одолжает поглощать сухие бисквиты  и
грог, в надежде, что это еще сможет его возвратить к жизни. Вот победа  духа
над материей!
     Профессор Грайм лежит в постели и, судя по всему, чувствует себя вполне
хорошо; но он упорно питается, и смотреть на него  неприятно.  Есть  у  него
хоть капля сочувствия к страданиям ближних? Если есть. то по  какому  такому
принципу он может теперь заказывать бараньи котлеты и притом еще смеяться?.

                                                    "Черный слуга и Колики",
                                                 Олдкасл, пятница, в полдень

     Вы будете рады услышать, что я в конце концов благополучно сюда прибыл.
Город переполнен сверх всякой меры, и все частные дома  и  гостиницы  заняты
savants  <Учеными   (франц.).>   обоего   пола.   Небывалое   сосредоточение
интеллектуальной  мощи,  какое  можно  увидеть  на   любой   улице,   просто
ошеломляет.
     Несмотря  на  великое  стечение  народа,  мне,  по   счастью,   удалось
устроиться весьма удобно и на весьма приемлемых условиях: я получил диван  в
коридоре первого этажа за одну гинею в ночь, что  включает  для  меня  право
столоваться в буфете, с тем, однако, чтобы я во все остальное время гулял по
улицам,  освобождая  тем  самым  место  для  других  джентльменов,   которые
находятся в таком же положении. Я побывал во всех тех  помещениях  гостиниц,
где будут работать различные секции, здесь и в "Мозоли и  Выдержке",  и  был
совершенно восхищен их благоустройством. Что может сравниться в  свежести  с
опилками, которыми посыпаны здесь полы! Скамьи сколочены из нетесаных досок,
и общий вид, как вы легко себе представляете, чрезвычайно привлекателен.

                                                           Половина десятого

     Гости съезжаются в совершенно ошеломляющем темпе и  количестве.  Десять
минут назад к дверям  подъехала  почтовая  карета,  переполненная  внутри  и
снаружи и доставившая таких выдающихся лиц, как м-р Мадлбрэйнс,  м-р  Дроли,
профессор Мэфф, м-р Кс. Мисти, м-р Кс. Кс. Мисти, м-р  Пэрблайнд,  профессор
Рэмман, досточтимый и преподобный м-р Лонг Ирс,  профессор  Джон  Кеч,  сэр)
Уильям  Джолтеред,  д-р  Баффер,  м-р  Смит  (из  Лондона),  м-р  Браун  (из
Эдинбурга), сэр Хукхем Снайви и  профессор  Пампкинскалл.  Последние  десять
джентльменов в дороге насквозь промокли и вид имели чрезвычайно вдумчивый.

                                             Воскресенье, два часа пополудни

     Досточтимый и преподобный м-р Лонг Ирс, в  сопровождении  сэра  Уильяма
Джолтереда, предпринял сегодня утром прогулку пешком и на лошадях. Первый из
этих подвигов они совершили в  обыкновенных  сапогах,  а  второй  в  наемном
экипаже. Это, естественно, вызвало много споров.
     Я только что узнал, что в "Мозоли и Выдержке" состоялось свидание между
Саустером, энергичным и  рассудительным  надзирателем  здешнего  прихода,  и
профессором Пампкинскаллом, который, как ваши читатели, без сомнения, знают,
является одним из влиятельных членов Совета.  Воздержусь  от  изложения  тех
слухов, которые породило это совершенно необычайное событие,  до  того,  как
увижусь с Саустером и постараюсь узнать всю правду от него самого.

