникать. Мы знаем только, что мы подданные
короля,  и этого для нас достаточно. Но если бы даже его дело было неправым,
повиновение королю снимает с нас всякую вину,

                                  Уильямс

     Да,  но  если дело короля неправое, с него за это взыщется, да еще как.
Ведь в судный день все ноги, руки, головы, отрубленные в сражении, соберутся
вместе  и  возопиют:  "Мы  погибли там-то!", и одни будут проклинать судьбу,
другие  призывать  врача,  третьи  -  своих жен, что остались дома в нищете,
четвертые  горевать  о  невыплаченных  долгах,  пятые  - о своих осиротевших
маленьких детях. Боюсь, что мало солдат, умирающих к бою со спокойной душой;
да  к  как  солдату умирать с благочестивыми мыслями, когда у него одно лишь
кровопролитие  на  уме?  И  вот,  если  эти люди умрут не так, как подобает,
тяжелая  ответственность  падет  на  короля, который довел их до этого; ведь
ослушаться короля - значит нарушить законы и долг верности.

                               Король Генрих

     Так,  значит, по-вашему, если отец пошлет своего сына по торговым делам
на  корабле,  а  тот погибнет во грехах своих на море, то ответственность за
его порочность должна пасть на его отца, который его послал? Или если хозяин
пошлет  куда-нибудь слугу с деньгами, а на того нападут по дороге разбойники
и  он  умрет  без  покаяния,  то приказ господина вы будете считать причиной
гибели  души  слуги?  Нет,  это вовсе не так! Король не ответствен за смерть
каждого  отдельного  из своих солдат, как и отец или господин не отвечают за
смерть  сына  или слуги, потому что, отдавая им приказания, они не думали об
их  смерти.  Вдобавок  ни  один король, как бы ни было безгрешно его дело, в
случае  если  придется  защищать его мечом, не может набрать войска из одних
безгрешных   людей.  У  одних  может  оказаться  на  совести  преднамеренное
убийство;  другие, может быть, обманывали девушек, нарушая данные им клятвы;
третьи  пошли на войну, чтобы скрыться, как за бруствером, от суда за грабеж
или  насилие,  которыми они успели осквернить чистое лоно мира. Но если всем
этим  нарушителям  закона  и  удалось избегнуть наказания у себя на родине -
ибо  от  людей  они могли скрыться, - то нет у них крыльев, чтобы улететь от
бога.  Война  -  бич  божий,  кара  господня; и потому здесь, на королевской
войне,  люди  несут наказание за прежние нарушения королевских законов. Там,
где  они  боялись  смерти,  они спасали свою жизнь, а там, - где они считают
себя  в  безопасности, они гибнут. Итак, если они умрут без покаяния, король
не  будет  виновен  в  гибели  их  души,  как  и  раньше он не был виновен в
проступках,  за которые они отвечают теперь. Каждый подданный должен служить
королю,  но  душа каждого принадлежит ему самому. Поэтому каждый солдат, идя
на войну, подобно больному на смертном ложе, должен очистить свою совесть от
малейших частиц зла. Тогда, если он умрет, - благо ему; если же не умрет, то
время,  потраченное  им  на  такое приготовление, не будет для него потеряно
даром,  и он получит великую пользу; и кто уцелеет, тому не грех думать, что
в  награду  за  такое  усердие  господь  сохранил  ему жизнь, дабы он познал
величие божие и научил других готовиться к смерти.

                                  Уильямс

     Разумеется,  когда  помирает грешник, его грехи падают на его голову, а
король за это не может отвечать.

                                    Бетс

     Я вовсе не хочу, чтобы он отвечал за меня, и все-таки я решил храбро за
него драться.

                               Король Генрих

     Я  сам  слышал,  как  король  говорил,  что  он не хочет, чтобы за него
платили выкуп.

                                  Уильямс

     Ну  да,  он  сказал это нарочно, чтобы мы лучше дрались; но, когда всем
нам перережут глотку, все равно его выкупят, а вам от этого лучше не будет.

                               Король Генрих

     Если я доживу до этого, я перестану верить его королевскому слову.

                                  Уильямс

     Подумаешь,  испугал его! Для монарха гнев его жалкого подданного так же
страшен,  как  выстрел  из  игрушечного ружья. Это него равно как если бы ты
вздумал  заморозить солнце, помахивая на него павлиньим пером. Он перестанет
верить королевскому слову! Какой вздор!

                               Король Генрих

     Ты слишком резок на язык; в другое время я бы этого не спустил тебе.

                                  Уильямс

     Давай рассчитаемся после, если останемся в живых.

