(Указывает на ребенка.)
                   Как вы обращаетесь с подобными себе?
                   Нет у вас жалости
                   К плоду вашего же тела.
                   Нет у вас, несчастные,
                                      сочувствия к самим себе.
                   Ну, так я сама буду защищать свое.
                   Я стану тигрицей. Да, с того часа
                   Как я это увидала, я хочу
                   Отделиться от вас.
                   Не успокоюсь до тех пор,
                   Покуда не спасу своего сына,
                   Хотя бы его одного.
                   Мой сын, тебе должно послужить все,
                   Чему меня учили обманом или кулаком
                   В моей школе, в канаве!
                   Мой сын, лишь для тебя я буду доброй,
                   А для других - тигрицей, диким зверем.
                   Раз так должно быть.
                   А должно быть - так!

(Уходит,   чтобы  превратиться  в  двоюродного  брата.)  Придется  еще  раз,
последний раз, надеюсь. (Берет с собой штаны Шой Да.)

   Возвратившаяся Шин с любопытством смотрит ей вслед. Входят невестка и
                                  дедушка.

     Невестка. Лавка заперта, скарб во дворе! Это конец!
     Шин.  Последствие  легкомыслия,  чувственности  и  эгоизма!  Куда   она
катится? Вниз! В бараки господина Шу Фу, к вам!
     Невестка. Каково-то ей  там  покажется?  Мы  пришли  жаловаться!  Сырые
крысиные норы с прогнившим
полом. Цирюльник отдал их  только  потому,  что  там  заплесневели  его
запасы мыла. "У меня есть для вас убежище, что вы на это скажете?" - "Стыд и
срам!" - отвечаем мы на это.

                            Входит безработный.

     Безработный. Верно, что Шен Де уезжает?
     Невестка. Да, она хотела ускользнуть, чтобы об этом не узнали.
     Шин. Ей стыдно за свое разорение.
     Безработный  (взволнованно).   Нужно   вызвать   двоюродного   брата!
Посоветуйте ей вызвать его! Он один может что-нибудь сделать.
     Невестка. Верно, верно! Он, правда, скуп, но, во всяком случае,  спасет
ее лавку, тогда и нам легче станет.
     Безработный. Я думал о ней, а не о нас. Но это верно, и  ради  нас  его
нужно позвать.

            Входит Ван со столяром. Он ведет за руки двух детей.

     Столяр. Просто не знаю, как благодарить вас. (Остальным.)  Нам  обещали
квартиру.
     Шин. Где?
     Столяр. В домах господина Шу Фу! И это благодаря маленькому Фену.  "Эй,
вы! Человек просит крова!" - будто бы сказала Шен Де и сразу же раздобыла нам
жилье. Поблагодарите вашего брата!

                Столяр и его дети весело кланяются ребенку.

Благодарим тебя, просящего крова!

                               Входит Шой Да.

     Шой Да. Можно узнать, что вам всем здесь надо?
     Безработный. Господин Шой Да!
     Ван. Добрый день, господин Шой Да. Я не знал,  что  вы  вернулись.  Вам
известен столяр Лин То. Мадемуазель Шен  Де  обещала  ему  убежище  в  домах
господина Шу Фу.
     Шой Да. Дома господина Шу Фу не свободны.
     Столяр. Значит, мы не можем поселиться там?
     Шой Да. Нет. Это помещение предназначено для других целей.
     Невестка. Значит, и нам надо выселиться оттуда?
     Шой Да. Боюсь, что да.
     Невестка. Но куда же нам всем деваться?
     Шой Да (пожимая плечами). Насколько  я  понял,  мадемуазель  Шен  Де  -
кстати, она уехала - не собирается оставить вас без помощи. Но в будущем все
должно быть устроено несколько разумнее. Раздача  пищи  без  ответных  услуг
прекращается. Вместо этого каждому будет дана возможность,  честно  работая,
снова стать на ноги. Шен Де решила дать всем вам работу. Кто  из  вас  хочет
теперь последовать за мной в дома Шу Фу, тот не останется с пустыми руками.
     Невестка. Значит ли это, что мы все должны работать на Шен Де?
     Шой Да. Да. Вы будете разделывать табак. Там, в задней  комнате,  лежат
три тюка. Принесите их!
     Невестка. Не забывайте, что и у нас была своя лавка и  мы  предпочитаем
работать для самих себя, - у нас есть свой собственный табак.
     Шой Да (безработному и столяру). А вы - как? Будете работать на Шен Де?
Ведь у вас нет собственного табака?