                                                           Половина седьмого

     Вскоре после того как было написано вышеизложенное,  я  нанял  тележку,
запряженную  осликом,  и  отправился  быстрым  аллюром  по   направлению   к
резиденции Саустера; миновал  живописную  местность  с  красными  кирпичными
домами по  обе  стороны  и  сделал  остановку  на  рыночной  площади,  чтобы
осмотреть то место, где у м-ра Куокли вчера слетела шляпа.  Мостовая  здесь,
правда, неровная, но все же у вас не создается впечатления, что здесь  могло
недавно произойти такого рода событие. Из этого пункта я отправился -  минуя
газовый и салотопенный заводы - к тому переулку,  который  мне  указали  как
местожительство приходского  надзирателя;  не  успел  я  проехать  по  этому
переулку десяти ярдов, как  мне  посчастливилось  увидеть  самого  Саустера,
идущего мне навстречу.
     Саустер  тучный  мужчина;  то  особое  образование  на  лице,   которое
именуется в просторечии двойным подбородком, получило у  него  такое  мощное
развитие, какого я, сколько помню, еще никогда не видел. У него также  очень
красный нос, -  он  объясняет  это  привычкой  рано  вставать,  -  настолько
красный, что если бы не такое объяснение, я был  бы  вынужден  предположить,
что временами он бывает не вполне трезв. Он сообщил мне, что не считает себя
вправе  изложить  все  то,   что   произошло   между   ним   и   профессором
Пампкинскаллом,  но  может  сказать,  что  это  было  связано  с   вопросами
полицейского порядка, и добавил многозначительно: "Ну и времечко настало!"
     Вы легко поймете, что эти слова вызвали  у  меня  некоторое  удивление,
отчасти смешанное даже с тревогой, и что я, не теряя времени,  отправился  к
профессору Пампкинскаллу и изложил ему цель своего визита. После  нескольких
минут раздумья профессор, который, нужно сказать,  держал  себя  чрезвычайно
вежливо, открыто признался (я выделяю это место  курсивом),  что  он  просил
Саустера присутствовать в понедельник утром в  "Мозоли  и  Выдержке",  чтобы
отгонять мальчишек, и что  он,  кроме  того,  распорядился,  чтобы  помощник
надзирателя в тех же целях находился в "Черном слуге и Коликах".
     Я предоставляю на ваше суждение и на рассмотрение ваших читателей  этот
неконституционный образ действий. Что до меня, то я  еще  не  слыхал,  чтобы
приходский надзиратель - за пределами церкви, кладбища или работного дома  и
без специального на то приказа церковных старост и попечителей,  действующих
в качестве  приходского  совета  в  полном  составе  и  применяющих  законы,
установленные в отношении людей, обращающихся  к  приходу  за  помощью,  или
других правонарушителей, - имел также  какие-нибудь  законные  полномочия  в
отношении подрастающего поколения нашей  страны.  Я  еще  не  слыхал,  чтобы
приходский надзиратель мог быть призван гражданским  лицом  к  осуществлению
мер подавления и деспотизма в отношении юношей Британии. Я  еще  не  слыхал,
чтобы уполномоченные по осуществлению закона о бедных разрешали  приходскому
надзирателю сбивать каблуки и  подметки  только  для  того,  чтобы  нарушать
законные права людей, которые не изобличены в бедности или других каких-либо
преступлениях. Я еще не слыхал, чтобы приходский надзиратель имел  право  по
своему  произволу  или  своей  прихоти  закрыть  королевскую  дорогу  общего
пользования и чтобы улица по всей своей ширине не была  свободна  и  открыта
для каждого живущего в нашей стране мужчины, мальчика или женщины, до  самых
стен домов - будь то даже стены "Черного  слуги  и  Колик".  или  "Мозоли  и
Выдержки" (это мне безразлично).

                                                                Девать часов

     Я заказал  местному  художнику  карандашный  портрет  тирана  Саустера,
поскольку он приобрел уже позорную известность, - и  вы,  я  не  сомневаюсь,
распорядитесь сделать с него гравюру, чтобы поместить  в  каждом  экземпляре
ближайшего  номера.  Портрет  прилагаю.  Помощник   надзирателя   согласился
написать биографию Саустера, но имя биографа должно остаться неизвестным.
     Портрет сделан с натуры, и сходство полное  во  всех  отношениях.  Даже
если б я совсем не знал подлинной сущности этого человека и если  6  рисунок
был предъявлен  без  каких-либо  пояснений,  я  бы  при  виде  его  невольно
содрогнулся. Есть неистовая злобность во всем  выражении  этого  лица,  есть
злорадная свирепость  в  глазах  этого  разбойника,  которая  и  поражает  и
отталкивает. Весь его вид говорит о наглой и откровенной жестокости, и живот
его не менее ярко свидетельствует о его демонических склонностях.