                               Король Генрих

     Согласен.

                                  Уильямс

     А как мне узнать тебя?

                               Король Генрих

     Дай  мне  какой-нибудь  залог  -  я буду носить его на шапке; и если ты
осмелишься признать его, мы с тобой посчитаемся.

                                  Уильямс

     Вот моя перчатка; дай мне взамен твою.

                               Король Генрих

     Бери!

                                  Уильямс

     Я  буду  тоже  носить  ее  на шапке; и, если ты подойдешь ко мне завтра
после  битвы  и  скажешь: "Это моя перчатка", - клянусь рукой, я влеплю тебе
пощечину.

                               Король Генрих

     Если только я останусь в живых, я потребую мою перчатку обратно.

                                  Уильямс

     Рассказывай! Этак ты, пожалуй, и на виселицу добровольно полезешь.

                               Король Генрих

     Я потребую ее у тебя даже в присутствии короля.

                                  Уильямс

     Смотри сдержи слово. Прощай.

                                    Бетс

     Помиритесь  вы,  английские  дураки! Да ну же, помиритесь! Довольно нам
драки с французами; управьтесь сначала с ними.

                               Король Генрих

     В самом деле, французы могут поставить двадцать французских крон против
одной,  что  поколотят  нас.  Но англичанину не грех будет вырвать у них эти
кроны, и завтра сам король примется за дело.

                              Солдаты уходят.

                     Все, все - на короля! За жизнь, за душу,
                     За жен, и за детей, и за долги,
                     И за грехи - за все король в ответе!
                     Я должен все снести. О тяжкий долг!
                     Близнец величия, предмет злословья
                     Глупца любого, что способен видеть
                     Лишь горести свои! О, скольких благ,
                     Доступных каждому, лишен король!
                     А много ль радостей ему доступно -
                     Таких, каких бы каждый не имел,
                     Коль царственную пышность исключить?
                     Но что же ты такое, идол - пышность?
                     Что ты за божество, когда страдаешь
                     Сильнее, чем поклонники твои?
                     Какая польза от тебя и прибыль?
                     О пышность, покажи, чего ты стоишь!
                     Чем вызываешь в людях обожанье?
                     Ведь ты не более как званье, форма,
                     Внушающие трепет и почтенье.
                     Тебя страшатся, а несчастней ты
                     Боящихся тебя.
                     Как часто вместо восхищенья льешь
                     Ты лести яд! О, захворай, величье,
                     И пышности вели себя лечить.
                     Как думаешь, погаснет жар болезни
                     Пред титулами, что раздуты лестью?
                     Поклоны низкие недуг прогонят?
                     Тебя послушны нищего колени,
                     Но не его здоровье. Сон спесивый,
                     Играющий покоем короля,
                     Король постиг тебя! Известно мне,
                     Что ни елей, ни скипетр, ни держава,
                     Ни меч, ни жезл, ни царственный венец,
                     Ни вышитая жемчугом порфира,
                     Ни титул короля высокопарный,
                     Ни трон его, ни роскоши прибой,
                     Что бьется о высокий берег жизни,
                     Ни эта ослепительная пышность -
                     Ничто не обеспечит государю
                     Здоровый сон, доступный бедняку.
                     С желудком полным, с головой порожней,
                     Съев горький хлеб нужды, он отдыхает,
                     Не ведает ночей бессонных, адских:
                     Поденщиком с зари и до зари
                     В сиянье Феба трудится, а ночью
                     Он спит в Элизии. С рассветом встав,
                     Подводит он коней Гипериону,
                     И так живет он день за днем весь год,
                     В трудах полезных двигаясь к могиле -
                     Когда б не пышность, этакий бедняк,
                     Работой дни заполнив, ночи - сном,
                     Во всем счастливей был бы короля.
                     Ничтожный раб вкушает дома мир,
                     И грубому уму не догадаться,
                     Каких забот монарху стоит отдых,
                     Которым наслаждается крестьянин.

                              Входит Эрпингем

                                  Эрпингем

                     Встревожены отлучкой вашей лорды,
                     Вас ищут, государь.

                               Король Генрих

                                         Мой добрый рыцарь,
                     Вели им всем собраться в мой шатер;
                     Я буду там скорей тебя.

                                  Эрпингем

                                             Исполню.
                                 (Уходит.)

                               Король Генрих

                     О бог сражений! Закали сердца.
                     Солдат избавь от страха и лиши
                     Способности считать число врагов,
                     Их устрашающее. На сегодня,
                     О, на сегодня, боже, позабудь
                     Про грех отца - как он добыл корону!
                     Прах Ричарда я царственно почтил,