      Столяр и безработный с недовольным видом входят в лавку. Входит
                               домовладелица.

     Домовладелица. Ну, господин Шой Да,  как  насчет  продажи?  Вот  триста
серебряных долларов.
     Шой Да. Госпожа Ми  Дзю,  я  решил  не  продавать  лавку,  а  подписать
контракт на аренду.
     Домовладелица. Что? Вы не нуждаетесь больше в деньгах для летчика?
     Шой Да. Нет.
     Домовладелица. И у вас есть деньги для платы за помещение?
     Шой Да (берет с тележки чек цирюльника и заполняет  его).  Вот  чек  на
десять тысяч серебряных долларов, выданный господином Шу Фу, который интересуется моей кузиной. Убедитесь, госпожа Ми Дзю! Двести  серебряных  долларов
за помещение на ближайшие полгода будут в ваших руках  еще  до  шести  часов
вечера. А теперь, госпожа Ми Дзю, разрешите
     мне продолжать работу. Я очень занят сегодня и прошу меня извинить.
     Домовладелица. Ах, понимаю, господин Шу  Фу  идет  по  стопам  летчика!
Десять тысяч  серебряных  долларов!  Все  же  я  удивляюсь  непостоянству  и
легкомыслию нынешних молодых девушек, господин Шой Да. (Уходит.)

                     Столяр и безработный вносят мешки.

     Столяр. Не знаю, почему я должен таскать для вас мешки.
     Шой Да. Достаточно, что я это знаю. У вашего сына здоровый аппетит.  Он
хочет есть, господин Лин То.
     Невестка (видит мешки). Здесь был мой зять?
     Шин. Да.
     Невестка. Ну, конечно, я узнаю мешки. Это наш табак!
     Шой Да. Не советую говорить об этом  так  громко.  Табак  -  мой,  это
следует хотя бы из того, что он находится у меня. Если вы  сомневаетесь,  мы
можем отправиться в полицию и рассеять ваши сомнения. Пойдем?
     Невестка (сердито). Нет.
     Шой Да. Кажется, у вас все-таки нет собственного табака. Может быть, в
этих условиях вы ухватитесь за спасительную руку, протянутую вам мадемуазель
Шен Де? А теперь сделайте мне одолжение и покажите дорогу к домам  господина
Шу Фу.

Взяв  самого младшего ребенка столяра за руку, Шой Да уходит. За ним следуют
столяр,  его  остальные  дети,  невестка,  дедушка  и безработный. Невестка,
                     столяр и безработный тащат мешки.

     Ван. Он не злой человек, но Шен Де - добрая.
     Шин. Не знаю. На бельевой веревке не  хватает  пары  штанов.  Их  носит
двоюродный брат. Это что-нибудь да значит. Любопытно бы узнать - что?

                          Входят старик и старуха.

     Старуха. Мадемуазель Шен Де здесь нет? Шин (сухо). Уехала.
     Старуха. Странно. Она хотела принести нам кое-что.
     Ван (с горестным видом смотрит на свою руку). И мне она хотела  помочь.
Рука все больше немеет. Шен Де, наверно, скоро вернется. Ее двоюродный  брат
обычно не задерживается здесь надолго.
     Шин. Да, не правда ли?

ИНТЕРМЕДИЯ

                                Ночлег Вана.

Музыка. Во сне водонос сообщает богам свои опасения. Боги все еще продолжают
свое  путешествие.  Они  кажутся  утомленными.  Они  задержались и повернули
                             головы к водоносу.

     Ван. Прежде чем меня разбудило ваше появление, мудрейшие,  я  видел  во
сне свою милую сестру Шен Де, ей было очень трудно. Она стояла в тростнике у
реки, в том месте, где находят самоубийц. Она странно  пошатывалась,  шея  у
нее была согнута, словно она тащила что-то мягкое, но тяжелое, что тянуло ее
в тину. Когда я окликнул ее, она ответила, что должна  перенести  на  другой
берег целый тюк письменных предписаний, чтобы он не промок - иначе  сотрутся
письмена. Вернее сказать, я ничего не видел на ее плечах.  Но  с  испугом  я
вспомнил, что вы, боги, внушали ей великие добродетели  в  благодарность  за
то, что она приютила вас у себя, когда  вы  -  о  срам!  -  не  могли  найти
ночлега. Я уверен, вы понимаете мой страх за нее.
     Третий бог. Что ты предлагаешь?
     Ван.  Уменьшить  количество  предписаний,  мудрейшие.  Облегчить  бремя
предписаний, учитывая тяжелые времена, о милосердные!
     Третий бог. Что же именно, Ван, что же именно?
     Ван.  Если  бы,  например,  вместо  любви   достаточно   было   простой
благосклонности или...
     Третий бог. Но ведь это еще тяжелее, ах ты, несчастный!
     Ван. Или снисходительность вместо справедливости.
     Третий бог. Но сколько это задаст всем работы!
     Ван. Тогда просто порядочность вместо чести!
     Третий бог. Но ведь это еще больше, ты, маловер!