                                                                 Понедельник

     И вот наступил, наконец, великий день. Мои глаза, уши, перья,  чернила,
бумага отданы теперь безраздельно тем замечательным  событиям,  которые  так
потрясли меня всего.  Надо,  однако,  собраться  с  силами  и  приступить  к
составлению Отчета!

        СЕКЦИЯ А. - ЗООЛОГИЯ И БОТАНИКА.
                  "Черный слуга и Колики". Парадная зала.

     Председатель-сэр Уильям Джолтеред. Вице-председатели - м-р Мадлбрэйнс и
м-р Дроли.
     М-р Кс. Кс. Мисти  сделал  краткое  сообщение  об  исчезновении  ученых
медведей с улиц Лондона, дополнив его своими наблюдениями касательно обезьян
с точки зрения их связи с шарманками. Докладчик отметил, с чувством огромной
боли и горечи, что несколько лет тому назад произошли какие-то неожиданные и
необъяснимые перемены во вкусах общества в отношении  бродячих  медведей,  и
эти последние, не встречая сочувствия у черни, постепенно, один  за  другим,
покинули улицы столицы, так что  не  осталось  ни  одного,  который  мог  бы
возродить влечение к естествознанию в сердцах людей бедных и непросвещенных.
Правда, один медведь, бурый и ободранный,  еще  долго  скитался,  усталый  и
угнетенный, едва влача свои слабые члены, по местам, где жили  призраки  его
былых триумфов, и пытался размахивать палкой на потеху  толпе;  но  голод  и
полнейшее отсутствие какого-либо вознаграждения за  проявленные  им  таланты
заставили и его вставить поле боя, и более чем вероятно, что он стал жертвой
все  возрастающего  увлечения  медвежьим  жиром.  Докладчик  с   прискорбием
добавил, что  подобная  и  не  менее  печальная  перемена  совершилась  и  в
отношении обезьян. Эти очаровательные  животные  встречались  ранее  так  же
часто, как и шарманки,  на  которых  они  привыкли  сидеть;  в  году  тысяча
восемьсот  двадцать  девятом  (как  явствовало  из  парламентского   отчета)
соотношение равнялось одной обезьяне  на  три  шарманки.  Однако  вследствие
преобразившихся вкусов в отношении  музыкальных  инструментов  и  замены,  в
большой мере, шарманок узкими музыкальными ящиками, так что обезьянам не  на
чем и сидеть, иссяк и этот источник развлечения для народа. Считая это делом
величайшей важности, в связи с общими вопросами народного образования, автор
предлагал  безотлагательно  принять  меры  к  возрождению  этих  приятных  и
поистине поучительных развлечений,  с  тем  чтобы  народ  не  лишился  столь
широких  возможностей  к  познанию  нравов  и  обычаев  двух   интереснейших
разновидностей животного мира.
     Председатель  спросил,  какими  средствами   предполагает   досточтимый
коллега добиться осуществления этой весьма желанной для всех цели?
     Автор ответил, что она может быть наиболее  полно  и  удовлетворительно
осуществлена правительством ее величества, если  оно  прикажет  доставить  в
Англию и содержать на общественные средства, для общественного  развлечения,
такое количество  медведей,  которое  позволило  бы  по  крайней  мере  трем
медведям  еженедельно  посещать  каждый  квартал   города.   Не   встретится
трудностей и при подыскании подходящего местожительства для  этих  животных,
поскольку   благоустроенный   медвежатник   может    быть    воздвигнут    в
непосредственной близости от обеих палат парламента; вполне понятно, что это
наиболее подходящее место для такого учреждения.
     Профессор Мэлл выразил  сомнение  в  том,  насколько  точны  знания  по
естественной истории, распространявшиеся при помощи тех средств,  к  которым
досточтимый  джентльмен  с  таким  искусством  привлек  наше  внимание.  Он,
наоборот, полагает, что то были средства к распространению весьма неверных и
неполноценных представлений. Он основывается на личных наблюдениях и  личном
опыте, когда говорит, что многие очень способные дети,  на  основании  того,
что они видели на улицах  в  тот  период,  о  котором  упоминал  досточтимый
джентльмен, и ранее, приучались к мысли, что обезьяны  рождаются  в  красных
платьях с блестками и что их шляпы и перья также  даны  им  самой  природой.
Кроме того, он хотел бы уточнить, объясняет ли досточтимый джентльмен утрату
медведями их былой  популярности  вырождением  общественных  вкусов  в  этом
отношении или упадком мастерства самих медведей?
     М-р  Кс.  Кс.  Мисти  ответил,   что   он   отвергает   это   последнее
предположение: у обезьян и медведей безусловно есть большие скрытые таланты,
которые, однако, без надлежащего  поощрения  расточаются  сейчас  на  другие
дела.
     Профессор Пампкинскилл  пожелал  воспользоваться  этим  случаем,  чтобы
привлечь внимание секции к другому чрезвычайно важному и серьезному вопросу.
Автор прочитанного только что трактата  упомянул  о  повсеместном  увлечении
медвежьим  жиром  как  средством  для  ращения  волос,  каковое   увлечение,
несомненно, приняло в последнее  время  очень  большие  и  (на  его  взгляд)
тревожные размеры. Ни один из присутствующих на этом заседании  джентльменов
не мог не отметить для себя тот факт, что в поведении современной  молодежи,
будь то на улицах или в других общественных местах, отсутствует  галантность
и джентльменство, которые в минувшие, более невежественные времена считались
единственно приличествующими порядочным людям. Он хотел бы уяснить, не имеем
ли мы  здесь  дело  с  тем  фактом,  что  постоянное  наружное  употребление
светскими молодыми джентльменами  медвежьего  жира  незаметно  привило  этим
несчастным кое-какие природные свойства и качества медведя. Он с содроганием
выдвигает  эту  гипотезу;  но  если  его  теория   при   проверке   окажется
обоснованной,  она  сразу  же  и  в  большой  мере  объяснит   ту   досадную
эксцентричность  поведения,  которая  без   такого   предположения   кажется
совершенно необъяснимой.
     Председатель, поздравил ученого джентльмена, очень  высоко  оценил  его
соображения, которые произвели огромное впечатление на всех  собравшихся,  и
заметил, что не далее как на прошлой неделе он видел в театре, как несколько
молодых джентльменов с грубейшей настойчивостью разглядывали дам в ложе, что
можно  удовлетворительно  объяснить  только  действием   какой-то   звериной
жадности. Страшно подумать, что наша молодежь  так  быстро  перерождается  в
медведей.
     После  волнующей  сцены  всеобщего  научного  энтузиазма  было   решено
немедленно представить этот важный вопрос на рассмотрение Совета.
     Председатель спросил затем, не  может  ли  кто-нибудь  из  джентльменов
сообщить секции, что сталось с учеными собаками?
     Один из членов, после некоторого колебания, ответил, что  в  тот  день,
когда три уличных певца были отправлены  в  тюрьму  как  преступники  некиим
сверхусердным столичным полицейским чиновником, ныне уже покойным, -  собаки
оставили свои  обычные  профессиональные  занятия  и  разбрелись  по  разным
кварталам города, чтобы добывать себе там пропитание менее опасным способом.
Как ему дали понять, с тех пор они поддерживают свое существование тем,  что
подстерегают пуделей, которые сопровождают слепых нищих, и  отбирают  у  них
выручку.
     М-р Фламмери продемонстрировал ветку, которая, по его утверждению, есть
отросток благородного дерева, известного  естествоиспытателям  как  Шекспир,
того дерева, которое  привилось  во  всех  странах  и  во  всех  климатах  и
объединило  под  сенью  своих  широких  зеленых  ветвей  всю  великую  семью
человечества. Ученый джентльмен заметил, что в свое время эта  ветвь  имела,
без сомнения, и другие наименования; но одна старая дама из  Уорикшира,  где
произросло это  великое  дерево,  указала  ему,  что  ветвь  эта  -  отпрыск
подлинного Шекспира, под каковым названием он и  позволяет  себе  предъявить
его своим соотечественникам.
     Председатель пожелал узнать, какое специальное ботаническое определение
может досточтимый джентльмен предложить для этой редкости.
     М-р Флэммери высказался в том смысле, что это, бесспорно, растение.

        СЕКЦИЯ Б. - ВЫСТАВКА МОДЕЛЕЙ И МЕХАНИКИ.
              Большая комната в гостинице "Мозоль и Выдержка".