                           Устало бредут дальше.


VIII

 Табачная фабрика Шой Да. В бараках господина Шу Фу Шой Да открыл небольшую
                             табачную фабрику.
 Помещение за решеткой биттм набито людьми. Особенно много женщин и детей.
             Среди них - невестка, дедушка, столяр и его дети.
   Перед решеткой появляется госпожа Ян в сопровождении своего сына Суна.

     Госпожа Ян (публике). Я должна вам рассказать, как  мой  сын  благодаря
мудрости и строгости  всеми  уважаемого  господина  Шой  Да  превратился  из
опустившегося человека в полезного. Как известно  всему  кварталу,  господин
Шой Да открыл  недалеко,  от  скотобойни  небольшую,  но  быстро  расцветшую
табачную фабрику. Три месяца назад я была вынуждена обратиться  к  нему.  Он
принял меня вместе с моим сыном после недолгого ожидания.

             Вышедший из фабрики Шой Да подходит к госпоже Ян.

     Шой Да. Чем могу служить, госпожа Ян?
     Госпожа Ян. Господин Шой Да, я пришла  просить  вас  за  сына.  Сегодня
утром у нас была полиция, и нам сказали, будто вы  подали  жалобу  от  имени
мадемуазель Шен Де  за  нарушение  обещания  жениться  и  получение  обманом
двухсот серебряных долларов.
     Шой Да. Совершенно верно, госпожа Ян.
     Госпожа  Ян.  Господин  Шой  Да,  ради  всех  богов,  еще  раз  окажите
милосердие. Деньги истрачены. Он промотал их за два  дня,  когда  провалился
план с должностью летчика. Я знаю, он  негодяй.  Он  продал  было  даже  мою
мебель  и  собирался  уехать  в  Пекин  без  своей  старой  мамы.  (Плачет.)
Мадемуазель Шен Де была о нем когда-то хорошего мнения.
     Шой Да. Что вы можете сказать, господин Ян Сун?
     Сун (мрачно). У меня уже нет этих денег.
     Шой Да. Госпожа Ян, ради слабости, которую по каким-то  мне  непонятным
причинам моя кузина питала к вашему опустившемуся  сыну,  я  готов  еще  раз
помочь ему. Шен Де надеется, как она  мне  сказала,  что  честный  труд  еще
исправит его. Я предоставлю ему место на моей  фабрике.  Постепенно  из  его
заработной платы будут удержаны двести серебряных долларов.
     Сун. Значит, или каталажка, или фабрика?
     Шой Да. Выбор за вами.
     Сун. А с Шен Де мне нельзя переговорить?
     Шой Да. Нет.
     Сун. Где мое рабочее место?
     Госпожа Ян. Тысяча  благодарностей,  господин  Шой  Да!  Вы  бесконечно
добры, и боги наградят вас. (Суну.) Ты сошел с правильного пути.  Постарайся
теперь честным путем добиться такого положения, чтоб не стыдно было смотреть
в глаза своей матери.

                     Сун следует за Шой Да на фабрику.

(Возвращается  к рампе.) Первые недели Суну было трудно. Работа не нравилась
ему,  а случая показать себя не представлялось. Только на третьей неделе ему
посчастливилось.  Он  и  бывший  столяр  Лин  То должны были таскать мешки с
табаком.

        Сун и бывший столяр Лин То тащат каждый по два мешка табака.