     Председатель - м-р Мэллет. Вице-председатели - м-р Ливер и м-р Скру.
     М-р Кринклз продемонстрировал очень красивый и изящный прибор, размером
не больше обычной табакерки, изготовленный им  собственноручно,  целиком  из
стали. С помощью этого прибора может. быть очищено в  течение.  одного  часа
больше карманов, чем при  нынешней  медленной  и  утомительной  методе  -  в
двадцать четыре часа. Изобретатель отметил, что этот прибор  был  испробован
на Флит-стрит, Стрэнде и других людных улицах, и, насколько ему известно, ни
разу не отказал.
     После  небольшого  перерыва,  вызванного  тем,  что  все  члены  секции
принялись застегивать свои карманы,
     Председатель внимательно рассмотрел это изобретение и  заявил,  что  он
еще не видел прибора более интересной и изысканной конструкции. Не будет  ли
изобретатель любезен сказать, принимал ли он меры, и какие именно,  к  тому,
чтобы ввести этот прибор в общее употребление.
     М-р  Кринклз  заявил,  что  по  преодолении  некоторых  предварительных
трудностей ему удалось установить связь с м-ром Фоглом  Хантером  и  другими
джентльменами, имеющими отношение к карманникам высшего ранга, и  они  очень
горячо и безоговорочно одобрили его изобретение.  Он  должен,  к  сожалению,
сказать, что эти выдающиеся практики своего дела, -а также некий  джентльмен
по имени Томми-Острый-Глаз и другие второразрядные деятели той же профессии,
представителем которых он является, - дружно воспротивились введению прибора
во всеобщее употребление на том основании, что  это  неизбежно  будет  иметь
своим следствием почти  полное  вытеснение  ручного  труда  и  лишит  работы
большое число весьма заслуженных деятелей.
     Председатель выразил  надежду,  что  не  будет  допущено,  чтобы  такие
надуманные возражения закрыли дорогу столь значительному усовершенствованию.
     М-р Кринклз тоже выразил надежду,  что  это  не  случится;  все  же  он
опасается,  что,  если  джентльмены  из  высших  сфер  карманничества  будут
упорствовать в своих возражениях, ничего нельзя будет сделать.
     Профессор Грайм заметил, что в этом случае, возможно,  удастся  убедить
правительство ее величества взять дело в свои руки.
     М-р Кринклз сказал, что, если  сопротивление  окажется  неодолимым,  он
обратится к парламенту, который,  по  его  мнению,  не  сможет  не  признать
полезности этого изобретения.
     Председатель отметил, что вплоть до сего  времени  парламент  прекрасно
обходился без этого прибора; но, поскольку они там, в парламенте, ведут свои
дела в очень большом  масштабе,  то,  без  сомнения,  охотно  примут  и  это
усовершенствование. Он только опасается,  как  бы  машина  не  износилась  в
результате постоянного ее применения.
     М-р  Копперноз  привлек  внимание  секции  к  весьма  значительному   и
интересному предложению, которое он  наглядно  проиллюстрировал  на  большом
числе моделей, а изложил с большой ясностью и проникновенностью в  трактате,
озаглавленном  "Практические  соображения  о  необходимости   предоставления
невинного и здорового отдыха молодым дворянам Англии". Мысль его заключалась
в том,  чтобы  новая  компания,  должным  образом  зарегистрированная  актом
парламента, приобрела участок земли - не менее чем десять  миль  в  длину  и
четыре в ширину - и обнесла его кирпичной стеной не менее чем  в  двенадцать
футов вышины. Он предлагал далее, чтобы там были проложены  хорошие  дороги,
построены заставы, мосты, миниатюрные деревни и всякое  другое,  чем  только
можно соблазнить благородную молодежь из клубов  "Выезд  четверкой"  -  так,
чтобы члены этих клубов не имели оснований  искать  каких-либо  прогулок  за
пределами своего  участка.  Прелестное  это  убежище  должно  также  вмещать
удобные и обширные конюшни, в угоду тем  молодым  людям  из  аристократии  и
мелкого дворянства, которые любят ухаживать за  лошадьми,  и  увеселительные
заведения, обставленные возможно более красиво и роскошно.  Предусмотрены  и
ц