     Столяр (кряхтя и охая, останавливается и садится на мешок). Я больше не
в силах. Я уже слишком стар для такой работы.
     Сун (тоже садится). Почему ты не швырнешь им эти мешки в рожу?
     Столяр. А дальше что? Для того чтобы хоть какнибудь прожить, я вынужден
даже детей запрягать. Если бы это видела мадемуазель Шен Де! Она добрая.
     Сун. Да, не из худших. И если бы жизнь не была так чертовски тяжела, мы
с Шен Де хорошо бы поладили. Хотел бы я знать, где она. Ну,  давай-ка  лучше
работать - обычно он является в это время.

                                  Встают.

(Видит  приближающегося  Шой Да.) Дай мне свой мешок, калека! (Поднимает еще
один из мешков Лин То.)
     Столяр. Вот спасибо! Ах, если бы она была здесь и видела, что ты  помог
старому человеку, она бы тебя похвалила. Да, да...

                               Входит Шой Да.

     Госпожа Ян. Господин Шой Да, конечно, сразу увидел, что такое настоящий
работник, который по-настоящему относится к работе. И, конечно, вмешался.
     Шой Да. Стойте, вы! Что тут происходит? Почему ты  несешь  только  один
мешок?
     Столяр. Я немного устал сегодня, господин Шой Да,  и  Ян  Сун  был  так
добр...
     Шой Да. Ты вернешься назад и возьмешь три мешка, дружок. Что  может  Ян
Сун, можешь и ты. Ян Сун старается, а ты?
     Госпожа Ян (в то время как бывший  столяр  берет  еще  два  мешка).  Ни
одного слова, конечно, не было сказано Суну, но господин Шой Да уже  получил
представление о нем и в следующую субботу при выплате заработной платы...

 Ставят стол, входит Шой Да с мешочком денег. Стоя рядом с надсмотрщиком -
бывшим безработным, - он выплачивает заработную плату. К столу подходит Сун.

     Надсмотрщик. Ян Сун - шесть серебряных долларов.
     Сун. Простите, здесь может быть только  пять.  Только  пять  серебряных
долларов.  (Берет  ведомость,  которую   держит   надсмотрщик.)   Взгляните,
пожалуйста, здесь отмечено шесть рабочих дней, в то время как один из них  я
провел в суде. (Лицемерно.) Я не желаю получать то, что мне не  причитается,
даже при такой мизерной плате!
     Надсмотрщик. Значит, пять серебряных долларов! (Шой Да.) Редкий случай,
господин Шой Да!
     Шой Да. Как могло быть записано шесть дней, раз он работал пять?
     Надсмотрщик. По всей вероятности, я и вправду ошибся, господин Шой  Да.
(Суну, холодно.) Больше этого не случится.
     Шой Да (отводит Суна в сторону). Я  недавно  заметил,  что  вы  сильный
человек и не скрываете этого от фирмы. Сегодня я  убедился,  что  вы  еще  и
честный человек. Часто случается, что надсмотрщик ошибается в ущерб фирме?
     Сун. У него знакомые среди рабочих - они считают его своим.
     Шой Да. Понимаю. Услуга за услугу. Хотите получить вознаграждение?
     Сун. Нет. Но позволю себе обратить ваше внимание на то,  что  я  еще  и
грамотный человек. Я, видите ли, получил некоторое образование.  Надсмотрщик
хорошо относится  к  рабочим,  но  он,  как  человек  необразованный,  не  в
состоянии понять интересы фирмы. Прошу вас -  неделю  испытательного  срока,
господин Шой Да. Постараюсь доказать вам,  что  мои  умственные  способности
пригодятся фирме больше, чем сила моих мышц.
     Госпожа Ян. Это были смелые слова, но в  тот  вечер  я  сказала  своему
Суну: "Ты летчик. Покажи  и  там,  где  ты  теперь  находишься,  что  можешь
подняться ввысь! Лети, мой сокол!" На самом деле, чего только  не  достигнут
образование и ум! Разве без них выбьешься в люди? Мой сын  творил  настоящие
чудеса на табачной фабрике господина Шой Да!
     Сун стоит, широко расставив ноги, позади работающих. Они передают  друг
другу через головы корзину листового табака.
     Сун. Эй, вы, что это за работа!  Разве  корзину  так  передают?  Живее!
(Ребенку.) А ты почему не сядешь на пол? Место освободится. А ты там  можешь
заодно и прессовать. Лодыри! За что только мы платим  вам  деньги?  Быстрее,
говорю! Ко всем чертям! Деда посадить в сторонку, пускай он теребит вместе с
детьми! Разленился он тут! Ну, дружней! (Хлопает в такт в ладоши, и  корзина
движется быстрее.)
     Госпожа Ян. И ни вражда, ни брань необразованных людей - а  в  этом  не
было недостатка - не удержали моего сына от исполнения своего долга.

 Один из рабочих запевает песню о восьмом слоне. Другие подтягивают припев.

ПЕСНЯ О ВОСЬМОМ СЛОНЕ

1

                     Семерых слонов имеет господин.
                     Сверх того - восьмым он обладает.
                     Семеро дики. Восьмой - ручной.
                     Он за семерыми наблюдает.
                          Рысью, побыстрей!
                          Ни пня не оставлять в лесу!
                          Вы все должны раскорчевать,
                          А ночь уж на носу!

2

                     Семеро слонов корчуют лес.
                     На восьмом - их господин гарцует.
                     Целый день-деньской наблюдал восьмой,
                     Как они, усердно ли корчуют.
                          Тащите побыстрей!
                          Ни пня не оставлять в лесу!
                          Вы все должны раскорчевать,
                          А ночь уж на носу!

3

                     Семеро слонов больше не хотят.
                     Больше к пням они не подступают.
                     Господин пришел. Был он очень зол.
                     Он восьмому рису подсыпает.
                          Как это понять?
                          Ни пня не оставлять в лесу!
                          Вы все должны раскорчевать,
                          А ночь уж на носу!

4

                     Семеро слонов лишены клыков.
                     Только у восьмого клык остался.
                     Он к слонам идет. Смертным боем бьет.
                     Господин увидел - засмеялся.
                          Тащите побыстрей!
                          Ни пня не оставлять в лесу!
                          Вы все должны раскорчевать,
                          А ночь уж на носу!

Спокойно  прохаживаясь и куря сигару, Шой Да выходит вперед. Ян Сун, смеясь,
подпевает  припев  третьей  строфы  и  в  последней строфе, хлопая в ладоши,
                               ускоряет темп.

     Госпожа Ян. Мы просто не знаем, как нам благодарить господина  Шой  Да.
Почти незаметно, одной лишь строгостью и мудростью, он извлек  из  Суна  все
хорошее, что в нем таилось! Он не  давал  никаких  фантастических  обещаний,
подобно его хваленой кузине, но заставил его честно работать. И сейчас  Суна
не узнать. Он  совсем  другой,  чем  еще  три  месяца  назад!  Вы,  надеюсь,
согласитесь со мной! Недаром старики  говорили:  "Благородный  человек,  что
колокол, если ударишь в него - звонит, не ударишь - не звонит".


IX

                           Табачная лавка Шен Де.

Лавка  превратилась в контору с глубокими креслами и красивыми коврами. Идет
дождь.   Потолстевший  Шой  Да  прощается  с  супружеской  парой,  торгующей
коврами. Шин, усмехаясь, наблюдает за ними. Бросается в глаза, что она одета
                               во все новое.

     Шой Да. Сожалею, но не могу сказать, когда она вернется.
     Старуха. Сегодня  мы  получили  письмо.  В  него  были  вложены  двести
серебряных долларов, которые мы когда-то ей одолжили. Отправитель не указан.
Но письмо, конечно, от Шен Де. Нам хотелось бы написать ей, какой ее адрес?
     Шой Да. И этого я, к сожалению, не знаю.
     Старик. Идем.
     Старуха. Когда-нибудь должна же она возвратиться!

       Шой Да кланяется. Старики уходят, неуверенные и обеспокоенные.

     Шин. Деньги пришли слишком поздно. Они потеряли свою лавку, потому  что
не заплатили налогов.
     Шой Да. Почему они не обратились ко мне?
     Шин. К вам обращаются неохотно. Вначале они ждали, что вернется Шен Де,
ведь у них не было никакой расписки. В самое тяжелое для них время у старика
началась лихорадка, и его жена день и ночь сидела возле него.
     Шой Да (вынужден сесть, ему дурно). У меня опять кружится голова.
     Шин (хлопочет около него). Вы на седьмом месяце!  Волнения  вредны  для
вас. Радуйтесь, что я  здесь.  Никто  не  может  обойтись  без  человеческой
помощи. В трудную минуту я буду подле вас. (Смеется.)
     Шой Да (слабым голосом). Могу я рассчитывать на это, госпожа Шин?
     Шин. А как же! Это, конечно,  будет  стоить  какую-нибудь  там  мелочь.
Р